Книги / KONF_VSE

положены представления о субъект-субъектной форме общения как глубинном, личностном общении; о различных видах затрудненного общения;

îличностной детерминации этих видов общения;

îсоциально-психологических характеристиках субъекта общения как детерминантах представлений о себе и другом как трудном партнере общения; о взаимосвязи представлений о себе и о партнере и взаимосвязи их динамики; о принципиальной возможности динамики комплекса соци- ально-психологических и личностных характеристик в результате социально-психологического тренинга.

Для обработки и анализа полученных данных использовался метод сравнения крайних групп. Сравнивались данные до и после тренинга в группах с ярко выраженным преобладанием центрации на себе и других. Анализ данных показал наличие как сходства, так и существенных различий в динамике представлений о себе и другом как трудном партнере общения и в динамике показателей цент- рации-децентрации у лиц анализируемых групп.

1.Представление о другом и представление о себе как трудном партнере отличаются объемом и/или содержанием характеристик общения, образующих эти представления. В обеих группах объем представлений о другом в несколько раз больше, чем объем представлений о самом себе как трудном партнере общения.

2.Максимальные изменения представлений о себе и другом как трудном партнере общения после СПТ произошли у тех лиц, у которых показатели максимальной центрации на себе уменьшились на статистически значимом уровне и достигли со-

Бурлаков В.В.

Калуга. Калужский педуниверситет

КОММУНИКАТИВНЫЕ СИТУАЦИИ С НРАВСТВЕННЫМ СОДЕРЖАНИЕМ КАК ИСТОЧНИК РАЗВИТИЯ ХУДОЖЕСТВЕННОГО ВОСПРИЯТИЯ СТУДЕНТОВ ПЕДВУЗА

(НА ПРИМЕРЕ АНАЛИЗА КИНОПРОИЗВЕДЕНИЙ)

Встреча с высоким искусством может стать диалогом художника и реципиента, а может стать поверхностной и формальной, независимо от наличия образования и профессионального отношения к искусству. Многое зависит от того, как трактовать сам процесс художественного восприятия. Следует заметить, что художественное восприятие и эстетическое восприятие или восприятие искусства – не одно и тоже. По мнению Л.С. Выготского, художественное восприятие –это своего рода

стояния баланса. Характер представлений о себе и другом изменился следующим образом. Уменьшение центрации на себе привело к расширению объема характеристик, используемых при описании представлений о себе как трудном партнере; объем характеристик, включенных в представление о другом как трудном партнере, уменьшился, но остался больше, чем объем характеристик, наполняющих представление о себе как трудном партнере.

3. Динамика показателей центрации-децентрации произошла за счет изменения крайних значений, имеющихся в данной выборке. Наиболее значимые изменения произошли у лиц с изначально максимальными показателями центрации на себе. Это объясняется тем, что центрированные на себе люди обладают большей способностью к рефлексии. Они способны воспринять информацию о себе, анализировать ее и делать выводы. Минимальные значе- ния (центрация на других) изменились незначительно. Люди, ориентированные на других, в меньшей степени способны к рефлексии особенностей своего поведения, так как они ориентированы, в первую оче- редь, на анализ информации об окружающих.

Таким образом, можно констатировать нали- чие различий в направлении динамики показателей центрации-децентрации и представлений о себе и другом как трудном партнере общения в результате СПТ, выделяя общую тенденцию к гармонизации показателей центрации-децентрации и балансу представлений о себе и другом как возможных источниках детерминации затрудненного общения. Эти факты могут быть интерпретированы как тенденция к переходу от субъект-объектной формы общения к субъект-субъектный форме.

«творческая деятельность», «сложная и трудная умственная работа» [Л.С. Выготский, 1926], встре- ча произведения искусства и реципиента, где лич- ность реципиента является одной из главных составляющих этого процесса. «Здесь идет сложнейшая конструктивная деятельность, осуществляемая слушателем или зрителем и заключающаяся в том, что из предъявляемых внешних впечатлений воспринимающий сам строит и создает эстетический объект, к которому уже и относятся все его последующие реакции», т. е. реципиент как активный субъект воздействует на процесс и результаты художественного восприятия, его встре- ча с произведением искусства может стать диалогом. [Ср. стихотворение А. Ахматовой «Читатель» «... И сколько там сумрака ночи, И тени, и сколько прохлад,/ Там те незнакомые очи До света со мной говорят,/ За что-то меня упрекают И в чемто согласны со мной.../ Так исповедь льется немая, Беседы блаженнейший зной/ Наш век на земле быстротечен И тесен назначенный круг,/ А он неизменен и вечен – Поэта неведомый друг./»].

Искусство можно трактовать согласно, например, А.А. Леонтьеву (1974), В.М. Семенову (1995) как форму общения или художественное общение, взаимодействие.

С целью изучения влияния искусства на каче- ство профессиональной подготовки студентов педагогического вуза, развития их коммуникативной

èхудожественной компетентности несколько лет назад был разработан спецкурс «Социальная психология искусства. Литература, история и кино» для гуманитарных факультетов (филология и история) Калужского педагогического университета.

Âспециально созданном обучении (спецкурс) происходит операционализация знаний в соответствующих им формах учебной работы и операционализация понятий в квазипрофессиональных формах (коммуникативные ситуации, ролевые игры, учебное рецензирование; полуструктурированное интервью; драматизация).

При работе с фильмами-экранизациями мы исходили из того, что в контактах с чужой культурой происходит осознание специфики собственной культуры. В качестве стимульного материала использовались следующие источники: четыре экранизации литературных произведений – романа в стихах «Евгений Онегин» А.С. Пушкина (фильм «Евгений Онегин»), романа Патриции Хайсмит (фильм «Талантливый мистер Рипли»), романа Кадзуо Исигуро (фильм «На исходе дня»), пьесы А.П. Чехова (фильм «Ваня с 42-ой – стрит»). В качестве испытуемых выступили студенты филологического, исторического и физико-математичес- кого факультетов.

Критериями уровня художественной компетентности – высокий (филологи), средний (историки), низкий (физики и математики) – выступили способы формулирования впечатлений – «эстети- ческое обобщение» («художники») и рациональное обобщение («нехудожники»). Мы также предположили, что, если рассматривать художественное восприятие как художественное общение, то возможно выделить три ситуации взаимодействия реципиента с искусством – субъект-объектную, объект-субъектную и субъект-субъектную [Д.А. Леонтьев, 2000]. Первые две ситуации представляют собой монологическое общение, последняя – диалогическое общение.

Было выявлено, что во всех трех группах были

è«художники», и «нехудожники». Мало того, единственным испытуемым, понявшим, что основная идея романа Исигуро не была «переведена» без потерь на язык кино, был студент физико-математическо- го факультета. Т. е. безусловно ожидать от студентов филологического факультета (профессиональные знания; больший эстетический опыт) «правильного» прочтения художественного произведения не нужно. Вступая во взаимодействие с произведением искусства как субъект («эксперт»), студент-фи- лолог может ошибаться (отсутствует эмоциональное сопереживание, нет потребности и умения создавать аналогичный эстетический продукт, воспри-

ятие поверхностно, неглубоко, формально, произведение искусства он рассматривает лишь как объект оценивания). Но то, что они чаще встречаются с художественными произведениями, является предпосылкой формирования устойчивой способности к деятельности общения с искусством. Филологи чаще оперировали понятиями анализа художественного произведения, выявляли метафоры, эпитеты, сравнения, имплицитно выраженные взаимосвязи композиции, сюжета и персонажей.

Это позволило испытуемым показать субъектсубъектный уровень взаимодействия, уровень активности личности, диалогового взаимодействия, качества художественного восприятия, когда испытуемые студенты одинаково успешно анализировали ситуации из художественных фильмов и ситуации, моделирующие повседневную жизнь.

Студентам было предложено проанализировать основную идею романа и фильма «Талантливый мистер Рипли»: идеальное преступление возможно, а наказание вовсе не так неотвратимо. Герой старается изо всех сил стать хоть кем-то, чем никем. Испытуемые анализировали ряд коммуникативных ситуаций, содержащих морально-нравствен- ный выбор: согласие Тома на сделку с отцом Дики; путешествие в Италию под чужим именем; беспринципная жизнь за чужой счет; бытовая ложь и мелочность и т. д. Студенты-филологи личностно приняли ситуации для анализа, они напрямую осуждали главного героя («Лучше бедная жизнь, но своя»). Студенты-математики отнеслись к ситуациям более сдержанно, не торопились осуждать главного героя (Отчасти это можно объяснить и тем обстоятельством, что на протяжении последних 15 лет испытуемые (молодые люди) имели большой опыт встреч с американским кино и его идеологией, т.е. в сензитивный период развития эстетических предпочтений. В связи с этим заметим, что демонстрация отечественного телесериала «Бригада» по российскому телевидению – преступление может быть и безнаказанным! – только усугубляет сложившуюся ситуацию в обществе).

Следующие задания (2 серия) были подобраны так, что в них были ситуации, в которых другими словами, с помощью обиходно-разговорной лексики, описывались события, в которых испытуемым предлагалось поучаствовать (ролевое проигрывание) и принять определенное решение. Ситуации латентно имели то же самое содержание, что и сюжеты просмотренного фильма. Следует сказать, что довольно часто студенты по-разному (и часто противоположно!) оценивали одни и те же ситуации, не видя в них тематического сходства. Например, было отмечено резкое осуждение одной из студенток легкомысленно-кокетливого поведения одной из героинь «Талантливого мистера Рипли». Когда же в смоделированной ситуации она выбрала похожее решение, и ей было на это указано, она была в растерянности и долго не могла сформулировать своего отношения к этому факту. Физики адекватно решали повседневные ситуации, но не могли понять

исход некоторых ситуаций в фильмах, связанных с религиозными моментами (утопившаяся в море итальянская девушка) или социально-кастовым расслоением (Англия).

В целом же после обсуждения обеих серий заданий и после второго просмотра фильма студенты успешно оперировали основными понятиями

Бурмистрова А.В.

Краснодар. КубГУ

ФЕНОМЕН «ЛИЧНАЯ ЖИЗНЬ» КАК ДИНАМИЧНАЯ СИСТЕМА РЕГУЛЯЦИИ

ГРАНИЦ В МЕЖЛИЧНОСТНОМ ОБЩЕНИИ

Средовая психология – ещ¸ одна «директория» в психологической науке. В е¸ задачи входит определение роли физической среды в человеческих отношениях и поведении. В фокус внимания помещаются проблемы пространственного поведения – то, как люди используют пространство в качестве средства для регулирования социального взаимодействия. Эта проблема рассматривается в связи с такими основными феноменами, как «прайваси» – переводится приблизительно как личная жизнь индивидуума и понимается как контроль над доступом других людей к «self»; «персональное пространство», или поддержание вокруг себя зоны, противостоящей вторжениям; «территориальность», рассматриваемая как персонализация личностью своей среды. При этом подч¸ркивается концептуальная связь между понятиями «персональное пространство» и «территориальность», которые функционируют как механизмы достижения «прайваси» [Altman, I. The Environment and Social Behavior: Privacy, Personal Space, Territoriality and Crowding. – Brooks/Cole, Monterey, CA.- 1975 – p.18.].

Провед¸нный автором лингвистический анализ делает возможным использование имеющегося в русском языке устойчивого выражения «личная жизнь» для описания феномена, обозначаемого в европейской культуре словом «privacy». Однако в случаях, когда оперировать данным выражением не представляется возможным, автор оставляет за собой право применять лингвистическую «кальку» и вводить в

текст транслитерированное слово «прайваси». Провед¸нное ранее исследование места и зна-

чения феномена «личная жизнь» в российской ментальности [Материалы V Международной на- учно-практической конференции «Социально-пси- хологические проблемы ментальности», г. Смоленск, 2002 г.] расширило горизонты его изучения и побудило к более детальному рассмотрению диалектических аспектов этого феномена.

психологии художественного восприятия, анализировали его процессы и механизмы, а также более изобретательно и гибко решали повседневные социальные ситуации. Все три группы студентов показали себя в основном эстетически ориентированными, способными проникнуть в сложное содержание художественного фильма.

Предлагаемое вниманию исследование имело своей целью установить возрастной период, когда человек обнаруживает потребность в личной жизни и значение ситуационных факторов в актуализации этой потребности. Ставились также задачи:

а) исследовать переживания личности, обусловленные вторжением в е¸ приватную зону;

б) выявить средовые механизмы и индивидуальные стратегии, применяемые с целью реализации потребности в личной жизни;

в) проследить динамику процессов регуляции границ приватной зоны в межличностном общении.

Основным методом исследования явился письменный опрос. При обработке данных использовался метод контент-анализа, категоризации, ранжирования. Выборка состояла из 61 человека – студенты КубГУ факультетов романо-германской филологии, управления (психология), дизайна и архитектуры.

Отвечая на вопрос, в каком возрасте появилось желание побыть одному, держать что-либо в секрете от других, 40 человек из 61 назвали возраст определ¸нно (от 8 до 16 лет), при этом средний возраст возникновения переживания «личной жизни» составил 10 лет, а значение медианы – 13 лет. Ответы остальных респондентов подтверждают полученные данные – «в подростковом возрасте», «как только установилось самосознание», «с нача- лом пубертата», «в переходном возрасте».

Как правило, к этому возрасту жилищные условия в семьях респондентов складывались так, что у 80% опрошенных уже имелась «своя комната» (средний возраст, когда она впервые появилась у респондентов – 9 лет, значение медианы – 12 лет).

Очевидно, что в детском возрасте потребность иметь «свою комнату» не выражена, и напротив, нахождение реб¸нка в одиночестве в комнате, отде- л¸нной от внешнего мира, способно вызывать повышенную тревожность, особенно в ночные часы. Поэтому «включение» в приватную зону реб¸нка старших членов семьи да¸т ему чувство защищ¸нности: «в детстве жила в одной комнате с сестрой старше меня на 8 лет. Вдво¸м нам было спокойнее, я ниче- го не боялась, ведь со мной рядом была сестра».

Однако к моменту опроса (средний возраст выборки – 19 лет) практически все респонденты в разные периоды жизни уже имели опыт совместного проживания с кем-либо в одной комнате. Из них 82% респондентов проживали в одной комнате с членами их семей, а 18% опрошенных приходилось в разное

время проживать как с членами их семей, так и с людьми, которые не являлись их родственниками.

Из описаний такого рода опыта выяснилось, что 49% респондентов испытывали при этом «неприятные ощущения, постоянные конфликты», «боязнь помешать чем-либо, с одной стороны, и не быть ущемл¸нной – с другой». При этом переживание вторжения в личную жизнь порождало нарушение неприкосновенности личных вещей и установленного порядка в мире вещей, нарушение привычного образа жизни и режима дня, несоблюдение территориальности и другие факторы.

Воспоминания 21% респондентов окрашены позитивно: «мы с сестрой всегда жили в одной комнате, но она очень уютная, и места мне в ней хватало. А теперь я студентка и живу со своими подругами. Я довольно-таки общительный человек и могу найти общий язык в той или иной ситуации».

Зачастую респонденты обнаруживают амбивалентные тенденции в вопросе о «включении»/«исключении» определ¸нного круга лиц в границы приватной зоны: «с сестрой – проблем никаких не было; со знакомой – я была в постоянном напряжении, были даже истерики, в итоге я выжила е¸ из комнаты», и, наоборот, – «с сестрой – часто ссорились, с подругой – ладили хорошо».

Анализ показывает, что переживание «прайваси» не всегда вызывает у человека стремление к полному уединению, а, наоборот, – желание поделиться информацией интимного свойства, однако лишь с узким кругом «доверенных лиц»: «Иногда возникало желание пойти прогуляться одной, иногда я уходила к подруге, которой могла, если хотела, рассказать секрет». В сво¸м определении «прайваси» известный теоретик в этой области Альтман подч¸ркивал избирательность контроля личности над доступом других к «self» [там же, с. 5].

Обращает на себя внимание тот факт, что в ситуациях, когда потребность личности в «прайваси» долгое время депривирована, стремление к урегулированию дисбаланса служит мотивацией к принятию жизненно важных решений, при которых, как представляется личности, желаемый уровень «прайваси» будет достигнут: «В моей комнате постоянно менялись девочки. Мне очень трудно было уживаться с кем-либо. Мне не нравились их привычки, у нас были постоянные стычки, ссоры. Сейчас я, слава богу, живу со своим мужем в однокомнатной квартире. И сама себе хозяйка».

Ответы респондентов включают описания типич- ных ситуаций, в которых личность переживает потребность в «прайваси» особенно остро: «Часто такое чувство возникает, когда хочется поплакать, когда ты от чего-то устал, плохое настроение, перелом в жизни», «в этом возрасте (14 лет) мне захотелось разобраться в себе, понять, что я хочу в жизни, чего жду», «я в то время очень много думала о жизни, о таких вопросах, откуда появилась планета, люди, что с человеком происходит после смерти и т.д.».

Для реализации потребности в прайваси опрошенные использовали следующие стратегии:

1.Уединение в замкнутом пространстве – 33% опрошенных: «Уходила в ванную комнату или на балкон и пела там разные песенки про любовь». В случаях, когда уединение в доме не представлялось возможным, респонденты использовали замещающие стратегии: «Если не полу- чалось остаться одной дома, то ехала к бабушке», «Дожидалась, пока все уйдут из дому», «Очень рано ложилась спать, чтобы никто меня не беспокоил, тогда я могла уйти в себя».

2.Уход из жилища – 28%: «Шла куда-нибудь «поближе к природе», в детстве взбиралась на какое-нибудь дерево», «Гуляла в саду».

3.Ведение дневника – 13%: «Писала дневник, при этом хорошо его прятала».

4.Творчество – 10%: «Я выходила во двор посидеть где-то возле деревьев или в зел¸ном оазисе двора и очень любила писать стихи». Зачастую респонденты прибегали к творчеству как дополнительной и более эффективной стратегии реализации «прайваси» в случае, когда другие стратегии были невозможны, либо исчерпаны: «Я шла в комнату и играла на гитаре. В этот момент меня никто не трогал,

èя могла полностью расслабиться».

5.Иные занятия – 8%.

При этом в репертуаре 23% опрошенных имелось две или несколько стратегий для достижения оптимального уровня «прайваси».

Процесс регуляции «прайваси» подразумевает субъективный, или желаемый, уровень «прайваси» в каждой отдельной ситуации. С целью достижения этого субъективного идеала личность задействует свой репертуар стратегий, включающих вербальные, невербальные, паравербальные и средовые механизмы, а также культурно обусловленные нормы и стили поведения. Результаты исследования показывают, что реально достигнутый уровень «прайваси» может соответствовать желаемому уровню, достигая при этом баланса между открытостью/закрытостью для других. Однако механизмы регуляции «прайваси» могут и «не срабатывать», результатом чего является несоответствие желаемого уровня «прайваси» достигнутому. Если достигнутый уровень «прайваси» превышает желаемый уровень, результатом будет переживание «изоляции» от других, а если достигнутый уровень «прайваси» ниже желаемого, человек переживает стесн¸нность и посягательство на сво¸ «личное пространство».

Но описанная система регуляции границ не является статичной; она меняется во времени и благодаря «обратной связи» может перестраиваться. Человек может испытывать желание на ка- кое-то время уединиться, чтобы обдумать проблему, организовать мысли или поразмышлять над важным событием, но через некоторое время у него вновь возникнет потребность в социальных контактах. Может измениться и ситуация. Динамику процессов регуляции «прайваси» иллюстрируют следующие ответы респондентов: «Хочется побыть одной – но ненадолго. Долго быть одна

не люблю». Возможны и обратные процессы: «Я жила в одной комнате с двоюродной сестрой, которая приехала из станицы в город учиться. Сна- чала мне очень нравилось, потому что я – один реб¸нок в семье, но через год разделение комнаты с сестрой начало меня выводить из себя».

Одна из возможностей преодолеть несоответствие между желаемым и реально достигнутым уровнем «прайваси» – опробовать новые стратегии, и, очевидно, чем больше стратегий регуляции «прайваси» личность имеет в сво¸м арсенале, тем успешнее и быстрее будет получен результат. Однако существует и другая возможность – изменить цель, т.е. желаемый уровень «прайваси». Личность может обнаружить, что достигнутый уровень «прайваси» хоть и не соответствует желаемому, но имеет свои преимущества. Так, оказавшись против своего желания в обществе «незванных гостей», человек может через некоторое вре-

Варфоломеева О.В.

Симферополь. Таврический экологический институт

«ТЕКСТУАЛЬНОСТЬ» СУБЪЕКТА: ГЕРМЕНЕВТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ПСИХОТЕРАПЕВТИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Вербальная основа психотерапевтической деятельности является очевидной. Психотерапевт говорит с клиентом на одном языке, достигая единого контекста психотерапевтического взаимодействия. Декодировав информацию, заключенную в речи клиента, психотерапевт приступает к работе по коррекции его несовершенной модели мира, обсуждая наличие степеней свободы в поведении

èжизни. Психотерапевтический диалог представляет собой классический пример дискурса, т.е. текста, взятого в событийном аспекте. В качестве текста может выступать «вся совокупность челове- ческого опыта в целом» [В.И. Слободчиков, Е.И. Исаев, 1995]. Дискурсу присущи следующие характеристики: динамическая событийная природа; предпочтение одних значений и отвержение других (свобода выбора); выбор производит новые комбинации – «высказывание еще невысказанных фраз» и их понимание; реализация способности языка к соотношению – говорить ÷òî-òî

èî чем-то; способ обозначения субъекта дискурса [П. Рикер, 1995]. Психотерапевтическим дискурсом называется «речь, погруженная в жизнь», где задача поиска цели и смысла высказываний клиента является первостепенной. Сложная зависимость смысла и значений частей от смысла и зна- чений целого текста получила название герменевтического круга. Последний представлен в психотерапевтическом общении.

мя развить новые благоприятные социальные контакты. И наоборот, нежелательная изоляция в трудный момент может стимулировать личность решить свою проблему самостоятельно, пусть ина- че, но неожиданно выгодным способом. Некоторые респонденты демонстрировали такую готовность «перенастраиваться»: «Когда не удавалось побыть одной, депрессии не чувствовала. Наоборот, иногда настроение быстро менялось, и мне становилось хорошо с людьми».

Таким образом, понимание феномена «личной жизни» как системы регуляции границ в межлич- ностном общении требует глубокого изучения возрастных сдвигов в способности людей определять «прайваси», механизмов удовлетворения этой важной потребности и динамики соответствующих стратегий по мере того, как они возникают на протяжении жизненного цикла и подвергаются воздействию ситуационных факторов.

Любой текст представляет собой комбинацию высказанного и подразумеваемого (денотативного и коннотативного уровней). Это «вожделенная зона свободы», «островок спасения», где «со смехом воспринимаются претензии любого голоса на привилегии» [Р. Барт, 1989]. Герменевтика (как наука о скрытом смысле) существует постольку, поскольку высказывание выступает как овладение реальностью посредством значащих выражений, а не как сущность впечатлений, исходящих от самих вещей. Именно дискурс интерпретирует реальность. Интерпретация – это глубокая работа мышления, которая состоит в расшифровке смысла, скрытого за очередным символом, в раскрытии уровней косвенного зна- чения, которое хранится в буквальном смысле. «Символ» в герменевтике может быть определен как всякая структура значений, где буквальный смысл означает одновременно и косвенный, иносказательный, который будет понят только через первый. Символ и интерпретация становятся соотносимыми понятиями. Таким образом, появляется возможность определить психотерапию герменевтически – через ее язык, точнее – через денотативные и коннотативные лексические значения и смыслы. Именно они предопределяют формирование языковой картины мира (способ репрезентации внутреннего опыта).

К условиям психотерапевтического процесса может быть успешно адаптирована постструктуралистическая герменевтически-ориентированная парадигма сети кодов анализа текста/дискурса [Р. Барт, 1994]. Изучение данной парадигмы оказывает непосредственное влияние на формирование вербальной, интерпретационной зрелости психотерапевта как субъекта профессиональной деятельности. Сама психотерапевтическая традиция изначально двойственна. Ей равно необходимы два полюса – ФОРМУЛА и ТАЙНА, обе опоры – вольность, спонтанность, непосредственность, импровизация и рефлек-

сия, объективация, классификация, схематизация (ученое творчество). Это искусство старых мастеров, владеющих ТРАДИЦИЕЙ, даже самой тайной; и одновременно открытая система, объединяющая в себе синтез НОВОГО искусства и упомянутой традиции. «Только тайной мы живы, только тайной». «Море ускользало, хотя волны на холсте можно было сосчитать. Стихия оставалась вольной, не подвластной ни формулам, ни отмычкам» [С. Дали, 1998]. На наш взгляд, тайное как раз-таки и равно вольное: Вольное, Свободное, Неподвластное, Ускользающее. Чтобы что-нибудь разгадать, необходимо усилие. Чтобы что-нибудь узнать, нужна хитрость. Стремясь к «Священной Объективности», психотерапевт начинает ее поиски в «разворотах плоскостей». Но у дверей собственной профессиональной зрелости он «ловит ее отблеск во множественных образах, в слиянии того, что всеми силами противостоит слиянию». Именно в данный момент психологическая территория превращается в психотерапевтическое пространство, создавая возможность «взобраться на стену Антитезы» (акт трансагрессии, отличительной чертой которой является НАДреальность). Зрелому психотерапевту, кроме модели собственного мировидения, нужно знать и другие горизонты. Код – это система условных обозначений, сигналов, «перспектива цитации, мираж». Так, задача герменевтического кода (1) состоит в концентрировании и разгадывании загадки. Наряду с начальным (вопрос) и конечным (ответ), герменевтический код предполагает наличие множества способов, позволяющих отсрочить ожи-

Васильченко Н.А.

Краснодар. КубГУ

ТРЕВОЖНОСТЬ В ОБЩЕНИИ

ÓДЕВОЧЕКПОДРОСТКОВ

ÑДЕВИАНТНЫМ ПОВЕДЕНИЕМ

Развитие российского общества по пути гуманности и цивилизованности требует осознания проблем различных групп населения, развития толерантности и предоставления социальных гарантий людям в аспекте нормализации их жизни. В этой связи особо актуальным становится изучение проблем наиболее уязвимых групп населения, в частности, подростков.

Самая доступная для подростков область приложения их новых способностей – это собственная практика взаимоотношений с другими людьми. Именно в начале подросткового возраста интенсивное общение, сознательное экспериментирование с собственными отношениями к другим людям (поиски друзей, конфликты, выяснение отношений, смена компании) выделяются в относительно самостоятельную область жизни.

дание: экивок (двойное понимание) – смешение истины и лжи, обычно позволяющее теснее очертить круг загадки и тем придать ей большую концентрированность; частичный ответ – усиливает нетерпеливое ожидание истины; отсроченный ответ – умышленная приостановка загадки; блокировка – констатация неразрешимости загадки; обман – сознательное отклонение от истины. Многозначные семы (единицы плана содержания) являются фиксацией коннотативного означаемого, образуя тематическое поле и, как следствие, семный код

(2). Лексия (словосочетание или предложение) может анонсировать большую символическую форму или образ – символический код (3) – арену поливалентности и обратимости мотивов, область действия антитезы. Действия и поступки, образующие акциональный код (4), организуются в последовательности, которые объединяют единицы информации с помощью обобщающих акциональных названий (прогулка, свидание, заговор, встреча и т.д.). Культурные коды (5) задают культурный контектст, определяют способы интерпретации, дешифровки символов и текста в целом.

Человеку свойственна внутренняя способность изменяться, открывать для себя новое пространство (психологическая территория), начинать новую жизнь и, как результат, обретать внутреннюю свободу и независимость, толерантность и идентичность, самодостаточность и самоэффективность. И тогда за этим «крошевом из пространства» че- ловеку откроется классическая протяженность, «перехлестывающая за горизонт», – мир.

Деятельность общения чрезвычайно важна для формирования личности в полном смысле этого слова. В этой деятельности формируется самосознание. Основное новообразование этого возраста – социальное сознание, перенесенное внутрь. По Л.С. Выготскому, это и есть самосознание. Со-знание озна- чает совместное знание. Это знание в системе отношений. А самосознание – это общественное знание, перенесенное во внутренний план мышления.

Стиль общения тесно связан с нормативным каноном маскулинности или фемининности, принятым культурой. Мужской стиль, традиционно ориентированный на поддержание статуса, обязывает скрывать свои слабости и подчеркивать достижения и высокие притязания. Женский стиль рассчитан на уменьшение социального расстояния и установление психологической близости с другими (И.С. Кон).

Разные способы социализации мальчиков и дево- чек, существующие во всех человеческих обществах, с одной стороны, отражают, а с другой стороны – создают и воспроизводят психологические половые различия. Отличия состоят не просто в количественных различиях в степени общительности мальчиков и девочек, но и в качественных – в структуре и со-

держании их общения и жизнедеятельности.

В отечественной психологической науке вопросам формирования и развития личности посвящены работы ряда ученых (Л.С. Выготского, Д.Б Эльконина, Л.И Божович, А.В Запорожца, Л.С. Славиной, А.Е Личко, Л.М. Зюбина, Д.И. Фельдштейна, И.С. Кона и др.).

Проведен анализ причин развития девиантного поведения подростков (М.А Алемаскин, С.А. Беличева, Г.М. Миньковский, И.А Невский и др.). Однако эти исследования в большей степени рассматривают особенности социализации мальчиков, а не девочек-подростков с девиантным поведением. Также недостаточно изучена сфера общения девочек-подростков с девиантным поведением.

Своеобразной попыткой определения особенностей межличностных отношений девочек-подрост- ков с девиантным поведением стало проведенное нами исследование. Методологической базой являются: положения С.Л. Рубинштейна о роли врожденных индивидных свойств, через призму которых преломляется усваиваемый социальный опыт в процессе формирования личности, и исходя из понимания личности как единства биологических и социальных факторов; структуры личности как системы отношений, разработанной В.Н. Мясищевым.

Методы, используемые в ходе исследования: тестопросник диагностики межличностных отношений Т. Лири в модифицированном варианте Л.Н. Соб- чик, шкала личностной тревожности А.М. Прихожан.

Для достижения основной цели исследования была выделена необходимая категория испытуемых

– девочки 13-15 лет с девиантным и социальнонормальным поведением. Группа девочек с девиантным поведением состояла из учащихся СУВУ Переясловской спецшколы, участниц летней профилактической социально-психологической програм-

Васильева О.С., Правдина Л.Р.

Ростов-на-Дону. РГУ

ПОДХОДЫ К ИЗУЧЕНИЮ ОБЩЕНИЯ В ЭКСТРЕМАЛЬНЫХ СИТУАЦИЯХ

Extreem в переводе с английского означает «крайнее», «чрезвычайное» и в соответствии со сложившейся практикой характеризует совокупность внутренних или внешних обстоятельств, делающих ситуацию предельной, трудной, опасной, чрезвычайной, непривычной, кризисной для индивида. Приведенный ряд отчасти синонимичных понятий составлен из прилагательных, наиболее часто употребляемых в современной периодике и объединяемых одним понятием – экстремальные ситуации (в дальнейшем ЭС).

Попадание в экстремальную ситуацию (или его последствия), как правило, приводит к развитию экст-

мы «Летний дом –Радуга» для девочек «группы риска», проводимой Комитетом по делам молодежи Краснодарского края. Формирование групп дево- чек с социально-нормальным поведением осуществлялось с учетом анализа личных дел учащихся гимназии ¹ 71, школы ¹ 78 г. Краснодара. Всего в исследовании приняло участие 64 человека.

Методика Т. Лири позволила выяснить наиболее приемлемый тип межличностного отношения для конкретной возрастной категории девочек с девиантным поведением. Причиной агрессивного поведения у девочек-подростков с девиантным поведением являются существующие противоре- чия между потребностями личности (негативизм в отношениях и обида, чувство вины; тенденция лидерства, доминирования и желание создать конформные отношения с окружающими; переоценка собственных возможностей и готовность к компромиссному поведению и т.д.).

Методика А.М. Прихожан помогла определить не только уровень личностной тревожности для каждой категории (уровень тревожности у девочек с девиантным поведением выше, чем у девочек с соци- ально-нормальным поведением), но и выявить зоны наибольшего напряжения, определить отдельные виды тревожности (повышенная школьная и магическая тревожность наблюдаются у девочек с девиантым поведением, нормальный уровень самооценочной и межличностной тревожности; нормальный уровень тревожности характерен для девочек с социальнонормальным поведением, однако более выраженной является межличностная тревожность).

Проведенное исследование показало продуктивность выбранных методологических подходов, выявило особенности способов социального взаимодействия разных категорий девочек-подрост- ков, определило направления работы в будущем.

ремальных состояний субъекта, при этом сами факторы экстремальности большинство авторов подразделяют на группы: природно-естественные, антропогенные, социально-психологические. Часто в современной психологии в качестве экстремальных выступают внутренние параметры личности. Например, ситуация интерпретируется как экстремальная, если существует угроза каким-либо из основных ценностей человека [Л.А. Анциферова, 2001]. Любая классификация экстремальных ситуаций становится достаточ- но условной, стоит только принять во внимание субъективный характер понятия «экстремальный».

Тема общения в контексте экстремальных условий среды или экстремальных состояний общающихся субъектов достаточно нова, если опираться на понятие «экстремальный» и традиционна, если использовать понятия «стрессовый», «кризисный», «конфликтный», значение которых сегодня вписывается в широкое семантическое поле зна- чений понятия «экстремальность».

Âработе предпринята попытка наметить возможные подходы к изучению феномена общения в экстремальных ситуациях, а также проанализировать результаты проведенного нами исследования стратегий поведения в контексте проблем общения.

Âсоответствии с существующими подходами к изучению человека в экстремальной ситуации можно наметить следующие направления исследований общения в экстремальных ситуациях:

1.Интерпретация экстремальных ситуаций как ситуаций, вызывающих стресс. Здесь характер общения должен определяться фазой стресса

èиндивидуальными особенностями стресс-реак- ции. Так, например, Китаев-Смык (1982), выделяя коммуникативный субсиндром стресс-реакции, говорит о существовании определенных стадий в межличностных взаимодействиях людей, попавших в ЭС: на первых этапах происходит «замирание», когда человек максимально сокращает общение, пытаясь сориентироваться в ситуации, эта стадия сменяется «личностной экспансией», когда каждый стремится показать себя в наиболее выгодном свете и занять определенный статус в новой группе; общение на дальнейших стадиях будет определяться позицией, которую займет индивид по отношению к группе: действовать в интересах коллектива или в личных интересах.

2.Ценностный подход: общение определяется отношением к ЭС, самоотношением, уровнями самоидентификации личности, особенностями ценностей, подвергающихся угрозе. Ф.Р. Филатов (2001) пишет о 2-х идеологиях, существующих в обществе по отношению к ЭС: идеология виктимности (восприятия себя как жертвы ЭС) и идеология преодоления (восприятие себя как активно влияющего на жизнь субъекта, а самой ситуации в качестве своеобразной жизненной задачи). Все больше фактов подтверждают зависимость реакций и поведения индивида в ЭС от его самоопределения в вышеупомянутой дилемме. Так, в одной из наших работ выявлены 3 группы лиц в зависимости от их отношения к экстремальной ситуации: тревожные (испытывают страх от ЭС), возбудимые (используют энергетические ресурсы ЭС), зрелые (используют ЭС как точку интенсификации личностного роста). Поведение и общение людей в ЭС детерминировано их принадлежностью к той или иной группе.

3.Реабилитационный подход: изучение особенностей общения у людей с ПТСР, психологи- ческими травмами и дальнейшее развитие программ психокоррекционного (в том числе тренингового) воздействия на травмированную личность с целью ее реабилитации. Работы А.Л. Пушкарева (2001), М.Е. Зеленовой(1997), Е.О. Лазебной (1998) Н.В. Тарабриной (2000) являются типич- ными примерами реализации такого подхода.

4.Личностно-типологический: изучение качеств личности и определяемых ими особенностей общения в ЭС; данное направление особенно актуально для психологов, работающих с контингентами про-

фессионалов-экстремалов (личный состав подразделений МЧС, МВД, ОМОН, пожарников, альпинистов и т.п.); в этом направлении можно сформулировать и использовать некоторые закономерности. Так, например, Л. Шевчук (2001) упоминает о том, что после переживания ЭС офицерский состав преимущественно становится более открытым, анализирующим свои состояния и переживания в общении с психологом; для солдат, наоборот, характерно изменение общения в сторону социальной желательности и защитных реакций, отказ от открытых контактов. Кроме этого, для всех обследуемых характерно повышение раздражительности и вербальной агрессии. В наших исследованиях при сравнении двух групп молодых людей (20–30 лет), одна из которых обладает опытом преодоления экстремальных условий, другая нет, выявлено, что в первой (экстремалы) больше субъектов, обладающих интернальным локусом контроля, в то время, как экстерналов больше во второй.

5.Ситуационный подход, развиваемый психологией ситуаций, рассматривает паттерны личнос- тно-ситуационных взаимодействий в контексте жизненного пути, выявляя векторы личностного развития и определяемые ими стили личностноситуационного взаимодействия. Здесь можно строить типологию личностно-ситуационных реакций

èсоответствующих им стилей общения.

6.В рамках структурного анализа общения как деятельности можно выявлять особенности его информационной, интерактивной и перцептивной компонент, исследовать аспекты их изменения в контексте освоения личностью опыта ЭС (или ее профессионализации в этой области). Профессионалы – работники МЧС со стажем более 5 лет отмечают в качестве главной тенденции изменения общения в ЭС возрастание его четкости, однозначности, лаконичности; они же отмечают чрезвычайно богатый спектр индивидуальных стилей общения в ЭС у случайно попавших в нее непрофессионалов.

7.Анализ особенностей общения с точки зрения стратегий преодоления, т.е. поведения, избираемого личностью для того, чтобы «пережить» ЭС. Выполненное нами исследование выявило существенные различия между представителями экстремальных профессий и обычных людей в паттернах распределения ведущих (выбираемых на 1-е места) и отвергаемых (выбираемых в последнюю очередь) поведенческих стратегий.

В целом группа обычных людей характеризуется одинаковой вероятностью выбора большинства стратегий поведения в сложной ситуации. С наибольшей вероятностью ее участники, прежде всего, избирают стратегии «вступление в социальный контакт» и «манипулятивные действия»; высока вероятность избирания таких неоптимальных стратегий, как «асоциальные действия», «осторожные действия». Наименее эффективные стратегии «размазаны» по рангам выбора, т.е. могут с одинаковой вероятностью появиться как в начале,

Васильева О.С., Радишевская Я.Б.

Ростов-на-Дону. РГУ. РЮИ МВД России

АГРЕССИВНАЯ СТРАТЕГИЯ ОБЩЕНИЯ КУРСАНТОВ В СИТУАЦИИ АДАПТАЦИИ

ÊУСЛОВИЯМ ОБУЧЕНИЯ

ÈСЛУЖБЫ В РЮИ МВД РОССИИ

Важность физиологических, гормональных, генетических факторов в генезе человеческой агрессивности не вызывает сомнения. Однако огромную роль в формировании и закреплении агрессивной стратегии общения имеют особенности социокультурной ситуации, в которую попадает личность. Необходимо, на наш взгляд, обратить более пристальное внимание на особенности социокультурных ситуаций, которые в своей совокупности либо способствуют, либо сдерживают проявление человеческой агрессивности. В психологической литературе имеются доказательства

того, что определяющее место в формировании агрессивной стратегии общения принадлежит механизму научения на основе наблюдения и подражания при положительном подкреплении агрессивных реакций (Bass A.,Bandura A.) В дальнейшем подобные навыки совершенствуются и закрепляются с каждым новым актом агрессивного взаимодействия и определяют предпочтение социокультурных ситуаций, предрасполагающих

êсовершению агрессии.

Âнастоящее время многие исследователи сходятся в определении агрессивности как социаль- но-психологического свойства личности, которое формируется в процессе ее социализации. Результаты исследований показывают, что среда и социальная ситуация оказывают большое влияние на формирование и проявление агрессивного поведения. Высокий уровень агрессивности в структуре личности может оказывать влияние на выбор человеком такой социокультурной ситуации, которая наиболее способствует реализации данного качества.

Для курсантов вузов МВД России профессиональное самоопределение, на наш взгляд, зачастую детерминируется возможностью социально приемлемым путем канализировать свои агрессивные тенденции. Служебная и учебная деятельность курсантов вузов МВД России как будущих сотрудников правоохранительных органов тесно связана с различными проявлениями агрессии; более того, агрессивность зачастую выступает как необходимая составляющая некоторых профессиональных умений и навыков, приобретаемых курсантами в процессе обучения.

Выполнение служебных обязанностей и решение учебных задач может способствовать активизации и закреплению динамических стереотипов агрессивной стратегии общения курсантов. Нам представляется важным изучение особенностей социокультурной среды, в которую попадает курсант, поскольку именно эта среда зачастую является инструментом развития личности курсанта, его мировоззрения и ценностных ориентацией. Отметим, что условия обучения в вузах МВД сильно отличаются от условий обучения в гражданских вузах. Учеб- но-служебная деятельность курсантов протекает в достаточно специфичной социокультурной среде, которая характеризуется такими особенностями как жесткая регламентация распорядка дня, совмещение учебной деятельности с выполнением служебных обязанностей, принцип подчинения и субординации, преобладание групповых видов деятельности. В процессе адаптации курсантов часто возникает ряд трудностей, обусловленных личностными особенностями, несоответствием сформировавшихся до поступления в вуз представлений реальным условиям обучения и службы, высокими, отличающимися от гражданских вузов учебными и дисциплинарными требованиями.

Необходимо отметить, что условиями и результатами адаптации курсантов являются формирование социально и профессионально значимых средств общения, поведения и деятельности, культурных традиций, принятых в вузе и поддерживаемых в нем, с помощью которых курсанты могли бы реализовывать свои внутренние тенденции (в

Вдовина Е.С.

Ростов-на-Дону. РГУ

БРЕНД КАК СРЕДСТВО ОБЩЕНИЯ ПРОИЗВОДИТЕЛЯ И ПОТРЕБИТЕЛЯ

В последнее время проблемы построения взаимоотношений брендов и потребителей приобретают все большую значимость как для производителей, так и для потребителей, и более того для современного общества в целом. Бренд выступает в роли логичного и самого главного свя-

том числе и агрессивные), т. е. проявлять себя в социокультурной среде и самоопределяться в ней. Таким образом, выбор курсантами адаптивных стратегий осуществляется в специфическом адаптивном пространстве культуры института. Курсанты могут либо осуществлять целенаправленный поиск среди множества уже выработанных в данном социокультурном поле адаптивных стратегий, либо творчески модифицировать уже известные образцы адаптивных стратегий.

Агрессивная адаптивная стратегия, выступая в качестве одного из возможных вариантов реагирования в ситуациях, связанных с сохранением индивидуальности и самооценки, в значительной мере определяет устанавливаемые взаимоотношения и степень индивидуального личностного развития курсантов. Поэтому целью нашего исследования стало изучение влияния уровня и форм проявления агрессивности на успешность социаль- но-психологической адаптации курсантов.

Проведенное нами исследование, в котором уча- ствовало 139 курсантов РЮИ МВД России, показало, что проявление открытой, прямой агрессии курсантами является достаточно приемлемой стратегией общения и не оказывает значительного влияния на социально-психологическую адаптированность, тогда как враждебность, которая является внутренней установкой личности и часто не проявляется вовне, приводит к снижению эмоционального комфорта и нарушению адаптации.

Примечательно, что в группе курсантов, имеющих завышенные показатели агрессивности и враждебности, агрессивная стратегий общения способствует повышению их социально-психологической адаптированности. Эмоциональная удовлетворенность ситуацией и своим положением в ней у таких курсантов достаточно высока, но в силу низкого уровня социально-психологической рефлексии и низкой потребности менять свои адаптивные стратегии она резко контрастирует с оценкой окружающих. Подобная псевдоадаптация закрепляет агрессивные стратегии общения и в дальнейшем ведет к развитию отклоняющегося поведения и профессиональной деформации личности курсантов.

зующего звена, определяет отношения между производителем и потребителем. О важной социальной значимости наиболее успешных брендов свидетельствует высокий уровень доверия к ним со стороны населения. Например, исследования, проведенные Henley Center в 1999 году, выявили, что в Великобритании бренды «Kellogg’s», «Heinz», «Mark and Spencer» пользуются у людей большим доверием, чем такие социальные институты как парламент, полиция и правовая система. Этот факт доказывает важность построения взаимоотношений между производителем и потребителями.