ТРУДНЫЕ ТОМАТЫ — ТРУДНЫЕ ВРЕМЕНА
ность и делаются отвратительно сладкими до притор ности. Есть такую продукцию охотников нет.
Иногда хрен приносит небольшую пользу истори кам, которые ищут следы заброшенных поселений че ловека. Бывает, что люди уйдут на новое место. А ста рая территория зарастет бурьяном. И уж не узнать впоследствии, жили ли тут люди. Но хрен держится на пепелище, как верный спутник человека, хранящий па мять о нем долгие годы. Как преданный пес, лежащий на его могиле.
Остается сказать еще об одном очень важном ка честве хрена. Оно было открыто в конце прошлого века. В те годы быстро сводили леса. Вслед за этим так же быстро росли овраги. Они отнимали у крестьян драгоценную землю. Спасая землю, крестьянин ставил поперек оврага плетень. Но эта мера мало помогала. В конце концов вода подмывала плетень, и овраг раз растался дальше.
Одному из крестьян надоело плести заграждения, и он додумался, как решить эту задачу проще и дешев ле. Он отправился на огород и накопал корней хрена. Разрезал их на мелкие куски и закопал на дне оврага. Растения принялись, потому что вешние воды несли массу песка и ила и именно такая почва нужна хрену. Вскоре метровые листья заполонили овраг.
Привлеченная их яркой внешностью, иной раз спус калась на дно оврага скотина. Но листья были слишком жестки и горьки. Ни коровы, ни лошади к ним не при трагивались. Зато как же хорошо они задерживали уно симую с полей землю! Овраг постепенно заплывал и прекращал свое существование.
Трудно входил в мир помидор. Еще в середине прошлого века он именовался «зловонным» расте нием. А большая часть человечества его даже не про бовала. Даже на родине, в Южной Америке, индейцы им не соблазнялись. Особенно в доколумбовы време на. Они ели физалис, сородич помидора. Тот самый физалис, который мы в виде оранжевых «фонариков» ставим в сухие букеты.
Никто до сих пор не разобрался, что произошло. И почему вдруг в наши дни помидор с последнего ме ста в хороводе овощей переместился на первое. Его окрестили «Клеопатрой» растительного мира, намекая на то, что никто не может устоять перед чарами этого существа. Впрочем, намек не совсем верен. Есть и про тивники помидора, хотя их не так много.
Начнем с поклонников. Одним из самых преданных был профессор В. Эдельштейн, главный огородник
78
главного агрономического вуза страны — Тимирязев ской академии в Москве.
Эдельштейна соблазнила беспредельная способ ность помидора давать плоды. Он любил рассказывать, как в 1939 году посадил помидоры на ВСХВ — Сельско хозяйственной выставке. Они принесли обычный уро жай, но не погибли, а продолжали цвести и давать плоды (в теплице, конечно!).
Миновал год. Полтора. Наступил 1941-й, а плоды все собирали. Неизвестно, чем бы все кончилось, если бы не война. Досадно, что опыт пришлось прекратить. Эдельштейн успел лишь зарисовать на память один из кустов. Тот вытянулся в длину на пять метров. Его выно сили из теплицы как огромный гамак. Два человека тащили тяжелый куст. Один держал за корень, другой за вершину.
Конечно, такое возможно в оранжерее. Однако профессор решил прикинуть, сколько плодов можно взять с куста в обычном огороде. Обычно ведь огород ники как делают? Под Москвою оставляют на стебле три кисти плодов. Зачатки новых кистей, пасынки, об ламывают. Тогда на каждой кисти нальется штук шесть плодов, а всего в трех — штук восемнадцать.
Эдельштейн решил предоставить куст самому себе. Пасынков не обламывать. Будь что будет. И куст пустил ся расти. Он рос и давал боковые веточки-пасынки. К концу июня ученый насчитал сто восемьдесят два пасынка. Значит, будет столько же кистей. Если на каж дой по шесть плодов — ух какой урожай! Однако экс периментатор знал, конечно, что все плоды растению не прокормить. В июле осталось всего тридцать семь кистей.
Можно было надеяться, что на уцелевших сохранят ся все плоды. Если по шести плодов на каждой, долж но созреть двести двадцать два помидора. Созрело со рок три. Да плюс к этому осталось семнадцать цветков, которые уже не смогут дать плодов. Природа сама от регулировала урожай и оставила нужную норму.
Итак, расчеты на большое количество плодов не оправдались. Огородники переменили тактику и увлек лись размером плодов. Выяснили, что существовал в конце прошлого века сорт Трофи с плодами массив ными и грузными, как буханка хлеба. В то время Трофи считался самым мясистым, самым тяжелым, самым ранним и самым вкусным. Огородник, который его вывел, затратил на работу двадцать четыре года.
Прошло около двадцати лет, и Трофи стал мельчать. Нашлись фанатики, которые стоически поддерживали гиганта. Но он неумолимо терял качество. Становился не таким вкусным, не таким мясистым. И наконец сов сем исчез с огородов.
Уточним, от чего зависит крупность плодов. Глав-
79
ным образом от числа семенных камер в плодах. У диких их всего две. У культурных — много. Однако в погоне за числом камер вывели однажды сорт Куртэ, который потом в течение многих лет приводил огород ников в трепет. Он отличался от своих собратьев не разрезанными, «картофельными» листьями и огром нейшим числом семян.
В те годы семена были очень дороги, а у Куртэ их было изобилие. Однако вкус плодов оказался по средственным, и семена Куртэ никто не хотел покупать. Тогда перекупщики стали подмешивать эти семена к хорошим сортам. Представьте себе ярость огородника, когда, купив семена Трофи, он обнаруживает у своей рассады предательскую картофельную форму листа!
Конечно, есть и сейчас сорта с крупными плодами. И по килограмму. И даже по полтора. А ведь обычно на килограмм идет шесть-семь штук. В особенности славится сорт Гигант. Высотою метра четыре (уступает, кажется, только модному сейчас бразильскому де-Барао!). Килограммовые плоды Гиганта небогаты семенами, чем решительно отличаются от Куртэ. Лю бители очень часто сажают Гигант на балконе, где он довольствуется одним ведром огородной земли.
Начало балконному огородничеству положил моск вич Е. Шарафаненко. Он интересовался не только вку сом плодов. Ему просто нравилось, когда Гигант вытя гивался выше балконной двери и свешивал оттуда, сверху, красные кисти плодов. Тогда балкон преобра жался и становился похожим на уголок тропического леса. А квартира на Дмитровском шоссе как бы въез жала в джунгли реки Амазонки.
Вскоре наблюдательный хозяин открыл и еще одно неожиданное свойство Гиганта. Чем плотнее сплеталась сеть помидорной листвы, тем меньше становилось в квартире мух и комаров. Наконец эти назойливые су щества и вообще исчезли, хотя соседям по-прежнему не давали покоя. Своими летучими выделениями Ги гант избавил владельца от такого неудобства.
Однако все крупноплодные сорта зябки. Волей-не волей приходится огородникам выводить сорта более холодостойкие, но уже с менее крупными плодами.
После войны в Сибири был модным сорт Штампов ка. Плоды его небольшие, как яйцо, но правильной ша ровидной формы. Словно отштампованы на станке. Многие тогда думали, что название дано за идеальную форму плодов. Правда, эти идеальные по форме поми доры не отличались изысканным вкусом. Знатоки мор щились: «Штамповка»! И покупали рассаду более вкус ных сортов. Однако если начало лета бывало слишком суровым, то владельцы Штамповки оказывались в выигрыше. Крепкие кустики их хорошо выдерживали превратности погоды.
80
Уже много позже выяснилось, что Штамповка на звана вовсе не за единообразие плодов. Это было п е реиначенное сибиряками на свой лад название сорта Сибирский Штамбовый, который вывел знаток поми дорного дела академик В. Алпатьев.
Вначале для краткости называли новый сорт Штамбовка, которое незаметно перешло в Штамповку. Са мое главное, конечно, не в названии, а в том, что у Штамповки крепкий штамб — стволик. Он не ложится на землю, стойко держит крону. И можно обойтись без подпорки, без колышка. А это удешевляет посадку и сберегает рабочую силу.
Вообще селекционеры много потрудились, чтобы приспособить помидор к холоду. И в конце концов он стал давать в нашем северном краю самосев, как искон но местное растение.
Профессор З. Янушевич вспоминает любопытный факт. Под Ленинградом она осматривала бывший воен ный лагерь. На мусорных кучах там росли кусты тома тов. Они были сплошь покрыты красными плодами. Замечательно, что плодики были мелкими, как вишня, зато такими сладкими, какими продажные обычно не бывают.
Ленинградцы с азартом собирали эти дары приро ды. Видимо, во время войны в лагере помидоры са жали военные. А когда лагеря забросили, помидоры стали жить сами, без опеки человека. И ничего. В ы держали. Мягкая прибалтийская зима дала им воз можность уцелеть. Только плодики измельчали.
А тяготение к мусорным кучам и свалкам тоже не случайно. На родине, в Южной Америке, они испокон веку существовали именно на свалках. Они шли по стопам человека. Куда он, туда и помидоры. Они так назойливо лезли в глаза, что индейцы в конце концов их заметили и стали есть. Но случилось это довольно поздно. Ученые до сих пор не могут понять, почему та кое яркое, видное растение не соблазнило жителей Южной Америки в стародавние времена.
Говоря о любви помидоров к жилью человека, нельзя пройти мимо одного любопытного факта. Ока зывается, многие женатые студенты в США, чтобы по полнить семейный бюджет, занимаются выращива нием помидоров на пустырях и свалках неподалеку от общежития. А чтобы высаженные растения не затоп тали и не забросали сверху мусором, молодожены используют старые покрышки от автомашин. Просто кладут покрышку на землю, а внутрь сажают поми дор. Сколько покрышек — столько кустов.
Защитить томаты от птиц бывает еще трудней, чем от людей. В Англии особенно досаждают черные дрозды. Дрозды ухитряются таскать спелые плоды д а же из оранжерей, куда пробираются через вентиля-
81
ционные форточки. Возник спор: чем привлекают по мидоры дроздов? Одни считают, что красные плоды на поминают птицам горлышки молочных бутылок (в Анг лии их запечатывают красной фольгой!). Птицы одно время ловко распечатывали бутылки и пили молоко прямо из горлышка, пока товар ждал на улице своих хозяев.
А может быть, помидоры привлекают птиц и сами по себе? И, главное, своей сочностью? Заметили, что в жаркую погоду птицы с большей яростью осаждают помидорные оранжереи, чем в сырую, прохладную. Томаты для них — источник воды, а красный цвет помо гает быстро найти живой источник.
Как ни хорош томат, как ни популярен, а постоян но приходится слышать тревожный вопрос: не вреден ли он? Большая часть человечества не задумывается и ест за обе щеки. Меньшая — в рот не берет.
Причины разные. Сначала томатов вообще боялись, как всякую новость. Потом ботаники вспомнили, что он из семейства пасленовых, где что ни вид, то ядовитый. И табак, и беладонна, и белена, и дурман. Потом опа сения подтвердились, когда в томатах нашли ядовитое вещество, что и в позеленевшем картофеле, — сола нин. Правда, только в зеленых. В красных соланина не остается. Разве что самая малость. Но и эта малость до сих пор пугает.
Затем еще обнаружили щавелевую кислоту и ее соли. Стали говорить, что соли щавелевой кислоты от кладываются в суставах. Потом, когда подсчитали, ока залось, что щавелевой кислоты в томате меньше, чем в картофеле. Томат снова оправдали.
Однако вот что пишет в книге «Сырые овощные соки» врач Н. Уокер. «Ешьте на здоровье свежий поми дор. Кроме пользы, он ничего не даст. А вот консерви рованный, вареный, жареный — совсем иное дело. Три кислоты, придающие вкус томату: яблочная, лимонная и щавелевая, в консервированном томате испытывают такие пертурбации, что могут вызвать отложение кам ней в почках и мочевом пузыре. Правда, не сразу, а в отдаленном будущем».
Может быть, поэтому на Кубе никогда не дают при езжим помидоры ни в вареном, ни в консервирован ном виде. Дают свежие. В феврале, только что с куста. Сладкие, тающие во рту. Только цвет не красный, а зе леный. Однако с теми зелеными помидорами, которые мы покупаем впрок, никакого сравнения. И соланина в них, по-видимому, тоже нет.
Итак, мир наконец поверил в безвредность томата. Об этом говорят цифры. Томаты по количеству продук ции оставили далеко все другие овощи, даже капусту. Одна только Южная Америка, подарившая миру эти чудесные «любовные яблоки», проявляет к ним равно-
82
Желтые цветки помидо ров невзрачны. Но плоды занимают первое место в овощном мире, а зелень отпугивает насекомых.
душие (надоели, что ли?). На всем огромном Южно американском континенте собирают не больше, чем в крошечной Испании. Мы в нашем суровом климате вдвое больше. А в среднем на душу населения в мире приходится по десятку помидоров в год.
Наверное, было бы больше, если бы не ручной спо соб сбора. Правда, созданы уже давно помидорные комбайны и неплохо работают, но есть одно обстоя тельство, которое сдерживает помидорный бум. Оно связано с историей создания комбайна.
Очень коротко эта история выглядит так. Нашлись два энтузиаста, которые задумались над такой маши ной. Сначала казалось все очень просто. Есть комбайн для картофеля. Есть для свеклы. Почему бы не сделать для томата?
Затруднения возникли с первых же шагов. Помидо ры не зреют враз, как картофель и свекла. Убирать их надо раздельно. Да и кожица очень нежная. К тому же кусты вразвалку лежат: кто куда...
Все же решились. Долго ходили по полям. Зарисо вывали кусты. Срывали плоды и швырялись ими, как мальчишки. Плоды шлепались на землю и разбивались, как сырые яйца, разбрызгивая оранжевый сок. Ни один сорт не выдерживал испытаний.
Пришлось выводить новые сорта. Наконец они по лучены. Плоды висят идеально для сбора, как шишки на
83
сосне. Кусты стоят торчком и формой напоминают хвойные деревца. Плоды созревают в одно время. Это отняло у друзей двадцать лет жизни. После первого опробования машины изобретатели с ног до головы пе репачкались в томатном соке. Комбайн тоже стал оран жевым. Плоды давились, и надо было их сделать еще крепче.
Наконец все трудности позади. Люди освобождены от утомительного сбора. И один из новых сортов даже носит гордое имя Машинный-1. Комбайн косит планта цию, как обычную траву. Потом отряхивает плоды.
Все бы хорошо, но вот беда. Вкус уже не тот! И аро мат. И меньше стало Сахаров. Меньше кислот. Многим пришлось пожертвовать ради твердости. Машинные то маты хороши для сока. Для пасты. А чтобы сырыми есть, покупатель предпочитает крупные. Чем крупнее, тем вкуснее.
Итак, проблем с томатами не перечтешь. «Трудные томаты — трудные времена» — так названа большая книга о сельском хозяйстве, изданная за рубежом. О томатах в книге не слова. Они тут как символ труд ностей.
Впрочем, отнюдь не все считают томаты трудной культурой. Английский огородник и журналист Б. Фернер, напротив, уверен в обратном. Помидоры — это очень просто, считает он. И в подтверждение своей уверенности приводит два примера.
Первый: на юге Англии — томатный рай. Они там не требуют опеки и даже дичают и становятся сорняками (помните, как у нас под Ленинградом!). Растут по му сорным кучам и на свалках. Местным мальчишкам остается только утилизировать даровое угощение.
Второй пример: старинный знакомый Фернера из Йоркшира — садовник никогда не утруждал себя ме лочной работой. Он не сеял помидорные семена и не выращивал из них рассаду. Он поступал проще. В своей теплице он клал на землю спелый плод томата, раздавливал его ботинком и втискивал в почву. А затем ждал, пока появятся сеянцы. Тогда уж препровождал их по назначению.
Если сравнить, сколько помидоров собирают с квад ратного метра, то картина будет пестрой. Самые поми дорные страны — Болгария, Италия — получают по три килограмма с небольшим. Средний урожай в мире — два. Новые наши сорта Факел и Краснодарский способ ны давать и по одиннадцать.
Все это — открытый грунт. В теплицах урожай го раздо выше. В Исландии — 10 килограммов. В Анг лии — 15. В Нидерландах — 35. Но тепличные помидо ры дороги: топливо! Когда разразился на Западе энер гетический кризис, топливо подорожало и в теплицах похолодало. Повысилась влажность воздуха. Появи-
84