Хрестоматия по синтаксису

О. Есперсен считал, что нексус может быть дополнением к предлогу. «В английском языке, — писал он, — это бывает особенно часто с предлогом with — I sat at work in the schoolroom with window open «Я сидел за работой в классе с открытым окном»1.

В русском языке многие предложно-падежные сочетания также характеризуются тем, что имеют в своем составе имя, трансформируемое в подлежащее, таковы, например, некоторые конструкции с предлогами при, вопреки, с и др. Предлог при со значением условновременным и уступительным соединяется прежде всего с отвлеченными существительными2, распространяющимися родительным субъекта. Значение предложного сочетания в таких случаях всегда может быть выражено предложением: При вспышке ракеты в проволоке что-то шевелится > Когда вспыхивает ракета, в проволоке что-то шевелится. Но показательны здесь как раз те случаи, когда с предлогом соединяется существительное других разрядов. Такие существительные обычно имеют при себе определение, соотносительное со сказуемым, например: При суровом нраве, она была полна любознательности > Хотя нрав был суровый, она была полна любознательности. А одиночные (обычно конкретные) существительные соотносятся с подлежащим: … раньше, при отце (когда был отец), они жили семейнее, дружней (Горьк. Дело Артамоновых); Я при ней (когда она есть) теряюсь (Проталини. Повесть о бедных влюбленных); Прочел, голубчик, эту телеграмму да как зальется

при всем народе (А. Толст. Хождение по мукам).

Таким образом, по признаку «определяемого имени» эта предложная группа вполне может быть отнесена к полупредикативным сочетаниям. То же самое можно сказать о предложной группе с + творительный падеж в функции временного детерминанта: С отъездом гостей в усадьбе все стихло (Кор. Слепой музыкант); С наступлением холодов Уля снова жила в домике вместе со всей семьей (Фад. Молодая гвардия); С приходом Оли веселье, царившее в квартире ее и сестры, несколько упало (Фад. Молодая гвардия); и других периферийных обстоятельственных оборотах3.

Таким образом, весьма вероятно, что границы языковых фактов, осмысляемых как синтаксические полупредикативные сочетания, или сочетания с невыраженной предикативностью, могут быть раздвинуты.

1 Есперсен О. Философия грамматики. С. 141.

2 О. Есперсен называл такие существительные нексусными, т. е. потенциально равными предикату. См.: Есперсен О. Философия грамматики. С. 151 и сл.

3 По мнению Т. Б. Алисовой, конструкции с периферийными позициями вообще «представляют собой результат конденсации двух предикативов, один из которых сохраняет первоначальную форму и значение, а другой теряет самостоятельные показатели предикативности (интонацию и грамматические формы лица, времени и наклонения), но всегда может быть развернут в полную предикативную конструкцию. См.: Алисова Т. Б. Очерки синтаксиса современного итальянского языка. М., 1971. С. 30.

351

В-третьих, полупредикативные конструкции должны характеризоваться модальным и в связи с этим временным значением.

О. Есперсен полагал, что для того, чтобы синтаксическую единицу можно было отнести к нексусу, достаточно, чтобы она была двучленной1. Поэтому он и не видел существенного различия между I made и her sing «я заставил» и «ее петь». Однако вряд ли правильно считать, что «двучленность» сама по себе является признаком предикативности. Двучленность предикативного значения представляет собой следствие того, что это значение выражает отношение, определенную связь, а всякая связь по логике вещей предполагает по крайней мере два компонента. Специфика предикативного значения прежде всего в характере связи, терминологически обычно обозначаемом словом м о д а л ь н о с т ь. Ш. Балли в известной работе «Общая лингвистика и вопросы французского языка» писал: «Модальность — это душа предложения. Как и мысль, она образуется в основном в результате активной операции говорящего субъекта. Следовательно, нельзя придавать значение предложения высказыванию, если в нем не обнаружено хоть какое-либо отношение модальности»2. Сказуемостные отношения не могут быть лишены модального значения, т. е. того, в чем проявляется «участие лица говорящего» в формировании мысли. Это «участие» конкретно обнаруживается в том, что содержание предикативного сочетания соотносится с объективной действительностью и, следовательно, локализуется во времени.

Анализ элементарных примеров свидетельствует о том, что полупредикативные конструкции отличаются от предикативных не отсутствием модального значения, а способом его выражения и зависимостью от соответствующего значения предложения. Можно сказать, что модальность в предикативных единицах (т. е. предложении) в целом выражается морфологически и поэтому синтаксически свободна, а модальность полупредикативных единиц выражается синтаксически, т. е. определенными сочетаниями и определенными позициями, и поэтому зависима. Так, различие в функции атрибутивной формы в предложениях Я видел словарь в картинках и Я видел женщину в слезах проявляется в том, что во втором случае предложно-падежная форма содержит в себе утверждение, ее содержание соотнесено с временным планом предложения и не может мыслиться в иной временной плоскости, по сравнению с временным значением предложения. Ср. Я видел женщину в слезах > Я видел, что женщина плакала; Я вижу женщину в слезах > > Я вижу, что женщина плачет и Я увижу женщину в слезах > > Я увижу, как женщина будет плакать. Эта связь с модально-временным

1 См. его определение нексуса в отличие от юнкции. Есперсен О. Ук.соч. С. 132.

2Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка (русск. пер.). М., 1955.

С.44.

352

значением предложения обнаруживается у предикативного определения к дополнению постоянно и не мотивирована, очевидно, его морфологической формой. Например: Однажды вечером, подходя к винограднику, где жили Ганины, я нашел калитку запертою (Тург. Ася); Соустин застал его одетым, собирающимся в поход (Малышк. Люди из захолустья); Я запомнил его очень молодым, таким, каким он был в далекое утро 1942 года (Эренб. Люди, годы, жизнь).

Модально-временное значение полупредикативного члена в приведенных примерах, не зависимо от его морфологической формы, связано с синтаксической позицией: этот член не может образовать словосочетания с существительным в роли дополнения: они занимают разные синтаксические места.

Модально-временное значение можно обнаружить и в упомянутых выше предложно-падежных группах. В. В. Виноградов во введении к Академической грамматике обращал внимание на смысловую замкнутость многих собственно обстоятельственных предложных оборотов и считал, что она наряду со свободной синтаксической связью является причиной их обособления: «Именно в силу того, что степень зависимости в таких случаях доходит почти до нуля и бывает совершенно неощутима, соответствующие слова и особенно словосочетания в составе предложения обычно обособляются. При наличии характера — школа хорошо воспитывает (Горьк. В людях, XVI)1. Однако для понимания многих из упомянутых В. В. Виноградовым предложных конструкций существенно, что содержание их регулярно осмысляется в модальном плане. Ср., в предложении:

Ученики 4-го класса пишут изложение о возвращении птиц из теплых стран словосочетание возвращение птиц не имеет никакого модального значения. Такие случаи наглядно показывают, что двучленность2 сама по себе предикативности не создает.

То же самое сочетание в предложении С возвращением птиц наш сад ожил модально, содержание его означает, что птицы прилетели (ср. С возвращением птиц наш сад оживет, т. е. когда прилетят птицы, или С возвращением птиц наш сад оживает, т. е. когда прилетают птицы).

Это превращение немодального сочетания в модальное (полупредикативное) можно в данном случае объяснить только ролью предлога и синтаксической позицией имени. Судя по всему, среди предлогов русского языка есть подобные тем, которые выделены О. Есперсеном в других языках в качестве образующих нексус3. И задача сводится к тому, чтобы выявить такие предлоги и определить условия, в которых они формируют полупредикативные конструкции.

1 Грамматика русского языка. M., 1954. Т. 2. Ч. I. С. 29.

2 Имеется в виду соотнесенность род. п. с им. субъекта, а отглагольного существительного с предикативной формой глагола.

3 См.: Есперсен О. Философия грамматики. С. 141.

353

(Возможно, что эти условия гораздо разнообразнее, чем это может показаться на первый взгляд: в том примере, который приводит О. Есперсен: «Я сидел за работой в классе с открытым окном», и в русском языке отношение между словоформами «открытым» и «окном» мыслится локализованным во временной плоскости: я сидел в классе, в нем в это время было открыто окно, но пока неясно, можно ли этот факт интерпретировать как явление синтаксическое.)

В «замкнутых» предложно-обстоятельственных конструкциях модальное значение либо меняется в зависимости от модального значения предложения: ср. При наличии характера — школа хорошо воспитала; При наличии характера — школа хорошо воспитала бы и т. д.; Пример: Еще при месячной ночи варенуха и водка, настоенная на шафране, могла бы заманить Чуба (Гог. Ночь перед Рождеством), или оно формируется лексическим значением предлога: Только Григорий Александрович, несмотря на зной и усталость, не хотел воротиться без добычи… (Лерм. Герой нашего времени). Но в обоих случаях зависимость от сказуемого обнаруживается в том, что вне связи с ним модальное значение предложной конструкции не может реализоваться.

На основе модально-временного значения могут быть дифференцированы некоторые типы смыслового и интонационного выделения атрибутивных форм. Ср. две группы примеров:

А.1) … у нас в районе, песнями богатом, девушки уж больно хороши.

2)Обеды его, постный и скоромный, были великолепны

(Л. Толст. Война и мир).

3)Огромный дом, на старом каменном фундаменте, был деревянный, штукатуренный (Л. Толст. Война и мир).

Б.1) Часа два он шел, утопая в снегу, совершенно невидимый и темный, и дошел до шоссе, ведущего в город (Булг. Белая гвардия).

2)Так он, задумчивый, и к доктору Воронову пришел (Бел. Изобретения профессора Вагнера).

3)Анюта, белая, меловая, с огромными глазами, и Елена,

растрепанная, рыжая, подымали Турбина и снимали с него

залитую кровью и водой рубаху (Булг. Белая гвардия). Нетрудно заметить, что в предложениях группы «Б» выделенные

прилагательные называют признак, локализованный во времени соотнесенностью с временным планом предложения: Он был невидимым и темным, пока шел; он пришел к доктору и был при этом задумчивым; Анюта и Елена подымали Турбина и были в этот момент одна — белая, с огромными глазами, другая — растрепанная, рыжая. А в предложениях группы «А» определения, хотя и выделены интонационно, не связаны с модально-временным планом предложения, а поэтому и сами лишены модально-временного значения, и в связи с этим вряд ли правильно приписывать им полупредикативное употребление.

354

Наличие в полупредикативных единицах модально-временного значения определяет еще одну формально-синтаксическую их особенность: «сказуемостный» элемент полупредикативной структуры не может быть изолирован от verbum finitum (или соотнесенного с ним синтаксического нуля), хотя и не образует с ним словосочетания, так как только спрягаемый глагол (или синтаксический нуль) обладает способностью локализовать то или иное содержание в определенной временной плоскости, без чего невозможна реализация модального отношения. В отдельных случаях из-за значения соотнесенных слов может показаться, что модально-временной план полупредикативного определения выявляется независимо от сказуемого. Так, в предложении В бричке сидел господин не красавец, но и не дурной наружности, ни слишком толст, ни слишком тонок, нельзя сказать, что стар, однако ж и не так, чтобы слишком молод (Гог. Мертвые души) полупредикативные имена по смыслу не связаны с глаголом, они называют признаки, характеризующие предмет (лицо) без ориентации на содержание сказуемого. Тем не менее подобные случаи не опровергают сделанного предположения. Еще А. А. Потебня доказывал, что имя по природе своей сказуемым быть не может и становится предикатом только при опоре на глагол1. Обращает на себя внимание тот факт, что такая «независимость полупредикативных» определений постоянно сопровождается значением реальной модальности в плане расширенного настоящего. В этом можно видеть некоторую аналогию с двусоставными именными предложениями с нулевой связкой. Подобно тому, как отсутствие глагола-связки является знаком синтаксического значения настоящего времени и реальной, модальности, «самостоятельность» полупредикативных атрибутов сигнализирует об определенном их модально-временном признаке. Кроме того, в таких случаях могут устанавливаться дополнительные (обычно уступки или мотивации) смысловые отношения между сказуемым и полупредикативным определением, например:

Эрве, весьма чувствительный к поэтическим красотам английского пейзажа, пришел в восторг от парка Виндхерет (Моруа. Биография); Широкоплечий лысый здоровяк, купавшийся до самых заморозков, он иногда так распалялся, что становилось душно если не во всей школе, то во всяком случае в классной комнате (Ленц. Урок немецкого). Эти отношения нарушаются при употреблении тех же слов в приименной позиции, исчезает их модальное значение. Ср.

Наш школьный учитель, широкоплечий лысый здоровяк, иногда так распалялся, что… Эрве, весьма чувствительный к красотам пейзажа человек, пришел в восторг от сада.

1 «Мы будем понимать под предикативным именем (под предикативным именительным, Grimm J. Grammatik. Göttingen, 1819. IV. P. 589) не то, которое е с т ь предикат (такого не бывает), а то которое в х о д и т в состав грамматического предиката». Потебня А. А. Из записок по русской грамматике. Т. I–II. С. 111.

355

Способы «прикрепления» полупредикативных структур к сказуемому и средства выражения их модально-временного значения, судя по известным примерам разнообразны. Ими могут быть лексические единицы (предлоги), морфологические категории (время в деепричастии и причастии), но прежде всего синтаксические связи. И хотя синтаксические приемы формирования модально-временного значения полупредикативных единиц не изучены, можно думать, что именно они и переводят полупредикативную единицу из сферы смысловых отношений в синтаксическую. В. В. Виноградов, критически относясь к полупредикативности в том понимании, какое представлено в «Синтаксисе» А. А. Шахматова, считал возможным выделение полупредикативных конструкций на синтаксической основе. «Таким образом, если допускать «полупредикативные отношения», — писал он, — то следует признать, что они осуществляются лишь в составе предложения во взаимодействии между разными синтагмами и что, следовательно, они не имеют прямого отношения к учению о типах словосочетания»1.

В связи со вторым формальным признаком полупредикативных единиц намечается общее синтаксическое правило для атрибутивных форм, употребленных полупредикативно: они должны находиться в прерывной синтаксической связи с определяемым ими именем2. Под прерывной связью мы понимаем такую прикрепленность к существительному, при которой определяемое и определяющее не могут быть вычленены из предложения и перенесены в любую синтаксическую позицию имени существительного без нарушения смысловых отношений. См. примеры:

А Марина — вся в поту и жарком румянце — неумолимо влекла повозку (Шолох. Поднятая целина); Всю ночь она своей красе в слезах дивилась и смеялась (Пушк. Руслан и Людмила); Мысли текли под шелковой шапочкой суровые, ясные, безрадостные (Булг. Белая гвардия); Перед ним, вся в солнце, поднималась Москва (Малышк. Люди из захолустья); Потом он все-таки подошел к художнику,

надутый, очень важный, но без особой враждебности (Ленц. Урок немецкого); Выходит он прогуляться, как полагается, в белых портках, при всех орденах, и тут ему на улице подают телеграмму

(А. Толст. Хождение по мукам).

При анализе приведенных примеров можно повторить сказанное В. В. Виноградовым по поводу предложения Усталая, она нуждалась в отдыхе: «… непосредственно очевидно всякому, кто не захочет некритически принять формальную схему деления «словесных групп» Иона Риса, что усталая, она не составляет никакого словосочетания.

1 Виноградов В. В. Понятие синтагмы в синтаксисе русского языка // Вопросы синтаксиса современного русского языка. М., 1950. С. 256.

2 «Прерывная» связь с существительными характеризует также и деепричастные конструкции.

356

Предложение Усталая, она нуждалась в отдыхе представляет собой сочетание двух синтагм: усталая (она нуждалась в отдыхе)1.

Прерывность связи внешне может проявляться в подвижности атрибутивного элемента — в возможности постановки между ними

иопределяемым именем спрягаемой формы глагола, а также, что весьма важно, обстоятельственных слов с временным значением. Ср.: Огненно-желтый подсолнух был похож на раскаленный шар

иОгненно-желтый // подсолнух был похож на раскаленный шар > Огненно-желтый // был подсолнух похож… Огненно-желтый в этот момент // был подсолнух похож… Огненно-желтый // в тот

момент был подсолнух похож…

По признаку прерывности связи полупредикативные определения могут быть отделены, во-первых, от всех сочетаний, образованных на основе уточнения (в самом широком смысле этого слова), предполагающего контактную (т. е. непрерывную) связь, во-вторых, от тех интонационно и по смыслу выделенных определений, которые тем не менее не могут быть изолированы от существительного, т. е. употребляются в присубстантивной позиции. См. примеры:

А.1. Когда экипаж въехал на двор, господин был встречен трактирным слугою, или половым, как их называют в русских

трактирах (Гог. Мертвые души).

2.Утром, около девяти часов, случайный извозчик у вымершей Мало-провальной принял двух седоков — мужчину в черном штатском, бледного, и женщину (Булг. Белая гвардия).

Б.1. А ночь плыла, как пес, косматый, мокрый, черный, кувшинкою речной держа звезду в зубах (Евт. Качался старый дом).

2.Дом, низкий, просторный, одноэтажный, обветшалый, построенный в начале века (К. Сим. Думая о Хемингуэе).

3.И что теперь будет происходить с ним (с Городом) для ума человеческого, даже самого развитого, непонятно и непостижимо (Булг. Белая гвардия).

Существование «прерывистых» и непрерывных синтаксических связей атрибутивных форм с существительным свидетельствует о наличии в языке внешне совпадающих структур: 1) огненно-желтый подсолнух (одно синтаксическое место) был похож на раскаленный шар, 2) огненно-желтый // подсолнух (два синтаксических места)

был… В результате можно утверждать, что обособление, т. е. интонационное выделение, вообще не формирует полупредикативных единиц: оно оказывается лишь средством разграничения омонимичных синтаксических явлений (там, где в этом есть необходимость).

Следовательно, можно сделать вывод, что полупредикативные конструкции в русском языке в целом формируются на морфологосинтаксической основе, и их общие свойства могут быть определены следующим образом:

1 См.: Виноградов В. В. Указ. соч. С. 256.

357

1.Семантико-синтаксические: а) двухкомпонентность на основе отношения определяемого и определяющего; б) модально-временное значение, зависимое по своему характеру.

2.Формально-синтаксические: а) обязательное наличие субстантива в качестве обозначения определяемого члена; б) соотнесенность со сказуемым определяющей части.

3.Функциональный признак — полупредикативные единицы трансформируются в предложение.

Все эти признаки взаимосвязаны, однако существенно, что только в совокупности они позволяют осмыслить полупредикативность как явление синтаксическое. В связи с этим следует еще раз обратить внимание на то, что если иметь в виду структуру, то нельзя называть полупредикативной единицей все, что может быть замещено предложением. Ш. Балли утверждал, что «в индоевропейских языках всякое грамматическое отношение является глагольным»1 и что «слова, элементы которых поддаются анализу, подчиняются тем же условиям. Отвлеченные имена качественные (vertu «добродетель») и действия (mort «смерть» и т. д.) также можно превращать в предложения…»2. И этот вывод Ш. Балли, к которому он пришел в результате перевода частичных синтагм (т. е. частей предложения) в ассоциативно полные (т. е. по смыслу сведенные к предложению с verbum finitum и именительным падежом подлежащего)3, как раз и свидетельствует о том, что в принципе структурно-синтаксическое тождество не может устанавливаться лишь на основе общности значения.

О.М. Чупашева

Ополупредикативности деепричастий4

Задания. 1. На основе анализа статьи О. М. Чупашевой объясните, как проявляется связь деепричастия с подлежащим и сказуемым.

2.Какие факторы определяют возможность включения деепричастий в безличные и инфинитивные предложения?

3.Раскройте понятия первичной и вторичной полупредикативности, приведите собственные доказательные примеры.

Обособленные деепричастия, как полупредикативные члены предложения, имеют двунаправленные синтаксические связи, одновременно подчиняясь сказуемому и подлежащему. Обозначая добавоч-

1 Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка. С. 120. 2 Там же. С. 119.

3 Там же. С. 118 и сл.

4 Печатается по: Филологические науки. 2006. № 3. С. 78–86

358

ное действие, деепричастие связывается прежде всего с глаголомсказуемым, но важна и его связь с подлежащим — субъектом действия основного и добавочного.

Своеобразие связи деепричастий с подлежащим подтверждается возможностью их включения в односоставные предложения: она снижается по мере устранения из них субъекта-подлежащего. В односоставных личных предложениях, где субъект словесно не выражен, но имеет своеобразного представителя в окончаниях глаголовсказуемых, направленных на именительный падеж имени, употребление деепричастий практически не имеет ограничений, в то время как включение их в безличные и инфинитивные предложения ограничено рядом факторов, которые рассматриваются ниже.

Что касается глагола-сказуемого, то для деепричастия он необходим, и только полнознаменательный. Не являются исключением предложения с деепричастиями при сказуемых типа прыг: Тогда Нинка, противно взвизгнув, прыг — на стол, потом — на буфет

(М. П.). Подобные слова неоднозначно трактуются в грамматике, но, как показал А. М. Пешковский, они обладают лексическим значением — обозначают «… усеченность самого действия», это позволило ученому отнести их к глаголам1. Ср. толкования в словарях: прыг – «прыгнул»2; «междом. в знач. сказ. Употребляется по значению глаголов прыгать и прыгнуть»3. При отсутствии в предложении позиции сказуемого (в номинативных конструкциях) деепричастия в нем исключены. При наличии такой позиции, даже незамещенной, т. е. в неполных предложениях, деепричастия сохраняют двунаправленность своих связей, например: И они уставились друг на друга: старик — хмуро, из-под желтых седых бровей, а Неворожин — холодно улыбаясь (Кав.). При незамещенной позиции сказуемого возможен ряд однородных обособленных деепричастий: Замерли оба на минуту, он неловко согнувшись, она —вытянувшись, прижавшись

теплой мягкой щекой к его лицу, сотрясаясь от мелкой дрожи

(Кав.). Двунаправленность синтаксических связей, а следовательно, полупредикативность деепричастий сохраняется в предложениях с незамещенными синтаксическими позициями обоих главных членов:

Один человек рождается, любя математику, а другой — любя слово (Р. Казак.): рождается — любя, человек — любя. Деепричастия не исключены в эллиптических предложениях, которые, как подчеркнул П. А. Лекант, «… не могут быть непосредственно сопоставлены с определенными глагольными предложениями…»4. Позиция сказуемого в них замещается иначе — не конкретным глаголом, а глаголом

1 Пешковский А. М. Русский синтаксис в научном освещении. М., 2001. 2 См.: Ожегов С. И. Словарь русского языка. М., 1990. С. 627.

3 Словарь русского языка. В 4 т. М., 1981–1984. Т. III. С. 550.

4 Лекант П. А. Синтаксис простого предложения в современном русском языке. М., 1974. С. 143.

359

конкретной ЛСГ, тоже полнозначным: Со стола сползает красная скатерть. А в середине — придерживая край скатерти, буханка черного хлеба (газ.), ср.: А в середине, придерживая край скатерти, лежит (находится) буханка черного хлеба.

Сохраняются двунаправленные синтаксические связи деепричастий и в тех случаях, когда, внешне изолированные, они представляют собой ответ на вопрос: деепричастие подчиняется грамматической основе предложения-вопроса. Как она читала? Ничего не подчер-

кивая, не выделяя ни стиха, ни строфы, ни одного отдельного слова, ни одной интонации… (Виленк.): (читала — не подчеркивая, не выделяя, она — не подчеркивая, не выделяя). Показательно существование парцеллятов-деепричастий: они сохраняют синтаксические связи с соответствующими компонентами базового предложения. Вот примеры: Как же тепло я прощался с этими ребятами солнечным утром! Уезжая уже на собственной машине (газ.); Я ехала домой. Из Москвы. Не заключив ни одного договора (газ.) (прощался — уезжая, я — уезжая; ехала — не заключив, я — не заключив).

Можно утверждать, что для деепричастия значима двунаправленная связь не столько с конкретными главными членами, сколько с их синтаксическими позициями. Сочетания с деепричастиями в двусоставных предложениях являются трехчленными: деепричастие + (подлежащее + сказуемое).

Иначе формируется полупредикативность деепричастий в безличных и инфинитивных предложениях. Для включения их в структуру данных предложений необходимо соблюдение ряда условий помимо наличия субъекта действия, представленного здесь не именительным, а косвенным падежом (уже не подлежащее). Окончания безличных глаголов -ет, -ит в настоящем и будущем времени (светает, забрезжит) не представляют подлежащее, неслучайно А. М. Пешковский назвал подобные формы ненастоящим третьим лицом единственного числа1. Факты языка свидетельствуют о том, что формирование полупредикативности, а соответственно и синтаксические связи деепричастий в безличных предложениях определяют такие факторы: 1) характер безличного глагола в форме наклонения, 2) наличие субъектного небезличного инфинитива в составе сказуемого, 3) способность безличного глагола быть вспомогательным в составном сказуемом, 4) характер значения безличного глагола. Рассмотрим их.

Один из способов выражения сказуемого в безличных предложениях — безличный глагол. Безличность неоднородна по своей природе. В одних случаях она связана с лексическим значением глагола: брезжит, светает, смеркается, знобит, тошнит (лексическая безличность). В других она есть результат словообразования — постфиксации: хочется, думается, живется, верится (словообразовательная безличность). Большинство лексически безлич-

1 См.: Пешковский А. М. Указ. соч. С. 342.

360