Книги / KONF_VSE

Бренд, как правило, определяют четыре уровня его качества: функциональный, индивидуальный, социальный и коммуникативный [В. Домнин]. Бренд-менеджерам задается направление формирования индивидуальных, социальных и коммуникативных качеств бренда как соответствие формату взаимоотношений между людьми (потребители уже обладают навыками и опытом отношений с другими индивидами и группами). То есть бренд наделяется человеческими чертами индивидуальности – персонифицируется.

С социокультурной точки зрения наиболее зна- чимыми являются последние три уровня качественных характеристик бренда: индивидуальный, социальный и коммуникативный.

1. Индивидуальное качество бренда – это способность данной марки товара соответствовать тем значимым содержаниям потребителя, которые являются для него важными и ценными и по которым он идентифицирует себя как личность. Термин «Индивидуальность» обычно употребляется для характеристики человека, но в данном контексте термин употребляется абстрактно («метафори- чески») по отношению к «не-человеку» – бренду.

Взаимоотношения укрепляются благодаря положительным эмоциям, которые возникают в процессе общения потребителя и бренда. Поэтому бренд должен отражать индивидуальность, которая нравится людям, а это означает наличие эмоциональной базы. Действительно, лучшие торговые марки обладают яркой, тщательно разработанной индивидуальностью, которая соответствует им самим и их целевым аудиториям. Все люди хотят нравиться окружающим, привлекать внимание, быть любимыми. Бренд-менеджеры часто упускают это обстоятельство. Эмоциональный показатель отношений «бренд-потребитель» очень важен, и именно индивидуальность бренда и представляемое отношение к жизни привлекает потребителей и заставляет их сохранять лояльность. Индивидуальность воздействует на то, какое впечатление о бренде и компании складывается у клиента. Индивидуальность также определяет, содействует ли бренд эмоциональному восприятию клиентом компании. Если индивидуальность бренда носит открытый и притягательный характер, вы можете заставить клиентов почувствовать себя комфортно и в безопасности. Если торговая марка ориентирована на выработку уважения, она может заставить клиентов почувствовать собственную зна- чимость. Индивидуальность – эмоциональный компонент установления единства душ с клиентом. Разработка эмоциональной взаимосвязи с клиентом – единственный способ создать нерушимые отношения.

Индивидуальность бренда допускает, что в каждом принимаемом нами решении существует сильный эмоциональный компонент и сильный элемент, формирующий отношения. Если вы считаете, что ваш бренд недостаточно интересен и не обладает индивидуальностью, тогда спросите свой отдел

продаж о том, каким образом осуществляется торговля. Большинство скажет вам, что торговля всегда должна ориентироваться на установление отношений с клиентами. Клиент в этой ситуации будет отождествлять продавца со всей компанией в целом и будет приписывать личные качества, которые он наблюдает, на счет компании до тех пор, пока не изменится ситуация. Это относится ко всем представителям компании, с которыми взаимодействует клиент!

В качестве примера сильной индивидуальности бренда можно назвать Microsoft, которая видит свою индивидуальность в характере бренда. Компания полагает, что бренд подобен разговору и представляет способ, посредством которого сотрудники могут разговаривать с людьми по всему миру о возможностях технологий. Характер бренда компании включает такие характеристики, как доступный, надежный, ориентированный на качество, заинтересованный в том, кто вы и что хотите сделать, и неравнодушный к будущему технологий.

Среди прочих характеристик индивидуальности бренда важное место занимает гендерная идентичность бренда. Каково гендерное предназначе- ние марки? Ориентирована ли она на мужчин, на женщин, тех и других? Данный выбор определяет существенную часть покупателей марки. Кроме того, с его помощью можно показать, что марка предназначена для совершенно определенного рынка, или репозиционировать бренд. Гендерный фильтр торговой марки часто связан с ориентированной на определенный гендер природой товаров или услуг. Так, автомобильная марка «Renoult» и кофе «Nescafe» имеют фемининный характер, с помощью которого может производиться фильтрация целевых потребителей. С другой стороны, гендерный фильтр позволяет потребителям структурировать свой выбор.

2. Социальное качество бренда – это способность данной марки товара соответствовать тем значимым содержаниям социальной группы, к которой принадлежит или стремится принадлежать потребитель. Социальное качество позволяет потребителю идентифицировать свою принадлежность к социальной группе через взаимодействие

ñбрендом.

3.Коммуникативное качество бренда – это способность данной марки товара создавать и поддерживать отношения между торговой маркой и потребителем, подтверждая функциональное, индивидуальное и социальное качество. Создание и укрепление отношений между потребителем и брендом является стратегической целью брендинга. Отношения между брендом и потребителем развиваются по такой же схеме, как и отношения между двумя людьми: (1) знакомство – симпатия – дружба, или (2) знакомство – равнодушие или неприязнь – конец отношений. На практике же выпуск на рынок многих марочных товаров сопровождается большими затратами на формирование узнаваемости марки, но последующий менеджмент

не обеспечивает восхождение бренда по (1) условной лестнице. Отношения «бренд-потребитель», как и отношения между людьми, могут быть дружелюбными или недружелюбными, что, как правило, является результатом не логики или рациональности, а скорее, взлета или падения эмоций. Но в большинстве случаев бренд-менеджеры фокусируют внимание не на эмоциональной стороне отношений, а продвигают функциональные особенности товара, его свойства, снижение цен и так далее, – то есть факторы, очень мало влияющие на развитие отношений «бренд-потребитель». Такие действия могут привести к росту продаж в краткосрочном периоде, но могут даже оттолкнуть от формирования отношений и «удешевить» торговую марку в глазах потребителей.

Известно, что отношения человека – и межлич- ностные, и общественные – раскрываются и реализуются в общении. Сильные марки «слушают», «воспринимают обратную связь», «меняют свое поведение по мере получения знаний о потребителях», по-разному «общаются» с разными людьми в зависимости от ситуации – точно так же, как люди. Они «верят» в диалог, а не в монолог. Диалог (по Бахтину) это не только последовательный

Величко Н.Ю.

Областное учреждение социально-реабилитационный центр для несовершеннолетних

СПЕЦИФИКА МЕЖЛИЧНОСТНОГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ ДЕТЕЙ, ВОСПИТЫВАЮЩИХСЯ ВНЕ СЕМЬИ

Природа межличностного общения в любых общностях достаточно сложна и разнообразна. В процессе межличностного взаимодействия проявляются как сугубо индивидуальные качества лич- ности – е¸ эмоциональные и волевые качества, интеллектуальные возможности, так и усвоенные личностью нормы и ценности общества.

Предметом нашего внимания стало изучение эмоционально-личностных особенностей детей, воспитывающихся в неблагоприятных семейных условиях. Особенности межличностного взаимодействия данной категории детей были изуче- ны Л.И. Божович, В.С. Мухиной, В.П. Шуменко, Д.И. Фельдштейн, И.В. Дубровиной, М.И. Лисиной, М.Л. Царегородцевой, С.Е. - Рыжовой, А.М. Прихожан, О.Е. Смирновой, Н.В. Репиной, А.Г. Рузской, М.П. Араловой и др.

Объективное положение ребенка в системе социальных связей, возможность удовлетворения ведущих потребностей в специфической зоне ближайшего развития приводит к тому, что дети постоянно находятся в кругу сверстников, в кругу

обмен информацией между двумя людьми, диалог – это специфическая форма общения, в которой другой воспринимается как равный собеседник с правом на собственную позицию с присущей только ему системой ценностей и индивидуальным способами восприятия мира. Диалог – открытое общение, т.к. участники этого общения посвящают друг друга в то, что с ними происходит в действительности в данный момент. Участники диалога – это партнеры в собственном смысле слова. Производителям нужно стремиться к тому, чтобы между их брендами и потребителями сложились партнерские отношения.

Если говорить о способах общения, то наряду с традиционными способами организации общения такими, как послепродажное обслуживание у Saturn, праздник байкеров Harley Davidson, журнал Danae – Данона и др., появилась новая возможность общения бренда и потребителей – это Интернет. В этом случае потребитель может получить не только интересующую информацию о производителе, торговой марке, получить послепродажное обслуживание, обратную связь от бренда, но и общаться с такими, как и он потребителями (до появления Интернета это было во много раз сложнее).

одних и тех же впечатлений, одних и тех же педагогических воздействий. Следствием этого выступает ограничение сферы общения со старшими детьми и взрослыми, в результате чего «у детей отпадает один из важнейших источников постоянного накопления опыта и знаний» [Л.И. Божович], они не усваивают всего многообразия межличностных отношений.

Дети не усваивают навыков продуктивного общения. Несмотря на ярко выраженную потребность в любви и внимании они строят свое общение с окружающими неадекватным образом. Неправильно формирующийся опыт общения приводит к тому, что дети по отношению к другим людям занимают агрессивно-негативную позицию.

Общение в таких условиях отличается характерными признаками и является основной социальной средой формирования личности. К характерным признакам следует отнести некоторую тематическую специфику, высокую контактность, слабую информационную насыщенность.

Контакты носят непосредственный, тактильный характер, посредством которого дети добиваются внимания к себе. Для дошкольников другие дети являются монотонным фоном их жизни, а если и выходят из этого фона, то не как партнеры, а скорее как соперники.

Для детей младшего школьного возраста характерны враждебность и агрессивность по отношению к окружающим, неспособность конструктивно разрешать конфликтные ситуации, преобла-

дание защитных экстрапунитивных реакций. В целом сфера общения характеризуется высокой напряженностью, аффективными срывами, общим началом эмоциональной фрустрации, выражающихся в агрессии.

Исследования А.М. Прихожан, В.П. Шуменко отражают такой фактор как «слабая выраженность значимости дружеских связей для детей из интерната, отсутствие постоянных диад и триад как у девочек, так и у мальчиков и носящих в основном ситуативный характер». Содержательная сторона общения характеризуется низким уровнем доверия в общении со сверстниками и еще более низким – со взрослыми.

М.П. Аралова отмечает, что ведущим для детей, воспитывающихся вне семьи, является функ- ционально-ролевое общение, а выбор партнера осуществляется на предметно-содержательной, а не на личностной основе. Воспитанники затрудняются в дифференциации функционально-ролевого и интимно-личностного общения. Для большинства из них интимно-личностное общение не имеет зна- чения. Недоразвитие интимно-личностной стороны общения связано с отсутствием или крайне низким уровнем эмпатии, то есть сочувствия, сопереживания, умения и потребности разделить свои переживания с другим человеком.

Частые проявления агрессивности, обидчивости, стремление обвинить окружающих, неумение и нежелание признать свою вину, как правило, выступают защитными формами поведения и проявляются в различных ситуациях: столкновение интересов, замечания со стороны взрослых, обвинение со стороны взрослых и т.д.

В то же время дети в максимальной степени стремятся быть послушными, стараются угодить взрослым, поскольку считают, что положительное отношение воспитателя можно заслужить примерным поведением, выполнением его требований. Несмотря на это потребность в интимно-личностном отношении остается нереализованной. В свою оче- редь это приводит к возникновению «потребительского» отношения ребенка ко взрослым, тенденции ждать или требовать решения своих проблем от окружающих. На формирование иждивенческой позиции указывают ряд авторов. Н.Б. Шкопоров говорит о «потребности получать все, ничего не отдавая взамен» данные А.Г. Рузской, Д.И. Фельдштейна, И.В. Дубровиной говорят о том, что у воспитанников закрытых учреждений отношение к взрослому определяется практической полезностью и его значимостью в жизни ребенка.

Для понимания причин возникновения выше обозначенных особенностей личности, важно рассмотреть факторы, обуславливающие развитие и воспитание в семье, с одной стороны. И условия, в которых дети живут вне семьи – с другой. Рассматривая условия, в которых живут воспитанники в закрытых учебно-воспитательных учреждениях, стоит обратить внимание не только на ограниченность, узость контактов со взрослыми, но и на специфику контактов со сверстниками.

Во-первых, ребенок практически постоянно общается с одной и той же достаточно узкой группой сверстников. При этом он не может сам выбрать предпочитаемую группу сверстников и одновременно не может быть исключен из нее. То есть принадлежность к определенной группе является как бы безусловной. В результате этого отношения в группе чаще складываются по типу родственных, а не приятельских, дружеских.

Ñодной стороны, такой характер отношений способствует эмоциональной стабильности, защищенности. В этом случае группа выступает своеобразным аналогом семьи.

Ñдругой стороны, нужно отметить, что контакты такого рода не способствуют развитию навыков общения, умению адекватно оценить свои ка- чества, которые необходимы для избирательного, дружеского общения.

Во-вторых, скученность, большое количество детей в группах, вынужденная контактность, отсутствие возможности уединиться, побыть одному. Негативным фактором являются переводы детей из группы

âгруппу, из одного учреждения в другое по какимлибо формальным причинам, что, безусловно, не способствует развитию прочных эмоциональных связей и сохранения эмоционального равновесия.

В-третьих, следует обратить внимание на жесткую регламентацию деятельности как детей, так и персонала. В большинстве случаев акцент делается на дисциплинарные моменты, что деформирует представление о жизни у детей, затрудняет их дальнейшую социальную адаптацию.

Имеет значение еще одно немаловажное обстоятельство: нередки случаи неквалифицированности персонала, неумения обращаться с детьми, менторский, авторитарный тон.

Таким образом, основными нарушениями в коммуникативной сфере являются искажение формирования коммуникативной функции, позднее формирование подражания социальным ролям взрослых, конфликтность, идентификация себя с группой, преобладание защитных средств поведения.

Ветрова В.В., Кисленко В.Я.

Москва. МПГУ

ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ЛИЧНОСТНОГО ОПЫТА РЕБЕНКА В КОРРЕКЦИИ ТРУДНОСТЕЙ ОБЩЕНИЯ В СЕМЬЕ

Известно, что общение с близкими взрослыми является важнейшим условием полноценного психического и личностного развития ребенка. [М.И. Лисина, В.А. Петровский, Н.Я. Непомнящая и др.]. Широкий спектр исследований в области микросоциогенеза развития показывает, что без качественного общения взрослых и детей

âсемье затрудняется интеграция в социум, дети страдают невротическими расстройствами, имеют проблемы и многочисленные трудности в общении, развитии, обучении, поведении [А.И. Захаров, А.Е. Лашутина, Е.О. Смирнова и др.].

Âусловиях продолжительной социальной нестабильности в России особенно велико значение семейных факторов влияющих на формирование личности ребенка. В семье ребенок приобретает все важнейшие формы собственного опыта жизниопыт имеющий позитивную и негативную эмоциональную окраску, опыт активности и субъектной включенности в бытийный и событийный пласты жизни, опыт эстетический, опыт созерцания и опыт экспериментирования, выхода за пределы предусмотренного [В.И. Слободчиков, В.А. Петровский, А.А. Подъяков и др.]. Однако содержание детского опыта и формы его, отраженные в сознании, изучены недостаточно. Несмотря на это, в практике оказания психологической помощи человеку прошлый детский опыт тщательно анализируется, интерпретируется, трансформируется в зависимости от направления психологической школы.

Важность прошлого опыта человека отмечается

âразличных исследованиях в области психологии обучения и воспитания [И.И. Ильясов, В.Я. Ляудис], имеет статус самостоятельной психологической проблемы [В.В. Нуркова, А.Е. Лагутина, В.В. Ветрова], используется в социально-ориентированных исследованиях в качестве фактора, позволяющего учесть социальные влияния в формировании личности [М.И. Лисина, Е.О. Смирнова и др.].

Однако, многочисленные подходы, сложившиеся в данной сфере не полностью учитывают субъектное своеобразие индивида, которое обуславливает неорганизованное стихийное преобразование фактов и событий индивидуальной жизни, трансформируя их в фантазийные, проективные и мнестические образования, отражающиеся в сознании. В своем исследовании мы предприняли попытку изучить влияние современной ситуации общения взрослых с детьми в семье на характер отраженного в детском опыте мироощущения ребенка. Метод «Анализа детского воспоминания», широко используемый в классических работах Л.С. - Выготского, П.П. Блонского, а также в психотерапевтических подходах А. Адлера, К. Роджерса

èдр. был модифицирован нами в контексте парадигмы субъект-объектных отношений [В.В. Ветрова].

Нами был сопоставлен исследовательский массив данных, полученных в опытах с 160 детьми младшего школьного возраста – в возрасте от 8- 10 лет и 265 взрослых – учителей начальной школы. В исследовании было произведено сравнение особенностей отражения детского опыта общения в семье у детей и взрослых, а также изучена субъективная оценка ребенком собственного положения в семье. Дети и взрослые приняли участие в процедуре написания сочинения «Мое самое яркое детское впечатление» и отдельно для детей «Рисунок семьи» [Хоментаускас].

Контент-анализ позволил сделать вывод о высокой чувствительности личностного опыта детей

èвзрослых, отражающего специфику их детского опыта общения в семье. Оказалось, что чрезвы- чайно стремительные изменения в опыте собственной жизни произошли в первую очередь у детей. В период с 1988 по 2000 год с детьми в 3-4 раза стали случатся неприятные, негативно окрашенные события, которые запечатлелись в их памяти. К 2000 году 63% всех детских воспоминаний окрашены эмоционально отрицательно. При этом в момент события близкие люди не присутствуют в реальности или же в памяти ребенка, и, получая собственный личностный опыт, он предоставлен сам себе. В детских воспоминаниях резко сокращаются и события близкого прошлого – дети редко вспоминают свои школьные впечатления, большинство их воспоминаний носит нейтральный, эмоционально отстраненный характер.

Многие младшие школьники в 81% случаев «хотели бы вернуться» в детство. По прошествии последнего десятилетия резко нарастает инфантильность младших школьников, не типичная для них в прошлом. По данным многих авторов подобный инфантилизм, как правило, характерен для детей с задержкой психического развития. Ребенок описывает свои активные действия в 3-4 раза чаще, чем прежде, а события, в которых он лишь пассивный наблюдатель теперь сокращаются в 7 раз. В то время, как в прошлые годы ребенок чтолибо наблюдал совместно со своими родителями

èблизкими родственниками, теперь он действует один или вместе со сверстниками.

Можно отметить, что психологическое содержание детского опыта достаточно точно отражает общую микросоциальную ситуацию развития детей в большинстве современных семей. В них, по-види- мому, достаточно редкими оказываются отношения, построенные на феноменах «чистого общения» [М.И. Лисина], а также отсутствует представленность в детском сознании ориентация на взрослого как носителя культурно заданных ценностей. Рисунок семьи подтвердил нарастание чувства от- чужденности у современного ребенка в семье.

Анализ воспоминаний о детстве взрослых – учителей выявил прямо противоположную тенденцию. Большинство их сочинений содержат пози-

тивный настрой, несмотря на то, что и в их субъективном пространстве также нарастает негативное мироощущение. И все же «запасы детства» оказываются прочнее и выполняют, по-видимому, стабилизирующую функцию. Взрослые часто указывают на повторяемость приятных событий и подчеркивают тот психологический эмоциональный комфорт, который они несут. Учителя чаще вспоминают своих близких взрослых – родителей, братьев и сестер, а также события школьной жизни.

Возможно, что жизненный опыт взрослых повышает позитивную ценность собственного лич- ностного опыта, однако происшедшие за 10 лет трансформации в психологическом содержании

Волкова Е.Н.

Нижний Новгород. НГПУ

ФУНКЦИИ «ДРУГОГО» В РАЗВИТИИ СУБЪЕКТНОСТИ ЧЕЛОВЕКА

Проблема человека как субъекта деятельности и жизнедеятельности имеет в отечественной психологии богатую традицию: философско-психоло- гическая концепция человека С.Л. Рубинштейна, конкретизированная в работах К.А. Абульхано- вой-Славской, А.В. Брушлинского и др.; исследования человека как системы индивидных, лич- ностных, субъектных свойств и индивидуальности, выполненные в школе Б.Г. Ананьева; концепция отношений человека В.Н. Мясищева; составляют методологическую основу изучения субъектного начала человека. В нашей работе субъектность понимается как способность личности производить взаимообусловленные изменения в мире, в других людях, в самом себе. В основе этой способности лежит отношение человека к себе как к деятелю.

Субъектность возникает на некотором уровне развития личности и представляет собой новое системное качество личности, которое определяет специфику внешнего поведения человека. В результате внутренних изменений в процессе развития че- ловека возникает способность осознанно производить изменения окружающей действительности и изменяться в зависимости от них самому. Субъектность раскрывает своеобразие конкретного человека, его отличие от других, силу и генерализованность проявлений его преобразующего потенциала.

Во-первых, субъектность не существует вне личности. Личность потенциально имеет в себе субъектность. Во-вторых, каждое свойство раскрывает личность с определенной какой-то стороны в зависимости от характера ее взаимоотношений с миром. В субъектности делается акцент на актив- но-преобразующей функции личности. При этом специфика субъектности заключается во взаимосвязи и взаимозависимости предметов преобразо-

детского опыта младших школьников позволяют заключить, что социальные проблемы в обществе искажают прежний сложившийся в России уклад семейного общения.

Исследование позволяет сделать вывод о депривированности детского личностного опыта современного ребенка, о нарастании отчуждения в семье и о связанных с данной спецификой развития проблемах взросления и становления личности. Исследование позволило также создать специальные развивающие программы, предупреждающие и корригирующие личностные деформации ребенка и способствующие организации продуктивного общения в семье.

ваний. Ими являются и окружающая действительность, и другие люди, и сам человек, прежде всего, его внутренний мир,.

Атрибутивными характеристиками субъекта являются активность, сознательность, связанная со способностью к целеполаганию и рефлексии, свобода выбора и ответственность за него, уникальность. Субъектность, выражающая отношение человека к себе как к деятелю, связана с признанием у себя и у другого человека этих атрибутов и совершением поступков, обусловленных этим признанием.

Субъектность нельзя понять как качество, присущее индивидуальному субъекту. Человек не может быть один носителем своей субъектности. Отношения человека реципрокны. Человек не только сам «относится», но и фокусирует в себе отношения других людей. Реципрокность отношений заявлена в понятии «отраженная субъектность» [В.А. Петровский], под которой понимается идеальная представленность одного человека в «другом».

Субъектные характеристики человека раскрываются ему посредством другого человека. Именно другой человек сигнализирует человеку о постоянно производимых им (человеком) изменениях. Различия в этих сигналах несут в себе возможность реагировать на них и изменяться человеку под их воздействием. Функция «другого» состоит в подтверждении «другим» реальности существования человека [С.Л. Рубинштейн, К.А. Абульханова-Славская].

Âусловиях внутренней детерминации действия,

âситуациях свободного выбора становление субъектности происходит путем саморазвития. Воздействия окружающих людей способны создать условия для этого или воспрепятствовать ему, заменив саморазвитие управлением, воспитанием, формированием и т.д.

Динамика субъектности во времени связана с установлением меры соотношения полюсов «Я» – «Другой». Работы по развитию субъектного нача- ла человека в онтогенезе показывают, что изна-

чально внутренняя интенция самоопределения человека связана с наличием и представленностью субъектности «другого»: на этом этапе происходит интериоризация внешнего опыта субъектности. Его последующая экстериоризация вовне представляет собой овладение полюсом «Я» и созданием новых внутренних условий для освоения нового внешнего опыта, etc. Принципиальной оказывается в этом случае ориентация человека не только на результат, но и на процесс. Остановка на одном из полюсов приводит к отрицанию субъектности. Фиксация на полюсе «Другой» означает потерю себя, отрицание субъекта в себе. Фикса-

Воробьева Е.В.

Ростов-на-Дону. РГУ

МОТИВАЦИЯ ДОСТИЖЕНИЙ И ИНТЕЛЛЕКТ

Множество современных исследований в самых разных отраслях психологии так или иначе посвящено интеллекту: хорошо изучены различные мыслительные операции и даже природа индивидуальных различий по интеллекту, описаны средовые воздействия на развитие интеллекта ребенка. Однако сам по себе интеллектуальный уровень конкретного индивида не гарантирует его реальных успехов в жизни, достижения во многом зависят не только от общих способностей, но и от наличной мотивации личности к этим достижениям.

Термин «мотивация достижений» введен в на- учный обиход Дж. Аткинсоном. Предполагается, что мотивация достижений проявляется посредством одного из двух выраженных у индивида мотивов: мотива стремления к успеху или мотива избегания неудачи. Возможна и невыраженная мотивация достижений. Природа мотивации достижений, роль наследственных факторов в преобладании того или иного ее структурного элемента до настоящего времени не изучались. Опыт проведения тренингов мотивации достижений показал, что в тренинге достигался определенный желаемый эффект, однако он оказался нестойким, не было переноса в реальные жизненные ситуации. Таким образом, очевидно, что мотивация достижений не обусловливается лишь действием ситуативных факторов и привычных для данной личности стереотипов. Видимо, существуют и генетические предпосылки формирования у личности той или иной структуры мотивации достижений.

Âсвоей работе мы рассматриваем интеллект и мотивацию достижений как взаимосвязанные элементы единой системы, обеспечивающей личности успешную адаптацию к жизненным условиям.

Âнашей работе (1999г.) мы использовали модель интеллекта по Р. Кеттеллу, которая включа- ет в себя три вида интеллектуальных способностей: общие, парциальные и факторы операции. Как

ция на полюсе «Я» приводит к отрицанию субъектности в другом человеке и, в конечном счете, в самом себе. Центральным в развитии личности, по мнению ряда исследователей [Б.С. Братусь, С.Л. - Рубинштейн, В.Н. Мясищев], является отношение человека к другому человеку. Нарушение именно этого отношения приводит к патологии личности – ее разрушению. С этой точки зрения, отношение человека к другим людям является своеобразным индикатором качества его преобразовательной деятельности как по отношению к миру, так и по отношению к самому себе, индикатором субъектности человека.

известно, Р. Кеттелл выделил два фактора операции: «свободный» интеллект и «связанный». Тест Кеттелла на интеллект диагностирует именно «свободный» от влияния культуры и обучения (в противоположность «связанному») интеллект. Парциальные факторы определяются уровнем развития отдельных моторных и сенсорных зон коры больших полушарий, Р. Кеттеллом был выделен один парциальный фактор – визуализации, способствующий манипулированию зрительными образами. Факторы операции – это отдельные умственные действия, выполняемые субъектом при решении конкретных тестовых задач. Выбор модели интеллекта Р. Кеттелла базировался на желании определить степень наследуемости «свободного» интеллекта, сравнив ее с оценкой наследуемости по тесту Д. Векслера. Сопоставимость этих данных основана, по нашему мнению, на том, что для обоих тестов имеется перевод в шкалу IQ.

Произведенный нами теоретический анализ показал, что уровень диагностируемого интеллекта находится во взаимосвязи с высотой мотивации достижений, особенно при высоких показателях IQ [Дж. Аткинсон, Т. Гьесме, Х. Хекхаузен]. Нами было проведено исследование влияния способа общения экспериментатора на интеллектуальную продуктивность на материале монозиготных близнецов в возрасте 13-14 лет с использованием метода контрольного близнеца (1997 г.). Было установлено, что эмоциональная поддержка и контроль в способе общения экспериментатора с испытуемыми оказывают несомненное воздействие на интеллектуальную продуктивность при решении испытуемыми – монозиготными близнецами 13-14 лет тестовых задач теста Д. Векслера. Компонентой, опосредующей это воздействие, выступает мотивация достижения испытуемых: у подростков, стремящихся к успеху, воздействие внешнего контроля способствует уменьшению интеллектуальной продуктивности; у подростков, избегающих неудачи, внешний контроль способствует увеличению интеллектуальной продуктивности по невербальному IQ-показателю; действие эмоциональной поддержки способствует увеличе-

нию интеллектуальной продуктивности у подростков, стремящихся к успеху, а у избегающих неудачи она оказывает такое воздействие на вербальный и общий IQ-показатели в сочетании с фактором контроля.

Целью нашего исследования (1999г.), проведенного в г. Ростове-на-Дону, было изучение природы индивидуальных различий по характеристикам системы «интеллект-мотивация достижений».

Гипотезы нашей работы заключались в следующем: 1. Интеллект и мотивация достижений представляют собой взаимосвязанную систему, каче- ственные характеристики которой у конкретного индивида обусловлены влиянием средовых и наследственных факторов. 2. Взаимосвязь между общим интеллектом и мотивацией достижений растет с увеличением возраста испытуемых.

Âисследовании принимали участие монозиготные (32 пары в возрасте от 10 до 34 лет) и дизиготные (22 пары в возрасте от 10 до 60 лет) близнецы, воспитанные вместе, а также одиночнорожденные дети (196 человек в возрасте от 8 до 18 лет), родители (46 человек).

Âработе использовался метод близнецов. Для определения зиготности применялся «Опросник для диагностики зиготности близнецов», разработанный Н. Талызиной, С.В. Кривцовой, Е.А. Мухаматуллиной.

Âкачестве зависимых переменных использовались шкалы теста «Культурно-свободного теста на интеллект» Р. Кеттелла (форма для детей от 8 лет

èвзрослых, не имеющих высшего образования) и «Теста-опросника для измерения мотивации достижений» (ТМД) М.Ш. Магомед-Эминова.

Для близнецовой части выборки произведен подсчет внутриклассового коэффициента корреляции с использованием программы Statistica. Зна- чение коэффициента наследуемости для мотивации достижения 0,32. Оценка доли средовых компонентов в межиндивидуальной вариативности по мотивации достижений с помощью формулы, предложенной Р. Пломиным, составила: общесемейная среда – 0,12; индивидуальная среда – 0,56 (что свидетельствует о большей доле индивидуального опыта по сравнению с воздействием общесемейной среды в вариативности по мотивации достижений). Коэффициент наследуемости для общего интеллекта, выраженного в показателях IQ, составил 0,79. Коэффициент наследуемости К. Хольцингера для системы «Интеллект-мотивация достижения» – 0,58.

Âрезультате произведенного исследования подтвердилась экспериментальная гипотеза о том, что интеллект и мотивация достижений представляют собой взаимосвязанную систему, качественные характеристики которой у конкретного индивида обусловлены влиянием средовых и наследственных факторов. Значение коэффициента наследуемости для мотивации достижений составило 0,32, для интеллекта – 0,78. Общий интеллект, диагностируемый с применением «Культурно-свободно-

го теста» Р. Кеттелла, в значительной степени детерминирован наследственностью. Фенотипические проявления мотивации достижений также в определенной степени связаны с генетической детерминацией.

Значение коэффициента Хольцингера для системы «Интеллект-мотивация достижения» свидетельствует о том, что 58% фенотипической вариативности по данному признаку обусловлено влиянием наследственности и 42% – средовыми воздействиями.

Подтвердилась гипотеза о том, что взаимосвязь между общим интеллектом и мотивацией достижений возрастает с увеличением возраста испытуемых. Анализ возрастной динамики средних показателей общего интеллекта и мотивации достижений свидетельствует о более быстром развитии указанных показателей у девочек по сравнению с мальчиками в предподростковый период и установлении более высоких показателей у мальчиков к юношескому возрасту.

Интересно провести сравнение полученных внутрипарных корреляций по интеллекту и мотивации достижений у монозиготных близнецов, принимавших участие в исследовании с использованием метода контрольного близнеца (1997 г.) и в исследовании, проведенном с использованием классического близнецового метода (1999 г.).

Âисследовании 1997 г. корреляция по интеллекту, диагностированному с помощью теста Д. Векслера (адаптация А.Ю. Панасюка) у монозиготных близнецов, выросших вместе, составила 0,96. При этом коэффициент корреляции по вербальному интеллекту несколько превышал коэффициент корреляции по невербальному интеллекту (соответственно 0,957 и 0,915). Такой результат, хотя и не имеет пока достаточно общепринятого научного объяснения, но хорошо согласуется с данными других авторов (Т. Хасен, 1959; С. Вандерберг, 1962;

Ð.Пломин, 1986г. и др.). В этой связи можно сослаться на известный библейский постулат о том, что «сначала было слово, а потом дело». И действительно, несмотря на всеобщие ожидания, вербальный интеллект во многих исследованиях дает более высокую оценку наследуемости, чем невербальный.

Âработе 1999 г. значение коэффициента корреляции по интеллекту, диагностированному с применением методики «Культурно-свободного теста на интеллект» Р. Кеттелла, у монозиготных близнецов составило 0,91, что совпадает со значением корреляции по невербальному интеллекту у монозиготных близнецов, полученному в 1997 г. по тесту Д. Векслера.

Для того, чтобы сопоставить данные корреляций IQ монозиготных близнецов, полученные на разных методиках (тест Векслера и тест Кеттелла) и разных возрастных группах из нашей выборки монозиготных близнецов (1999 г.), мы отобрали тех, кто находился в возрастном диапазоне 10-17 лет. Значение коэффициента корреляции,

полученное с использованием программы Statistica для данной возрастной группы (18 пар) составило 0,88. Таким образом, мы сблизили возрастные различия двух выборок монозиготных близнецов, т.к. в исследовании 1997 года участвовали пары в возрасте 13-14 лет. Показатель корреляции интеллекта у монозиготных близнецов по тесту Д. Векслера (0,96) значительно превышает таковой по тесту Р. Кеттелла (0,88). На наш взгляд, это связано с тем, что тест Р. Кеттелла диагностирует, в сущности, невербальный интеллект, а тест Д. Векслера

– невербальный и вербальный. В.Н. Дружинин, обобщая данные различных исследований, отме- чал, что невербальный интеллект находится под большим влиянием средовых факторов.

Что же касается корреляции мотивации достижений с вербальным и невербальным интеллектом, то в нашей работе 1997 г. были получены следующие данные: корреляция (по Спирмену) вербального IQ и мотивации достижений составила 0,54, а корреляция невербального IQ с мотивацией достижений 0,57 (последняя оценка значима на уровне p<0,05).

Таким образом, подводя итог нашим рассуждениям, следует отметить, что:

1.Установлена значительная наследуемость системы интеллект-мотивация достижений. Генетическая программа во многом определяет взаимодействие компонентов этой системы. Поэтому так трудно ситуативно (в тренинге, например) изменить содержание мотивации достижений, закрепить результаты, получить перенесение их из ситуации тренинговой в ситуацию жизненную.

2.С увеличением возраста (от младшего к старшему школьному и периоду ранней взрослости) происходит возрастание корреляции между интеллектом и мотивацией достижений.

3.У монозиготных близнецов оценки внутрипарного сходства по тесту интеллекта Д. Вексле-

Воробьева М.В.

Курган. Курганский госуниверситет

АНАЛИЗ ВЗАИМОСВЯЗИ НЕВЕРБАЛЬНЫХ НАВЫКОВ ОБЩЕНИЯ

И КООМУНИКАТИВНЫХ СВОЙСТВ ЛИЧНОСТИ МЛАДШЕГО ПОДРОСТКА

Правильная организация общения учителя и ученика предполагает использование необходимых средств коммуникации, обеспечивающих ее максимальную эффективность. С другой стороны, уча- щиеся также должны владеть определенными знаниями и умениями, обеспечивающими успешность восприятия и понимания учителя и друг друга. Знание и понимание невербальных средств ком-

ра (0,96) превышают таковые по тесту Р. Кеттелла (0,78) (среднее значение коэффициента корреляции по интеллекту, тестированному с помощью теста Д. Векслера, приведенное в обобщении, сделанном Р. Пломиным и Ф. де Фризом, а позднее Т. Бушаром, составило 0,86). Оценка сходства интеллекта монозиготных близнецов по тесту Р. Кеттелла тождественна оценке невербального интеллекта по тесту Д. Векслера.

4. Для понимания механизмов, лежащих в основе полученной большей корреляции между мотивацией достижений и невербальным интеллектом, чем вербальным, обратимся к компонентам, составляющим, по Дж. Аткинсону, результирующую тенденцию к достижениям или избеганию неудачи. Это – мотив стремления к успеху или избегания неудачи (почему я стремлюсь?), привлекательность достижения успеха или избегания неудачи (насколько мне это важно?), ожидание успеха (какова вероятность достижения мною успеха или избежания неуда- чи?). Последний компонент, на наш взгляд, связан с оценкой субъектом своих шансов на успех или избегание неудачи, такая оценка производится, с одной стороны, на основе взвешивания, логического анализа всех объективных обстоятельств конкретной ситуации, связанной с проявлением мотивации достижений. С другой стороны, субъект не может владеть всей информацией по данной ситуации (хотя бы потому, что он сам находится в ней, а не вне ее, и не способен объективно оценить сложившуюся ситуацию). Поэтому большее значение приобретает возможность субъекта строить свои ожидания на основе быстрого, зачастую неосознаваемого учета невербальных характеристик ситуации. Наконец, в своих ожиданиях субъект опирается и на предыдущий опыт поведения в ситуациях, связанных с достижением.

муникации у человека формируется в процессе социализации через освоение его опыта общения с другими людьми и становление его как личности. Выступая одновременно субъектом и объектом общения, личность проявляет свои индивиду- ально-психологические особенности как в переда- че определенной информации, так и в процессе восприятия и понимания партнера по общению.

Âнашем исследовании мы предположили, что существует взаимосвязь между сформированностью навыков невербального общения и коммуникативными свойствами личности и возможно целенаправленное воздействие на развитие личностных коммуникативных свойств посредством активизации невербального общения.

Âходе проверки данной гипотезы решались следующие задачи:

-выявить особенности невербальной коммуникации и личностные коммуникативные свойства младших подростков;

-разработать и провести специальные коррекци- онно-развивающие занятия по программе «тренинг невербального общения»;

-оценить характер изменений в коммуникатив-

ной сфере младших подростков после проведения коррекционных занятий.

Эксперимент проводился с учащимися двух 5-х классов школы-лицея ¹12 г. Кургана. Школьники одного из 5-х классов участвовали в «Тренинге невербального общения» и составили экспериментальную группу, а учащиеся другого класса выступали как контрольная группа.

В исследовании нами были использованы опросные методики, выявляющие особенности невербального общения и личностные коммуникативные свойства младших подростков; коррекционно развивающие задания, направленные на использование средств невербального общения; статисти- ческий анализ результатов экспериментального исследования.

Определяя особенности невербального общения, мы установили, что в процессе восприятия и понимания элементов внешнего облика другого чело-

Воронкина С.И., Дергач¸ва А.Е.

Краснодар. КубГУ

ОБИДЫ В ДЕТСКО-РОДИТЕЛЬСКИХ ОТНОШЕНИЯХ

В любой, даже в наиболее благополучной семье, взаимоотношения детей и родителей неизбежно проходят через противоречия, разногласия, ссоры, конфликты, следствием чего являются взаимные обиды.

Обида – одно из наиболее распростран¸нных и разрушительных состояний человека, разрушительных для самого индивида, его психоэмоционального, соматического статуса, а также межлич- ностных, особенно близких и значимых, отношений. Тягостное чувство обиды истощает нервную систему, разрушая организм, психику, личность, включая умственную агрессию, мысли, в которых муссируется наказание обидчика.

Чувство обиды возникает, прежде всего, из столкновения модели о должном поведении значимого другого с его реальным поведением [Ю.М. Орлов, 1991]. При этом обидевшийся считает, что по отношению к нему совершена какая-то несправедливость, обман и т.д. Существенной характеристикой обиды является «неразделение ответственности за произошедшее», т.е. вся, либо основная доля ответственности за неудовлетворительное взаимо-

века младшие подростки экспериментальной и контрольной групп фиксировали свое внимание на одних и тех же элементах внешности, выделяя их как самые главные при ранжировании: лицо, глаза, голос, прическа, походка.

Младшие подростки обеих групп, распознавая значения поз, наиболее успешно определяли оче- видные позы, такие, как поза агрессии, а также привычные, хорошо знакомые позы, например, поза превосходства, высокомерия, при этом затруднялись в распознавании оттенков и деталей поз.

При определении характера эмоциональных состояний пятиклассники правильно интерпретировали основные хорошо знакомые эмоции (злость, радость, печаль) и допускали ошибки в определении похожих по внешним проявлениями эмоциональных состояний.

Определяя некоторые личностные коммуникативные свойства младших подростков, мы обнаружили, что в основном для большинства из них характерен средний уровень общительности и большая часть из них предпочли сопернический стиль поведения в конфликтных ситуациях.

Анализ результатов использования социометрической методики показал, что в обоих классах наряду с большинством «принятых» выявились те, кто составил группу «непринятых».

действие возлагается на обидчика. Это вполне «перекликается» с представлениями Е.Ю. Ланской об обиде как детском, незрелом способе манипулирования другими.

Чаще всего обижаются на самых близких людей. У многих на душе лежат обиды, копившиеся годами. Нередко во взрослом человеке живет горечь детских переживаний: многие выросли с ощущением, что родители не дали именно того, что хотелось и было нужно в детстве. Родители для детей – основной источник чувства защищ¸нности, безопасности, любви и заботы, но с другой стороны – источник недовольства, раздражения, даже злости, ненависти и обиды, и в связи с этим – вины, так как социокультурные стереотипы табуируют негативное отношение к родителям. Многие уже «взрослые» дети испытывают чувство обиды (может быть, не вполне осознавая его) на родителей, что является распространенным симптомом неблагополучия во взаимоотношениях. Результатом ча- стого подавления обид является озлобленность, ожесточение, неприязнь. Безусловно, общение в семье не может быть полноценным, продуктивным, удовлетворительным, если оно сопровождается обидами, осознанными или подавленными.

В данном сообщении мы сделаем акцент на «детских обидах», под которыми мы понимаем не только обиды реб¸нка дошкольного возраста, но и обиды человека любого возраста, для которого актуа-

лизирована его роль реб¸нка по отношению к своим родителям. То есть, и пятилетний, и шестидесятилетний может обижаться на маму и папу, прич¸м независимо от того, живы родители или нет, даже от того, знает ли их «реб¸нок» или никогда не знал.

Нами было проведено исследование среди старшеклассников, студентов, работающих в возрасте от 27 до 50 лет. Полученные данные подтверждают, что «детские обиды» на родителей присущи индивидам независимо от их возрастных и социальных характеристик, но имеют свои особенности в каждой из групп. При этом характер обид, т.е. на кого и за что «родилась» обида, зависит и от некоторых личностных характеристик респондентов.

Называя актуальные, либо вспоминая прошлые обиды, дети часто упрекают родителей за невнимание и непонимание, маму особенно за ограничение свободы, несправедливое отношение, папу особенно за жестокое отношение, за отсутствие поддержки, за отстраненность, за то, что не защищал. При- ч¸м перечисленные обиды воспринимаются большинством как самые большие «детские обиды».

Кроме обид, «вынесенных» из детства, нас интересовал актуальный характер обид респондентов. На вопрос «На кого и за что была Ваша последняя обида?» около 50% старшеклассников и студентов ответили, что на друзей за невнимание, непонимание, а 40% работающих последний раз обижались на своего супруга за невнимание, непонимание.

В исследовании было выявлено, что больше половины опрошенных со временем не изменяют своего отношения к «обидчикам». Большинству из них присуща тенденция избегания, ухода от проблем. Подобный эскапизм отражает, на наш взгляд, привычный способ действия и в ситуации обиды, когда проблема не разрешается на социальном, на поведенческом уровне, не выясняются отношения, а обиды просто «заглатываются» вместо того, чтобы прояснить ситуацию, может быть, даже пройдя через конфликт, через открытое обострение отношений.

Интересные результаты были получены в виде образов и метафор, описывающих обиженного и виноватого человека. Так, в целом по выборке, обиженный воспринимается как бочка с водой, воздушный шар, который сейчас лопнет, индюк, помидор, ¸ж, нахохлившейся воробей, маленький кот¸- нок, смятый листок, засохшая глина, капризный реб¸нок. В большинстве образов отражено состояние «надутости», переполненности чем-то, что не имеет адекватного выхода и грозит взрывом, либо

отражает тенденцию стать маленьким, незаметным, нечувствующим.

Переживающий вину (может быть за то, что обижается на родителей, хотя это «неправильно», может быть за то, что сам кого-то обидел и пр.) подобен вялому цветку, побитой собаке, рыбе без воды, узнику, тигру в клетке, мученику, зверю в капкане. В этих образах прослеживается тема ограниченности, загнанности, отсутствие жизненности, энергии.

Таким образом, ещ¸ раз данное исследование подтверждает факт, что чувство обиды и, возможно, сопровождающее его чувство вины, разрушительно. Оно негативно воздействует, прежде всего, на состояние, активность, настроение, деятельность, социальную адаптированность человека, с которым, как он считает, и без того несправедливо обошлись.

Очевидно, что оба эти состояния личности не способствуют построению открытого, доверительного, интимного, глубокого общения детей и родителей.

Оптимизация семейного взаимодействия в большой мере определяется и готовностью преодолеть обиды и наладить отношения.Намерение преодолеть состояние обиды, используя адекватные способы восстановить прежние отношения, которые были до ситуации обиды, почти не выражено в более младших группах, особенно у старшеклассников. Чем старше индивид, тем чаще проявляется готовность простить, что, очевидно, обусловлено наличием жизненного опыта, стремлением встать на позицию другого и понять его и т.д.

Редкие представители выборки в целом указывали на возможность прощения как эффективный способ наладить отношения, освободиться от разрушительного чувства обиды, разрядить напряжение, преодолеть барьеры в общении с родителями. Эффективность прощения ярко проявилась при анализе образов, с которыми ассоциируется простивший человек: пушинка, птица, чистая вода, солнце, цветущее сердце, распустившийся бутон, птица в пол¸те, даже святой и ангел. Таким образом, человек, который смог простить, становится освобожд¸нным, любящим, наполненным жизнью, переживающим состояние л¸гкости.

Таким образом, изучение феномена «детских обид», а также эффективных и экологичных способов их преодоления помогут в оптимизации дет- ско-родительских отношений, семейного общения в целом, тем более в ситуациях, когда «взрослый реб¸нок» уже сам выступает в роли родителя.