Magnitsky_M_L_Pravoslavnoe_prosveschenie

Сочинения

Своем: совершишася, – как просияла земля и возрадовалось все мироздание, когда воскрес из гроба умерший Бог его, – как торжествовало оно, пело и славило святое Его вознесение; – тогда только можно понять, как небе-

са подлинно поведают славу Божию! Но небошествен-

ный Апостол, восхищенный до третьего только неба, говорит, что того, что он и там видел, человеку невозможно уже выразить.

М. М.

Одесса 1843 года.

341

Раздел II

Статьи в журнале «Радуга»

Письмо к издателю1

Почтенный издатель «Радуги»! С неописанной радостью получил я первую книжку Вашего журнала. «Радуга» Ваша, ежели она, как я понимаю, завет тишины после волнения умов, надежда безопасности после всемирного потопа превратных и возмутительных учений, «Радуга» освежила сладостнейшейнадеждойсжатоескорбью сердце мое, как дождь благотворный освежает нашу степную землю. Живя уединенно в отдаленном приюте моем, беспристрастно наблюдаю я за ходом ума человеческого и того, что называется ныне просвещением, то есть за направлением наук и литературы по духу времени. Вижу, как цепь мудрости человеческой отвязывают от небесного звена ее и бросают на попрание языков; как дух неверия распространяет владычество свое на все науки и литературу; нравственная холера сия пробирается к нам, по широкому пути склонности нашей подражать всему иноземному, от покроя жилета до образа мыслей и чувств. Смотрю из-за кулис на сцену мира и вздыхаю! Вокруг раздается одно эхо, механически повторяющее бредни чужеземные, рабское им подражание, лепетание

342

Cтатьи в журнале «Радуга»

бесталанное в их смысле, грубые списки с сочинений, по крайней мере, оригинальных. Куда обратиться? Кому сообщитьнекотороенепотаканиедухувремени,некоторые истины, утверждаемые умами независимыми от его тиранства? Инквизиция лжефилософии потерпит ли хоть одно возражение на всемирно господствующие догматы ее? Вот среди какого грустного раздумья явилась «Радуга» Ваша! Можете себе представить, как я ей обрадовался; как сей цветистый отблеск солнца истины очаровал взор мой. Благодарю и поздравляю Вас! Да благословит Бог предприятие и труд Ваш, смелый Партизан доброго просвещения. Пора, пора образумить людей благонамеренных, заводимых в гибельные заблуждения однойнеопытностью,легкомыслиемичащевсегообщим увлечением. Пора показать, что просвещение истинное, полезное обществу неразлучно со светом той самой веры, в тихих убежищах которой оно возникло, сбереглось и воспитано, что, по выражению Бэкона2, одна религия есть аромат, предохраняющий науки от гниения. Подвизайтеся на благо Церкви и царей, и все люди благонамеренные, христиане искренние, друзья порядка, законностииполезногопросвещениякВамприсоединятся добрымижеланиямииполезнымитрудами.Спешуупредить их приношением и моей лепты; ежели может Вам быть на что-нибудь пригоден отломок от философского мозаика степного отшельника.

Самая пагубная уловка духа времени состоит в избегании определений и подмене слов. Что есть философия? Может ли она значить одно и то же у язычников и христиан? Взглянем на сие: философия, любомудрие, разыскание истины возникли весьма естественным образом в уме тех гениев язычества, кои, познав безумие идолопоклонства и убедившись из природы в необходимости единого творца ее, искренно вдались в система-

343

М. Л. Магницкий

тическое обдумывание сей великой­ истины. Но как никакой ум падшего человека сам собою вполне постигнуть ее не может, и только во врожденной общей мысли о начале всего и виновник всего видимого и существующего отыскивает одно темноевоспоминание как бы некоего первобытного познания; то и старались они открыть положительнейший след сей истины, выше себя, у народов древнейших; полагая, вероятно, что предание ее, от начала мира идущее, как-то и действительно, у них самих затерялось. Они ездили в Египет. Тамжрецывчудесныхпирамидахсвоих, недоступной тайной и страшными испытаниями загородившиесяотфанатическойтолпы­ , кошкам и луку поклонявшейся, читали без великого сомнения книги Моисеевы, веровали­ в Бога единого и, может быть, разгадывали­ , из пророчества книг священных, обетование Мессии. Следы сего заключения­ очевидны в учении Пифагора и Платона. Поклонение Александра Великого первосвященнику Иерусалимскому, книга Сибилл, Лактанцием упоминаемая, известная пророчеством о Христе, одиннадцатая Эклога Виргилиева, все доказывает­ , что закон иудейский и даже смысл пророчеств о рождении Мессии, о происшествиях, с ним сопряженных, и о самом его времени, был всемирно известен. По Филону и Иосифу судить можно, что иудеи, задолго до смешения их с греками, были народ самый просвещенный, и причина сего легко разгадывается. Откуда греки заимствовали календарь? Невтон отдал справедливость иудеям в сем отношении. По примеру Даниила можно судить, как отличные мужи сего народа были уважены в Вавилоне, где, без сомнения, процветали науки. Славный раввин Маймонид говорит, что по окончании великого плена многие иудеи не хотели возвратиться в отечество и остались в Вавилоне,

344

Cтатьи в журнале «Радуга»

где наслаждались они совершенной свободой и величайшим уважением, и что хранение всех тайных архивов в Эхбатане было поручено избраннейшим из них. Петр Кунеус в своей «Еврейской республике» рассказывает любопытный анекдот Аристотеля, который после разговора с одним иудеем, в Азии, утверждал, что все отличнейшие ученые греки кажутся ему пред ним некоторым родом варваров. Перевод книг священных на язык тогдавсемирныйирассеяниеиудееввовсестранысвета сделали всеобщим познание закона Моисеева, который служил введением к откровению христианскому. Иудеи, известные своей беспримерной верностью и отвагой, были употребляемы различными­ государями в их войсках. Александр предпочитал их всем другим воинам. Лаг поручил им важнейшие крепости Египта; а для защиты городов, им завоеванных в Ливии, он поселил в них иудеев. Один из наследовавших ему Птоломеев торжественно велел перевести священные их книги. Евергет, завоевав Сирию, ходил на поклонение в Иерусалим, принес многие жертвы и обогатил храм драгоценными дарами. Филометор и Клеопатра­ поручили двум мужам из сего народа­ управление царством и начальство над войском. Так исполнилось слово Товита к братиям его: «Исповедайтесь Ему, сынове Израилевы пред языки, зане той рассея нас в них». Двор императоров римских имел большое почтение к храму Иерусалимскому. Когда Кай Агриппа проехал Иудею, не поклонившись Богу Иудейскому, то прадед его Август весьма на него за то гневался, и здесь примечательно то, что ужасный голод, вскоре за сим свирепствовавший в Риме, был общим мнением приписан сему небрежению Агриппы, а вслед затем, как бы для исправления оного, Август, величайший и самый постоянный враг всех иноверцев, повелел ежедневно приносить на счет свой всесожжения на Иеру­

345

М. Л. Магницкий

салимском жертвеннике. Ливия, супруга его, послала в храм великолепные дары. От двора императора распространилось уважение к религии иудейской во всех народах до такой степени, что прикосновение к Св. Книгам ее или к деньгам, в Иерусалим посылаемым, почиталось святотатством, подлежащим немедленному наказанию. Сеян,любимецТиверия,ненавидяиудеев,пыталсявзвести на них подозрение в заговоре для верной их пагубы. Тиверий оставил извет сей без внимания, ибо, сказал он, с весьма тонкою приницательностию: «Народ сей, по началам своим, никогда не поднимет руки на царя». Храм Иерусалимский был окружен портиком, в который допускались язычники и куда стекались они толпами молиться Богу неведомому, на Сионе поклоняемому. Никто не спрашивал их, как они веровали, и Евангелие, без удивления и укоризны, повествует, как приходили они в праздник Пасхи, на поклонение в Иерусалим. Когда же ум человеческий достаточно был приготовлен сим великолепным богослужением, тогда явилось христианство, немедленно сделалось известным и было благовествуемо в Риме, и сие изъясняет, почему Сенека проповедует догматы Моисеевы и Евангельские. Он мог читать все Св. Писание на греческом языке, и одна книга премудрости была достаточна к тому, чтоб открыть ему ограниченностьфилософииязыческой.Просимзаметитьсей ход двух откровений Божиих в действии его на знаменитейшие умы древности – от Вавилона до Рима – и почитаем себя вправе сделать идолу нашего века, разуму человеческому, следующее предложение: «Не рассудит ли он за благо поискать прав своих на мудрость неоткровенную, но им самим открытую, где-нибудь повыше общих наших с ним двух Божественных откровений; а покуда не сыщет исторических документов своей самостоятельницы, мы просим не бить своей кормилицы!»

346

Cтатьи в журнале «Радуга»

Итак, понятие о единстве истинного Бога, сверх врожденной о нем мысли, в преступных поколениях человечества искаженной в идолопоклонение, вторично обновлено в умах людей избранных через познание откровения Иудейского. Те из них, кои не приняв веры сего народа вполне, заимствовали из нее одно познание о единстве Божием, составили себе особенную систему понятий о Боге, мире и человеке.

Сии системы получили в Греции название философий и действительно его заслуживали; ибо по мере обширности ума и чистоты сердца их изобретателей представляли они более или менее совершенные исповедания, более или менее удобные пути для перехода от язычества к христианству. Но сии светила мудрости человеческой, как огни блудящие, могли блистать только во мраке идолопоклонства; как же скоро самое солнце истины взошло; то свет их померк. И действительно, как ни велики были усилия ума для разгадывания некоторых сверхъестественных истин, сколь ни удивительны даже успехи в том некоторых, что значили они пред учением, самой мудростью, самим Богом возвещенным? Немощствование Сократов и Платонов что значит пред несколькими строками символа веры, каждому христианскому младенцу известного. Умерли оракулы, онемела мудрость человеческая. Сам Бог сказал не мудрым: «Шедше научите­ !» Чему и на что учить, ежели бы прежние учителя были хороши? Ежели бы мудрость языческая или даже иудейская была достаточна для окончательного воспитания человечества; то на что было бы Богу воплощаться­ , жить среди мира греховного, переносить­ все бедствия земной жизни, терпеть­ поругания, страдать и наконец вкусить жесточайшую смерть преступника? Мудрость языческая, столь удивительная и превосходная пред человеками, – безумие

347

М. Л. Магницкий

пред Богом, она земна, бесовска, по слову великого учителяязыков.Исиедействительновсякомуочевидно,ибо как скоро мудрость небесная восстала, едва слово жизнипроглаголало­ ;томудрованиечеловеческое,сбросивс себя прежнюю личину лицемерия, показало, кто и откуда оно! Вместо тихих бесед и прений в аллеях академий зажгло костры, поставило плахи, воздвигло кресты, выпустило львов! Но палачи, наконец, устали, дикие звери пресытились, костры погасли в реках крови мученической,оракулАполлона(какутверждаетПорфирийEuseb Praep. Evang3.) сказал: «Скорее можно будет вырезывать на воде и летать с легкостью птицы, нежели заставить христианина переменить веру». Три кровавые века пыток и казней – аргумент ad hoc4 философии против мудрости небесной­ остался безуспешным; ибо еще при жизни мучителей более половины всемирной империи приняло уже Св. Крещение. Но философия языческая и тогда еще не отчаялась в победе, еще не оставила поля битвы. Те самые, которые из школы философов перешли в христианство, принесли в него формы умствования философского; а отцы Церкви первых веков, обращая учеников Аристотелевых, принуждены были говорить с ними их языком, и, таким образом, формы и даже сама терминология философская прокрались­ , так сказать, в Церковь христианскую; но не могли быть вредными, доколе из смеси догматов веры с предрассудками язычества, с навыками к мечтаниям философским не составились ереси, которые искали уронить, подменить учение Евангельское чудовищным смешением тьмы со светом под благовидным, но коварным предлогом соединения веры с философией (сия уловка своемыслия, и наш век обморачивающая, тоже не новая, она принадлежит к первым векам Церкви, и в особенности к веку Юлиана). Так перешла философия к народам христиан-

348

Cтатьи в журнале «Радуга»

ским. Всегда враждебная положительному вероисповеданию и правительству, по характеру, нравам, роду правления разных стран, принимала она разные виды. Холодно-богохульная в Англии, затейливо-ругательная во Франции, грубо-чувственная в Италии, теософоиллюминатская в Германии, она ничего не изобретала и не могла изобрести нового, но только постоянно облекала разные древние и самые грубые ереси новыми, более или менее затейливыми, смотря по веку, личинами. Сие легко может быть доказано параллельным сводом древних расколов со всеми главнейшими учениями так называемых философов, от Спинозы5 до Канта, Фихте, Шеллинга­ , Круга6 и Гегеля. Вот почему всегда был и будет бесполезен труд людей, искренне­ желающих примирить философию с религией, учение Божественное с расколом, тьму со светом. Алкоран7 гораздо ближе к христианству, нежели сии непримиримые с ним секты! (другой кусок мозаики представится после.)

Ваш усерднейший доброжелатель М. Простодумов.

Помещик села Спасского, Саратовской губернии.

2-й отломок от философского мозаика

<…> Две задачи философо-астрономические:

Задача 1-я

Отчего так давно привязывают особенную важность к ожидаемому возвращению Галлеевой кометы и вообще к 1835 году?

349

М. Л. Магницкий

Задача 2-я

Верно ли возвращение Галлеевой кометы в 1835 году?

Ответ на 1-ю задачу

Уже около семидесяти лет германские мистики твердят разными обиняками о 1835 годе. Все их самозваные толкователи Апокалипсиса подтверждают какое-то важное ожидание к сему сроку. Суеверы сей секты часто твердят о том с особенным благоговением и, не пускаясь в наследование права своих пророков, ожидают в трепете! Но, во-первых, Тот, Кто сотворил время, сказал, что один Отец Небесный ведает времена

илета. Во-вторых, болезнь сих мистических прорицалищ получила свое начало и свирепствует в тех землях Германии,гдеможновсякомуизъяснятьСвященноеПисание по-своему. Там многие писатели и разные секты пустились в прорицания; особливо же о времени преставления света. При каждом необычайном в мире происшествии, или шуме, видели они Антихриста и кончину века. Штиллинг очень сердился на то, что Наполеон, заявленный им Антихрист, и много, впрочем, по мнению сего мечтателя, на него похожий, оказался после взятия Парижа ненастоящим. Есть книжка, в которой ищет он легкую ошибку сию оправдать. О 1835 году пророчествовал, из первых, Бенгель1; – пророчество его современно с такими нравственными и политическими происшествиями (с философиею XVIII столетия

иначалом революции), по коим легко ему было предвидеть большие перевороты в обществе европейском; особливо, ежели принадлежал он к тем людям, кои и помогали их приуготовлению. Сверх того, он легко мог предугадывать, что ежели система Невтонова о коме-

350