Рожь (зерно)

«Рожь в некоторых отношениях представляет собой редуцирован­ный лес. Она растет там, где раньше был лес, и никогда не вырас­тает такой высокой, как лес. Она целиком во власти человека и его труда. Он ее сеет и косит, исполнением древних ритуалов до­бивается, чтобы она хорошо росла. Она податлива как трава, от­крыта воздействию всех ветров. Все колосья одновременно усту­пают порыву ветра, поле клонится все целиком. После бури, поби­тые и поваленные, они долго лежат на земле. Но у них есть таинственная способность подниматься вновь, и если они не пере­ломаны совсем, вдруг в один миг поле стоит целое, как прежде. Налитые колосья — что тяжелые головы: они кивают тебе или отворачиваются в зависимости от того, как дует ветер.

Рожь обычно не достигает человеческого роста. Но человек ос­тается ее господином, даже когда она его перерастает. Ее скаши­вают всю вместе, как она вместе росла, как вместе была посеяна. Даже травы, не используемые человеком, остаются всегда вместе. Но рожь обречена на общую судьбу: вместе посеяна, скошена, соб­рана, обмолочена и сохраняется. Пока растет, она прочно укоре­нена. Колос не может уйти от колоса. Все, что случается, проис­ходит со всеми колосьями. Так она и стоит, по росту мало отличаемая от человека, а так как ее много, воспринимается почти как равная по высоте. Когда ее возбуждает ветер, ритм ее колыханий напоминает ритм простого танца.

Равенство людей перед смертью любят выражать в образе ржи. Но она падает вся сразу и потому напоминает вполне опре­деленную смерть — смерть в битве, косящую целые шеренги: поле как поле битвы.

Податливость превращается в подчиненность: в ней есть что-то от собравшихся верных подданных, которым недоступна даже мысль о сопротивлении. Они стоят — легко обозримые, послуш­ные, готовые исполнить любое приказание. Пришедший враг без­жалостно их растопчет.

Происхождение ржи из груд зерна, из посевного материала так же важно, как и груды зерен, которыми она заканчивает. Се­ми- или стократным будет урожай, новые горы во много раз больше тех, что стояли у истока. Пока она росла в общем строю, ее стало больше, и в этом приращении ее благословение».

АССОЦИАЦИИ:

РОЖЬ — хлеб 13; поле 1; ЗОЛОТАЯ, колосится 7; высокая, пшеница 4; ЖЕЛТАЯ, колоситься, колосья, спелая 3; в поле, зе­леная, зерно, зрелая, поспевает, убирать 2; битва (за урожай), большая, большое поле, брось, волнуется, вошь, выросла, высока, густая, дурандиха, злак, золотистая, золотистый, золото, колос, колосс, колышется, коса, кругом, любовь, несжатая, неубранная, песня, приятная, пшено, рожа, светлая, сеять, смерть, спеющая, ты о чем поешь?, убрана; хвала рукам, что пахнут хлебом.

ВЕТЕР

Его сила меняется, а вместе с ней и его голос. Он может визжать или выть, звучать тихо или громко — мало тонов, на которые он не способен. Поэтому он воспринимается как нечто живое даже теперь, когда в человеческих глазах многие природные явления потеряли свою одушевленность. Кроме голоса в ветре важно на­правление. Чтобы его определить, нужно знать, откуда он при­шел. Поскольку человек целиком погружен в воздушную среду, удары ветра воспринимаются как нечто очень телесное: человек весь на ветру, ветер все соединяет, в бурю он мчит с собой все, что может захватить.

Он невидим, но движение, сообщаемое им волнам и облакам, листьям и траве, дает ему проявиться, и явления его разнообраз­ны. В ведических гимнах боги ветров, маруты, фигурируют все­гда во множественном числе. Их трижды семь либо трижды ше­стьдесят. Это братья одного возраста, они живут в одном и том же месте и в одном и том же месте рождены. Их голоса — это гром и завывание ветра. Они сотрясают горы, сваливают деревья и со­крушают леса как дикие слоны. Часто их зовут еще «певцы»: ве­тер поет. Они могучи, неистовы и страшны как львы, но так же забавны и игривы, как телята или дети.

Древнее отождествление дыхания и ветра свидетельствует о том, насколько концентрированно он воспринимается. У него плотность дыхания. Но именно в силу своей невидимости он более всего годится для представления невидимых масс. Поэтому он от­дан духам, которые диким воинством прилетают, завывая, в буре или спасаются бегством, как в песне эскимосского шамана.

Знамена — это тоже ставший видимым ветер. Они — как вы­резанные куски облаков, только ближе и пестрее, прочно прикре­пленные и сохраняющие форму. Они действительно развертыва­ются только в движении. Народы, будто желая поделить ветер, прибегают к знаменам, чтобы обозначить ими воздух над собою как свою собственность.

АССОЦИАЦИИ:

ВЕТЕР — сильный 81; дует 36; холодный 25; странствий 21; в голове, перемен, северный 13; в лицо, холод 10; воет, дождь 9; южный 8; свежий, теплый, ураган 7; буря, вольный, гуляет 6; буйный, в поле 5; веет, вьюга, дуть, надежды, попутный, пыль, снег, холодно, шквал 4; в спину, воздух, встречный, западный, колючий, могуч, надежд, порыв, порывистый, свищет 3; буран, быстрый, вихрь, восточный, дерево, деревья, дул, легкий, лицо, мельница, осень, погода, приятный, пронизывающий, с моря, с юга, соленый, шум, шумит, юго-западный 2; 100, афганский, без сучков, беспокойный, бетель, бродяга, быстр, в пустыне, в ушах свистит, веет с высоты, ветер; ветер, ты могуч; вечер, влажный, вольность, времени, встреч, гвоздь, гнилой, гнущееся дерево, горе, горный, горы, горячий, гроза, Двенадцать, движение, движение воздуха, деревня, долгий, друг, духота, дуэт, дым, дышать, жар­ко, желудков, затих, здорово, злой, знойный, и дождь, колышущиеся по ветру волосы, космос, крепкий, крепчает, крепчал, ле­тать, лето, листья, мечта, море, морозный, мысль, мягкий, мя­тежный, на свете, на улице, напор, небо, нет, носит, ночь, об­дувать, осень теплая, парус, пасмурно, переменный, поднимается, подул, поле, пронзительный, проносит, простор, противный, про­хладно, прохладный, путешествие, рвать, рвется, резкий, с восто­ка, с пылью, свежесть, свежий в лицо, свобода, свободы, север, сегодня очень холодно, синий, сирокко, слабый, сор, степь, стих, стон, счастья, сырой, сырость, тепло, треплет, туман, туча, ты мо­гуч, удач, удачи, улица, утро, флюгер, хотел, хрупкий, шальной, шапка, шелест, ширь, шляпа, штиль 1.

ПЕСОК

Из свойств песка, которые важны для нас, выделим два. Первое — малость и одинаковость его частиц. Это, собственно, одно каче­ство, ибо люди считают частицы песка одинаковыми только пото­му, что они так малы. Второе — это бесконечность песка. Он не­обозрим, его всегда больше, чем человек способен охватить взгля­дом. Где он лежит малыми кучками, на него не обращают внимания. Действительно величествен он там, где неисчислим — на морском берегу или в пустыне.

Беспрерывное движение песка привело к тому, что он занима­ет приблизительно среднее место между жидкими и твердыми символами массы. Он образует волны как море, может взвихрить­ся облаком; самый тонкий песок — это пыль. Особую роль играют угрожающие пески, когда песок становится враждебным и агрес­сивным по отношению к человеку. Однообразие, громадность и безжизненность пустыни воздействуют на человека с непреодоли­мой силой: ведь она состоит из бесчисленных одинаковых частиц. Она затопляет его как море, только коварно, медленно и долго.

Отношение человека к пескам пустыни предопределило неко­торые из его дальнейших позиций, борьбу, которую ему приходи­лось выдерживать с огромными стаями совсем маленьких врагов. Опустошающее воздействие песков переходило к стаям саранчи. Для возделывателей растений она страшна так же, как пески, она оставляет за собой пустыню.

Можно удивляться тому, что некогда песок стал символизиро­вать потомство. Но факты, известные с библейских времен, показывают, сколь мощно желание иметь бесчисленное потомство. Причем главное в нем не только качество. Разумеется, каждый желает себе целый отряд могучих и отважных сынов. Однако в отдаленном будущем, как сумме жизней поколений видится уже нечто большее, чем группы и отряды, и тогда желают массу по­томков, а самая большая, необозримая и неисчислимая из масс, известных человеку, — это песок. Как мало при этом подразуме­ваются индивидуальные качества потомков, видно из подобного же китайского символа. Там потомство сравнивается с тучей са­ранчи, и такие качества, как многочисленность, единство и бес­прерывность следования, считаются для потомства обязательными.

Другой символ, который в Библии применяется для обозначе­ния потомства, — это звезды. Здесь тоже упор делается на неис­числимость; речь не идет о достоинствах одной особенной звезды. Важно еще, что они остаются, не преходят, есть всегда.

АССОЦИАЦИИ:

ПЕСОК — ЖЕЛТЫЙ 76; сахарный 29; сыпучий 26; море, пляж 22; речной 20; горячий 19; теплый 16; глина, морской 15; мелкий 14; сахар 13; золотой 9; БЕЛЫЙ, мокрый, пустыня, сы­пется 7; сыплется 6; земля, на берегу 5; берег, зыбучий, носок, сухой, часы 4; вода, гравий, кварцевый, лето, много, на пляже, пустыни, пыль, сырой, течет 3; время, гранит, грязный, дюны, золотистый, зыбкий, крупный, лопата, на море, привезли, рафи­над, река, сладкий, стекло, трава, тяжелый, у моря, чистый 2; 3 фракции, барханы, бархатный, в носок, в песочнице, в саду, в туфлях, в ушах, в яме, ветер, вечен, вечности, вечность, висок, влажный, высох, высыпал, галька, гараж, голубой, гора, горшок, грунт, деньги, дети, детское ведерко, детство, для завода, дом, до­мик, дым, жарко, горячий, желтый песок, жизни, забава, забве­ния, загорать, закапывать, и море, и пламя, и солнце, из карьера, камень, камни, кирпич, коварный, копать, коричневое, кремний, лист, луг, лужок, Майами, мелко, меси, мягкий, на асфальте, на земле, надоел, невский, нога, о Намибии, окварцованный, опять, оранжевый, певец, перелесок, песочные часы, песчаный, прибой, прибрежный, приятно, просеивать, пушистый, раскаленный, рас­сыпать, рассыпчатый, речка, рука, рыжий, рыхлый, сахарный или речной, свисток, серый, сказка, сквозь пальцы, скок, сля­коть, совочек, солнце, соль, старость, стишок, стран, строитель­ный, строительный материал, сухость, сыпать, сыпуч, сыпучесть, сырость, тепло, труха, у реки, уголь, уходит, хрустеть, цемент, шипение, шорох, ярко-желтый, ящик 1.

ГРУДЫ

Все груды, касающиеся человека, искусственным образом собраны. Единство груд плодов или зерна — продукт трудов. Сбор урожая — дело множества рук; он происходит в определенное время года и столь важен, что стал основой древних членений времен года. На праздниках люди радовались собранным им грудам. Их гордо вы­ставляли напоказ. Часто сами праздники происходили вокруг груд.

У собранного равная природа, это определенный род плодов, определенный сорт зерна. Груда складывается как можно плотнее. Чем выше и плотнее, тем лучше. Все под рукой, не надо добывать где-то еще. Размеры груды вызывают гордость: если она достаточ­но велика, хватит на всех или надолго. Когда их собирание стано­вится привычным, размеры перестают играть большую роль. При­ятнее всего вспоминать годы, благословенные богатым урожаем. В анналы, если таковые существуют, они заносятся как счастливые годы. Урожаи соревнуются друг с другом из года в год или от места к месту. Принадлежат ли они общине или единоличнику, они Образцовы и воплощают в себе их безопасность.

Правда, затем они потребляются, где-то сразу в силу обстоя­тельств, где-то постепенно, по потребности. Постоянство их огра­ниченно, а последующее уменьшение заложено в самом первона­чальном представлении о них. Их новое появление подчиняется ритмам года и дождей. Сбор урожая — это ритмическое нагромо­ждение груд, и праздники приходят в соответствии с этим ритмом.

АССОЦИАЦИИ (обратные):

Груда — мускулы. Груды — трудам.