Глава тринадцатая

В красном сумраке эмбрионария замаячил Генри Фостер.

-- В ощущалку вечером махнем?

Ленайна молча покачала головой.

-- А с кем ты сегодня? -- Ему интересно было знать, кто из его знакомых

с кем взаимопользуется. -- С Бенито?

Она опять качнула головой.

Генри заметил усталость в этих багряных глазах, бледность под

ало-волчаночной глазурью, грусть в уголках неулыбающегося малинового рта.

-- Нездоровится тебе, что ли? -- спросил он слегка обеспокоенно (а

вдруг у нее одна из немногочисленных еще оставшихся заразных болезней?).

Но снова Ленайна покачала головой

-- Все-таки зайди к врачу, -- сказал Генри. -- "Прихворну хотя бы чуть,

сразу к доктору лечу", -- бодро процитировал он гипнопедическую поговорку,

для вящей убедительности хлопнув Ленайну по плечу. -- Возможно, тебе

требуется псевдобеременность. Или усиленная доза ЗБС. Иногда, знаешь,

обычной бывает недоста...

-- Ох, замолчи ты ради Форда, -- вырвалось у Лепайны. И она повернулась

к бутылям на конвейерной ленте, от которых отвлек ее Генри.

Вот именно, ЗБС ей нужен, заменитель бурной страсти! Она рассмеялась бы

Генри в лицо, да только боялась расплакаться. Как будто мало у нее своей БС!

С тяжечым вздохом набрала она в шприц раствора.

-- Джон, -- шепнула она тоскующе, -- Джон...

"Господи Форде, -- спохватилась она, -- сделала я уже этому зародышу

укол или не сделала? Совершенно не помню. Еще вторично впрысну, чего

доброго". Решив не рисковать этим, она занялась следующей бутылью. (Через

двадцать два года восемь месяцев и четыре дня молодой, подающий надежды

альфа-мину совик, управленческий работник в Мванза Мванза, умрет от сонной

болезни -- это будет первый случай за полстолетия с лишним.) Вздыхая,

Ленайна продолжала действовать иглой.

-- Но это абсурд -- так себя изводить, -- возмущалась Фанни в

раздевальне час спустя. -- Просто абсурд, -- повторила она. -- И притом

из-за чего? Из-за мужчины, одного какого-то мужчины.

-- Но я именно его хочу.

-- Как будто не существуют на свете миллионы других.

-- Но их я не хочу.

-- А ты прежде попробуй, потом говори.

-- Я пробовала.

-- Ну скольких ты перепробовала? -- Фанни пожала насмешливо плечиком --

Одного, двух?

-- Несколько десятков. Но эффекта никакого.

-- Пробуй не покладая рук, -- назидательно сказала Фанни. Но было

видно, что в ней уже поколебалась вера в этот рецепт.-- Без усердия ничего

нельзя достичь.

-- Усердие усердием, но я...

-- Выбрось его из мыслей.

-- Не могу.

-- А ты сому принимай.

-- Принимаю.

-- Ну и продолжай принимать.

-- Но в промежутках он не перестает мне нравиться. И не перестанет

никогда.

-- Что ж, если так, -- сказала Фанни решительно, -- тогда

просто-напросто пойди и возьми его. Все равно, хочет он или не хочет.

-- Но если бы ты знала, какой он ужасающий чудак!

-- Тем более необходима с ним твердость.

-- Легко тебе говорить.

-- Знать ничего не знай. Действуй. -- Голос у Фанни звучал теперь

фанфарно, словно у лекторши из ФСЖМ 1, проводящей вечернюю беседу с

двенадцатилетними бетаминусовичками. -- Да, действуй, и безотлагательно.

Сейчас.

-- Боязно мне, -- сказала Ленайна.

-- Прими сперва таблетку сомы -- и все дела. Ну, я пошла мыться. --

Подхватив мохнатую простыню, Фанни зашагала к кабинкам.

В дверь позвонили, и Дикарь вскочил и бросился открывать, он решил

наконец сказать Гельмгольцу, что любит Ленайну, и теперь ему уж не

терпелось.