СБОРНИК

Серьги — башҡорт телендə түбəндəгесə атала: алҡа, һырға, ҡолаҡбау. Был һүҙҙəрҙең һөйлəштə таралышын ҡарайыҡ: һырға — арғаяш, ҡыҙыл, урта, ырғыҙ, эйек, əй; алҡа — ғəйнə; ҡолаҡбау — урта һөйлəш.

Һырға һүҙе үҙе өс төшөнсəне белдерə. Һөйлəштəрҙə ул алҡа,

түшелдерек, муйынсаҡты ла аңлата. Миҫалдар:

Ҡарағыҙ əле, ҡыҙҙар, Мунсағында йондоҙ бар.(«Мунса»)

Ниндəй матур мунсаҡ, ниндəй аҫыл, Мунсаҡ та төҫлө янып та торған ирҙəндер. Ҡарағанда күҙҙең яуын ала,

Ысын күңелдəн, яратып ҡына биргəндер. («Мунсаҡ»)

Алтын ғына алҡа, мəрйен яға

Тағып сығыр инем муйыныма («Зəлифə»)

Башҡорт ҡатын-ҡыҙының сəсенə ҡушып үрелгəн көмөш һумлыҡ тəңкəһе (косоплетка — с рублевой монетой) һөйлəштəрҙə үрмес, үргес, сəсүрмес, сəсүргес, арҡалыҡ, ҡашмау, сəсмəү һүҙҙəре менəн йөрөй.

Һөйлəштəрҙə уларҙың таралышы түбəндəгесə: үрмес — урта, ҡыҙыл, ырғыҙ, эйек-һаҡмар һөйлəштəрендə; үргес — урта; сəсмəү — арғаяш, урта, ырғыҙ, эйек-һаҡмар; сəсүрмес — урта; сəсүргес — дим, ҡариҙел; арҡалыҡ

— ғəйнə, төньяҡ-көнбайышта. Ҡашмау — ҡаш һəм бау һүҙенəн тора. Тəҙрə үтə сəсмəүҙəрем һалып Үтер инем матур ҡыҙ булһам. («Аръяҡ та остоң») Сəсмəүҙəре булыр, ай, янбашта...

Сəскенəһен тарап, ҡашмау тағып, Етем ҡыҙ меҫкен Хəтирə,

Хəтирə һылыу ултыра ҡыҙ булып.(«Етем ҡыҙ Хəтирə») Көмөш тəңкəлəрен сылтырата Йəш киленкəйҙəрҙең ҡашмауы.(«Сəҙе буйы»)

Шулай итеп, беҙ был мəҡəлəлə башҡорт ҡатын-ҡыҙы тотонған биҙəүес əйберҙəренең бер нисə атамаһын һəм уларҙың таралыу сфераһын ҡарап үттек, улар бик күп һəм үҙенсəлекле. Артабан да был өлкəлə тикшер этəрен дауам итеү кəрəк.

ƏҘƏБИƏТ

1.Баһуманова М. Башҡорт ҡатын-ҡыҙының биҙəүес əйберҙəре // Башҡортостан. – 2001. – 30 март.

2.Башҡорт теленең диалекттары һүҙлеге. - Өфө: Китап, 2002.

3.Башҡорт теленең һүҙлеге. 2 томда. – М., 1993.

162

С.Е. Клянина, ФГБОУ ВПО «СГУ им. Н. Г. Чернышевского» (г. Саратов)

ЖАНР «СОВЕТ ПСИХОЛОГА» («DIE PSYHOLOGISCHE BERATUNG»): КОММУНИКАТИВНО-СИТУАТИВНАЯ МОДЕЛЬ

В центре настоящей статьи – исследование жанра «совет психолога» (далее СП). Мы обратимся к коммуникативно-ситуативной модели СП, попытаемся выявить наиболее характерные черты, присущие этому жанру. Материалом исследования послужили тексты советов психолога, опубликованные в современной немецкой прессе («Welt der Frau»).

Прежде чем перейти к результатам исследования, необходимо кратко дать определение понятия речевой жанр: речевой жанр – это «вербаль- но-знаковое оформление типических ситуаций социального взаимодействия людей, представляющее собой единство темы, композиции и стиля и возможное в устной и письменной форме» [1, 3]. Явление речевых жанров является предметом исследования и немецкой лингвистики, однако, с несколько другой стороны. Для немецкой лингвистики характерно изучение жанров речи в рамках лингвистики текста (Textlinguistik) и в исследованиях разговорной речи. Несмотря на то, что в ряде исследований встречаются названия Textsortenlinguistik, Textsortenforschung, kommunikative Gattungsanalyse [1], самостоятельной дисциплины еще не оформилось.

Обратимся к исследуемому жанру. В русской лингвокультуре он получил имя «совет психолога» (СП). В немецком языке существует несколько обозначений. Мы остановимся на имени «die psyhologische Beratung», являющимся, на наш взгляд, его более точным определением (ср. «kluge Antwort», «Rat», «psyhologische Beratung») (обозначение СП исполь-

зуется далее как переводное соответствие обозначению die psyhologische Beratung).

Рассмотрим особенности коммуникативной ситуации, оформляемой данным жанром. Жанр СП – письменный жанр с достаточно жесткой структурой и объемом. Коммуникация происходит посредством СМИ (газеты, журналы, интернет). Адресат обращается к психологу за советом, просит помощи в решении трудной жизненной ситуации. Для более подробного изучения СП воспользуемся моделью Т.В.Шмелевой, являющейся, на наш взгляд, наиболее точной и полной моделью изучения жанра [4]. Данная модель включает следующие параметры: коммуникативная цель, образ автора, образ адресата, образ прошлого и будущего, тип коммуникативного содержания и языковое воплощение жанра [4].

Уже по имени жанра можно судить об отношениях между адресантом и адресатом, первый дает совет, хочет побудить адресата к конкретным действиям, второй полностью заинтересован в этом совете. Общение происходит в форме вопрос–ответ, направлено на узкую группу лиц. Это общение публичное, но часто на личную тему (адресант может быть озна-

163

комлен и с довольно интимными вопросами жизни адресата в зависимости от характера интересующей его проблемы). Таким образом, жанр Сп имеет полифункциональную установку: сочетает воздействие и информирование.

На автора эксплицитно указывают представленные в текстах СП обозначения его профессиональной деятельности, возможно, профессиональные достижения, указания на имя и фамилию (Friederike von Tiedemann arbeitet als Paartherapeutin – Фридерике фон Тидеман, работает се-

мейным психологом – здесь и далее перевод автора, С.К). Однако важно помнить, что каждый текст данного жанра имеет коллективного автора, являясь результатом совместной работы автора совета и редактора.

Судя по текстам СП, или, вернее, по вопросам к психологу, мы можем дать характеристику образа адресата. Конечно, она не является полной, т. к. мы знаем только один момент из его жизни. Самопрезентация здесь сведена к минимуму. Наиболее часто мы можем узнать пол адресата, возраст. В зависимости от возраста адресата меняется и круг рассматриваемых проблем (например, от 11-16 – тема «подростковые проблемы», от 60 и старше – недопонимания со стороны молодого поколения и др.), то же самое верно и в отношении параметров пол, семейное положение, рабочий статус. В нашей выборке (текста СП, представленные в журнале для женщин), адресатом являются женщины, более заинтересованные в семейном благополучии, сохранении семейного очага, хороших, крепких отношений

(warum will Richard kein Kind?-почему Ричард не хочет детей?, jeden Abend läuft der Fernseher – каждый вечер он смотрит телефозор и др.).

Но, помимо этого, встречаются вопросы из профессиональной сферы: отношения с коллегами, шефом, проблемы с огромным количеством работы, на которую зачастую не хватает времени (ein Kollege stiehlt meine Ideen –

коллега крадет мои идеи, ich komme kaum zu meiner Arbeit - я не могу приступить к работе и др.).

Следующим жанрообразующим признаком является образ прошлого. СП – инициальный жанр, он инициирован обращением читателя с просьбой решить его проблему. Чаще всего этот вопрос читателя (в последствии адресата СП) связан с происшествиями недавнего прошлого.

Образ будущего: совет рассчитан на пересмотр поведения адресата, чтобы в будущем изменить сложившуюся ситуацию. Образ лучшего будущего – важный критерий, который подталкивает адресата к тому, чтобы просить помощи у профессионалов. Как правило, коммуникация в данном случае ограничивается только одним ответом. Но бывают и случаи, когда общение коммуникантов продолжается в связи с уточняющими вопросами адресанта или с другими интересующими вопросами адресата.

Так как следующий жанрообразующий признак – тип событийного содержания – отвечает за ограничения в отборе информации о мире и выделяет более частный характер происходящего, следует еще раз напомнить, что для жанра СП характерен акцент на частной проблеме. Таким

164

образом, информация, которая использована адресантом в ответе, касается некой конкретной проблемы.

Параметр языкового воплощения – последний признак модели Т.В.Шмелевой. Данный жанр имеет малый объем (в среднем 200-300 сл.) и часто состоит из одного абзаца. При этом текст СП структурно распадается на несколько частей: введение/постановка проблемы, «за» и «против». Часто дается не один совет, а несколько, т. к. психолог должен предусмотреть разные пути развития ситуации (Wenn dies auch nichts nützt…(если это тоже не поможет…).

Язык СП должен быть точным и понятным в связи отсутствием общей апперцепционной базы между коммуникантами. Как правило, для СП характерен спокойный тон повествования, отсутствие стилистически маркированной, эмоционально-окрашенной лексики и экспрессивных синтаксических конструкций. Стилистически сниженная лексика (разговорные слова и выражения, жаргонизмы) используются, только если они стоят в вопросе, таким образом, важно соблюдение профессиональной этики психолога, вежливость в обращении к адресату. Так, например, для текстов СП характерно обращение на «Вы»: Schauen Sie ihm in die Augen (посмот-

рите ему в глаза), Vergessen Sie nicht (не забудьте) и др.). Из синтаксиче-

ских конструкций наиболее распространены побудительные предложения: наиболее частотные формы глаголов повелительного наклонения (wählen Sie (выберите), sprechen Sie (поговорите), interessieren Sie sich (поинтере-

суйтесь) и др.) побуждают адресата предпринять какие-либо действия. Наряду с побудительными предложениями представлено небольшое количество вопросительных предложений, чаще всего это риторические вопросы.

Таким образом, можно выделить следующие жанрообразующие признаки жанра СП: письменный речевой жанр, инициальный, оформляющий ситуацию публичного общения на исключительно личные темы, имеющий конкретизируемого множественного адресата, коллективного автора, главной целью данного жанра нужно считать воздействие на адресата, сочетающееся с информированием. Более подробное изучение специфики языкового воплощения входит в задачи следующего этапа исследования СП.

ЛИТЕРАТУРА

1.Акулова Е.В. Жанр «объявление о знакомстве»: Гендерная и этнокультурная специфика: Автореф. дис. … канд. филол. наук. – Сара-

тов, 2010. – 18 с.

2.Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. – М., 1986.

3.Седов К.Ф. Человек в жанровом пространстве повседневной коммуникации // Антология речевых жанров. Повседневная коммуникация.

– М.: Лабиринт, 2007. – С. 7–30.

4.Шмелева Т.В. Модель речевого жанра // Антология речевых жанров. Повседневная коммуникация – М.: Лабиринт, 2007. – С. 81– 89.

165

А.Е. Коноплянникова, ФГБОУ ВПО «СГУ им. Н.Г. Чернышевского» (г. Саратов)

НЕМЕЦКИЙ АСПЕКТОЛОГИЧЕСКИЙ КОНТЕКСТ (НА МАТЕРИАЛЕ СТИЛЯ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ)

Аспектология – раздел обшей грамматики, включающий в себя круг вопросов, возникших в связи с изучением категории вида – категории уникальной и свойственной при строгом подходе к грамматике лишь структуре глагола в славянских языках. Уникальность данной категории подтверждается тем, что в отличие от других она послужила основой для возникновения широкого и самостоятельного раздела грамматики.

Рассматриваемая ЯПК аспектуальности (по И.И.Мещанинову) оформляется на уровне синтаксиса, и шире – текста. Речевую систему разноуровневых средств формирования у действий (в текстах на немецком языке) значений ДП/НДП называют аспектологическим контекстом (АК), что является одним из основных понятий теории аспектологии. Эта система включает в себя как лингвистические, так и экстралингвистические и ситуативные факторы, позволяющие оформить аспектуальные значения конкретных действий.

В качестве основы мы берем схематическое отображение данной системы, разработанное лингвистом Б.М.Балиным и «Калининским аспектологическим кружком», в который входили кроме него Л.А.Бурмистрова, Л.П.Колосова, Н.В.Малышкина, В.Д.Нефедов, Н.Е.Чебурахина. Исходя из схемы, языковые составляющие АК представлены на трех уровнях системы языка: на лексическом, на морфологическом и на синтаксическом. АК как сложное синтаксическое целое представляет собой подсистему речи и обладает чертами, характерными для системы речи. К примеру, существенная черта АК – формирование в тексте значений ДП/НДП вероятностным набором взаимосвязанных языковых средств при их эпизодическом взаимодействии с экстралингвистическими факторами. Аспектологические средства всех представленных на схеме уровней срабатывают в предложении/в тексте. Но на разных отрезках текста в аспектуальной характеристике действий доминирует одно из средств, что делает правомерным представление на схеме также и лексической, и морфологической семантик.

Далее мы подробнее рассмотрим некоторые составляющие аспектологического контекста, а именно лексическую аспектуальную семантику (П/НП) и морфологическую семантику (аспектуальную семантику категориальных форм глагола), которые составляют два из трех компонентов языковых средств.

Лексическая аспектуальная семантика в качестве составляющей аспектологического контекста – это проявление аспектуальных потенций глагольных лексем, заложенных внутри глагола все зависимости от кон-

166

текста, т.е. семы П и НП могут в нейтральном контексте обуславливать у действий значение ДП или НДП. Аспектуально-нейтральный контекст прослеживается не только в коротких предложениях, но и в связных текстах.

Vor zwanzig Jahren lebte ich in der kleinen Stadt S. am linken Rheinufer. (Итак, лет двадцать тому назад я жил в немецком небольшом городке З., на левом берегу Рейна).

Mein Blick fiel auf einen hübschen jungen Mann. (Взор мой упал на красивого молодого человека <…>).

Аспектуальные значения НП-глагола в первом предложении и П- глагола во втором есть следствие свободного проявления аспектуальных тенденций НП-глагола leben и П-глагола fallen. Кроме того, сама форма претерита нейтральна к значениям ДП/НДП, что позволяет более свободно пронаблюдать названные аспектуальные тенденции.

Рассматривая аспектуальную семантику самих категориальных форм глагола, мы можем выделить формы, нейтральные к значениям ДП/НДП: это форма претерита и форма инфинитива I. Все остальные формы обладают аспектуальной семантикой и тяготеют либо к сфере ДП, либо к сфере НДП. К первой группе относятся причастие II, будущее I, перфект, инфинитив II, императив, плюсквамперфект. Во вторую группу мы можем включить всего две формы – это презенс в значении настоящего времени и причастие I. Рассмотрим два примера, относящиеся к различным группам:

<…> es war aber aus allem zu ersehen, daß sie <…> überhaupt eine merkwürdige, ungewöhnliche Erziehung erhalten hatte. (<…>но по всему бы-

ло заметно, что она <…> и получила воспитание странное, необычное).

В данном примере плюсквамперфект оформляет у действия значение ДП. Эта глагольная форма стоит, однако лишь на шестом месте по способности выразить ДП-значение.

«Hier bin ich», sagte Asja, sich kokett aufs Fensterbrett stützend, «ich fühle mich hier sehr wohl. Da, nimm!» fügte sie hinzu und warf Gagin einen Geraniumstengel herunter, «bilde dir ein, ich wäre deine Herzensdame!» Frau Luise lachte. (- Я здесь, - проговорила Ася, кокетливо опершись локтями на оконницу, - мне здесь хорошо. На тебе, возьми, - прибавила она, бросая Гагину ветку гераниума, - вообрази, что я дама твоего сердца. Фрау Луизе засмеялась.)

Второй пример содержит в себе как формы презенса в значении настоящего времени, работающие на сферу НДП (bin; fühle mich wohl), так и формы императива, выражающие ДП (nimm; bilde ein). Кроме того, примечателен перевод русского глагола «засмеялась» немецким НП-глаголом «lachen»: вследствие использования фигуры аспектологического контекста «сопряженность действий в последовательности» НП-глагол приобретает значение начинательного предела.

167

В качестве вывода можно привести тот факт, что лексическая и морфологическая составляющие находятся в постоянном взаимодействии. В формах, тяготеющих по своей семантике к сфере ДП, наилучшим образом проявляется тенденция предельных глаголов к выражению ДП, также как в формах сферы НДП – тенденция НП-глаголов. Однако не всегда значения ДП/НДП оформляются в немецком тексте за счет проявления аспектуальной тенденции глагола. Существуют и более сильные средства аспектологического контекста, входящие в синтаксическую составляющую АК, представление которых выходит за рамки данной статьи.

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ

АК – аспектологический контекст; ЯПК – языковая понятийная категория; П/НП – предельность/непредельность;

ДП/НДП – достигнутость предела/недостигнутость предела.

ЛИТЕРАТУРА

1.Балин Б.М., Бурмистрова Л.А. и др. Сравнительная аспектология русского и немецкого языков: Учебное пособие. – Калинин: Калининский гос. ун-т, 1979. - 86 с.

2.Бондарко А.В. Теория морфологических значений и аспектологические исследования // Российская академия наук. Институт лингвистических исследований. – М.: Языки славянской культуры, 2005. – 624 с.

3.Мещанинов И.И. Понятийные категории в языке // Труды Военного института иностранных языков, 1945. – №1.

4.Тургенев И.С. Полное собрание сочинений и писем в тридцати томах. Т. 5. – М.: Наука, 1980.

5.Turgenjew I. Erste Liebe und andere Novellen // Sammlung Dieterich, Band 152. – Leipzig: Dieterich'sche Verlagsbuchhandlung, 1953.

Д.С. Кориненко, филологический факультет, МаГУ (г. Магнитогорск)

ЧЕХОВ О ЛЮБВИ (НА МАТЕРИАЛЕ ЭПИСТОЛЯРНОГО НАСЛЕДИЯ ПИСАТЕЛЯ 1884-1888 ГОДОВ)

О любви у Чехова исследователями написано немало. В замечательной книге З.С.Паперного [1], например, основное внимание уделяется взаимоотношениям Чехова с женщинами, его личным любовным переживаниям и тому, как они отразились в творчестве писателя. Наша цель – проанализировать понятие «любовь» в письмах Чехова в более широком

168

смысле, с точки зрения представления о любви как ценности, рассмотреть факторы, способствующие любви.

Входе анализа понятия «любовь» на материале писем А.П.Чехова, мы можем выделить несколько основных значений, которые вкладывает писатель в слово «любовь». Это любовь родственная, любовь как вечная тайна, сближающая мужчину и женщину, любовь-вдохновение, любовь к отечеству, любовь как объединяющая сила. Проследим, как раскрываются все эти значения на конкретных примерах из писем, относящихся к периоду раннего творчества Чехова.

Вписьме брату Александру Чехов говорит о слепой родственной любви – так заведено, что родственники должны любит друг друга, вне зависимости от того, что они из себя представляют как люди. «Сестра любит тебя, но понятий никаких о тебе не имеет…» [2, I; 57]. Чехова очень беспокоит то, что подчас чужие делают для человека больше, чем родственники, которые скупятся на любовь: «Для нее чужие больше сделали, чем ты, свой... Она многое могла бы почерпнуть от тебя, но ты скуп. (Любовью ее не удивишь, ибо любовь без добрых дел мертва есть)». [2, I; 57]. Писатель вскользь высказывает свое понимание любви, по этой фразе мы видим, что любовь для него – не просто дух, эфир, абстракция, но чувство, которое обязательно должно быть подкреплено добрыми делами, настоящими поступками. Любовь к ближнему (а кто ближе для нас, чем наши родственники?) — деятельная любовь. Мысль Чехова очень актуальна, поскольку в жизни очень часто приходится встречаться с людьми, у которых любовь только на словах, проверку же на деле она не выдерживает. Человек говорит, что любит своих родственников, а сам навещает их, только когда у него проблемы и ему нужна помощь.

Вписьме М.В.Киселевой Чехов рассуждает о том, как изображалась любовь писателями в разные времена. Чехова как будто признается, что не берется судить, как же правильно описывать любовь. Этот вопрос он приравнивает к так называемым вечным вопросам: «Я не знаю, кто прав: Гомер, Шекспир, Лопе де Вега, вообще древние, не боявшиеся рыться в «навозной куче», но бывшие гораздо устойчивее нас в нравственном отношении, или же современные писатели, чопорные на бумаге, но холодноциничные в душе и в жизни? Я не знаю, у кого плохой вкус: у греков ли, которые не стыдились воспевать любовь такою, какова она есть на самом деле в прекрасной природе, или же у читателей Габорио, Марлита, Пьера Бобо? Подобно вопросам о непротивлении злу, свободе воли и проч., этот вопрос может быть решен только в будущем» [2, II; 10-11]. Однако симпатии Чехова явно на стороне писателей-классиков, для которых любовь во всех своих проявлениях оставалась высоким чувством, которые не боялись говорить о духовной и физиологической составляющих любви без цинизма

иханжества.

169

«Если когда-нибудь страстная любовь выбивала Вас из прошлого и настоящего, то то же самое почти я чувствую теперь. Ах, нехорошо всё это, доктор, нехорошо!» [2, III; 22], писал Чехов Е.М.Линтваревой 9 октября 1888 г.. Подлинное чувство, страстная любовь настолько сильна, что выбивает человека из прошлого и настоящего, искажая ощущение времени, но, может быть, приближая таким образом к вечности. Это письмо свидетельствует еще об одном важном факте: Чехов не любит патетики, пафосных рассуждений о любви.

Для Чехова любовь была дорога и в своей идеальной ипостаси, и в «приземленной», будничной. В письме Д.В.Григоровичу любовь упоминается Чеховым как нечто простое, естественное, как неизменная составляющая всего домашнего, теплого и родного, что умиротворяет, а не утомляет: «Прерванный роман буду продолжать летом. Роман этот захватывает целый уезд (дворянский и земский), домашнюю жизнь нескольких семейств. …В роман же взяты люди обыкновенные, интеллигентные, женщины, любовь, брак, дети — здесь чувствуешь себя, как дома, и не утом-

ляешься» [2, II; 174].

Н.А.Лейкину Чехов советует: «На Вашем месте я… описал бы обыкновенную любовь и семейную жизнь без злодеев и ангелов, без адвокатов и дьяволиц; взял бы сюжетом жизнь ровную, гладкую, обыкновенную, какова она есть на самом деле, и изобразил бы «купеческое счастье», как Помяловский изобразил мещанское» [2, II; 270].

Последнее письмо Чехова наводит нас на мысль, что в его представлении любовь бывает обыкновенная и необыкновенная. Из данного контекста мы хорошо можем представить, какова любовь обыкновенная – без всяких трагедий, страстей, волнений, тихая и спокойная, видимо, характерная для купеческой среды, где и сама жизнь, по словам Чехов, ровная, гладкая и обыкновенная.

Интересны рассуждения Чехова о любви в браке. Обсуждая с братом его мечты о браке с интересной женщиной, Чехов говорит: «Во-вторых, ты не Чохов и отлично знаешь, что семья, музыка, ласка и доброе слово даются не женитьбой на первой, хотя бы весьма порядочной, встречной, а любовью. Если нет любви, то зачем говорить о ласке? А любви нет и не может быть, так как Елену Михайловну ты знаешь меньше, чем жителей лу-

ны» [2, II; 318].

Чехов рассуждает о том, что брак непременно должен быть основан на любви между супругами, и семейное тепло невозможно без любви. Кроме того, любовь может быть только между людьми, знающими друг друга, а ждать, что любовь придет в браке, не стоит. Так проявляется довольно скептическое отношение Чехова к браку. Любовь – необходимо условие брака, но не составляющая брака. Любовь выше брака.

Однако Чехов не исключает, что можно постепенно дойти до любви: «Ты нравишься Елене Михайловне, кажешься ей необыкновенным; значит,

170