Книги / KONF_VSE

ответа С на вопрос ¹ 2 во второй части исследования, напоминая своеобразный «эффект маятника»: от полного отсутствия выбора данной категории в возрасте 11 лет через высокий процент выбора в возрасте 12 лет к относительно стабильному и устоявшемуся проценту выбора данной категории в возрасте 13 и 14 лет. Полученные результаты свидетельствуют об изменении отношения подростков к социальной системе, о нача- ле осмысления принципов, на которых построено

Доценко Е.Л.

Тюмень. Тюменский госуниверситет

ГЛУБИННАЯ СЕМАНТИКА МЕЖЛИЧНОСТНОГО ОБЩЕНИЯ

Огромное количество литературы посвящено важным аспектам общения: законам коммуникации, эффектам межличностного восприятия, особенностям межличностного взаимодействия, качеству межличностных отношений и т.п. Вместе с тем множество выявленных зависимостей далеко не всегда оказываются обозримы с одной точки зрения, создают впечатление россыпи, которой еще предстоит стать целостной областью знаний. Психология общения находится сейчас в состоянии преобразования, которое происходит в следующих направлениях: а) от описательного подхода и фиксации феноменов в научных терминах – к выявлению неявных закономерностей; б) от выявления корреляционных зависимостей и эмпирически вскрываемых закономерностей – к пониманию сущности межличностного общения; в) от внешне отстраненного (объектного) подхода – к вскрытию внутренней логики общения на субъективном (чаще непроявленном) языке самих партнеров по общению.

Свою задачу мы видим в том, чтобы наметить перспективы единого концептуального языка и методологической позиции, адекватных наметившимся тенденциям. Методологически перспективными выглядят исследовательские подходы, развиваемые в логике психологии субъективной семантики. В последнее время в них важное место занимает обращение к развитию в ходе антропогенеза как межличностного общения, так и других видов межсубъектных отношений. Вероятно, важный вклад могут внести и кросскультурные исследования. В концептуальном плане продуктивным оказалось использование таких понятий, как жизненные смыслы, смысловые структуры, смысловые установки, имплицитные модели. Нами предпринята попытка описать на этом языке глубинные пласты психики, оказывающие решающее влияние на межличностное общение.

общество, о принятии общества как значимого фактора, влияющего на все сферы жизни.

Таким образом, исследование, посвященное изу- чению динамики проявления доверия к социальному миру в подростковом возрасте, не претендуя на широкие обобщения, подчеркивает стадиальность подростничества, а также подтверждает тезис об интегральности доверия как базовой характеристики личности, детерминирующей взаимоотношения субъекта с самим собой и окружающим миром.

Ранее нами было предложено в структуре межличностного общения различать следующие компоненты. Уровень операций составляют процессы коммуникации (обмен сообщениями, подбор средств для понимания партнерами друг друга и создания совместного семантического пространства) и межличностного восприятия (как процесса категоризации партнеров, актуализации устойчивых схем прогнозирования их поведения). Уровень действий составляют взаимодействие и отношения. Под межличностным взаимодействием понимается процесс согласования намерений партнеров, координации усилий по достижению каждым из них своих целей, создания общего семантического пространства – теперь уже не только на уровне средств, но и на уровне намерений. Под межличностными отношениями понимаются устойчивые содержательные связи между партнерами по общению, налаженные благодаря процессам взаимодействия, которые, собственно, и задают качество общения, основные сценарные схемы и предметное их наполнение. Уровень деятельности (в той мере, в которой в общении партнеры удовлетворяют потребности, специфические именно для общения) вскрывается в межличностном контакте. Контакт составляет тот уровень, на котором создание совместного семантического пространства получа- ет свое потребностно-смысловое обоснование и мотивационное оправдание. Субъективный смысл контакта состоит в создании общности двух или более людей: а) признающих факт существования друг друга; б) символически подтверждающих существования каждого из партнеров; в) использующих в общих чертах совпадающий круг значений (культурно зафиксированных связей между знаками и обозначающим); г) понимающих друг друга, т.е. достигают приемлемого для решаемых жизненных задач качества восстановления смыслов друг друга.

На данный момент механизмы, обеспечивающие основную функцию межличностного контакта, в наших представлениях выглядят следующим образом. Мотивационная энергетика задается сразу на нескольких генетических уровнях. Во-первых, это фи-

логенетические истоки в виде положительной смысловой установки по отношению к разным видам объединений у большинства развитых животных. Люди наследуют положительное отношение к своей объединенности, которое для большинства жизненных задач позволяет расширить возможности решения, обеспечить также выживание рода. Во-вторых, логика антропогенеза также выстроена на изощренной эксплуатации групповой идентификации и маркировки межгрупповых различий. Практически все прогрессивные эффекты в развитии человечества были получены благодаря серьезному продвижению на пути взаимопонимания, использования смыслотехник ради расширения возможностей понимания друг друга, использования знаков для обеспечения эффективности взаимодействия и продуктивности отношений. И, в-третьих, актуализация и фиксация всех обозначенных предпосылок происходит на определенных онтогенетических стадиях. Это последовательная фиксация симбиотической зависимости от матери, беспомощности и зависимости от окружающих взрослых, продуктивности решения повседневных

Дукман А.А.

Тюмень. ТюмГУ

ПОИСКИ ГЛУБИННЫХ ОСНОВАНИЙ КОНСТРУКТИВНОГО ОБЩЕНИЯ

В процессе исследования фундамента межличностных отношений Другой субъект является той осью, вокруг которой разворачиваются все события в пространстве общения. Эта сфокусированность на другом отражает сущность контакта как глубинного уровня общения. Уровень контакта является адекватным при рассмотрении фундамента межличностного общения. Вопервых, контакт является высшим структурным компонентом в схеме общения [Доценко, 1998]. А поскольку мы предполагаем, что конструктивное общение заключает в себе идеальные образцы общения, то логика исследования приводит нас к исследованию контакта как высшего (в структуре деятельности) уровня общения. Вовторых, претендуя на целостность рассмотрения понятия конструктивного общения, адекватным будет обращение к контакту, который соответствует уровню целостной деятельности, соотносимой с мотивами и потребностями, задающими и определяющими смыслы человеческой активности. В-третьих, нашей задачей является исследовать глубинные основания общения. Для решения этой задачи также адекватным представляется понятие контакта, поскольку контакт сразу же адресует нас к смыслам человеческой активности.

задач совместно с любыми из людей (взрослых или сверстников) и т.п.

Когнитивное и операциональное оформление происходит в соответствии с матрицами, заложенными на каждом из генетических уровней: а) недифференцированное чувство общности, принадлежности к единому сообществу, взаимозависимого единения; б) схема индивидуальной отделенности (выделенности), противопоставленности, персональной проявленности и самовыраженности; в) динамикой перехода от симбиотической погруженности к индивидуальной заявленности с прохождением необходимых для этого этапов.

Содержательное наполнение оказывается в зна- чительной степени культурно изменчивым и одновременно индивидуально специфичным для каждого человека внутри той или иной культуры. В итоге современный человек является живым носителем очень древних смысловых пластов, по разному представленных в индивидуальности в зависимости от культурного контекста и личных предпочтений (выборов) в ходе жизни.

Под контактом вслед за Е.Л. Доценко будем понимать «такое межличностное событие (совместное бытие), которое актуализирует (воссоздает) субъективные границы вступивших в общение партнеров. Такая актуализация, во-первых, поддерживает самоидентичность и самоочевидность «Я» каждого из них. Во-вторых, она запускает процесс взаимодействия между субъективными мирами, находящимися по разные стороны совместной (межличностной) границы. В-третьих, способствует созданию совместных смысловых структур» [Доценко, 1998].

Цель и гипотезы исследования. Целью исследования было изучение специфики глубинных оснований межличностного общения. Предполагается, что смысловые основания межличностного общения задаются «контактом» и его содержательными характеристиками. Кроме того, смысловые основания межличностного общения опосредуют выраженность конструктивности в общении.

Методика исследования и обработка результатов. Схема исследования состояла в следующем: респондентам предлагалось заполнить модифицированную методику предельных смыслов [Д.А. Леонтьева] МПС и модифицированный семантический дифференциал (СД). Затем по результатам МПС составлен список предельных категорий всех респондентов. Этот список предлагался студентам 4 курса (28 человек) психолого-педагогического факультета для экспертной классификации. Протоколы экспертов анализировались с помощью частотного и содержательного анализа. Были выделены 5 групп, каждая из которых исследовалась с помощью СД. Обработка СД производилась с помощью факторного ана-

другого, эмпатия. В третьем факторе отражается собственно инструментальность общения, его обслуживающая функция. Легкость отношений в противовес основательности отношений также может быть выражением ориентированности на процесс общения, нежели на его результат. Здесь важнее оказывается сиюминутность отношений, увле- ченность другим, а не прогнозирование своих отношений с ним.

«Общение как деятельность» представлено 6 факторами: фактор 1. «Эмоциональная связь, лич- ностное благополучи»е; фактор 2. «Партнерство, включенность – равнодушие, отстраненность»; фактор 3. «Децентрация – коммуникативная деструктивность»; фактор 4. «Общение ради достижения цели»; фактор 5. «Сосредоточенность на другом»; фактор 6. «Мягкость, снисходительность, доброжелательность». В этой предельной категории первый фактор отражает содержание и характер общения как деятельности. Содержательно общение представлено эмоциональной наполненностью общения (фактор 1). Ценностный аспект представлен сосредоточенностью на другом, другой выступает основной ценностью (фактор 3 и 5). Функционально общение характеризуется партнерством и включенностью партнеров. Инструментальность общения отражена в 4 факторе.

«Общение как эмоциональное отражение другого» представлено следующими факторами: 1. Эмоциональная насыщенность, возможность быть самим собой; 2. Наставничество; 3. Увлеченность, поглощенность – агрессивность; 4. Эмоциональное напряжение, эмоциональная регрессия из-за бессилия – партнерство; 5. Способность отстоять свою позицию (межличностная «упругость») – «обмяк-

Дьяконов Г.В.

Украина. Кировоград. КИРУЭЛ

ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНО-ОНТОЛОГИЧЕСКАЯ КОНЦЕПЦИЯ ДИАЛОГА

Диалог – это живой источник, экзистенциаль- но-онтологическая основа, универсальный принцип

èполиморфный механизм многообразия и всеединства, взаимосвязи и взаимодействия, уникальности

èуниверсальности феноменов и событий социальной и человеческой реальности.

Современное философско-культурное, психоло- го-методологическое понимание диалога исходит из того, что диалог является сложным полифони- ческим явлением, несводимым к частнонаучным проекциям – лингвистики, психологии, социологии, философии и др. Феномен диалога постигается лишь с позиции научно-дисциплинарной вненаходимости (по Бахтину), с метанаучной позиции, и потому диалог предстает как явление металингви-

шесть». Содержательно общение данной категории представлено эмоциональной наполненностью отношений, важнее прочувствовать партнера. Способность эмоционально познать партнера может выражаться в наставничестве (фактор 2). Кроме того, эмоциональная опосредованность общения может быть выражением направленности эмоционально увлекаться другим (фактор 3). Взаимодействие характеризуется способностью проявить силу Я (фактор 5).

Предельная категория «Терминальность общения» представлена факторами: 1. Эмоциональная близость, единство; 2. Самореализация – равнодушие; 3. Агрессия, «обмякшесть» как результат напряжения; 4. Партнерство, слаженность – равнодушие. Содержательно данная категория представлена эмоциональностью отношений (фактор 1). В качестве ценности здесь выступает как партнер (фактор 1), так и Я сам как возможность самореализации в общении (фактор 2). Функционально общение характеризуется слаженностью и партнерством.

Таким образом, глубинные основания межлич- ностного общения лежат, во-первых, в плоскости личности и связаны с возможностью воссоздания границ субъектности (подтверждения своего существования), а также возможностью трансляции личности – самореализации. Это подтверждает наше предположение о том, что глубинные основания межличностного общения задаются контактом и его содержательными характеристиками. Вовторых, инвариантом глубинных оснований межличностного общения выступает эмоциональность как содержательная и функциональная характеристика. В-третьих, Другой выступает ценностью, поэтому функционально общение представлено партнерством, сотрудничеством и равенством.

стическое, металогическое, метасоциально-истори- ческое, метабиологическое, метапсихологическое, метапсихотерапевтическое, метатеоретическое, метапрактическое.

Диалогическое миропонимание парадигмально, оно зиждется на фундаментальной противоположности (но и взаимодополнительности) монологического и диалогического мировоззрений, основы которой раскрыты в творчестве выдающихся мыслителей XX века М.М. Бахтина, С.Л. Франка, М. Бубера, Г. Марселя, Г. Гадамера, Э. Фромма, В.С. Библера и др.

Наши философско-методологические исследования психологии диалога свидетельствуют, что идеология диалога весьма созвучна идеям феноменологии, экзистенциализма, персонализма, герменевтики, антропологии, культурологии, постмодернизма, деконструкционизма, философии современной физики (релятивистской, квантово-динамичес- кой, фрактально-синергетической, микрофизичес- ки-космологической и др.). Не менее интересен вопрос и о диалогическом содержании названных движений человеческой мысли.

Задача теории и методологии диалога заклю- чается в том, чтобы выработать основные методологические представления о путях организации диалога между психологической теорией и методологией диалога и более или менее созвучными им разнообразными направлениями философскопсихологической мысли.

Диалог для нас – это экзистенциально-транс- цендентный, онтологически-интерсубъектный, интен- ционально-духовный, недизъюнктивно-полифони- ческий феномен. Сущность нашего экзистенциаль- но-онтологического понимания диалога можно выразить в предельно короткой формуле: Диалог – это «человеко-человеческая» реальность как процесс и событие со-бытия, само-бытия и ино-бытия. Рассмотрим сущностное содержание основных «ипостасей» «диа-бытийной» формулы диалога.

Прежде всего, диалог является феноменом «меж- человеческого» бытия и «все-человеческой» реальности. Основные особенности самого диалога и его ипостасей не являются свойствами, характеристиками или параметрами в традиционном смысле слова, поскольку все они не даны, а заданы, и потому являются не субстанциями, а интенциями диалога. Основными интенциями диалога как реальности являются экзистенциальность, онтологичность, антиномичность, недизъюнктивность, полифоничность и органичность. Несмотря на свою трансцендентальность, ноуменальность,магичность,мистичность,интенциональность,вненаходимость и потенциальность, диалог является изначальной, универсальной и абсолютной реальностью человеческого бытия. Диалог как реальность является органичной «единицей» «человеко-человеческого» бытия, которая, словно двуликий Янус, предстает и как монада-«двоица», антиномично-парадоксальная процессуальность которой порождает диалог как жизнь и жизнь как диалог. Монада-«двоица» диалога релятивна и абсолютна, едино-целостна, единствен- но-уникальна и всеедино-универсальна, а потому экзистенциальна и онтологична.

Диалог всегда является процессом, разворачи- вающимся в актуальности настоящего, в пространстве «здесь и теперь»-бытия. Как процесс диалог является функционально-динамическим, генетикогенеалогическим, парадоксально-метаморфическим явлением, протекающим в формах гомеостазиса, гетеростазиса и экстазиса. Процессуальность диалога обращена не к целе-рациональной реализации, а устремлена к ценностно-смысловому осуществлению. Основными интенциями диалога как процесса являются континуальность и недизъюнктивность, феноменологичность и актуальность, динамичность и холистичность «потока» (сознания, чувств, переживаний), неопределенность (индефинитность) и взаимодополнительность (комплементарность), контекстуальность и гипертекстуальность, холистично-полевой и фигуро-фрновый характер диалогического процесса. Если С.Л. - Рубинштейн и А.В. Брушлинский рассматривали психическое как процесс, то с точки зрения интер- субъектно-онтологического подхода психическое

представляет собой диалог, ибо диалог и есть (интер)субъективированный процесс, а процесс – это десубъективированный диалог.

Процессуальность диалога состоит в том, что диалог всегда есть субъективно-значимое и внут- ренне-целостное событие, которое завершилось, определилось, состоялось, актуализировало себя в собственном бытии и смысле. Диалог – это противоречивое единство становления и завершенности, единство «про-текания» – «про-исхождения» и совершения – порождения, а также интеграцияснятие процессуальности в ее результатах и последствиях. Диалог – это событийно-значимый и динамично-целостный процесс или процессуаль- но-развернутое и завершенно-целостное событие. Основными интенциями диалога как события являются целостность – холистичность, гештальтность – квантовость, дискретность – дизъюнктивность, бифуркационность – синергетичность, зна- чимость – ценностность – смысл.

Наиболее очевидно, что диалог – это феномен межчеловеческого со–бытия, поскольку он всегда проявляется в общении и (или) совместной деятельности двух или нескольких людей. «Со-бы- тийность» диалога заключается в том, что в нем воплощена сложная и целостная система отношений между субъектами, в которой выделяются взаимодополнительность и взаимопротиворечие отношений общности (единства, общения, совместной деятельности) и отношений обособленности (противостояния, расхождения, конфликтности, конкурентности). Эти два полюса, два начала «со-бы- тия» мы называем идентификацией и индивидуацией. Первое начало выполняет функции уподобления (отождествления) и объединения (интеграции), а второе – функции обособления (отчуждения, отстранения), разъединения (дезинтеграции) и различения (дифференциации). Основные антиномические интенции «со-бытийности» диалога таковы: неслиянность-нераздельность Я и Ты (Я и Мы), интерсубъектность и интерсубъективность, различие-противоположность и сходство-вза- имодополнительность, двуголосие (диафоничность) – полифоничность, непосредственность – опосредованность.

Трансрационально-парадоксальная природа диалога состоит в том, что, будучи феноменом «события», диалог всегда и в каждый данный момент времени выступает как феномен само-бытия в таких формах субъектного существования как индивидуальность, личность и универсальность, которые разворачиваются – проявляются, развиваются и трансцендируют в бытийном пространстве диалога. Экзистенциально-трансцендентное понятие «само-бытия» выходит далеко за рамки представления о самоактуализации в гуманистической психологии. Диалогическое «само-бытие» человека характеризуется такими антиномическими интенциями как уникальность – универсальность, интерсубъектность – интрасубъектность, идентификация – индивидуация, проективность – интроек-

тивность, интерсубъективность – субъективность, онтологичность – герменевтичность, абсолютность – интерпретативность, целерациональность – смысло-цен- ностность – духовное творчество, рефлексивность – метарефлексивность, интенцирование – трансцендирование, бытийность – мета(транс)бытийность.

Поскольку в процессе диалога постоянно осуществляется самопротиворечивое единство процесса и события, «само-бытия» и «со-бытия», то это приводит к порождению новых форм и явлений бытия, а потому диалог предстает также и как явление «ино-бытия». Все ипостаси диалога – процесс

èсобытие, «со-бытие» и «само-бытие» потенциально ино-бытийны, но в ипостаси «ино-бытия» инобытийность переходит из формы заданности в данность, из потенциальности в актуальность. Основными интенциями-трансценденциями «ино-бытия» являются самотождественность – несамотождественность, антиномичность – парадоксальность, гетеростатичность – экстатичность, ограниченность – пограничность – сверхграничность, диафоничность – полифоничность, индефинитность (неопределенность) – трансдефинитность – трансфинитность (непостижимость), субстанциональность – интенциональность – трансцендентность, актуальность – потенциальность – спонтанность и свобода, инсайт – интуиция – катарсис. В аспекте «ино-бытия» становится понятно, что такие важнейшие представления как вненаходимость [М. Бахтина] и «между» [М. - Бубера] сверхситуативны, экстерриториальны, трансграничны потому, что они диалогически интенциональны и «Всеедино»-трансцендентальны.

Во время диалога осуществляется самопротиворечивое единство и взаимопревращение многих моментов и противоположностей диалога, которые находятся в диалогических отношениях взаимной неопределенности – взаимодополнительности. Диалог – это перманентный процесс взаимоизменения и взаимотрансформаций форм «со-бытия»

è«само-бытия», «процесса» и «события», «со-бы- тия» и «процесса», «со-бытия» и «события» и т.д.

Диалог есть воплощение самопротиворечия, самопорождения и саморазвития, поскольку сам диалог и его составляющие никогда не тождественны самим себе и потому они многопланово и многоэтапно трансформируются в свои разнообразные опосредствованные и превращенные формы, явления, механизмы и т.п. Поэтому еще одной важней-

Дьяконов Г.В.

Украина. Кировоград. КИРУЭ

ДИАЛОГИЧЕСКАЯ КОНЦЕПЦИЯ И КЛАССИФИКАЦИЯ ЧУВСТВ И ЭМОЦИЙ

Психология чувств и эмоций – это сфера науч- ных исследований, важных для развития диалоги- ческой теории, методологии и практики, а также

шей характеристикой-интенцией диалога является его полиморфность как фундаментальная конституирующая особенность. Данная полиморфность сама является полиморфной (т.е. метаморфной), поскольку она может рассматриваться в различных аспектах (формах, уровнях): методологическом, теоретическом, научно-психологичес- ком, феноменологическом, практическом и пр. Полиморфность (метаморфность) диалога органич- но сопряжена с его актуальной и потенциальной метафоричностью (интерпретативностью, герменевтичностью), вследствие которой сам диалог и любой его момент является тем, чем он является, но также является и чем-то «Иным», Другим.

С точки зрения «неклассической» методологии, надлежит признать, что ни одна из многих возможных форм диалога не является производной, а все они равноправны в своей самодостаточности, самоценности и суверенности, и все они являются превращенными формами [по М. Мамардашвили] идеи диалога как идеальной формы «челове- ко-человеческого» бытия.

Уникальная глубина и многогранная полиморфность диалога превращают его в универсальную методологическую «клеточку» [по Л.С. Выготскому] психодуховности человека и культуры, в единицу анализа психического, душевного и духовного бытия человека, в психометодологический «геном» [по В.П. Зинченко] существования и развития психологических явлений как проявлений «человеко-че- ловеческого» бытия и человеческой субъективности.

Исследования психологии диалога открывают серьезные перспективы конструктивно-методологи- ческого переосмысления теоретических основ психологической науки (и прежде всего, проблемы принципов психологической науки) с точки зрения диалогики единства и взаимодополнительности базовых психологических категорий: общения, деятельности, личности, отношений, сознания, самосознания, развития, бытия, существования, смысла и др.

Значительный теоретико-методологический потенциал психологии диалога открывает также широкие перспективы развития диалогического подхода в сфере практической и прикладной психологии, в психодиагностике, психокоррекции и психотерапии. Одним из свидетельств этого являются разнообразные методы диалогической психодиагностики, разработанные нами в последнее время.

для разработки новых – диалогических – методик эмпирико-практического исследования психологии чувств и эмоций.

На наш взгляд, проблема классификации чувств и эмоций в психологической науке недостаточно исследована, а вопрос о диалогическом изучении природы и феноменологии чувств и эмоций вообще не ставился в современной психологической науке. Задача настоящей статьи в том, чтобы очертить первичные контуры методологического и кон-

цептуального исследования проблемы диалогической природы чувств и эмоций.

Анализ состояния проблемы классификации чувств и эмоций позволяет кратко сформулировать основные ограничения и недостатки основных концепций и классификаций чувств и эмоций.

Первый недостаток классификаций чувств и эмоций заключается в том, что многие концепции являются линейно-одномерными, неиерархическими [У. Мак-Дауголла, Г. Мюррея, К. Изарда, Б.И. Додонова], а иерархические концепции [В.К. Вилюнаса, Л.М. Веккера] являются умозрительными построениями, не операционализированными конкретно и эмпирически.

Второй серьезный недостаток известных классификаций чувств и эмоций заключается в том, что обычно более четко специфицируются низшие эмоции (биолого-органические, мотивационно-потреб- ностные) или высшие чувства (интеллектуальные, моральные, эстетические), а многообразие промежуточных эмоциональных проявлений (субъективносмысловых, функционально-деятельностных) остается вне концептуализации и классификации.

Третий недостаток классификаций чувств и эмоций в том, что в них недостаточно представлены или вообще отсутствуют духовно-онтологичес- кие, экзистенциально-гуманитарные, интерсубъек- тно-смысловые чувства и переживания.

Наиболее явным и существенным недостатком большинства классификаций эмоций и чувств является их очевидная онтолого-феноменологичес- кая неполнота и фрагментарность.

Все эти и ряд других ограничений и недостатков существующих классификаций эмоций и чувств побуждают искать принципы и основания для построения классификаций чувств, отвечающих требованиям онтолого-феноменологической полноты, функци- онально-жизненной конкретности, духовно-смысло- вого содержания и субъект-объектной иерархии.

Разработка и построение неэклектической по- лифонически-смысловой классификации эмоций и чувств оказалась возможной на основе современных представлений философии и психологии диалога и развиваемой нами «диабытийной» концепции психологии диалога.

Мы понимаем диалог не как частный феномен речевого общения или коммуникативного взаимодействия, а рассматриваем его как полифонический духовно-онтологический, гуманитарно-культур- ный, интерсубъективно-смысловой феномен, сущность и существование которого открываются че- ловеку в средоточии и сопряжении его многогранных – парадигмальных и дисциплинарных уровней, ракурсов, проекций, аспектов.

Мы определяем диалог как процесс и событие «со-бытия», «само-бытия» и «ино-бытия» его уча- стников (2001, 2002), в котором разворачивается трансперсональное и универсальное раскрытие че- ловеческой сущности; диалог – это экзистенциальная встреча человека с человеком, в которой раскрывается подлинная человечность бытийствую-

щих людей. Диалог выступает как онтологическое условие возможности человеческого существования, он представляет собой противоречивое единство завершенности ответственного бытия-поступка

èнезавершимости недизъюнктивно-полифоничного, свободно-спонтанного бытия личности.

Вслед за Г.А. Ковалевым [1987, 1991], мы рассматриваем диалог как процесс, разворачивающийся на трех уровнях (выражающих соответствующие парадигмы) психологического исследования: объектном, субъектном и интерсубъектном.

Исходя из интерсубъектно-диалогической парадигмы понимания природы человека, его психики, души и духовности, а также учитывая содержание и конструктивные принципы вышерассмотренных классификаций чувств и эмоций, мы разработали диалогическую концепцию и классификацию чувств и эмоций.

Содержательно и конструктивно наша диалогическая классификация эмоций и чувств представляет собой трехаспектную иерархию 290 эмоций и чувств, составляющих содержание 35 видов чувств

èэмоций и образующих три уровня (блока) эмоций и чувств – объектный, субъектный и интерсубъектный, диалогический.

Âкруг эмоций и чувств объектного уровня (блока) входит 11 видов эмоций и чувств: обладания, соматические, гедонистические, слабости, эмоционального отчуждения, манипулятивные, агрессивные, невротические, дезориентации, унижения, несвободы.

Âсостав эмоций и чувств субъектного уровня (блока) входит также 11 видов чувств и эмоций: самосознания, нарциссизма, волевые, соперничества, идентификации, коммуникативные, моральные, познавательные, социальные, праксические, рыночные.

Âсферу чувств и эмоций диалогического, интерсубъектного уровня (блока) включается 13 видов чувств и эмоций: самоактуализации, душевности, романтические, альтруистические, нравственные, эстетические, семейно-родовые, социокультурные, диалогические, духовные, смысловые, творческие, катарсические чувства.

Важным аспектом диалогического понимания природы человека является выделение двух фундаментальных ипостасей его существования – сфер самобытия и со-бытия, которые получают феноменологическое выражение в принципах идентификации и обособления. Принципы идентификации и обособления универсальны и на каждом уровне – объектном, субъектном, интерсубъектном – воплощаются специфическим образом, создавая изначальные контуры дифференциации

èгруппировки видов чувств и эмоций.

Так, на уровне объектности начало самобытия сопряжено с чувствами обладания, гедонистическими чувствами, соматическими чувствами и эмоциями слабости. Со-бытийное начало на объектном уровне воплощено в чувствах эмоционального отчуждения, агрессивных и манипулятивных чувствах, т. е. не в своих подлинных позитивных формах, а в формах негативно-внешней со-бытий- ности и идентификации. Ино-бытийное начало на

объектном уровне чувств и эмоций воплощено также в своих неподлинных, негативных формах: в невротических чувствах, чувствах и эмоциях несвободы, чувствах унижения, ввергающих человека в ино-бытие как онтологический провал, катастрофу, бездну крушения личного бытия (здесь инобытие предстает как не-бытие, как отрицание бытия человека).

На субъектном уровне начало самобытия складывается из чувств самосознания, нарциссизма, волевых чувств и чувств соперничества. Рационалис- тически-деятельностное самосознание ведет к индивидуализации, а не самоактуализации личности, становящейся возможной лишь на интерсубъектном уровне. Введение нарциссических чувств обусловлено их широким распространением в современном обществе и культуре – культуре самодовольного рационализма, успеха и достижений, атеисти- ческого человекобожия и релятивистской морали. В состав чувств самобытия субъектного уровня мы включили волевые чувства, поскольку волевые переживания выражают субъектно-деятельностное, субъектно-энергетическое начало человеческого поведения. Чувства соперничества двойственны, т.к. воплощают в себе противоречивое единство самобытия и со-бытия, обособления и идентификации.

Начало со-бытия и идентификации на субъектном уровне чувств и эмоций складывается из коммуникативных чувств, чувств (собственно) идентификации и моральных чувств, хотя коммуника- тивно-идентификационное начало присуще многим другим субъектным чувствам (социальным, рыноч- ным, праксическим).

На уровне интерсубъектных, диалогических чувств в полной мере проявляются ипостаси «самобытия», «со-бытия» и «ино-бытия», однако в еще большей мере, чем на объектном и субъектном уровнях, проявляется взаимопроникновение и взаимоперетекание разных видов чувств друг в друга.

Êгруппе «само-бытийных» чувств, прежде всего, относятся такие виды чувств, как чувства самоактуализации, романтические чувства и душевные чувства. На уровне интерсубъектно-диалогических чувств обнаруживается парадоксальная «со-бытий- ность» и «ино-бытийность» многих чувств сферы «самобытия». Следует также подчеркнуть, что благодаря романтическим чувствам сфера чувств самобытия обогащается позитивно-созерцательным субъектным мироотношением (о котором писал С.Л. Рубинштейн в работе «Человек и мир»).

Êгруппе чувств «со-бытия» – интерсубъектного уровня – относятся альтруистические чувства, нравственные чувства, семейно-родовые чувства и эстетические чувства.

К числу «со-бытийных» чувств можно было бы отнести многие другие чувства, и, прежде всего, диалогические, духовные, смысловые, которые также имеют глубокие и органичные корни со-бы- тийности-идентификационности. Вследствие того, что диалогические, духовные и смысловые чувства воплощают в себе интерсубъектно-духовную специфику человеческих чувств и эмоций, а также весьма богаты по своей природе, мы выделяем их в особую группу – духовно-диалогические чувства.

Âгруппу «ино-бытийных» чувств интерсубъектного уровня мы включаем творческие и катарсические чувства, которые наиболее ярко и глубоко выражают спонтанно-свободную, гетеростати- чески-экстатическую, интуитивно-парадоксальную природу и потенциал интерсубъектно-диалогичес- кого «ино-бытия» человека.

Поскольку изложенная концепция и классификация чувств и эмоций является холистически-по- лифонической, то она открывает естественные возможности для релятивно-контекстуального, акту- ально-потенциального постижения ценностносмыслового содержания чувств и эмоций человека. Смысл и пафос интерсубъектно-диалогичес- кого понимания эмоций заключается не в том, чтобы рассматривать чувства и эмоции человека статически, аналитически-дифференциально, структур- но-субстанциально, а в том, чтобы научиться видеть динамику движения смыслов актуального бытия человека и постигать субъектно-ситуатив- ное, синкретически-целостное, процессуально-смыс- ловое течение «живого потока» чувств-эмоций-цен- ностей-смыслов как полифонической «ткани» актуальной жизни человека.

Одно из следствий интерсубъектно-диалогичес- кой концепции чувств и эмоций заключается в возможности понимания эмоций, чувств и высших чувств как явлений, отвечающих соответственно объектному, субъектному и интерсубъектному уровням диалогически-смыслового описания «эмоцио- нально-чувственной ткани» потока переживаний человека.

Âзаключение добавим, что на основе представленной в настоящей статье интерсубъектно-диало- гической классификации чувств нами был проведен достаточно широкий цикл эмпирических исследований, свидетельствующих о значительных диагностических, эвристических и интерпретационных возможностях диалогической классификации чувств и эмоций. Нам представляется, что это указывает на широкие перспективы дальнейшего развития диалогической концепции «потока переживаний» и практического приложения диалоги- ческой классификации чувств и эмоций.

Евсеенкова Ю.В.

Кемерово. Кемеровский государственный Университет

СОВРЕМЕННАЯ СПЕЦИФИКА ОБЩЕНИЯ

ÂДИАДЕ «ОТЕЦ-РЕБЕНОК»

Âсовременной психологической науке часто употребляется выражение «новый отец». Что обозначает собой это понятие, и чем он («новый отец») отличается от «старого» отца?

Фактически за очень короткое время, в течение жизни двух поколений, картина отцовства существенно изменилась. Меняются и научные теоретические представления о том, какие именно функции должен выполнять отец по отношению к своим детям. Например, раньше считалось, что мать лучше справляется и взаимодействует с ребенком-младенцем, подчиняясь природному инстинкту, поэтому она более компетентна в уходе за ребенком. Кроме того, частые разводы приводят к тому, что влияния разведенных отцов на своих детей невелико. Ф. Фестенберг [1991] обнаружил, что более половины детей, чьи родители развелись, никогда не бывали в доме отца. Часто отцы живут с семьей, но эмоционально и физически отсутствуют. Однако большинство уче- ных считают и научно обосновывают факт, что принципиальной разницы между отцом и матерью в уходе даже за совсем маленькими детьми нет. Отец может делать это так же хорошо, как и мать, что доказано исследованиями. Наблюдение за поведением родителей [И.С. Кон] по отношению к новорожденным в естественной среде показывает, что психофизиологические реакции мужчин и женщин на младенцев весьма сходны, экспериментально доказано, что психологически подготовленные отцы практически не уступают женщинам в уходе за ребенком. Предполагается, что чем раньше отец приобщается к уходу за ребенком, тем сильнее становится его родительская любовь.

Эти и многие другие исследования подтверждают, что отец может заботиться о ребенке так же хорошо, как и мать, и что здесь нет никаких генети- ческих различий. Но здесь необходимо различать: часть отцов вполне удовлетворяются так называемой ролью «заместителя матери», то есть они заменяют мать, когда ее нет, и помогают ей, выполняя ее поручения. Но сейчас все более заметна тенденция

êувеличению количества отцов, которые принимают самое активное участие в жизни своего ребенка, начиная с момента его рождения. По статистическим данным в Германии присутствуют при рождении своего ребенка 90% отцов – это не просто наблюдение – это переживание процесса родов вместе с ребенком. Хотя это стало нормой сравнительно недавно. Возросло и количество мужчин, воспитывающих детей без матери: например, в США «одинокие отцы» составляют 1,5 млн.

Это весьма положительно сказывается на развитии детей. Например, Пол Геллан выяснил, дети

«вовлеченных отцов» менее тревожны во внесемейных ситуациях; лучше справляются с фрустрацией; с большей вероятностью становятся эмпатийными взрослыми; более социабельны; их самоуважение и уровень притязаний выше. По мнению В. Фтенакиса, взаимодействие с отцом положительно влияет на когнитивное развитие детей. Хоффман полагает, что отец играет важнейшую роль в усвоении детьми моральных норм, формировании полоролевой идентичности.

В современном мире по количеству времени и качеству общения авторы (Ш. Барт) выделяют несколько типов взаимодействия отца и ребенка:

1.Традиционный отец – отец как воплощение силы, авторитета и социальной компетенции. Важнейшей задачей такого отца является содержание и защита матери и ребенка. Он отдален от ребенка и взаимодействует с ним только, когда возникают разногласия, его слово закон, его поведение обсуждению не подлежит, ему свойственен авторитарный стиль воспитания, эмоциональной близости с ребенком нет.

2.Отец-партнер – это отец как образец, помощник и партнер по играм, который понимает, что для гармоничного развития ребенка необходимо участие обоих родителей. В семье имеется достаточно гибкое распределение ролей, в том смысле, что отец, кроме своей работы, уделяет внимание проблемам ребенка. Такой отец играет значительную роль в воспитании и жизни ребенка, а, кроме того, еще и активную роль в семье.

3.«Новый отец» – термин «новый отец» характеризует не столько операциональный аспект взаимодействия отца и ребенка, сколько намечающуюся в науке и практике тенденцию подчеркивания важности отцовства, общения с ребенком для самого отца, однако при этом подчеркивается, что мужчина и женщина по-разному взаимодействуют с ребенком (разные стили общения), но отец может и должен заниматься ребенком наравне с матерью. Такой отец принимает участие в самом процессе рождения ребенка, присутствует на родах, позднее он заботится о ребенке-младенце вместе с матерью, имеет с ним тесную эмоциональную связь. Однако на этой почве у неподготовленных мужчин мо-

гут возникать различные сложности и преувеличения вплоть до ревности отца к матери. Здесь необходимо четко различать функции и особенности роли отца и матери.

Фактически даже стиль воспитания изменился за последние несколько поколений. Современные отцы во многом менее авторитарны, чем даже поколение современных дедушек, более эмпатийны и знают больше о каждодневных проблемах и заботах своих детей, что улучшает и отношения между супругами, и психологический климат в семье.

Но пока, конечно, так называемых «новых отцов» меньшинство. Для гармоничного развития детей было бы желательно, чтобы в будущем боль-

ше отцов прилагало усилий к тому, чтобы быть ближе к своему ребенку, совместно переживать и узнавать мир.

Но для этого необходимы соответствующие со- циально-политические условия, такие как: равная

Елизаров А.Н.

Москва. МГОПУ

СТРАТЕГИЯ КАПИТУЛЯЦИИ ПЕРЕД ОБЩЕНИЕМ «НА РАВНЫХ» В СУПРУЖЕСКИХ ОТНОШЕНИЯХ

Ряд техник в семейной терапии и консультировании предполагает желание обоих супругов активно включаться во взаимодействие. Нами выделен феномен, когда один или оба супруга уклоняются от общения «на равных» в супружеских отношениях, что приводит их к резкому непринятию всех психологических техник и психологической работы вообще.

Похоже, это с детства сформировавшийся стереотип поведения, когда возможность общения «на равных» осознанно или неосознанно отвергается.

Динамика развития подобного супружеского союза, однако, порой делает возможным и продуктивным психологическое вмешательство. Рассмотрим типичную историю такого рода отношений, возможные фазы изменений, задающие соответствующий им характер продуктивного вмешательства.

На этапе ухаживания его привлекает она как недостижимое, непохожее на него существо. Завоевание ее, обладание ею представляется ему ценностью. Ее привлекает в нем то обожание, которое она в нем находит. Это тешит ее самолюбие. На определенном этапе отношений она соглашается на брак.

В браке он стремится сделать ее как можно более зависимой от себя – настаивает на прекращении профессиональной карьеры, рождении и воспитании детей. Выступая в качестве единственного материального источника существования жены и детей, он ощущает свою ценность, значительность, нужность. Ощущение этого погружает его в перманентное чувство наслаждения, довольства. Она довольно скоро находит в его характере «точки», воздействуя на которые, от него можно добиться того, чего ей хочется (чаще всего, денег). Она ощущает себя могущественной, манипулирующей, хорошо устроившейся в жизни, что определяет ее чувство удовольствия.

Через некоторое время он все большее удовольствие начинает находить в том, чтобы подчеркивать моменты ее зависимости от него. Он может начать с ней общаться грубее обычного, завести любовницу, о которой она узнает, ограничить приток материальных благ по отношению к супруге. Другие формы фрустрирующего супругу поведения – игровая активность, алкогольная зависи-

оплата труда для женщин и мужчин или, например, фиксированный рабочий день, что сделает возможным для мужчин-отцов и, конечно, для их партнерш, во всяком случае, при желании стать «новым отцом», осуществить это на практике.

мость. Он явно бравирует своим могуществом. Тут она впервые начинает задумываться об уязвимости, шаткости своего положения. Попытки наладить с супругом диалог, использовать для этого обращение к психологу, психологические методики вызывают непринятие, отвержение с его стороны. Муж может говорить: «Вот тебе деньги, найми себе психолога и общайся с ним, меня оставь в покое». Он не боится конкуренции, поскольку убежден, что редко какой мужчина может составить ему конкуренцию в плане денег и обустроенности в жизни. Удивительно, но именно это в его сознании видится тем, что делает его привлекательным, нужным («ярким»). Способность к диалогу, параметры, связанные с общением, игнорируются. По сути, это люди очень закрытые и самодостаточные, опасающиеся реальной жизни и своего внутреннего мира, склонные выстраивать для себя фантастические (и примитивные) миры и жить в них.

Выход женщиной ищется в учебе, устройстве на работу, более активном включении в социальную жизнь. Чувство одиночества, связанное с ощущением своей уязвимости, толкает к общению с другими мужчинами на стороне. Здесь ее впервые в мужчинах начинает интересовать способность к диалогу, оказанию поддержки, совместному анализу жизненных реалий. Материальное подчеркнуто игнорируется.

Установив отношения с таким мужчиной, данная женщина повышает свою самооценку, открывает для себя новый эмоционально насыщенный мир, в ней просыпается творческая активность, радость жизни. Особый этап – достижение собственной материальной независимости от мужа. Подчас женщина обгоняет его в этой сфере, так как более чем муж рефлексивна, реалистична, менее авторитарна. Муж же в силу нарастающей примитивности своей внутренней концепции мира (самообольщения) начинает все чаще терпеть фиаско в своей деятельности. Здесь уже муж начинает ревновать, жаловаться, что ему не хватает общения с супругой, завидовать ее общению с другим мужчиной, настаивать на том, чтобы она осталась с ним, поговорила. Его привлекают эти изменения в жене, он чувствует, что она нашла в жизни что-то, что он неоправданно из своей жизни вычеркнул. Здесь, наконец, возникают первые возможности для оказания психологической помощи и супругу.

Отношения с новым мужчиной на стороне за- частую приводят женщину данного типа к психологу. Она не может принять в этом новом типе мужчины его относительную свободу от обыден-