Хрестоматия по синтаксису

Не раскаяться б потом. (Пушк.)

Нам бы, братцы, так полетать… (Горьк.)

Если бы мелочь, послать бы на рынок и купить хоть сайку. (Гог.) Да зачем же бы мне валяться? Не видал я разве кровати, что

ли? (Он же.)

Кроме того, так как каждое такое предложение может быть и п р и д а т о ч н ы м, т. е. попасть в подчиненное по отношению к другому предложению положение, то на него могут наслаиваться и все оттенки п о д ч и н е н н о с т и (причина, цель, условие и т. д. <…>):

Дело состояло только в том, чтобы переменить… кое-где глаголы из первого лица в третье… (Гог.)

Я слышал, что хотят ляхи строить какую-то крепость, чтобы перерезать нам дорогу к запорожцам. (Он же.)

… внизу стоят казаки и думают, как бы влезть им… (Он же.) Вид кабинета, если осмотреть там все повнимательнее, пора-

жал… запущенностью и небрежностью. (Гонч.)

Недотерпеть — пропасть, Перетерпеть — пропасть! (Некр.)

Что ж? Умереть, так умереть!.. (Лерм.)

В ч а с т и своей, именно в тех случаях, когда при инфинитиве имеется дательный действующего лица, а при переводе в прошедшее или будущее время вставляется глагол было — будет (не нагнать тебе бешеной тройки!—не нагнать тебе было бешеной тройки,!),

предложения эти сопредельны с соответствующими гл а г о л ь н ы- м и б е з л и ч н ы м и предложениями <…>. Но ввиду того, что б уд у щ е е время глагола быть здесь встречается к р а й н е р е д- к о из-за омонимии с личными предложениями этого рода (напр., что будет делать? почти не употребляется при довольно обычном что было делать?, так как первое предложение сбивается на личное бесподлежащное) да и прошедшее далеко не ко всем им подходит (предоставляем читателю самому, переводя наши примеры в прошедшее время, убедиться в этом), мы предпочитаем квалифицировать такие предложения как глагольные безличные только при ф а к т и- ч е с ко м п р и с у т с т в и и глагола было — будет. С другой стороны, в части случаев эти предложения граничат и с личными глагольными предложениями, именно в тех случаях, когда возможен именительный действующего предмета (напр., А! Каблуками бить, да еще браниться! (Л. Толст.), могло бы быть дополнено словом ты: А! Ты каблуками бить, да еще браниться!). В этих случаях можно говорить о неполных предложениях типа люди пахать, а мы руками махать <…>, лишенных не только сказуемого, но и подлежащего.

Совершенно особым и своеобразным видом инфинитивных предложений являются одиночные инфинитивы, тавтологические по отношению к следующему за ними глаголу, напр.:

291

Что к родным писать? Помочь они мне не помогут… (Тург.)

Ну уж, господин Хлынов, ты куражиться — куражься, а в чужое дело не лезь… (Остр.)

А, слышь, бить никогда ни бивал, Разве только под пьяную руку. (Некр.)

В одних случаях эти инфинитивы ясно сознаются как отдельные инфинитивные придаточные предложения (вроде а насчет того чтоб бить — не бивал, коли куражиться — куражься; ср. у Грибоедова: когда в делах, я от веселья прячусь, когда дурачиться — дурачусь), в других — столь же ясно выходят из рамок данной главы, играя роль в ы д е л и т е л ь н о г о с р е д с т в а для глагола. Дело в том, что самые обычные наши выделительные средства — постпозитивная частица то и постановка слова на п е р в о м месте — к глаголу неприменимы (ср. писал-то он редко, говорил-то он это совсем не вам, где частица то выделяет не глагол, а приглагольный член; катятся ядра, свищут пули, где постановка на первом месте ослабляет глагол, а не выделяет), и отсюда развитие таких оборотов, как

читать-то он читает, а писать еще не пишет; болтать болтает, а дела делать не делает. Интонационная цельность показывает, что инфинитив здесь скорее особый усилительный член того же предложения, чем отдельное предложение. Пределом такого внедрения этого рода инфинитива в бывшее «главное» предложение представляется нам выражение знать не знаю, ведать не ведаю. Здесь уже усилительная функция приобретает словарный характер (= «совершенно не знаю»), а о самостоятельном предицировании нет помина, что символически отражается на полном изменении интонационного типа (полное слияние инфинитива с глаголом, отсутствие восходящей интонации, сильное ударение на инфинитиве).

Г.Н. Акимова

Означении глагола «быть» в безличных

предложениях1

В последнее время внимание исследователей привлекала проблема употребления связки «было, будет» в безличных предложениях именного типа2. Наиболее подчеркивается неполное использование связочной функции. Из двух функций связки БЫТЬ — 1) указывать преди-

1 Печатается по: Материалы XXXIV Международной филологической конференции. СПб., 2005. Вып. 17. Грамматика (славянский цикл). Ч. 1. С. 8–12.

2 Золотова Г. А. О главных членах предложения: дискуссионные вопросы // Функциональные и семантические характеристики текста, высказывания, слова. М., 2000. Вып. VIII.

292

кативные значения времени и наклонения, 2) «согласовывать» главные члены по общим грамматическим признакам — в безличных предложениях проявляется только первая функция. Вторая по причине отсутствия «подлежащего» употребляется в третьем лице, а в прошедшем времени — в форме среднего рода, что характерно и для глагольных безличных предложений типа Похолодало, Шумело в голове, Следовало выяснить и т. п. Употребление среднего рода — это вынужденное использование, а не согласование в общепринятом смысле1.

Вопрос же об употреблении глагола БЫТЬ в несвязочном значении обычно не затрагивается при описании и классификации безличных предложений. Кажется, впервые этот вопрос был поставлен А. М. Пешковским, выделившим значение этого глагола, которое он называет «полновесным». Пешковский указывает, что БЫТЬ может употребляться в безличном значении и имеет при этом две особенности: 1) нулевое настоящее время изъявительного наклонения, 2) «может быть и полным глаголом в смысле бытия, и глаголом связкой»2. Автор приводит следующий пример: «Там было, (Ø), будет, было бы работы на две недели» и подчеркивает в этом ряду нулевое настоящее безличного нулевого сказуемого.

Особый интерес представляет характер глагола бытия в предложениях с отрицательными местоимениями и наречиями с приставкой НЕ + инфинитив: некому сказать, нечем платить, некогда встречаться, некуда пойти и т. п. Эти более поздние местоимения сравнительно с местоимениями, оформленными частицей НИ (никому не говорил, ничего не делаешь, никого не слушаешь и т. д.), употребляются только в сочетании с инфинитивом, образуя тип предложений, которые квалифицируются то как безличные, то как инфинитивные. Наиболее полный и глубокий анализ появления и развития этих моделей в истории русского языка проведен в работе Л. В. Савельевой, определившей эти конструкции как тип синтаксической компрессии3. Еще А. А. Потебня, а затем А. М. Пешковский указали на слагаемые элементы этой синтаксической модели: «не + е (есть) + чего дњлати»4. А. М. Пешковский рассматривает происхождение подобных построений в связи с употреблением дательного падежа: «Сожалеть ему было о чем, стыдиться нечего» (Тург.). Автор указывает и на происхождение местоименных слов типа некого, некому, нечего и т. п. из «не есть кого», «не есть кому»5.

1 Акимова Г. Н. Об аналитизме в грамматическом строе русского языка // Материалы XXXII Международной филологической конференции. Грамматика (русско-славянский цикл). СПб., 2003. С. 10.

2 Пешковский А. М. Русский синтаксис в научном освещении. М., 1956. С. 351.

3 Савельева Л. В. Об одном типе синтаксической компрессии в истории русского языка (генезис отрицательных безлично-инфинитивных предложений с местоименными словами) // Тенденции развития русского языка. СПб., 2001.

4 Потебня А. А. Из записок по русской грамматике. Харьков, 1889. Т. I–II. С. 422. 5 Пешковский А. М. Указ. соч. С. 364.

293

В понимании и трактовке этих конструкций существенны два вопроса: 1) каковы семантические, грамматические и коммуникативные свойства этих местоименных слов в современном русском языке и 2) каково значение глагола БЫТЬ (в том числе и у его нулевой формы настоящего времени) — связочное или несвязочное, бытийное.

Первый вопрос достаточно полно рассмотрен в статье Л. В. Савельевой, однако хотелось бы только кое-что добавить по поводу семантического значения местоименных слов. Зачем понадобилось развитие местоимений с отрицательной частицей НЕ, когда уже давно функционировали модели с частицей НИ + второе отрицание:

никому не говорил, никуда не пошел и т. п.? Думается, что в моделях

сНЕ почти всегда есть не просто негативный, а как бы печальный оттенок значения: некуда пойти, не с кем поговорить, незачем встречаться, нечего вспомнить и т. п. Однако, несмотря на безличность грамматической структуры, предикативный признак в них относится несомненно к лицам. Можно было бы их назвать «печально-от- рицательные» местоимения. Конечно, большую роль в создании «печальной» констатации играет семантическое значение инфинитива, ср. не о чем плакать, печалиться; незачем ругать, винить; нечего страшиться, незачем ехать и т. п. Однако в подавляющем большинстве случаев употребления этих местоимений они имеют негативный оттенок.

Вторая проблема — о связочном или несвязочном значении глагола БЫТЬ в этих моделях — решается в названных и других работах неоднозначно. А. М. Пешковский, как уже отмечалось, называет БЫТЬ в данных построениях «полновесным» безличным глаголом, имеющим нулевую форму в настоящем времени: «И скучно, и грустно, и некому руку подать» (Лерм.), «… в деревне тебе некого было благоговейно выслушивать, некому удивляться, некого любить…» (Тург.). А. А. Потебня, а вслед за ним Л. В. Савельева, рассматривая генезис этих конструкций, пришли к выводу, что полнозначный глагол бытия в рассматриваемых моделях постепенно превратился в связку. Подобный вывод основан на анализе исторического становления отрицательных местоимений нового типа, семантически более полноценных. В результате устраняется двойственная природа временной и модальной соотнесённости, возрастает независимость инфинитива и формы глагола БЫТЬ переосмысляются как связка1. Таким образом, развитие связочной функции бытийного глагола понимается как явление вторичное, зависимое от общих грамматических изменений во всех ключевых элементах безлично-инфини- тивных предложений: становление собственно отрицательных местоимений с НЕ, изменение роли инфинитива. Можно согласиться

сэтим мнением. Действительно, глагол «было, будет» это связка,

1 Савельева Л. В. Указ. соч. С. 167, 170.

294

подобно другим случаям употребления в именных безличных предложениях с инфинитивом. Ср.: «Было поздно ехать» — «Было незачем (некуда, не с кем ехать)». Л. В. Савельева отмечает своеобразное упрощение предикативной структуры за счет возникновения нового формального средства выражения негативной модальности. Автор указывает, что «новые» местоименные слова возникают на базе настоящего времени в результате широкого употребления именно настоящего времени. Итак, мы имеем различное понимание глагола БЫТЬ в отрицательных конструкциях безлично-инфинитивной модели: это «полновесный» глагол бытия (А. А. Пешковский) или это связка (Л. В. Савельева со ссылкой на А. А. Потебню).

Решение этого вопроса еще осложняется при обращении к неотрицательным, утвердительным моделям безлично-инфинитивных предложений типа: Есть разгуляться где на воле, Увы, все гибнет: кров и пища! Где будет взять! (Пушк.). Утвердительные предложения, по-видимому, давно представлены в русском языке, однако они гораздо реже привлекают внимание исследователей. А. М. Пешковский, в случае употребления формы «будет», считает её не связкой, а полноценным сказуемым со значением приходилось — придется, предстояло — предстоит. Что же касается формы настоящего времени, то здесь возникает еще большее сомнение в связочном значении глагола «есть». В «Грамматике русского литературного языка» утвердительные конструкции в настоящем времени определены как фразеологизированные сочетания (?): «Есть к кому пойти, почему расстраиваться», «Есть куда поехать, когда почитать». В Грамматике отсутствует квалификация формы ЕСТЬ в этих моделях, но отмечается системная соотнесенность их с отрицательными инфинитивными предложениями. Местоименные слова, не имеющие отрицательной частицы НЕ, квалифицируются как относительные местоимения1. В перечне разновидностей безличных предложений утвердительные модели с ЕСТЬ не названы.

Полноценность глагола ЕСТЬ в утвердительных моделях подтверждается его облигаторностью и постоянным акцентным коммуникативным выделением. Этот постоянный коммуникативный фокус, очевидно, перешел к отрицательным местоименным словам с НЕ: нéкогда, нé у кого, нé с кем и т. п. Каково же значение глагола ЕСТЬ

вутвердительных предложениях? Основные толковые словари русского языка (напр., БАС, МАС, Толковый словарь С. И. Ожегова и Н. Ю. Шведовой и др.) в статье БЫТЬ вообще не приводят интересующего нас материала ни в части бытийного значения глагола, ни

вчасти связочною. Думается, что значение глагола БЫТЬ в рассматриваемых моделях — бытийное, несвязочное и наиболее близкое к значению «существовать», «иметься». Доказательством этого и служит облигаторность ЕСТЬ, и тесная связь с вопросительно-

1 Грамматика современного русского литературного языка. М., 1970. С. 565.

295

относительными местоимениями: есть куда.., у кого.., с кем… и т. д. Очевидно, это же значение было у глагола БЫТЬ в древних отрицательных конструкциях: нњесть чего дњлати, и лишь компрессия не есть чего → нечего (аналогично не есть → нет) именно в настоящем времени привела к тому, что для выражения будущего и прошедшего времени появляется «будет», «было», развивая уже связочное значение, выражающее, как обычно в безличном предложении, только значение времени и наклонения.

А как трактовать «было», «будет» в утвердительных предложениях типа «Было разгуляться где на воле» «Будет с кем поговорить»? Представляется, что это полнозначные глаголы, о чем свидетельствует также облигаторность форм «будет», «было». Однако при всей полнозначности глагол БЫТЬ в рассматриваемых предложениях является безличным. Любопытно, что А. М. Пешковский отмечал тонкую грань между «личностью» и безличностью, говоря о других личных глаголах, перешедших в безличные (полагается, предстоит, думается, говорится и под.) и предполагал, что между этими двумя состояниями глагола находится «одноличность», то есть употребление этих глаголов преимущественно только в третьем лице. Глагол БЫТЬ также использует третье лицо как в рассмотренных моделях в случаях настоящего и будущего времени («есть», «будет»), так и в случаях его облигаторного употребления со значением существования и наличия: В лесу есть грибы, В музее есть картины и др.

Таким образом, употребление глагола БЫТЬ в безлично-инфини- тивных предложениях как в отрицательных, так и в утвердительных разновидностях трактуется по-разному. И в заключение хочется выразить пожелание, чтобы утвердительные модели были включены в классификацию односоставных предложений.

Номинативные предложения

Задания. Ознакомьтесь с фрагментами из работ А. М. Пешковского и И. П. Распопова, с §§ 2522–2544 РГ–80 (Т. II)1.

1.Какие особенности семантики и структуры номинативного предложения учитывает А. М. Пешковский?

2.Отнесение каких структур к номинативным предложениям И. П. Распопов считает спорным?

3.На каких основаниях пересмотрен состав номинативных предложений в РГ–80?

1 Данный источник предлагается для самостоятельного ознакомления. См.: Русская грамматика. Т. II. М., 1980. С. 357–368; М., 2005. С. 357–368; URL: http://www.slovari.ru

296

А. М. Пешковский

Номинативные предложения1

Под этим условным обозначением мы объединяем все те предложения, в которых сказуемым является, по нашему мнению, и м е- н и т е л ь н ы й п а д е ж с у щ е с т в и т е л ь н о г о и в которых по самой природе их не может быть ни подлежащего, ни гл а г о л ь- н о г о с к а з у е м о г о. Прежде чем перейти к отдельным видам этих предложений, мы должны выяснить одну общую черту их, отделяющую их от н е п о л н ы х предложений с подлежащим и с опущенным сказуемым, — предложений, к которым они по внешности довольно близко подходят. Чертой этой является обязательное отсутствие специфически п р и гл а г о л ь н ы х членов. Так, если мы возьмем любое описание сцены в начале драматических произведений, например:

Бедная, но чистенькая комната. В глубине дверь в переднюю; слева от зрителей дверь во внутренние комнаты; с той же стороны, ближе к зрителям, диван; перед ним стол, покрытый цветной скатертью, и т. д. (А. Остр., Не все коту масленица, действ. I) — то из данных предложений только п е р в о е может быть названо номинативным, хотя глаголов нет и в остальных. В самом деле, если бы мы, например, признали номинативным и второе предложение, то мы бы решительно не знали, что нам делать со словами в глубине. К чему они относятся? К слову дверь они хотя вообще и могли бы относиться (ср. дверь в глубине заперта, а дверь по правой стене открыта), но в данной связи, несомненно, не относятся. Это ясно хотя бы из сравнения этого сочетания с сочетанием в переднюю, которое явно относится к слову дверь. Стало быть, это сочетание относится к к а ко м у - т о глаголу или к а ко м у - т о составному сказуемому (идет, видна, виднеется и т. д.). И хотя фактически в таком контексте сказуемое н и ко гд а не употребляется, хотя в отдельных случаях невозможно даже придумать никакого с л о в а для заполнения этого пустого места, однако мы все же считаем его синтаксическим м е с т о м, указываемым словами в глубине, и потому не подводим этого предложения под рубрику «номинативных». Таким же указанием на опущенный глагол служат нам слова слева от зрителей во втором предложении. И так далее. Таким образом, присутствие н а р е ч и я или ко с в е н н о г о п а д е ж а с у щ е с т в ит е л ь- н о г о, если только эти члены не мыслятся п р и и м е н н о при самом именительном, служит для нас признаком н е п о л н о г о предложения, а не номинативного. Но нужно все-таки отметить, что чем труд-

1Печатается по: Пешковский А. М. Русский синтаксис в научном освещении. М., 1956.

С.377–380.

297

нее восполняются такие неполные предложения глаголом и чем менее нуждаются они в нем, тем ближе они к номинативным. Пределом такой близости являются, кажется, предложения с приглагольным членом в начале, паузой противопоставления после него и именительным после паузы:

Ивот, рядом с этим беззаветным героизмом, с этой преданностью долгу — самое беззастенчивое хищничество.

Ивот за все мои жертвы — одна черная неблагодарность.

Далее, напоминаем читателю, что сказуемость этой главы ничего не имеет общего с глагольностью, а следовательно, и с категориями времени и наклонения. Поэтому и значения прошедшего или будущего времени и косвенных наклонений тоже переводят этого рода предложения в неполные, например:

Икак придавил сургуч — по жилам огонь, а распечатал — мороз, ей-богу, мороз. (Гог.)

… Постой, постой; день только, день один:

Иказней нет, и всем свобода… (Пушк.)

Хотя в некоторых из выделенных предложений совсем нет приглагольных членов, однако значение прошедшего времени в первом примере и значение будущего с оттенком косвенного наклонения во втором не дают возможности видеть здесь номинативные предложения. Правда, абсолютно вне временного плана идея бытия, повидимому, тоже не может быть воспринята, и потому все номинативные предложения воспринимаются все-таки под знаком н а с т о я щ е г о времени (примеры см. ниже). Но настоящее время как «нулевое» и еще вдобавок способное в высшей степени к «расширению» <…> наименее нарушает их номинативный характер. Наконец, неполными, а не номинативными являются эти предложения и в том случае, если именительный в них явно относится к слову предыдущей речи или представлению, вызванному ею, в качестве п р е д и к а т и в н о г о ч л е н а (например: Я их ужо! Десятого повешу, разбойники! (Пушк.) <…>).

За всеми этими ограничениями номинативные предложения довольно употребительны в нашей речи и разделяют все свойства глагольных предложений: они могут быть и распространенными (и притом значительно, см. некоторые примеры ниже), и отрицательными, и утвердительными, и восклицательными, и вопросительными, и повествовательными, и слитными, и неслитными. Разновидностей их, как мы уже знаем, три:

1.Э к з и с т е н ц и а л ь н ы е (бытийные) предложения:

Ненастный день. Дорога прихотливо уходит вдаль. Кругом все степь да степь. (Бун.)

298

Вечерние сумерки. Крупный мокрый снег лениво кружится около только что зажженных фонарей… (Чех.)

Земская больница. За отсутствием доктора, уехавшего жениться, больных принимает фельдшер Курятин… (Он же.)

… они тотчас: Разбой! Пожар!

И прослывешь у них мечтателем опасным.

Мундир! Один мундир!… (Гриб.)

А? Бунт? Ну, так и жду содома! (Он же.)

Усадьба Гурмыжской, верстах в пяти от уездного города. Большая зала. Прямо две двери; одна выходная, другая в столовую…

Богатая старинная мебель, трельяжи, цветы, у окна рабочий столик, налево круглый стол и несколько кресел. (А. Остр., Лес, действ. I.)

Предложения эти надо отличать от однородно построенных словосочетаний, выражающих п р е д с т а в л е н и я, а не мысли <..>.

2. Ук а з а т е л ь н ы е предложения:

Вот мельница. Она уж развалилась… (Пушк.)

Вот тебе и кавалер, не я искала, лама обрящила. (А. Остр.) Позвольте представить, ваше превосходительство! Новобрачный

Эпаминонд Максимыч Апломбов, со своей новорожд… то есть с новобрачной супругой! Иван Михайлович Ять, служащий на телеграфе! Иностранец греческого звания по кондитерской части Харлампий Спиридоныч Дымба! Осип Лукич Бабельмандебский! И прочие, и прочие… (Чех., Свадьба.)

Ивот, наконец, вчерашняя тяжелая весть… («Вечерняя Москва»

№127 (1038), «Памяти тов. Войкова».)

Предложения эти очень распространены в обиходном языке и редки, по понятным причинам, в литературном. Те из них, в которых при слове вот имеется дат. пад. (Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Вот вам и поездка!), мы не причисляем из-за этого дательного падежа к глагольным: дательный кажется нам зависящим здесь не от опущенного глагола, а о т с а м о г о с л о в а вот. Само же это слово чрезвычайно трудно определить синтаксически. Оно, несомненно, подобно побудительным словам и междометиям <…> выражает волевой момент, свойственный предикации, но оно ничего не н а з ы в а е т, оно м е с т о и м е н н о . Кроме того, оно способно приставляться к л ю б о м у гл а г о л ь н о м у п р е д л о ж е н и ю (Вот Иван Андреич идет! Вот нехотя с ума свела! (Гриб.) и, стало быть, наравне со словами вон и это является лишь служебным словом. Но там, где нет глагола, оно берет на себя часть его высказывательной силы и разделяет как будто бы предикативность с именительным падежом. С другой стороны, через предложения с глаголом

был — буду (Вот был мастер-то! Вот будет потеха!) оно притягивает эти предложения к глагольным. Считаясь, однако, с огромной

299

распространенностью этих предложений именно в б е з гл а г о л ь- н о м виде и со сравнительной редкостью здесь форм прошедшего и будущего времени глагола быть, мы относим их к номинативным, отмечая, что роль сказуемого здесь как бы делится между именительным падежом и указательным словом.

3. Н а з ы в н ы е предложения. Примеры излишни, так как их легко найти на любой книжной обложке, на любой магазинной вывеске. Что они совершенно параллельны глагольным предложениям, ясно из тех нередких случаев, когда на их месте имеются глагольные предложения («Бедность — не порок», «Свои люди — сочтемся»,

«Здесь бреют и кровь отпускают» и т. д.). Возможна и комбинация из номинативного и глагольного предложений («Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем»). Управляемые существительные и предложно-падежные сочетания в них ощущаются как п р и и м е н н ы е («Вечера на хуторе близ Диканьки»,

«Больные в Ялте», «Роман с контрабасом», «Случай из практики»,

«Господин из Сан-Франциско»), и на них как раз очень удобно наблюдать различие между приглагольными и приименными группами этого рода (ср. «Больные в Ялте» как название романа и то же сочетание как глагольное предложение в смысле больные находятся в Ялте). Только в ч а с т и этих предложений (надписи пароходов, железнодорожных станций и т. д.) имен, падеж обозначает т о л ь ко название <…>, и как раз эти случаи наиболее сомнительны в смысле включения их в категорию сказуемости.

И. П. Распопов

Номинативные предложения1

<…> § 65. По традиции термином номинативные, или назывные, принято обозначать такие односоставные предложения, конструктивный состав которых ограничивается словоформой именительного падежа существительного или субстантивным (а также количест- венно-именным) словосочетанием в форме именительного падежа, если они совмещают в себе функцию наименования какого-то предмета, явления, события и т. п. с утверждением актуальной реальности (т. е. наличия в момент речи и в восприятии говорящего) данного предмета, явления, события и т. п.

Отмеченное качество существительные или субстантивные словосочетания приобретают, в частности, в следующих случаях их употребления: 1. У т р о. Бьет одиннадцать… (Салт.); 2. В е ч е р.

1 Печатается по: Распопов И. П., Ломов А. М. Основы русской грамматики. Морфология и синтаксис. Воронеж, 1984. С. 239–241.

300