2.7. Отступление от нормы о правах и обязанностях сторон

по договору аренды объектов теплоснабжения, установленных

законодательством о теплоснабжении

В соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 28.3 Федерального закона от 27.07.2010 N 190-ФЗ "О теплоснабжении" (далее - Закон о теплоснабжении) арендатор по договору аренды объектов теплоснабжения, находящихся в государственной или муниципальной собственности, обязан поддерживать объекты в исправном состоянии, проводить их текущий и капитальный ремонт, нести расходы на их содержание (аналогичная норма содержится и в Федеральном законе от 07.12.2011 N 416-ФЗ "О водоснабжении и водоотведении"). Анализ практики показал, что суды признают эту норму императивной, в связи с чем соглашения об ином ничтожны.

В рамках одного из дел окружной суд согласился с выводом о том, что стороны не вправе отступить от названной нормы закона. Так, ее императивность арбитражные суды вывели из того обстоятельства, что в отношении передаваемого в аренду муниципального теплосетевого имущества установлен специальный правовой режим, направленный на предоставление качественного и бесперебойного теплоснабжения, в связи с чем законодатель целенаправленно установил в специальном законе отдельные правила об аренде подобного имущества. Если законодатель был намерен установить диспозитивный характер этой нормы, то не стал бы дополнительно закреплять их в Законе о теплоснабжении. Такой же вывод суд сделал и в отношении аналогичной нормы Закона о водоснабжении и водоотведении <53>.

--------------------------------

<53> См.: Постановление АС Западно-Сибирского округа от 25.04.2016 N Ф04-1508/2016 по делу N А70-8445/2015.

Мы полагаем, что предложенное арбитражными судами толкование нормы не выдерживает никакой критики. Если следовать логике судов, то все нормы ст. 28.3 Закона о теплоснабжении являются императивными, поскольку законодатель посчитал необходимым изложить их в тексте специального закона. Однако анализ остальных его норм не позволяет сделать вывод о том, что законодатель придерживался какой-то особой цели.

В частности, п. 3 ч. 1 ст. 28.3 Закона о теплоснабжении устанавливает обязанность арендатора "вносить арендодателю арендную плату в объеме и в сроки, которые предусмотрены договором аренды", а п. 1 - обязанность "эксплуатировать данные объекты теплоснабжения в целях и в порядке, которые установлены договором аренды". Очевидно, что законодатель не намеревался обозначить нормы в качестве императивных, поскольку они концептуально не отличаются от диспозитивных норм ГК РФ о договоре аренды. Таким образом, мы считаем ошибочным в целом вывод об императивности норм специального закона.

В рамках аналогичных дел окружные арбитражные суды поддерживают вывод о том, что п. 2 ч. 1 ст. 28.3 Закона о теплоснабжении (обязанность проведения текущего и капитального ремонта) является императивной нормой <54>.

--------------------------------

<54> См., напр.: Постановления АС Западно-Сибирского округа от 24.05.2016 N Ф04-1506/2016 по делу N А70-8438/2015, от 01.07.2016 N Ф04-2283/2016 по делу N А70-8443/2015.

3. Примеры признания ничтожными условий потребительского

договора, отступающих от норм потребительского

законодательства в ущерб интересам потребителя

При отсутствии общего правила о ничтожности условий, ущемляющих права потребителя, Верховный Суд РФ тем не менее все чаще признает ничтожными отдельные условия потребительских договоров. В частности, в мае 2017 г. высшая судебная инстанция признала ничтожными следующие условия <55>:

1) условие о праве продавца в одностороннем порядке изменить цену предоплаченного товара <56>;

2) условие об ограничении права на досрочный возврат кредита <57>;

3) условие об обязанности потребителя выплатить неустойку в случае отказа от исполнения договора <58>.

--------------------------------

<55> См.: Сделки, представительство, исковая давность: постатейный комментарий к ст. 153 - 208 ГК РФ / Отв. ред. А.Г. Карапетов. М., 2018. С. 496.

<56> См.: Определение Судебной коллегии по гражданским делам ВС РФ от 16.05.2017 N 24-КГ17-7.

<57> См.: Определение Судебной коллегии по гражданским делам ВС РФ от 30.05.2017 N 4-КГ17-20.

<58> См.: Определение Судебной коллегии по гражданским делам ВС РФ от 24.05.2016 N 4-КГ16-9.

Очевидно, что практика Верховного Суда уже после публикации Постановления N 25 не оставляет особых сомнений в том, что к ситуациям навязывания потребителю невыгодных условий, нарушающих императивные нормы потребительского законодательства, применяется режим ничтожности. Полагаем, что при наличии в законодательстве о защите прав потребителей прямого запрета на включение в договор условий, ущемляющих права потребителя по сравнению с правилами, установленными законами или иными правовыми актами РФ в области защиты прав потребителей (п. 1 ст. 16 Закона о защите прав потребителей), иной вектор развития судебной практики был бы достаточно удивителен. Так, возложение на потребителя бремени возбуждения превентивного судебного процесса об аннулировании навязанного ему незаконного условия договора и риска пропуска годичного срока исковой давности попросту несправедливо. Мы также полагаем, что последовательное расширение перечня отдельных ничтожных условий потребительских договоров рано или поздно приведет высшую судебную инстанцию к необходимости признания ничтожными всех незаконных условий потребительских договоров без исключения.

Отечественные исследователи также обращают внимание на другую, более насущную проблему. Так, п. 1 ст. 16 Закона о защите прав потребителей, в котором легко увидеть прямой законодательный запрет, распространяется лишь на те случаи, когда условия договора противоречат нормативным актам в области защиты прав потребителей. В то же время потребительский договор может противоречить нормам общегражданского законодательства, в связи с чем возникает вопрос: какой правовой режим должен применяться к потребительским договорам, нарушающим нормы гражданского законодательства? <59>

--------------------------------

<59> См.: Сделки, представительство, исковая давность: постатейный комментарий к ст. 153 - 208 ГК РФ.

В качестве примера подобного нарушения можно привести часто встречающиеся отклонения от положений ст. 319 ГК РФ об очередности погашения требований по денежному обязательству. В связи с тем, что названная норма очевидно направлена на патерналистскую защиту одной из сторон договора и при этом не подпадает под сферу действия п. 1 ст. 16 Закона о защите прав потребителей, суды общей юрисдикции, следуя логике п. 1 ст. 168 ГК РФ, должны усматривать режим оспоримости <60>. Обратимся к практике.

--------------------------------

<60> Разъяснения о ничтожности подобных соглашений, приведенные в информационном письме Президиума ВАС РФ от 20.10.2010 N 141 "О некоторых вопросах применения положений ст. 319 ГК РФ" не имеют обязательной силы для судов общей юрисдикции.

В рамках одного из дел банк обратился с иском о взыскании денежных средств по кредитному договору к физическому лицу - потребителю. Ответчик, в свою очередь, подал встречное исковое заявление, основанное на том факте, что положениями заключенного кредитного договора были нарушены положения ст. 319 ГК РФ об очередности погашения требований по обязательству. Суды согласились с правовой позицией потребителя, указав, что подобное условие действительно противоречит ст. 319 ГК РФ и является ничтожным на основании п. 2 ст. 168 ГК РФ. При этом судебная инстанция не привела какого-либо обоснования применения режима ничтожности, а не оспоримости <61>. Еще в одном деле суд также признал, что условие потребительского договора, заключенное в нарушение ст. 319 ГК РФ, является ничтожным. В данном случае суд также не пояснил выбор применяемого режима ничтожности условия <62>.

--------------------------------

<61> См.: Апелляционное определение Московского городского суда от 14.12.2015 по делу N 33-46821/2015.

<62> См.: Апелляционное определение Московского городского суда от 14.09.2015 по делу N 33-31773/2015.

В качестве другого примера можно привести встречающиеся на практике условия договоров участия в долевом строительстве, закрепляющие обязанность участника по несению расходов по обслуживанию многоквартирного дома до даты передачи жилого помещения. Подобное условие нарушает норму п. 6 ч. 2 ст. 153 Жилищного кодекса (ЖК) РФ <63>.

--------------------------------

<63> "Обязанность по внесению платы за жилое помещение и коммунальные услуги возникает у... лица, принявшего от застройщика (лица, обеспечивающего строительство многоквартирного дома) после выдачи ему разрешения на ввод многоквартирного дома в эксплуатацию помещения в данном доме по передаточному акту или иному документу о передаче, с момента такой передачи".

В договоре участия в долевом строительстве, заключенном между физическим лицом и хозяйственным обществом, содержалось условие о том, что участник долевого строительства обязан компенсировать расходы по техническому и коммунальному обслуживанию объекта в течение пяти рабочих дней со дня предъявления соответствующего требования. Полагая такое условие договора незаконным, физическое лицо обратилось в суд общей юрисдикции с требованием о признании соответствующего условия недействительным. Суды, рассматривающие дело, удовлетворили требование физического лица и признали условие ничтожным в связи с тем, что подобное условие договора участия в долевом строительстве противоречит п. 6 ч. 2 ст. 153 ЖК РФ, который указывает, что обязанность по внесению платы за коммунальные услуги возникает не раньше момента передачи жилого помещения потребителю <64>.

--------------------------------

<64> См.: Апелляционное определение Московского городского суда от 28.04.2017 по делу N 33-16566/2017; см. также: Апелляционное определение Московского городского суда от 30.01.2017 по делу N 33-3427/2017.

Практика складывается таким образом, что ничтожными признаются и те условия потребительских договоров, которые нарушают нормы общегражданского законодательства. Подобную тенденцию следует всячески приветствовать. Мы полагаем, что есть все основания для установления общего правила о ничтожности невыгодных потребителю условий договоров, отступающих от норм не только потребительского, но и общегражданского законодательства. Полагаем также, что выводить такой запрет из п. 1 ст. 16 Закона о защите прав потребителей довольно сложно и не совсем корректно, в связи с чем более целесообразной видится ссылка на существо законодательного регулирования договоров с потребителями.

4. Случаи применения режима ничтожности незаконной сделки

в силу нарушения императивных норм, защищающих публичные

интересы или интересы третьих лиц

После анализа применения режима ничтожности сделок, нарушающих требования закона, в контексте разъяснений Верховного Суда РФ, будет целесообразным дополнить картину практикой применения тех критериев режима ничтожности, которые закреплены в п. 2 ст. 168 ГК РФ (нарушение норм, защищающих публичные интересы или интересы третьих лиц).

4.1. Обход норм законодательства о приватизации

Законодательство о приватизации государственного и муниципального имущества нацелено на обеспечение публичных интересов. Хоть сам текст Закона о приватизации не содержит положений о его целях, соответствующие указания можно найти в пояснительной записке к этому нормативному акту. В частности, как поясняют авторы, закон направлен на создание открытых и прозрачных приватизационных процедур, "конечная цель которых - создание эффективных частных собственников, пополнение федерального бюджета..." <65>. Полагаем, что в таких условиях трудно не усмотреть публичный интерес в регулировании приватизации. Обратимся к практике.

--------------------------------

<65> Пояснительная записка к проекту Федерального закона "О приватизации государственного и муниципального имущества".

В 2015 г. хозяйственное общество обратилось к муниципальному предприятию с заявлением о передаче в собственность закрепленного за предприятием недвижимого имущества. Собственник имущества дал свое согласие на его продажу, и в 2016 г. был заключен договор купли-продажи недвижимости. Заместитель прокурора, посчитав такие действия незаконными, обратился в суд с иском о признании договора недействительным.

По итогам рассмотрения дела исковые требования были удовлетворены ввиду нарушения п. 1 ст. 13 Закона о приватизации, которым установлено, что договоры купли-продажи публичного имущества должны быть заключены по итогам аукциона. В связи с этим суд констатировал, что спорный договор был совершен в обход законодательства о приватизации <66>. Другие суды также исходят из того, что договоры, заключенные в обход законодательства о приватизации, ничтожны <67>.

--------------------------------

<66> См.: Постановление Арбитражного суда Московского округа от 04.12.2017 N Ф05-17530/2017 по делу N А41-81773/16.

<67> См.: Постановления АС Московского округа от 17.11.2017 N Ф05-16089/2017 по делу N А41-81779/16, от 04.12.2017 N Ф05-17530/2017 по делу N А41-81773/16.

4.2. Заключение договора в нарушение требований

Закона о контрактной системе

Еще одной значимой для законодателя сферой интересов являются отношения, регулируемые Законом о контрактной системе. Как показал анализ практики, нарушение ряда норм этого Закона влечет за собой ничтожность заключенных договоров в связи с нарушением публичных интересов.

4.2.1. Нарушающее конкуренцию описание объекта закупки

В соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 33 Закона о контрактной системе описание объекта закупки должно носить строго объективный характер, в него не должны включаться требования в отношении товарных знаков, знаков обслуживания, фирменных наименований и проч. Арбитражная практика исходит из того, что договор, заключенный в нарушение этой нормы, ничтожен.

Например, в рамках одного из дел в 2016 г. на официальном сайте государственных закупок было размещено объявление о проведении электронного аукциона на поставку легкового автомобиля. В описании объекта закупки было указано, что легковой автомобиль должен быть именно марки NISSAN X-TRAIL 2.0 CVT 4WD XE. По итогам закупки был заключен договор купли-продажи. Прокурор субъекта РФ, полагая, что имеет место нарушение п. 1 ч. 1 ст. 33 Закона о контрактной системе, обратился в суд с требованием о признании сделки недействительной <68>.

--------------------------------

<68> См.: Постановление АС Западно-Сибирского округа от 24.07.2017 N Ф04-1736/2017 по делу N А46-11393/2016.

Арбитражный суд округа согласился с прокурором и указал, что включение заказчиком в аукционную документацию требований о конкретном производителе товара не соответствует положениям ст. 33 Закона о контрактной системе. Заключение такого договора купли-продажи привело к созданию необоснованных препятствий для участников спорной закупки, повлекших сокращение их количества, что является признаком ограничения конкуренции и свидетельствует о ничтожности сделки. Применение режима ничтожности к такому соглашению было обосновано ссылкой на п. 18 Обзора судебной практики применения законодательства РФ о контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд, утв. Президиумом ВС РФ 28.06.2017, который прямо устанавливает ничтожность сделок, нарушающих принципы открытости, прозрачности, ограничения конкуренции, необоснованного ограничения числа участников закупки и проч.