Magnitsky_M_L_Pravoslavnoe_prosveschenie

о современниках и автобиографические записки

министр, заведя самые неистовые и тщетные (как опытом доказано) притязания к суммам, внесенным мною в университет, под предлогом сего дела, требовал моего возвращения в Казань.

Как вышезаявленный враг мой при Министерстве просвещения легко предвидеть мог, что личная правдивость Его Императорского Величества (как то впоследствии и вышло) не потерпит, чтобы попечитель университета был лишен чести и имения без формального над ним суда, то и распорядился он действиями руководимого им министерства так, чтобы заградить мне навсегда и последний сей путь к оправданию, когда дело мое <…> окончательно поступит в Сенат. Для сего министр представлял его отрывками без доказательств и в против-

ность законам, без спроса моих объяснений, с тем только,

чтобыбезгласноидосудавзысканиемсменямнимых(как ниже доказано будет) начетов и высочайшим утверждением комитетских журналов связать будущий суд Сената, поставя его в такое положение, чтобы он не мог уже привести сего дела в обыкновенный порядок, ибо без того Сенат, всегда обязанный действовать юридически, должен бы был: 1) неопределенные и противоречащие наветы министра просвещения привести в ясность и в определенные пункты, подкрепив его должными с его стороны доказательствами, которых не было и кои сле-

довало дотребовать; 2) сообщить сии обвинения и доказательства мне для выслушания тех ответов и объяснений, коих дотоле ни министр, ни Комитет гг. министров в виду не имели; 3) по моим возражениям взять где следует нужные справки и новые объяснения от министра,

а мои на него жалобы рассмотреть законным порядком

и, наконец, 4) все сии соображения обсудить совокупно и представить с общим заключением и всеми нужными сведениями на высочайшее утверждение.

451

М. Л. Магницкий

Для предварительного избежания сего законного порядка, пред коим истина никак не могла бы укрыться, извращен совершенно ход моего дела и обеспечено то необычайное его окончание, которое покажу я в своем месте по порядку обстоятельств. Между тем, дабы завязать положение мое и самым разорением меня, учреждена, сверх бывшей в университете ревизии, комиссия для поверки университетских счетов, самых ничтож-

ных и большею частью уже Государственным контролем обревизованных. На имение мое под сим предло-

гом наложено повсеместное запрещение, все дела мои связаны, и даже доход с аренды киевской, который не есть имение недвижимое и потому не следовал под запрещение, удержан, и уже доселе 13 тыс. руб. его лежат в Приказе общественного призрения, между тем как я плачу на долги мои большие проценты. Когда запрещение снимется, кто вознаградит сии потери и на ком искать их? Дело же ревизии маловажных университетских счетов, к крайнему обременению и совершенному расстройству моему, уже продолжается четвертый год, невзирая на все бывшие повеления и даже объявленные мне обещания о скорейшем его окончании.

Наконец, когда приспело время, и врагами моими предвиденное и мною желанное, что Его Величество столь для меня благодетельно повелеть изволил предать меня суду, Сенат, не могший уже пересуживать того, что неоднократно решено в Комитете гг. министров до сего суда,предложилмневопросныепунктытолькодляобряда,ибо,несобравнамоиобъясненияниуказанныхмною справок, ни дополнительных сведений от министра, не вникнув в мои жалобы на его противоречия и несправед-

ливые со мною поступки – подвел меня под манифест. Я

мог бы на сие по закону жаловаться и просить о переносе дела, но куда? В общее собрание? Оно равным образом

452

о современниках и автобиографические записки

не может перерешать суда Комитета гг. министров. Просить потом о рассмотрении дела в Государственном совете? Но там заседают те самые члены комитета, кои по одним бездоказательным словам министра,безответов и объяснений моих, меня осудили.

Невзирая,однакож,насиювидимуюбеззащитность мою, сама истина, самый конец дела очевидно защитил меня, ежели благоугодно будет приметить, что сам Сенат впал в следующую неправильность:

1)  Я предан суду его по особенному высочайшему повелению. Установленный законом порядок требовал, чтобы приговор суда сего был представлен на высочайшее утверждение – сего не сделано, ибо в указе Сената сказано только, что решение Сената, через Комитет министров, доведено до высочайшего сведения. Ежели так поступлено потому, что я якобы избавлен от наказания по высочайшему манифесту, то не надобно забыть, что в моем звании, и особливо при явной невозможности законно осудить меня, сие самое помилование есть уже тяжкое наказание.

2)  Деньги, неправильно, как из ответов моих видно, начтенные на меня министром, Комитетом гг. министроввзысканы,аСенатомсочтенытакнеправильно,что теперь спрашивают меня (как подносимое у сего письмо № 2 доказывает), не желаю ли я излишне отнятых у меня денег взять назад?

Сие обстоятельство привожу я здесь не для возвращения мне денег, потеряв около ста тысяч рублей, но дабы показать, с каким небрежением законов и обряда был я разоряем и бесчестим, привожу для того, чтобы иметь право спросить, ежели дело мое в двух высших государственных сословиях велось столь ошибочно в рассуждении счета денег, то не можно ли предположить, что и в других отношениях, гораздо

453

М. Л. Магницкий

для меня важнейших, ведено оно не лучше? Невзирая, однако же, на все сии столь существенные уважения, негодование и происки самых ничтожных лиц, невидимо приведя в движение самые сильные и главнейшие пружины правительственной машины, произвели следующие для меня последствия:

1)  Лишениеместастемсодержанием,которое32 лет­ ними трудами заслужил я.

2)  Потерю 69 тыс. руб. при продаже саратовской моей дачи.

3)  Двукратную меня высылку из Петербурга и одну из Казани, стоившие мне более 10 тыс. руб.

4)  Несправедливое, как доказано в ответах моих Сенату, взыскание около 3 тыс. руб.

5)  Бесчестие быть несправедливо подведенным под манифест и лишение через то знака отличия потому только, что Сенат не мог не осудить меня, рассматривая такое дело, в котором Комитет гг. министров, по словам министра просвещения, не требуя ни ответов, ни объяснений моих, уже предварительно осудил меня.

6)  Запрещение въезда в столицы, только по суду за тяжкие преступления Его Величеством налагаемое, и сим сравнение меня, после 32-летней службы, с преступниками самого унизительного разряда.

Таковы казни, которые несу я, тщетно умоляя, чтобы, ежели Его Величеству не угодно покрыть императорскою милостью своею все прошедшее, в котором единственно виною несчастные для меня обстоятельства, то дан бы был мне суд, на коем рассмотрено бы было дело мое, в совокупности всех его обстоятельств, политических и гражданских, такою доверенною особою, которая бы, невозбранно приняв изъяснение моих оправданий, имела в случае моей невинности право на ходатайство о справедливом возмездии.

454

о современниках и автобиографические записки

Впрочем, все мною по чистой совести здесь объясненное,предаюяправосудиюГосударя,иособеннотому сердцу Его Величества, которое, как бы чувствуя мою фанатическую к августейшему его дому и лицу преданность, посреди жесточайших противу меня предубеждений, в самые смутные минуты, искало облегчить мои страдания судьбою сына моего, снисходило для меня к неслыханным, могу сказать, уточнениям сердолюбия и непрестанно заставляло гонимого отца лобызать руку благодетеля – в деснице карающего царя.

Сие чудное и, может быть, с одним мною бывшее происшествие не есть ли доказательство того, что посреди всех оклеветаний, меня чернивших, при самом исполнении мер строгости, казавшихся по обстоятельствам необходимыми, сердце царя говорило за меня? Ах! оно не обманулось!

Все страдания, мною перенесенные, и даже те из них, которые неисправимы, готов я забыть совершенно, ежели Государь, хотя уже и на конец преклонных лет моих, еще дарует мне способ показать ему на опыте, что не только все милости его к сыну моему, и даже каждый благотворительный взгляд на него, дорого оценены в чувстве моей благодарности и что в нелицемерной моей к нему преданности готов я отныне жить одною сею памятью сердца. И сие не на словах только, но и на деле доказать готов – прошусь и твердо надеюсь.­

Превзойти в горячности моего усердия к Его Императорскому Величеству всех врагов моих есть одно из мщений, желаю и смею сказать, что Государь удостоил уже принять его задатки из самого изгнания моего, ибо имею в том всемилостивейшее от имени Его Величества удостоверение в письмах вашего высокопревосходительства.

455

М. Л. Магницкий

Причины преследования М.Л. Магницкого, им самим описанные

Письмо М. Л. Магницкого – графу Аракчееву. Января 31, 1826 г. Казань

Милостивый государь, граф Алексей Андреевич! Слава Господу, что под ужасным крестом, на Вас,

милостивый государь, возложенным1, сохранена жизнь ваша для людей вашему сиятельству преданных; слава Господу, что под крестом сим созрела вера и высокая покорность святой Его воле, столь необходимая для спокойствия сей и блаженства будущей жизни. Отец Небесный испытывает жестоко только тех, в ком изобилует сила. Для растопления платины нужен огонь сильнее, нежели для золота. Но после очищения нас огнем и слезами покаяния отеческое милосердие Божие посылает такие утешения, что нельзя променять их на все блага мира. Например, одно то, что мы в несчастьях только выучиваемся каяться и молиться, за какие почести и богатства мира отдать можно?

Я твердо убежден, что Господь ни в каком случае не оставит вас, милостивый государь, за великие услуги ваши святой Его Церкви. Он верно поразит врагов ее; ибо исходом всех дел видно чудесное охранение дома царского и России.

Не дивлюсь поступкам духовного начальства с отцом Фотием2, верным слугою Бога и царя; ибо я видел, как оно пред ним ползало; но твердо уверен в том, что ежели в сии важные времена будет оно двоедушничать, то Бог не попустит ему. Мы недавно видели, что есть духовный без духа, в самую важную минуту3.

456

о современниках и автобиографические записки

Так ли в старые годы пастыри наши говаривали к народу и так ли народ слушивал пастырей? Им должно быть готовыми первыми умереть за церковь и царя!

О себе доложу Вашему Сиятельству, что я в самом несчастном положении. Со мной сделаны вещи неслыханные. Едва скончался государь, я схвачен, как преступник, вывезен в климат, для лет моих убийственный, лишен средства руководствовать сына, начавшего служить;лишенутешенияжитьвсемействесвоем,ибожена по болезненному ее состоянию следовать за мной не может; разорен вконец, ибо я запродал было пожалованный мне в Саратове лес и земли за 269 000 руб. с тем, чтоб заплатив 120 000 руб. долгу, хотя небольшой кусок хлеба составить своему семейству; но покупатели, почитая меня преступником, все бросили и от торгу отказались. Остался долг и совершенная нищета. Жена, убитая всеми сими обстоятельствами и терзаемая заимодавцами и бедностью, едва имеет чем платить проценты, которых не берут, а требуют капиталов.

Вот,милостивыйгосударь,тогибельноеположение, вкотороеввергнутявсамуюпочтиминутукончинымилосерднейшего из царей, и за что же? За то, что служил Богу и ему верой и правдой. За то, что семь лет сряду предсказывал происшедший бунт и старался, чтоб были принимаемы меры к его отвращению (в чем ссылаюсь на самое лучшее свидетельство Вашего Сиятельства).

Я понимаю сие происшествие так: шайка, бунт сей готовившая, завладела полициею и некоторыми придворными лицами, которых и побуждала непрестанно клеветать на меня, дабы удалить давно несносного ей обличителя от всякой возможности пробудить правительство; а личная ненависть министра просвещения, за известное Вашему Сиятельству открытие мною немецкой энциклопедии4, помогла противной

457

М. Л. Магницкий

мне партии погубить меня в минуту отсутствия державной власти и за 10 дней до бунта.

Всеподданнейшее письмо мое Государю дошло до рук Его Величества 14-го сего месяца; не знаю, какое последует решение; но я почел бы себя совершенно счастливым, ежели бы или посадили меня в Петербуржский Сенат, с получаемыми ныне окладами, и оставя, ежели сочтено будет полезным, и членом Главного правления училищ; или, ежели сие невозможно, отставили от тридцатилетней службы с получаемыми окладами, дабы я мог жить покойно в Петербурге с моим семейством.

В записке, приложенной мною к всеподданнейшему письму моему, ссылаюсь я неоднократно в истине мною представляемого на свидетельство Вашего Сиятельства, как изволите увидеть из списка с оной, у сего представляемого. Молю Бога, чтоб его спросили.

СНиколаем же Ивановичем пишу я и к графине

ипрошу ее помощи. Земли мои, кои стоят по цене покупателей 269 000 рублей, я желал бы заложить ей в 120 000 рублей на четыре года, без процентов, дабы заплатить долги и иметь время по удобности продать их.

ЕжелиможноВашемуСиятельствуподкрепитьмою просьбу к графине добрым словом, то большое изволите сделать мне благодеяние.

Вручитель сего письма, верный, благородный и душою преданный Вашему Сиятельству человек. Я испытал сие на деле.

Сдушевным высокопочитанием и всегдашнею сердечною преданностью есть

Михаил Магницкий.

p.s. Простите великодушно, Ваше Сиятельство, что осмеливаюсь послать приложенные книжки в простом переплете; не зная случая, не успел приготовить. Мне бы

458

о современниках и автобиографические записки

желательно было довести сию книжку и повыше, куда, вероятно, враги мои ее не пустят.

Забыл также доложить, что ректор здешнего университета, отличный медик, Фукс, говорит, что грудь Николая Иванова Холанского в дурном положении, что он ни здешнего живого и острого климата, ни здешних трудов переносить не может.

Краткая записка об истинных причинах гонения, действительным статским советником Магницким претерпеваемого

Магницкий был Симбирским гражданским губернатором, когда по высочайшему повелению предложено ему место попечителя Казанского университета. Он отозвался, что принять его не может, ибо все дела его в Петербурге; а воспитание сына непременно там жительства его требует. Ему сказано, что Его Императорское Величество желает сего для того, чтобы Казанский университет, в совершенный упадок пришедший, отогреть и восстановить. Тогда Магницкий предложил, чтоб его определиличленомГлавногоправленияучилищиотправили временно для осмотра сего университета. Мысль его принята, и он по высочайшему повелению в Казань послан.Втожевремяпожалованыемуземлииарендана заплату долгов, в бывшем с ним несчастии нажитых.

Он осмотрел Казанский университет и по возвращении из Казани имел счастие в кабинете Его ИмператорскомуВеличествудонестиличноопоследствияхсего осмотра. (Он имеет на сие доказательство.) Государь, утвердив все его представления, изволил потребовать от него, чтобы он принял непременно управление университетом, оставаясь в Петербурге (Магницкий имеет на сие свидетельство), и восстановил оный, присовокупя к

459

М. Л. Магницкий

тому: Je vous donne carte blanche5. Магницкий вступил в управление университетом. Но желая в полной мере оправдать всемилостивейшую доверенность государя и всегдашнегоблаготворителясвоего,онобратилсякосновательному изучению положения народного воспитания как в России, так и в чужих краях исторических.

После внимательных разысканий и труда нескольких лет поражен он был следующими истинами:

1)  Всем возмутительным переворотам государств везде и всегда предшествовало возмутительное вос­ питание.

2)  Все тайные общества, на возмущение государств действовавшие, начинали всегда с потайного действия на воспитание.

3)  Дух нашего времени либералов, карбонариев6 и суеверов – все один и тот же дух иллюминатства, в новом только плаще, равно действует на воспитание.

4)  Со времен Иосифа II прокрался он к нам и в нашем воспитании делает быстрые успехи, ибо повсеместновнаукахбогословских,философских,политическихи исторических распространяет неприметным образом самые противные правила православию и самодержавию.

Пораженбудучисимиистинами,надоказательствах основанными, как свет для него ясными, Магницкий, по святости присяги, не мог умолчать. Публично в Главном правлении училищ словесно и письменно (в чем ссылается на свидетелей и акты) заявлял он более уже пяти лет тому, что народное воспитание наше заражено чужеземным духом, противным нашей вере и правлению, и что опасность сего так велика и близка, что не можно откладывать ни минуты для ее отвращения. Не найдя в слушателях и начальстве своем ожиданной от них деятельности, он желал по крайней мере оградить университет, ему вверенный, от повсеместной заразы

460