Книги / KONF_VSE

В.В. Давыдов) указывают на различные стороны взаимодействия и определяют внутреннее содержание ведущей деятельности.

На первый план в подростковом возрасте выходит внеучебное, внеурочное взаимодействие в неформальной малой группе сверстников. Однако независимо от видов деятельности ребенок должен иметь возможность практиковать авторское действие — замысливание, анализ условий, реализацию и получение продукта. Именно взрослый должен создать условия для реализации подростком своего замысла.

Мы полностью согласны с К.Н. Поливановой, что взаимодействие подростков не может быть спланировано заранее (как не может быть спланирована детская игра). Оно (как и игра) может быть лишь инициировано. Нельзя научить игре, нельзя создать методику обучения авторству. Можно лишь вместе с ребенком пройти весь путь от замысла до его реализации, убирая все техни- ческие трудности, преодолевая несовершенство средств реализации. И в этом смысле взрослыйпосредник также осуществляет авторское действие, конечно, отличное от действия ребенка. И в этом смысле посредник — это не учитель (то есть не обучающий), поскольку обучение не технологично в данной воспитательной ситуации.

Деятельность, внутри которой происходит трансляция авторского действия, может быть определена как проектная. Можно предположить, что собственно подростковая деятельность должна строиться в виде проектов, разрабатываемых внутри традиционных учебных курсов, а также в обще- ственно-полезной внеурочной деятельности. Проектов, выполняемых группой детей под руководством и при участии взрослого.

Благодаря посреднику замысел подростка некоторым «чудесным» образом оказывается реализованным. В точке встречи замысла и реализации происходит рождение идеи и рождение субъектности ребенка, породившего идею. Таким образом, изучение готовности подростка к взаимодействию возможно в контексте реальной деятельности школьника по замысливанию и реализации коммуникативных и организаторских действий, направленных на выполнение совместного проекта.

В подростковом возрасте формируются представления личности о мире межличностных взаимодействий. Подростки, в отличие от младших школьников, способны к анализу личности дру-

гого, стиля его взаимодействия. В межличностных отношениях все большую роль играет умение правильно общаться, опыт взаимодействия. Выбор для диагностического исследования подростков 14-ти лет обосновывался тем, что большая часть испытуемых знала друг друга в тече- ние длительного времени совместного обучения. В этом возрасте перестраивалась сама система неформальных отношений. Окончательно закреплялось принципиальное возрастное отличие взаимодействия подростков: определяющей становилась система «подросток-сверстник», а зависимой – «подросток-взрослый». В целом можно констатировать тот факт, что коммуникативное взаимодействие в подростковом возрасте носит более разносторонний и устойчивый характер, общение протекает более интенсивно и имеет ярко выраженную эмоциональную окраску. Для старшего подростка неформальные взаимоотношения приобретают особую ценность. Эпоха отрочества – эпоха индивидуализации. Человек в этом возрасте стремится к наибольшему раскрытию своих личностных качеств и к их самосовершенствованию, к успешному взаимодействию со «значимым другим». Показатели готовности подростка к взаимодействию в межличностном общении отражают психологи- ческое взросление подростка.

Изучение взаимодействия подростков в системе межличностного общения показало, что уровень готовности подростка к взаимодействию влияет на его социометрический статус в группе. Условное деление экспериментальной группы на высокостатусных, среднестатусных и низкостатусных подростков, выделение в качестве показателей готовности подростков к взаимодействию уровней проявлений эмпатии, организаторских и коммуникативных склонностей, первич- ная и вторичная математическая обработка данных позволили статистически достоверно установить влияние готовности к взаимодействию по всем проявлениям на положение подростка в высокостатусной группе. Все корреляционные связи между показателями готовности к взаимодействию и индексом социометрического статуса значимы.

Для среднестатусных подростков наиболее характерно высокое развитие эмпатии и коммуникативной склонности. Мы предполагаем, что это подростки, для которых пока имеет большее значение обсуждение замысла, проекта.

Базарова Г.Т.

Москва. МГУ

ОСОБЕННОСТИ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ТРЕНИГ-МЕНЕДЖЕРА

В настоящее время самым престижным направлением в сфере кадрового менеджмента является обучение и развитие персонала. Во главе данного направления стоит тренинг-менеджер, который сам может быть ведущим тренинга, а может заниматься анализом потребностей в обучении, разбираться в программах обучения, в фирмах, предлагающих тренинги. При этом сам он тренинги не проводит, но точно знает кому из сотрудников какое обучение необходимо для достижения наивысшей потребности в пирамиде А. Маслоу – самоактуализации.

По мнению практикующих консультантов, наиболее эффективной формой обучения персонала, является тренинг. В связи с быстрыми темпами развития и изменения бизнеса именно в ситуации тренинга люди обучаются быстрее.

Можно выделить несколько видов тренинга (И. Вачков, 2000):

1.Тренинг как дрессура. Данный тренинг ориентирован на формирование определенных моделей поведения, которые должны соответствовать определенному стандарту и быть отработаны до автоматизма.

2.Тренинг как тренировка. В результате этого вида тренинга происходит формирование и отработка умений и навыков эффективного поведения.

3.Тренинг как активное обучение. В результате данного тренинга важно, чтобы участники группы либо овладели знаниями в новой области, либо актуализировали и структурировали в себе имеющиеся знания. Обучаемый помещается в среду близкую к естественным жизненным ситуациям.

4.Тренинг для самораскрытия. В данном тренинге целью является самостоятельный поиск уча- стниками способов решения собственных профессиональных и личностных проблем.

Данные четыре вида тренинга существенно отличаются друг от друга своими целями, потребностями участников, ответственностью ведущего тренинг, результатами и т.д.

В соответствии с этими видами тренинга можно выделить четыре типа ведущих тренинга:

Не вызывает сомнения, что также как и виды тренинга, ведущие существенно отличаются друг от друга. Основным методом «дрессировщика» является поведенческий тренинг (например, тренинг телефонных переговоров). В процессе тренинга он полностью берет на себя ответственность за то, что происходит в группе. Основной акцент делается на поощрении эффективных моделей поведения. «Тренер», в отличие от «дрессировщика», для которого правильным является только один тип поведения, который он благополучно закрепляет, более гибок и ориентируется на отработку разных навыков и умений. Главное, чтобы они каждый участник в процессе тренинга нашел свой эффективный способ поведения в определенных ситуациях. Основным методом является социально – психологический тренинг. «Консультант» необходим в том случае, если надо, чтобы участники за короткое время овладели новыми видами деятельности. В своих тренингах «консультант», как правило, использует игровые методы. «Консультант» продумывает сценарий игры таким образом, что обучаемый видит то воздействие, которое оказывают его решения на будущие события. Последний тип ведущего, который мы выделили – фасилитатор, организовывает тренинг личностного роста, в процессе которого повышается самопонимание и понимание других людей. Фасилитатор в основном берет на себя ответственность за создание для участников благоприятной атмосферы, в которой возможны личностные изменения.

В настоящей статье подробно мы не будем затрагивать эти отличия, а постарается выделить те базовые особенности тренера (в данном случае, все типы ведущих, а не только второй тип), которые присущи всем успешным тренерам.

Ключевым инструментом, влияющим на эффективность и продуктивность тренинга является сам тренер. Тренер, как правило, является для уча- стников реальной моделью желаемого поведения. Наличие теоретической и практической базы, безусловно, важно, и вместе с тем, мы делаем акцент на том, что личность тренера, его ценности и жизненные взгляды оказывают большое влияние на процесс работы группы и то, как происходят изменения в группе. Именно с этим связано то, что быть тренером – это очень ответственно.

На наш взгляд, для эффективной работы тренера очень важно формирование как минимум трех составляющих подструктур личности: Образ Я, Образ Другого и Образ Группы.

Ñодной стороны, Образ Я – это отношение тренера к себе, его самооценка, самопринятие. Адекватная самооценка тренера проявляется в уверенности в себе, в доверии к себе и своим способностям, которые в свою очередь базируются на убеждениях, ценностях, мировоззрении и стремлении тренера. Во многом, из вышесказанного вытекают те принципы, которыми он руководствуется в процессе проведения тренинга.

Ñдругой стороны, это соотнесение себя с той группой, в которой он проводит тренинг. Другими

словами, тренер, должен иметь точное представление о своем месте в группе. По мнению Т.Ю. Базарова, можно выделить три основных роли тренера, помогающие ему проявить свое положение в группе: фасилитатор, модератор и медиатор. Для фасилитатора самым важным является создание благоприятной атмосферы для коммуникации. Правильно организованная коммуникация позволяет использовать ролевую структуру группы – одна из ключе- вых идей фасилитатора. В роли модератора тренер основной акцент делает на создании благоприятной атмосферы для самостоятельного продуцирования идей и группирования решений. Для модератора группа может добиться только того результата, который будет получен в итоге интеграции индивидуальных представлений о цели. И, наконец, медиатор. Данная роль помогает достигать поставленных целей через структурирование времени и пространства. В настоящее время, роль медиатора требует большей проработки и анализа.

Для поддержания позитивного Образа Я, тренеру желательно быть включенным в разные профессиональные сообщества. В результате таких взаимодействий с коллегами, знание тренера о себе постоянно дополняется новым содержанием.

Образ Другого может быть сформирован у тренера при реализации трех условий, которые нами заимствованы у гуманистических психологов: искренности и конгруэнтности, уважении и принятии другого, а также эмпатического понимания (умение поставить себя на место другого). Часто эмпатия считается синонимом идентификации. В принципе, между этими механизмами взаимодействия людей друг с другом есть общее, но есть и существенное отличие. В случае идентификации, происходит полное отождествление с другим человеком, что приводит к обезличиванию своего Я. Когда мы в общении проявляем эмпатию, это значит что мы прислушиваемся к мнению другого, но действуем в соответствии со своими принципами. Тренер, наблюдая за участниками группы старается объяснить себе причины их поведения. При этом, Г. Келли выделил три возможные причины поступков людей:

·Личностную (когда причина приписывается лично совершающему поступок);

Батыков И.В., Махош Д.Ю.

Краснодар. Институт социальных технологий

ПАТТЕРНЫ УБЕЖДАЮЩЕЙ КОММУНИКАЦИИ

Деятельность человека, профессия которого связана с постоянным произнесением речей, чтением лекций и докладов, просто немыслима без основательных знаний принципов и пра-

·Объектную (когда причина приписывается тому объекту, на который направлено действие);

·Обстоятельственную (причина совершающегося приписывается обстоятельствам).

Таким образом, не всегда причина лежит в са-

мом человеке, который совершает тот или иной поступок.

Третья составляющая структуры личности – Образ Группы. Как и в первом случае, рассмотрим этот компонент с двух разных сторон.

Во-первых, в образе группы тренеру необходимо иметь представление о процессах групповой динамики. А именно, о стадиях развития группы, групповой сплоченности, особенностях группового давления, принятия групповых решений и т.д.

Во-вторых, тренер должен уметь идентифицировать ролевую структуру группы. Каждому уча- стнику группы присуща определенная роль и скорее всего не одна. Групповые роли могут быть представлены в виде трех ролевых блоков: роли в выполнении поставленной задачи (к примеру, аналитик, эксперт, генератор идей и т.д.), роли при организации групповой работы (к примеру, организатор, координатор и т.д.), роли для создания благоприятной социально – психологической атмосферы в группе (эмоциональный лидер, коммуникатор и т.д.).

Таким образом, целостность личности тренера складывается из гармоничного сочетания перечисленных выше трех подструктур. Это демонстрирует социальную зрелость тренера, которая во многом расширяет его поведенческий репертуар и позволяет фокусироваться на осознании своего поведения в различных ситуациях и оптимально использовать имеющийся у него личностный и методический ресурс. В этом случае создаются условия для формирования новых, более эффективных знаний, умений и навыков.

Каждый тренер, прежде чем начать проводить тренинги должен ответить себе как минимум на один вопрос: «Зачем я веду тренинги?».

Если ответ на этот вопрос Вас удовлетворил, можно смело идти в группу и проводить тренинг. Главное не забывать, что тренер – модель желательного поведения для большинства участников группы.

вил ораторского искусства. К числу таких людей относятся политики, профессора, преподаватели, прокуроры, адвокаты и др. Для них публичная речь – главнейшее оружие. Ораторство – сильнейший рычаг культуры. Однако теоретические вопросы ораторского искусства, являющегося одним из средств человеческого познания, разработаны мало.

Публичная речь может рассматриваться как своеобразное произведение искусства, которое воздействует одновременно и на чувства, и на сознание. Если речь действует только на способность логического воспри-

ятия и оценки явлений, не затрагивая чувственность сферы человека, она не способна производить сильное впечатление. Поэтому мастерство публичной речи состоит в умелом использовании логической и образной форм человеческого мышления. Искусство есть мышление образами – этот закон может быть применим и к ораторскому искусству.

Задача оратора состоит в том, чтобы воздействовать на чувства слушателей. Сильное чувство, переживания человека всегда затрагивают и разум, оставляя неизгладимое впечатление.

Рассудочная и эмоциональная сферы восприятия органически взаимосвязаны. Настоящая публичная речь должна волновать и возбуждать не только мысли, но и чувства.

Важнейшим условием ораторского искусства является умение пользоваться образами и картинами. Без этого речь всегда бледна и скучна, а главное – не способна воздействовать на чувства и через них на разум.

Внимание и интерес аудитории к выступлению оратора, готовность воспринять, что он говорит, желание согласиться с ним и последовать его предложениям понимается не как заранее обеспеченное и неизменно сопутствующее выступлению, а как нечто такое, за что оратор с первого до последнего слова должен бороться, непрестанно поддерживая психологический контакт со слушателями, непрерывно возбуждая и заостряя интерес, добиваясь их расположения, преодолевая безразличие, критические или просто недоброжелательные установки аудитории и, в конечном счете, воодушевляя, удовлетворяя любознательность, убеждая и призывая к действию – в зависимости от мотивов выступления. Цель речи является основным конструктивным элементом, положенным в основу деления ре- чей на развлекательные, информационные, воодушевляющие, убеждающие, склоняющие к действию.

Но до обидного легко оратору потерять контакт с аудиторией. Стоит только время от времени посматривать в окно, окидывать взглядом стены, опускать глаза на пол и поднимать их к потолку, рассматривать руки, уткнуться в заметки...

Наконец, он может просто закрыть глаза. Такой оратор, не умеющий наладить общение со слушателями, зачастую прибегает ко всем приемам, не останавливаясь ни на одном.

Белецкая Ю.С.

Тюмень. ТГУ

ОБЩЕНИЕ В ТРУДОВОМ КОЛЛЕКТИВЕ: ИМПЛИЦИТНЫЕ СХЕМЫ ОРГАНИЗАЦИОННЫХ МЕЖЛИЧНОСТНЫХ ОТНОШЕНИЙ

Каждая культурная эпоха по-своему уникальна и наполнена специфическими значениями и

Поэтому, чтобы добиться определенного успеха в общении с аудиторией, необходим не только развитый, спокойный голос, но и соответствующий внешний облик. Хорошее общее впечатление от внешности оратора, его манер, позы и жестов крайне необходимо для успеха речи. Но здесь есть и своя отрицательная сторона. Внешние данные могут отвлечь внимание слушателей от содержания речи. Это возможно, если манеры и приемы оратора не будут помогать лучшему выражению идей, которыми он делится со слушателями, и, следовательно, не станут служить своему прямому назначению.

Лучшая черта во внешнем облике оратора – корректность. Неотъемлемые качества хороших ораторских манер – непринужденность, воодушевление, уверенность и дружеский тон. В правильной позе сочетаются непринужденность осанки и легкость движений. Жесты – это любые движения, усиливающие впечатление от высказываемых идей. Жестикуляция руками, хотя ее можно классифицировать в соответствии с назначением (выразительная, описательная, указующая, подражательная), на самом деле может оказаться разнообразной до бесконечности. При надлежащем применении жесты, всегда непроизвольно возникающие, но поддающиеся контролю, представляют собой проявления настроений и мыслей оратора.

Таким образом, при небольшом количестве природных данных и отработанной технике общения возможно не только установление контакта с группой, но и эффективное проведение коммуникации. Упорная работа над своей внешностью, голосом, жестами, позой в конечном итоге дадут определенный результат и приведут к успеху, но не следует забывать, что главным всетаки всегда остается слушатель. Именно он является той коммуникативной единицей, на которую стремится воздействовать каждый оратор. Поэтому стоит при всем многообразии методов и техник воздействия выбирать именно ту, которая не только соответствует времени, месту и стилю оратора, но и в совокупности дает наиболее мощный положительный результат. Дело здесь не в технических приемах, имеющих целью наладить связь с аудиторией. Факт почти необъяснимый, но если оратор действительно обращается к людям, они это чувствуют. Речь – действительное общение только тогда, когда в сознании коммуникатора сам он, слушатели и слово находятся в нераздельном единстве.

смыслами, находящими свое выражение в доминирующих схемах социальной типизации и способах общения. В результате смены культурных эпох на современном этапе развития общества одновременно существует несколько шаблонов («идей че- ловека» / «идей отношений» / схем типизации). Они растворены в обыденных представлениях, культуре и потому остаются незамеченными. Находясь в диалоге между собой, эти идеи побуждают человека жить в соответствии с ними и своей жизнью создавать культуру определенного типа.

Целью нашей работы является поиск возможных прототипических ситуаций общения и/или совместной деятельности, в рамках которых могли сформироваться «шаблоны», используемые в последующие эпохи в качестве ориентиров для построения отношений в условиях совместной деятельности. Выделенные типы представлений будут названы имплицитными схемами – это некоторые «шаблоны», «схемы», являющиеся содержанием неявных представлений человека относительно устройства определенного фрагмента образа мира (в нашем случае

– ситуаций организационного общения).

Для антропологической и исторической реконструкции прототипических ситуаций общения и совместной деятельности было решено обратиться

âпервобытную эпоху, которая, пожалуй, являлась самой «простой» и «чистой» в проявлении первичных инстинктов и архетипических образов, влияющих на систему отношений. Вероятно, именно

âэту эпоху происходило отлаживание собственно человеческих отношений.

Для последующей типологии имплицитных схем организационных отношений были предложены и обоснованы два критерия: 1 – эмоциональ- но-оценочный, в основе которого лежит чувство страха; и 2 – критерий упорядоченности, выражающий уровень регламентации, структурированности отношений с помощью ритуала, должностных инструкций, приказов и т.п. Первый критерий образован двумя полюсами: «Опасность – Безопасность»; второй критерий полюсами: «Упорядоченность – Хаотичность».

Рассмотрим критерии подробнее. Страх являлся проявлением одного из самых значимых инстинктов в поведении человека – инстинкта самосохранения. Вероятно, поэтому это чувство считается самым значимым в фило- и онтогенетическом развитии человека [Марков, 1997]. Оно позволяло сохранить существование организма как вида. Как показывают эксперименты Е.Ю. Артемьевой, в сознании современного человека перво- очередным измерением мира является оценка по шкале «опасный – неопасный» [Артемьева, 1999]. Чувство страха является предметом изучения и в рамках психологии управления. Исследуя природу власти руководителя, выделяются виды организационных страхов, например: страх потерять работу, страх не справиться с работой, страх допустить ошибку, страх быть обойденным другими, страх потерять собственное «Я» [Карпов, 2002, 502].

Âпервобытном обществе универсальным средством снятия страха выступал ритуал, который снимал неопределенность и давал четкие наставления, как следует вести себя в той или иной ситуации. «Образование ритуалов посредством традиций, безусловно, стояло у истоков человеческой культуры» [Лоренц, 1994]. Ритуал упорядочивал жизнь, делал ее «правильной», организованной и культурной. Глубоким смыслом появления ритуала стало управление системой внутриплеменных отношений (выделение иерархии, упорядочивание

взаимоотношений на разных уровнях иерархической лестницы).

Пересечение двух критериев задают плоскость, четыре квадранта которой обозначают прототипи- ческие схемы организационных межличностных отношений. Каждый из них имеет условное название «Стая», «Армия», «Семья», «Компания друзей».

«Стая» (квадрант I: Опасность/Хаотичность). Схема характеризуется эмоциональным напряжением, страхом и отсутствием структуры. Она исключает личную дружбу и потому будет сопровождаться эмоциональным напряжением и страхом. Для людей с такой схемой будут характерны единоличие, конкуренция, постоянная борьба за обладание ресурсами.

«Армия» (квадрант II: Опасность/Структурированность). Для этой схемы характерны эмоциональное напряжение вследствие опасности внешнего окружения, склонность к иерархичности, упорядоченности и нормированности взаимодействий. Схемой «Армия» может быть объяснено стремление человека к сильному, богоподобному руководителю, который смог бы все продумать, организовать и взять на себя ответственность.

«Семья» (квадрант III: Безопасность/Структурированность). Это доверительные отношения с позитивным эмоциональным настроем и высокой степенью организованности. Данная схема определят теплый, дружественный тон отношений, стремление к порядку, подчиненность вышестоящим, уважение более опытных и старших. «Семья» представляет собой модель комфортного и понятного мира, где «все за одного» и чувство опасности уходит на второй план. «В любой российской организации всегда есть какая-то попытка сверху или снизу создать семью. Это место, где можно выжить» [Шустерман, 2000].

«Компания друзей» (квадрант IV: Безопасность/Хаотичность). Для этой схемы отношений будут преобладать позитивный эмоциональный фон и расслабленность. Люди с такой схемой построения отношений в своем поведении будут стремиться выстраивать равно статусные, порой панибратские отношения, с трудом перенося доминирование других членов коллектива. В организационном контексте данная схема может реализоваться среди сотрудников с высокой мотивацией и опытом работы, либо среди людей, стремящихся к индивидуальной трудовой деятельности.

Вместе с тем, применительно к отношениям на производстве ни одна из схем в полной мере не может быть признана адекватной с точки зрения эффективности групповой деятельности. Каждая из них предполагает избыточный крен в ту или иную сторону модельного пространства. Вероятно, более конструктивным для членов трудового коллектива будет не ограничивать себя лишь одной схемой, а быть способным умеренно актуализировать каждую из них в зависимости от решаемых задач, организационного или социального контекста. Поэтому можно выделить и

пятую имплицитную метасхему, которая будет характеризоваться оптимальными значениями по шкалам и занимать подвижное положение в области начала координат. Условное название этой позиции – «Команда (коллектив)». Люди с такой метасхемой не ограничены конкретным типом отношений, они находятся в состоянии готовности к развитию, изменению. Вероятно, такое состояние характерно для людей с высоким уровнем когнитивной сложности и поведенческой гибкости.

Беличева С.А.

Москва. Консорциум «Социальное здоровье России»

ПСИХОСОЦИАЛЬНАЯ РАБОТА КАК СОЦИОМЕТРИЧЕСКАЯ ПСИХОТЕРАПИЯ

КОММУНИКАТИВНЫХ НАРУШЕНИЙ

В последнее время в России сформировалась новая социальная инфраструктура – сеть разноведомственных учреждений социального обслуживания населения, центров социально-психологичес- кой помощи, появился активный запрос на психосоциальную работу.

Потребность в психосоциальной работе появляется, прежде всего, в случае социальной дезадаптации клиента, которая выражается в коммуникативных нарушениях как в семейно-бытовой, так и производственной сферах. Эта социальная дезадаптация и коммуникативные нарушения могут быть вызваны причинами как внешнего, так и внутреннего характера, либо их сложными сочетаниями.

Источником внешнего социально-психологичес- кого неблагополучия могут выступать социальные, социально-экономические и медико-социальные при- чины, такие, как потеря работы, близких, инвалидность, хроническая болезнь, смена места жительства и привычных условий жизнедеятельности, посттравматический стресс как результат военных конфликтов, аварий, техногенных катастроф и т.д. Все это вызывает изменение прежних стереотипов поведения, социальных установок, мотивации и затрудняет коммуникацию в новых условиях существования.

Причины внутреннего порядка, приводящие к социальной дезадаптации и социально-психологи- ческому неблагополучию в сфере общения, носят психологический характер, выражающийся в деформации различных личностных структур как осознаваемого, так и неосознаваемого уровня (неадекватность самооценок, уровня притязаний, нарушения процесса саморегуляции, негативные фиксированные установки, психотравмы, комплексы и др.).

К дезадаптации и межличностным конфликтам в сфере профессиональных и семейно-бытовых, супружеских и детско-родительских отношений чаще всего

Выделенные схемы групповых отношений являются попыткой реконструировать глубинные прототипические шаблоны, лежащие в основе организационного общения. В данном случае наше обращение к первобытности было неслучайным, т.к. именно в этой эпохе архетипические смыслы более проявлены и не имеют наслоений культурного характера. Существование выделенных схем было эмпирически подтверждено в диссертационном исследовании, выполненном на основе изучения представлений испытуемых десяти профессиональных групп.

приводят причины взаимосвязанного и взаимозависимого характера, представленные сложным сочетанием неблагоприятных личностных и средовых характеристик, затрудняющих взаимодействие партнеров.

Диагностико-коррекционная психосоциальная работа носит как индивидуальный, так и групповой характер, осуществляя психологическую коррекцию отдельной личности и системы ее отношений с ближайшим окружением.

К технологиям психосоциальной работы можно отнести различные виды социально-психологических тренингов, деловые игры, игротерапевтические методы, применяемые в работе с детьми, социодраму и психодраму, в процессе которых происходит рефлексия и коллективное отрабатывание различных социальных ролей и эмоциональных состояний.

Определениесодержания,областипримененияитехнологий социальной работы требует ее разграничения с методами и областью применения психотерапии.

В настоящее время в зависимости от сферы и области применения выделяются нозоцентрические, антропоцентрические и социоцентрические направления психотерапии. При этом нозоцентрическая психотерапия ориентирована на болезненные изменения психики и большей частью применяется врачами, работающими в малой пограничной психиатрии. Антропоцентрическая психотерапия помогает решать личностные проблемы психически здорового человека, испытывающего проблемы психологического характера. Социоцентрическая психотерапия направлена на решение проблем адаптации личности и гармонизацию межличностных отношений, что в свою очередь можно отнести к области психосоциальной работы.

Специалисты по психосоциальной работе в настоящее время могут готовиться как на факультетах социальной работы по специализации «психосоциальная работа», так и на психологических факультетах по специальности – психолог социальных служб.

Нами по заданию УМО по социальной работе в свое время была разработана учебная программа «Содержание и методика психосоциальной работы», опубликованная в журнале «Вестник психосоциальной и коррекционно-реабилитационной работы» (¹ 2 за 2001г.), в которой представлено основное содержание, объекты и технологии психосоциальной работы.

Белобородов А.Г.

Магадан. Филиал РГГУ

ОСОБЕННОСТИ ИМПЛИЦИТНЫХ ТЕОРИЙ ЛИЧНОСТИ ПРЕСТУПНИКОВ

И ИХ ВЛИЯНИЕ НА ОБЩЕНИЕ

Несмотря на бурное развитие когнитивной психологии, которая из сферы исследования познавательных процессов все более активно вторгается в такие области психологии, как: психология лич- ности, социальная психология, психотерапия, категориальный и операциональный аппарат, разрабатываемый в русле этого направления психологии, сравнительно редко используется в отечественных исследованиях по криминальной психологии. Вместе с тем, такие понятия, как: когнитивный стиль, когнитивная сложность, полезависимость-полене- зависимость, имплицитные теории личности, лич- ностные конструкты и др., являются удобными теоретическими понятиями для описания многих, зачастую скрытых психологических феноменов, отражающих внутренний мир личности, в том числе и личности преступников. Среди таких понятий мы особо отметим термин «имплицитные теории личности» (ИТЛ), обладающий значительной эвристической ценностью в области исследований по криминальной психологии.

Функционально ИТЛ являются эффективным способом категоризации знаний о психологических особенностях определенной группы людей. Она экономит умственные усилия субъекта в процессе восприятия и познания отдельных представителей той или иной социальной группы, определяя атрибутивную специфику оценочных суждений о другом человеке. В то же время актуализация ИТЛ во время общения нередко оказывается одной из главных причин взаимного непонимания людей. В реальных процессах межличностного взаимодействия ИТЛ как схематизированная система суждений о психологическом облике человека может превращаться в стереотипы понимания субъекта общения, нередко действовать как предубеждение. Понимание партнера по общению, основанное на предубеждении, чаще всего оказывается неадекватным, мешающим эффективному межличностному взаимодействию. Таким образом, в ситуации межличностного взаимодействия некоторые особенности ИТЛ могут препятствовать процессу адекватного познания и оценки другого человека и в этом отношении выступать в роли негативного феномена в общении, упрощая и схематизируя образ представителя ка- кой-либо социальной группы или общности.

В нашей работе была предпринята попытка использования теоретического и методического аппарата теории ИТЛ в области криминальной психологии. Мы исходили из того, что, помимо отличия на уровне отдельных черт, свойств личности, преступники характеризуются и некоторыми интегральными имплицитными характеристиками,

которые свойственны им как представителям криминальной среды, преступной субкультуры. Преступное сообщество, криминальная субкультура имеют свои собственные четко зафиксированные языковые (преступный жаргон, песни, легенды) и символические (ритуалы, татуировки, рисунки и т. д.) смысловые носители, производные от особенностей активности преступных групп и связанные отражением тех объектов реальности, которые зна- чимы с точки зрения групповых целей. Общение и взаимодействие в криминальной среде может привести к передаче субъекту особого взгляда на мир, наделяемого в его сознании уже личным зву- чанием. В том числе и передаче имплицитных теорий личности членов отдельных социальных групп, которые в виде системы представлений существуют на уровне криминальной субкультуры.

Изучение особенностей ИТЛ преступников может помочь в объяснении некоторых внутренних механизмов, лежащих в основе противоправного поведения. Знание специфики их восприятия себя, работников правоохранительных органов может использоваться для повышения эффективности при профилактической работе с преступниками, выработки тактики при построении различных следственных действий, проведении коррекционных мероприятий в условиях исправительного учреждения, так как должное воздействие на поведение преступников возможно лишь с учетом знания особенностей их внутреннего мира. Кроме этого, данные о динамике ИТЛ осужденных в определенной степени фиксируют степень их исправления в ходе пребывания в исправительном учреждении.

Цель проведенного нами эксперимента заклю- чалась в реконструкции особенностей ИТЛ у преступников различной криминальной ориентации.

Основная гипотеза исследования заключалась в том, что в ИТЛ преступников существуют специфические качества, приписываемые, с одной стороны, работникам правоохранительных органов, с другой стороны, преступникам различной криминогенной направленности.

Âкачестве метода исследования в работе использовался униполярный личностный семанти- ческий дифференциал (ЛСД), включающий 64 определения личностных черт, в версии, разработанной А.Г. Шмелевым. В качестве объектов шкалирования предлагались различные понятия, характеризующие отдельные социальные роли. Например: «Я», «Друг», «Убийца», «Вор», Судья», «Следователь», «Прокурор» и т. д.

Âкачестве испытуемых выступали преступники, совершившие корыстные и насильственные преступления. В качестве представителей контрольной группы – законопослушные испытуемые, уравненные с преступниками по образовательному, возрастному и профессиональному критериям.

Проведенное исследование позволило сделать следующие выводы:

1. ИТЛ преступников различной криминогенной направленности имеют выраженные особен-

ности в сравнении с ИТЛ законопослушных граждан.

2.ИТЛ представителей правоохранительных профессий в обеих группах преступников практи- чески идентичны, что отражает их групповую детерминацию. Характерной особенностью ИТЛ насильственных преступников является более низкая оценка ряда личностных качеств судьи, а ИТЛ корыстных преступников – прокурора, при общей негативной оценке личностных качеств следователя. В ИТЛ преступников обеих групп существует корреляция между интеллектом и активностью работников правоохранительных органов и их негативной эмоционально-нравственной оценкой.

3.ИТЛ преступников обеих групп отличается низкой когнитивной сложностью, определяемой меньшей размерностью полученного факторного пространства ИТЛ, большим значением индекса Баннистера, что может затруднять построение целостного, адекватного образа самого себя и другого человека, сужает возможности для выбора адекватного варианта поведения в той или иной ситуации межличностного взаимодействия.

4.В акте социальной перцепции, при восприятии другого человека и самого себя у преступников проявляются специфические основания категоризации («сила», «чувствительность» – у насильственных преступников, «стиль жизни» – у корыстных преступников), которые могут быть связаны со спецификой опыта и поведения представителей этих групп испытуемых. В частности, деление людей на сильных и слабых, характерное для ИТЛ насильственных преступников может лежать в этиологии агрессивного поведения, главным мотивом которого выступает самоутверждение. Высокое значение факто-

Белугина Е.В.

Ростов-на-Дону. РГУ

ВНЕШНИЙ ОБЛИК КАК ФАКТОР ЛИЧНОСТНЫХ ИЗМЕНЕНИЙ

И КОРРЕКЦИИ МЕЖЛИЧНОСТНЫХ ОТНОШЕНИЙ

В психологии экспрессивного поведения развивается представление о внешнем облике как важном компоненте Я-концепции личности, сопряженном с ее психологическими особенностями и системой отношений. Одним из основных свойств внешнего Я личности является постоянное его изменение вслед за изменениями личности. Вместе с этим мы предполагаем существование и обратного движения: от изменения внешнего облика к трансформации системы отношений личности и жизненным изменениям.

Понимание феномена внешнего облика в нашей работе мы формулируем в соответствии с представлениями о природе и функциях внешнего Я личности: 1) внешнее Я является формой объек-

ра «сила» может определять и субъективное напряжение, усилие при общении с другими людьми, сложность в налаживании межличностных контактов.

5.При нравственной оценке другого человека для преступников характерно использование в большей степени отрицательных, чем положительных качеств, в сравнении с контрольной группой, что может свидетельствовать об атрибутивном восприятии другого человека как носителя преимущественно негативных личностных характеристик.

6.Отличительной чертой ИТЛ преступников обеих групп является значительно более позитивная оценка преступника идентичной криминальной ориентации, чем иной, сближение в факторном пространстве ИТЛ понятия «Я» и преступника идентичной криминогенной направленности, что может отражать психологическую категоризацию себя именно как преступника.

7.В ИТЛ преступников проявляются отдельные защитные механизмы (в частности, вытеснение и перенос), которые защищают самооценку преступников от признания в себе тех или иных негативных качеств, которые потенциально могут привести к совершению преступления. Например, преступники насильственной ориентации ставили себе по большинству положительных шкал, входящих в фактор «нравственная оценка» максимальные балы, т. е. оценивали себя как спокойных, тактичных, доброжелательных людей.

8.ИТЛ преступников, являясь устойчивым лич- ностным образованием, проявляющимся в деятельности и общении, может являться одним из факторов, лежащих в этиологии преступного поведения, что требует их коррекции в условиях нахождения преступников в исправительных учреждениях.

тивизации внутреннего мира личности, репрезентацией идентичности субъекта вовне; 2) внешнее Я, как социально-психологический феномен, конструируется и трансформируется в процессе общения в пространстве совмещения трех смысловых центров: «Я-для-себя», «другой-для-меня» и «Я-для-другого». Исходя из этого внешний облик рассматривается нами, во-первых, как конструкт «Я-для-другого», функционирующий в ситуации общения в связи с необходимостью представлять себя другому, конструировать себя для него, вовторых, как конструкт «Я-для-себя», являющийся способом конструирования своей идентичности.

Исходя из вышесказанного, задачей данной работы является анализ исследований, в которых различные компоненты внешнего облика рассматриваются в контексте их влияния на систему отношений личности.

Выводы ряда эмпирических работ [А.Н. Дорожевец, Е.Т. Соколова, 1991; Е.С. Креславский, 1987; Е.Т. Соколова, 1983], посвященных особенностям формирования образа физического Я у лиц с аномалиями и дефектами физического облика,

нялись формально-динамические параметры отношений личности, а также увеличивалась интенсивность выражения отношений к себе и другому. Таким образом, танец как экспрессивная модель выражения личности, включенная в социально-психо- логический контекст, выступает фактором коррекции глубинных проблем личности, коррекции ее системы отношений, становления более индивидуализированного самовосприятия и самоотношения.

Глубинная жизненно-смысловая суть внешнего перевоплощения человека анализируется в контексте карнавальной культуры. О.М. Дьяченко и Н.Е. Веракса (1994), с опорой на исследования М.М. Бахтина, проанализировали функции и формы карнавальной культуры в жизни человечества. Они отмечают, что в символических карнавальных действиях (переодевании, обновлении одежд и своего образа; временной смене – развенчании и смерти старого и рождении нового) раскрывались бытийные отношения, показывающие сущностные проблемы жизни. «Обязательные на карнавале переодевания и смена одежд несут в себе глубочайший смысл обновления и перемены собственной жизни, дают возможность попробовать себя в ином, самим актом изменения внешней формы открывая возможности этого иного» [О.М. Дьяченко, Н.Е. Веракса, 1994, с. 78]. Символическое содержание иного бытия в карнавальном действии приобретали также экспрессивные движения: гримасы, кривляния, ужимки, нарочитые выражения сексуальности и т.д. Психотерапевтический эффект карнавала обнаруживается и в смене человеком своих позиций и ролей: «соединение Я и не-Я позволяет испытать свои возможности, свою новую роль, может

Бендас Т.В.

Оренбург. Оренбургский государственный университет

ЛИДЕРСКИЙ СТИЛЬ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ С ЛЮДЬМИ: ГЕНДЕРНЫЕ И КУЛЬТУРНЫЕ РАЗЛИЧИЯ

Общаясь с окружающими, лидер демонстрирует в своем поведении характерные для него способы взаимодействия, речевые паттерны, эмоциональные проявления. Все вместе это характеризуется обычно как лидерский стиль. В нем могут отражаться гендерно типичные характеристики общения и культурные его нормы. В своем исследовании мы проверяли гипотезу о влиянии пола испытуемых и их этнической принадлежности на лидерский стиль взаимодействия с людьми.

В качестве испытуемых выступали лидеры разной степени легитимности: а) низкой – стихийные лидеры (выявившиеся в лабораторном эксперименте); б) средней – студенческие лидеры различных

быть и свое будущее» [там же, с. 79]. Кроме того, М.М. Бахтин отмечал, что «празднества на всех этапах развития были связаны с кризисными, переломными моментами в жизни природы, общества и человека» [по О.М. Дьяченко, Н.Е. Веракса, 1994, с. 86].

Таким образом, проведенный анализ позволяет сделать следующие выводы. Внешний облик является фактором коррекции межличностных отношений и глубокой психологической перестройки личности. Трансформация внешнего облика, конструирование нового внешнего Я в пространстве общения является, во-первых, средством воздействия на других, т.е. способом изменения межличностных отношений, во-вто- рых, средством воздействия на себя, запускающим механизмы внутриличностных изменений. Перемена внешнего облика, содержа в себе огромный потенциал глубинных жизненных, лич- ностных и межличностных изменений, играет особую роль в переломные, кризисные периоды жизни человека. Отношение к своему внешнему облику, стремление его изменить приводит к конструированию иного, другого внешнего облика, соответствующего внутренним и внешним обстоятельствам жизнедеятельности лич- ности в определенный возрастной период. Отношение к своему внешнему облику на протяжение всей жизни человека «встраивается» в его смысловую сферу и становится ее высоко зна- чимым, эмоционально-насыщенным компонентом, тесно взаимосвязанным с системой отношений к себе и другим и в значительной мере определяющим степень удовлетворенности жизнью.

молодежных организаций (комитета по делам молодежи, бизнес-клубов и т.п.) и лидеры негосударственных общественных организаций, юриди- чески зарегистрированных; в) высокой – руководители вузов (от зав. кафедрами до проректоров

èректоров). Испытуемые проживали на территории Казахстана, всего их в 4-х выборках было 263 человека (127 мужчин и 136 женщин; 134 русских

è129 казахов). Кроме того, в исследовании принимали участие эксперты: 614 человек (360 женщин и 254 мужчины, 329 русских и 285 казахов). По отношению к основным испытуемым они выступали в роли коллег по работе и деловому взаимодействию, подчиненных и начальников.

Эксперты и сами испытуемые оценивали лидерский стиль по схеме наблюдения Р. Бейлза – Ц. Шнейера. Методика позволяет выявить, определить степень выраженности делового и социоэмоционального стилей лидерского взаимодействия с окружающими. Математическая обработка данных с помощью t-критерия Стьюдента и их анализ (отдельно по выборкам) позволяет сформулировать следующие выводы.