Magnitsky_M_L_Pravoslavnoe_prosveschenie

о современниках и автобиографические записки

она первая, после бесцветных лент, внесенных здешним духовенством, испросила книгу для сбора, именем Христовым, частных пожертвований, на предположенный монастырь, и возвратила ее с 40 тыс. руб. В это время куплен и приморский хутор для подворья монастырского. Между тем около городской Михайловской церкви внезапно поднялась обширная каменная ограда, выстроились красивые помещения для монашествующих и для сирот, зазеленели сады, и еще до устроения монастыря пришли особенными путями Божиими с разных сторон несколько инокинь, и из числа многих предназначенных сирот прибыли некоторые, – так что монастырь, еще не учредившийся,каким-тодивнымпромыслом–ужетут. Уже живут в нем инокини, уже молятся в нем сироты.

Но между тем как это основание, твердейшее гранита, положил Господь сему отшельничеству, хутор монастырский оставался в запустении. Вокруг сторожевой мазанки колыхалась трава высокая и зеленел бедный прилесок зашедших откуда-то елей; но и тут тот же Домостроитель учредил по-своему. Вдруг под тенью этих елей вырыта могила, в которую поставлен богатый гроб, орошенныйслезамицелогогорода,слезамиродныхидрузей, слезами нищих и сирот. Вот какое семя тут засеяно.

Тут положена жена знаменитая, от крови страдальцев за Веру и Отечество, знаменитая не одними личными достоинствами, не одним светским значением, но делами милосердия. Чуждаясь всякой славы ума обширного и пылкого, убегая всякого притязания к славе литературной, на которую по отличным дарованиям имела полное право, добровольно сошла она с высшей степени положения, по связям ее значительного, в безвестность жизни частной, и совершенно предалась, как избранница Божия, отправлению истинного долга свое-

го – дела милосердия.

431

М.Л. Магницкий

Ив Бессарабии участок степи, дотоле пустынной, покрылся огромными стадами, со всех сторон стекшимся населением, застроился зданиями окрест дома Божия

идомов гостеприимства и милосердия, садами окруженных. Необозримые поля зазеленели разноцветными сокровищами земли благодатной. Устроилось училище для бедных детей обоего пола. Открыта безмездная лечебница, и этот оазис образованности и счастья общественного обратил на себя внимание отечественных и иноземных знаменитостей.

В другой степи, попечением той же Христолюбивой жены, устроенный благотворительным обществом в пригороде Одессы, среди обширного сада, дом Сиротский приведен в цветущее состояние и проникнут тем же духомХристианскогомилосердия,которыйтаквидимонизводит на него благословение Божие, устройством в нем благолепного храма и определением при оном Иерея и законоучителя, того молодого крестного витязя, который в бывшую здесь чуму, запершись в карантине, нетрепетною рукою преподавал Св. Таинства зачумленным.

В третьей степи для предполагаемого женского монастыря собрала она от берегов Дуная до Невских значительные суммы, коими и положено начало сему бого­ угодному заведению.

Вот те три памятника любви к Богу и ближнему, которые славнее и тверже всех бронзовых монументов. Всеведущий прочтет в день – он те иероглифы тайных благодеяний, мудрых советов, увещаний, примирений, благоустроенных браков, милостынь, которые одна десница ее ведала, и коими памятники сии исписаны.

Она прияла конец достоянный ее жизни. Блажены милостивые, яко те помилованы будут. На одре страда-

ний она двукратно помилована: помилована от присужденного уже истязания, когда, после Таинств, ею приня-

432

о современниках и автобиографические записки

тых, выпал нож из руки удивленного врача. Помилована, когда в неизбежном ожидании лютых и, может быть, продолжительных страданий от жестокой и неизлечимой болезни, прилетал к ней – как она сама летала некогда на помощь бедным, на утешение страданий и скорби – прилетел тихий Ангел смерти и усыпил ее телесно до радостного Утра!

Вот на этом пустынном участке земли под тенью этих елей гроб ее.

И здесь, как в лучшем обществе, которое украшала она благоуветливостью души любвеобильной, и здесь водворилась она для того только, чтобы и после смерти послужить основою Храма Божия, окружиться смиренными гробами отшельниц и сирот, ею облаготворенных, и – в страшный день – он – последний для земли, но первый для Неба, где нет последнего – предстать лицу Божию в сем лучшем тогда обществе.

А ты, брат и друг ее, утешайся в ожидании сего радостного воскресения, теми безразлучными свиданиями, кои с отшедшими друзьями нашими отсюда нам дозволены, сквозь дым кадила, за них возносимого, сквозь завесу той умилостивляющей Тайны, в которую и Ангелы желают проникнуть!

Автобиографические заметки

Показания Магницкого. О службе действительного

статского советника Магницкого

Записан будучи по тогдашнему обыкновению в лейб-гвардии Преображенский полк унтер-офицером

433

М.Л. Магницкий

в1781году,онпроизведенвсержантыв1792-м,ав1795-м определен ординарцем к майору сего полка, князю Голицыну, и отправлен с ним в Польшу.

В1796-м выпущен в армию, капитаном.

В1798-м вступил в коллегию иностранных дел и переведен в канцелярию вице-канцлера, из коей в том же году определен к Венскому посольству, от которого, будучи прикомандирован к фельдмаршалу Суворову, отправлял при нем, во всю бытность его в Вене, все политические и военные дела; а во все время его кампании исключительно занимался как перепискою с ним посла, так и донесениями по оной к Государю и к министерству, равно как и переводом всех сообщений графа Суворова на французский язык, для австрийского министерства.

По отозвании посольства из Вены находился он при вице-канцлере, получил разные награждения за труды при посольстве в Австрии и отправлен в Париж с послом, ехавшим туда для заключения мира.

Отправлял в Париж два года все дела, относившиея к размену пленных, писал протокол мира при конференциях посла с министром Талейраном, образовал начальную канцелярию посольства и после двух лет определен

вканцелярию государственного канцлера.

В1803-м переведен в новообразованное Министерство внутренних дел начальником отделения.

В1804-м послан по высочайшему повелению с секретнымпоручениемвоПсковподошедшимдоГосударя сведениям о лихоимстве губернатора, который и сменен по его донесению.

В1805-м по высочайшему же повелению послан для открытия заговора в Вильну. Исполнил сие поручение с успехом, представил ясные доказательства, что в тамошнем университете было и тогда уже (за 25 лет до

434

о современниках и автобиографические записки

последнего мятежа Польского), под начальством ректора Стройновского и покровительством попечителя князя Чарторижского,гнездобудущихвозмущений(князьЧарторижскийбылвтовремяввеличайшейсилепридворе). Магницкий получил за сие орден св. Анны 2-й ст., но и обратил на себя гонение временщика1 и охладил к себе начальство, ему угождавшее, до такой степени, что в рескрипте, препровождавшем орден, не решились сказать, за что дают его. Сие важное дело кончено выговором князю Чарторижскому через министра просвещения.

С сего времени Магницкий осужден был на черную канцелярскую работу без всякой возможности к какому-либо отличию до 1810 года, в котором Государю угодно было, без всякого со стороны его искательства и даже совершенно для него неожиданно, взять его к себе в статс-секретари, с пожалованием в действительные статские советники.

В сем новом звании, кроме текущих дел по государственной канцелярии, Его Величество поручать ему изволил:

1)  Все дела военные в высшем их отношении, а

именно: a) инструкции главнокомандующим; b) ре-

скрипты, кои должны были оставаться неизвестными военному министерству; c) образование Министерства полиции; d) образование Министерства военного и проект наказа ему.

За сии труды награжден он орденом св. Владимира 3-й степени.

2)  Откупное дело графа Зубова, коему присуждено было Сенатом миллионное вознаграждение, а оказалось справедливым взыскать с него два миллиона рублей, что и исполнено.

3)  Учреждение комиссии для сочинения уставов и уложений, по всем частям военного ведомства.

435

М. Л. Магницкий

Магницкий определен директором сей комиссии и в несколько месяцев довел дело сие до такого состояния, что все нужные уставы и учреждения были уже в аналитических табелях составлены, рассмотрены и одобрены; но в то время как для окончания его оставалась одна механическая работа – вставить текст законов в готовые, систематические рамы, она приостановлена повелением составить немедленно, в несколько месяцев до Отечественной войны оставшихся, известное учреждение для большой действующей армии.

Вся комиссия занята была, день и ночь, сим трудом, и Магницкий, имея ежедневные по оному доклады у Государя, часто до глубокой ночи продолжавшиеся, привел ее к окончанию в декабре 1811 года, в котором и награжден за то орденом св. Анны 1-й степени.

Четыре типографии едва успели напечатать сие учреждение в половине марта 1812 года. Магницкий подписал последнюю его корректуру в начале сего месяца; книга вышла и разослана с фельдъегерями 17 марта поутру, а в тот же день, вечером, Магницкий, уже государственный преступник, послан в изгнание.

Не прежде как через четыре года прислан за ним фельдъегерь, с дозволением принести свои оправдания в Грузине. Там, под именем оправданий, предложены ему некоторые смягчения изгнания, в котором жена его, от жестокого климата, потеряла здоровье, а дочь умерла. Но он просил или способа к совершенному, публичному оправданию, или дозволения возвратиться в свое изгнание. Там пробыл он еще восемь месяцев, как получил пять тысяч рублей на подъем, продолжение назначенного, без просьбы его, за несколько до того лет, пенсиона; место вице-губернатора в Воронеже и повеление отправиться туда прямо; равно как и копию с высочайшего указа Правительствующему Сенату об его оправдании.

436

о современниках и автобиографические записки

Сие происходило в 1816 году.

Вбытность его вице-губернатором, получал он от Государя разные, важные и доверенные поручения, для поверки или обнаружения дел бывшего в то время там губернатора.

Вполовине 1817 года получил он высочайший указ, определяющий его Симбирским губернатором с назначением, опять без его просьбы, вместо 3 тыс. руб., до того им получаемых, шести тысяч из государственного казначейства.

В1819 году, будучи по отпуску в Петербурге и желая оставить службу, в которой видел он одно продолжение какого-то прикрытого изгнания, получил он, от высочайшего имени, предложение вступить в члены Главного правления училищ, с пожалованием аренды и земель, в сравнительное вознаграждение с товарищем изгнания его, тайным советником Сперанским, с тем, чтобы тотчас ехал осмотреть через 13 лет запущенный Казанский университет, который бывший тогда министр предполагал уничтожить, и чтобы благодарил Его Величество не прежде, как по исполнении сего поручения и как бы при донесении о нем.

Магницкий все исполнил с точностью. Он имел счастье, при изъяснении Императора, рыдать в объятиях сего ангела Божия и вышел из кабинета его, как бы никогда не страдавшим.

Государь, выслушав донесение его о состоянии Казанского университета, изволил потребовать, чтобы он принял звание его попечителя, с неограниченным пол-

номочием. «Je vous donne carte blanches»2 – слова Его Величества, известные бывшему тогда министру. Как Магницкий ни уклонялся от сего рокового поручения, должно было принять его. Магницкий, через семь лет труда необъятного по силе противодействия, допил до

437

М. Л. Магницкий

дна чашу служебных скорбей в сем звании. Он не только не получил никакого награждения, но ниже одобрительного слова, в течение семи лет непрестанно обходимый и обижаемый; но он и не думал на то жаловаться: ибо, несомненно, был уверен, что свято исполняет волю Государя и благодетеля своего; а ежели бы даже и Его Величеству представлены были дела его в столь превратном виде, то и тогда, в чистоте их побуждений, в пользе их для Церкви, Государя и Отечества, остается ему свидетелем и помощником Бог!

В сем положении чувств и дел его узнал он, что царственного благотворителя его не стало и что ему воспрещается даже и последнее утешение – омыть гроб его слезами!

генерал-адъютанту Бенкендорфу

14 сентября 1829 г. Ревель. Mon general! Profitant de la permission de Votre Excellence, je prends la liberté de lui presenter, ci-joint, les papiers que j’ai eu l’honneur de lui lire aujourd’hui. Celui qui accorde la paix a ses ennemis depuis l’Euphrate jusqu’aux murs des Constantinople, sera-t-il inflexible pour moi seul, le plus dévoué de ses sujets et le plus enthousiaste de ses admirateurs? Agreez l’hommage de ma reconnaissance de mon respect et

de mon devouement sans bornes etc.1

Искренне относя все происшествия, в течение четырех лет несчастие моего семейства составившие, менее к людям, нежели к стечению неблагоприятных для меня обстоятельств и смутному времени, – я постараюсь, в простом раскрытии странного сцепления сих происше-

438

о современниках и автобиографические записки

ствий, показать мое оправдание. В доказательство же несомненной достоверности мною утверждаемого буду я все подкреплять свидетелями, актами и письмами. Те обстоятельства, кои по каким-либо личным уважениям писать было бы неуместно, буду я дополнять на словах, готов будучи, впрочем, небоязненно утвердить их и на письме по первому требованию.

Хотя благородные чувства вашего высокопревосходительства и доброта души вашей и ручаются мне за то, что вы не поскучаете получасом чтения для спасения целого семейства, по десятилетним отношениям своим не совершенно вам чуждого, но должная в сем случае скромность заставляет меня сказать, что не иначе решился я отвлечь благотворное внимание ваше от важных дел охраняемой вами империи, как потому, что защита чести чиновника, 32 года служащего и осчастливленного доверенностью императора Александра, к славнейшему времени царствования коего привязано имя его, есть дело не совсем чуждое предметам общественным­.

Ваше высокопревосходительство, равно простите мне, ежели о некоторых делах моих на службе напомяну я; сие потому только, что никто, кроме меня, не напомнит о них в пользу сего.

Приступая засим к изложению самого дела, я буду иметь честь обратить внимание вашего высокопревосходительства на него с двух сторон: с политической и гражданской.

Дело мое в политическом отношении

Вовсюслужбумою,стехпоркакяначалчто-нибудь значить, случалось мне непрестанно быть поставленным между совестью и необходимостью раздражать общее

439

М. Л. Магницкий

мнение. Из многих случаев, сие доказывающих, приведу я здесь только несколько самых важных.

1)  В бытность мою статс-секретарем Государю угодно было посадить меня членом в комитет, который должен был решить: следует ли петербургскому откупщику графу Зубову заплатить, по претензии его на императора, за удаление кабаков от казарм, 2 млн руб. потерпенного якобы от того убытка? Вознаграждение сие было уже присуждено Сенатом. Комитет нашел, по совести и актам, что претензия откупщика было самое наглое притязание к похищению казны, что Сенат и министр юстиции совершенно виновны не только в неправильном одобрении его требований, но и в невзыскании

снегосамого2млнруб.,пооткупуневносимых.Заключение комитета передано в Совет, который единогласно отвергнул его – так сильно двумя высшими судилищами был поддерживаем откупщик! Государь принужден был взять сие обратно к себе и утвердил мнение комитета во всей его силе. Десять или двенадцать тысяч душ графини Потоцкой, бывшие в залоге за откупщиком, проданы с публичного торгу, и вместо несправедливой ему платы 2 млн руб. они с него взысканы.

2)  В бытность мою воронежским вице-губернато­ ром, отказав в губернском правлении подписать неправильную смету земских повинностей, я принужден был и по закону и в защиту собственного поступка подать мнение, в котором доказал, что под именем земской повинности, в продолжение трех лет, совершенно ограблена деревня на несколько миллионов, которые следует взыскать

свиновных.Министрфинансов,Государственныйсовети Его Величество утвердили во всей силе мнение сие.

3)  В бытность мою воронежским же вице-губер­ натором Государь, приказав препроводить ко мне выписку из журналов Комитета министров по весьма извест-

440