Введение в синергетику перевода

Общим для текста и дискурса является то, что в одном из пониманий дискурса он обозначает текст в его неразрывной связи с ситуативным контекстом. Общность понятий означает, во-первых, что к их исследованию применимы общие подходы, во-вторых, что не следует проводить жесткой грани между текстом и дискурсом.

Ученый следующим образом объясняет различие в понимании и анализе текста и дискурса: «Если анализ текста направлен в первую очередь на внутренние – внутритекстовые – отношения высказываний между собой, их пропозициональную и иллокутивную структуру, взаимоотношения текстового целого и его частей, то анализ дискурса характеризует внешние по отношению к тексту особенности коммуникативного процесса. Дискурсивный анализ сконцентрирован на степени и характере влияния различных факторов коммуникативно-речевой деятельности, как непосредственно ситуативного контекста, так и более широкого экстралингвистического фона на формирование языковых закономерностей конкретного произведения» [Чернявская 2006: 20].

Плодотворной представляется трактовка М.П. Котюровой, которая разграничивает понятия «дискурс» и «функциональный стиль», также выявляя их общие и различные черты. Как поясняет ученый, «фактически предметом исследования в функциональной стилистике была и остается именно дискурсивная деятельность, зафиксированная („опредмеченная“) в тексте, понимаемая как речемыслительнная деятельность, которая осуществляется средствами языка» [Котюрова 2009: 26]. Что касается различий, автор солидарен с мнениями тех ученых, которые утверждают, что дискурс может быть выделен и описан по любому основанию (не только коммуникативному), имеющему значимость для человеческого поведения, культуры, жизни, поэтому возможны такие виды дискурса, как эмотивный, гендерный, экологический и др., которые напрямую не связаны ни с одним функциональным стилем.

В работах Л.М. Алексеевой и С.Л. Мишлановой прослеживается когнитивное понимание дискурса как «вербально опосредованной деятельности в специальной сфере», а разграничение дис-

31

курса и текста соответствует «противопоставлению когнитивной деятельности и ее результата», что позволяет авторам выявить три методологических подхода к изучению дискурса: формальное, семантическое, прагматическое [Алексеева, Мишланова 2002].

Как поясняют авторы, в русле формального направления дискурс представляет собой связный текст, речевое произведение – устное или письменное – как данность; семантический подход рассматривает дискурс как определенную область использования языка; прагматический аспект акцентирует внимание на речевой ситуации и участниках речи – говорящего и слушающего.

Взападноевропейской лингвистической традиции дискурсивный анализ рассматривается как средство социально-исторической реконструкции «духа времени», способствующее проникновению

вглубинную структуру текста, его смысл.

Вцелом дискурс определяется учеными как интегративная совокупность текстов определенной сферы человеческой коммуникации, области знания, типологии текста и пр., что позволяет вычленить разные типы самого дискурса: научный дискурс, медицинский дискурс, художественный дискурс, политический дискурс, педагогический дискурс и др.

Опираясь на результаты исследования дискурса в его сопоставлении с другими видами речевой деятельности, рассмотрим соотношение дискурса и переводческой деятельности. Так мы подходим к трактовке термина «переводческий дискурс». Нас интересует

вданном случае письменная коммуникация, результаты которой отражены в письменном переводе. Мы считаем, что устная коммуникация, осуществляемая в процессе переводческой деятельности (устный последовательный перевод, синхронный перевод, перевод с листа и др.), является самостоятельным видом дискурса, требующим отдельного рассмотрения.

Следует заметить, что сам по себе термин «переводческий дискурс» еще не получил должного освещения ни в теории дискурса, ни

втеории перевода. До сих пор эти два магистральных направления современнойлингвистикиразвиваютсянезависимодругот друга.

32

Мы считаем, что эффективность исследований в сфере перевода возрастет, если они будут опираться на достижения лингвистики текста и дискурсивного анализа, что требует комплексного рассмотрения проблем перевода сквозь призму анализа дискурса.

Рассмотрим письменный переводческий дискурс в свете прагматического подхода, так как он связан и с формальными, и с семантическими признаками, при этом ориентирован на речевую ситуацию и участников речи.

Как и любой тип дискурса, переводческий дискурс можно рассматривать как «текст, взятый в событийном аспекте», «речь, погруженная в жизнь» (термины Н.Д. Арутюновой). Действительно, анализирую письменный перевод текста, мы обращаемся прежде всего к типу и жанру текста, который задает параметры анализа (научный текст, технический текст, художественный текст, публицистический текст…), при этом каждый тип текста либо описывает актуальное событие и дает ему оценку (публицистический текст), либо соотносится с определенными проблемами, гипотезами, которые выдвигает познающий субъект (научный текст), либо раскры-

Переводческий дискурс ориентирован на ситуацию межъязыковой и межкультурной коммуникации, и в этом его специфика, его особенности, его уникальность по сравнению со всеми другими видами дискурса.

В качестве основного возьмем определение письменного перевода, представленное в коллективной монографии «Подготовка переводчика: коммуникативные и дидактические аспекты» под общей редакцией В.А. Митягиной [Подготовка переводчика… 2012]. Раздел «Дидактика письменного перевода» написан С.А. Корольковой. Ученый дает следующее определение: «Пись-

ввиде фиксированных текстов, к которым переводчик может неоднократно обращаться. Письменный перевод является сложной, опосредованной текстовой деятельностью и объединяет механизмы смыслового восприятия и смыслопорождения» [Подготовка пере-

водчика…2012: 227].

Автор придерживается деятельностного подхода к пониманию письменного перевода, выделяя в нем четыре взаимосвязанных вида деятельности: информационно-поисковая, осмысление, аналитический вариативный поиск, контроль и редактирование.

Из этого определения ясно, что переводческий дискурс в ситуации письменного перевода является сложной текстовой деятельностью, протекающей в форме межъязыкового общения, нацеленного на порождение и восприятие смыслов текста.

Согласно концепции переводческого пространства, механизмом порождения и восприятия смыслов выступает синергетическое взаимодействие гетерогенных смысловых полей, которые анализирует переводчик в процессе постижения и извлечения следующих компонентов:

1.Тема-рематическая прогрессия текста. Как правило, в письменно фиксированном тексте единицей тема-рематической динамики является абзац, в котором либо развивается одна тема, на которую последовательно нанизываются все последующие ремы, либо рема в процессе своего развития преобразовывается в тему.

В качестве примера приведем фрагмент из научного текста А.В. Федорова: «По-разному можно смотреть на перевод: можно относиться к нему именно как к переводу, как к отдельному роду произведений, особенности которых объясняются стоящими за ними образцами, и можно относиться к переводу как к самостоятельному художественному созданию, занимающему место в ряду оригинальных произведений, в связи с ними имеющему с ними те или иные черты сходства или же отличающиеся от него, выделяющемуся на их фоне. И в разное время состояние литературы и роль

вней перевода дают больше оснований то для того, то для другого взгляда. Но оба они закономерны и не всегда друг друга исключа-

34

ют. Оцениваться может самый выбор переводимого произведения –

итоже с двух точек зрения: с точки зрения его характеристики

изначительности в его родной литературе и с точки зрения его места в той литературе, куда оно перенесено, с точки зрения условий и потребностей этой литературы [Федоров 2006: 107–108].

Тема абзаца, как и всего текста, – перевод и оригинальная литература. Эта тема повторяется на протяжении всего абзаца в сле-

дующем виде: перевод, отдельный род произведений, самостоятельное художественное создание, оригинальное произведение, оба они, переводимое произведение.

Ремы абзаца выражены следующим образом: относиться к переводу как…, имеющие сходства или отличающиеся, состояние литературы, выбор произведения, оцениваться, значительность в родной литературе, место в той литературе, куда оно перенесено.

Мы видим, что темы и ремы текста (абзаца) отражают его основные смыслы. Их адекватный перевод создает основу будущего текста перевода.

Все последующие действия переводчика нацелены на поиск

иинтерпретацию имплицитно выраженных смыслов, каждый из которых сосредоточен в том или ином поле переводческого пространства.

Постижение модального смысла поля автора – изучение предтекста. С этой целью переводчик изучает творческую биографию А.В. Федорова, его научное наследие, взгляды ученого на проблемы перевода, что приводит его к осознанию того факта, что в работах ученого преобладает широкий филологический подход.

Формирование индивидуально-образного смысла в поле переводчика – изучение подтекста. Он заключает в себе принципиальную позицию А.В. Федорова при переводе художественных произведений: соблюдение и обусловленность выбора языковых средств

инорм, соблюдение равновесия национальных особенностей языков и культур.

35

Прогнозирование рефлективного смысла поля реципиента – создание для читателя лингвистического, культурологического, литературоведческого, филологического, переводческого контекста, в который будет вписан данный текст. Это процесс включает в себя формирование терминологического аппарата в сфере переводоведения.

Изучение эмотивного смысла энергетического поля. В научном тексте роль эмотивных смыслов невелика, но ясно, что без проникновения в текст не только мысленного, но и эмоционального, без «вживания» переводчика в содержание, без эмпатии качественный перевод невозможен.

Освоение культурологического смысла фатического поля – изучение интертекста. Переводчику необходимо изучить не только биографию ученого, но познакомиться с его основными трудами по проблемам перевода, в частности его оценку художественного перевода, его метаязык и пр.

Так осуществляется интерпретация смыслов. Но окончательный вариант перевода является не суммой смыслов, о чем мы писали ранее, а их синергией, т.е. от переводчика требуется переосмысление всей полученной информации, как внутритекстовой, так и межтекстовой (предтекст, подтекст, контекст, интертекст, затекст, интратекст), что приведет его к переводческой гармонии в рамках разворачивающегося переводческого дискурса.

Мы считаем, что переводческое пространство – это своего рода инструмент, это образ мыслей и деятельности переводчика, который обусловливает успешный переводческий дискурс. Но переводческий дискурс не существует ради дискурса. Он необходим для того, чтобы состоялись все остальные типы дискурса, которые регламентируют человеческую деятельность во всех без исключения сферах и соответствующих коммуникативных средах, если их участники принадлежит к различным лингвокультурным сообществам.

36

1.5. Переводческая гармония как свобода перевода

Напомним давний спор о том, является ли перевод наукой или искусством. Поиски переводческой гармонии привели нас к идее свободы/несвободы перевода, что можно рассматривать как продолжение спора и как один из возможных путей его решения.

Согласно разрабатываемой нами концепции переводческого пространства, результатом перевода может стать гармоничный текст перевода, как такое произведение, смыслы которого гармоничны, соразмерны смыслам текста оригинала.

Определяя перевод как синергетический процесс, мы представляем его в виде взаимодействия смысловых полей, что приводит к появлению различных вариантов гармоничного перевода как

васпекте переводческого времени, так и в аспекте переводческого пространства. Это легко проверить, если обратиться к переводам одного и того же текста, выполненного разными переводчиками

вразличные периоды времени, на разные языки или одним и тем же переводчиком в разные периоды его деятельности.

Проанализируем переводы с английского языка на французский знаменитой сказки Л. Кэролла «Алиса в стране чудес»; при этом отметим, что каждый перевод демонстрирует определенное расхождение с оригиналом, что мы объясняем различным соотношением в текстах оригинала и перевода пространственновременных смыслов, т.е. проявлением переводческого хронотопа.

Предметом сопоставительного анализа стала следующая фраза:

Dinah’Il miss me very mach to-night, I should think (Dinah was the cat).

Некоторые варианты переводов мы приведем по мере их комментария. Начнем с анализа переводческого времени и временных смыслов. Напомним, что переводческое время мы анализируем

вдвух аспектах: синхронном и диахронном. С позиций диахронии переводческое время означает, что текст перевода, выполненного

вэпоху автора оригинала, отличается от текстов перевода, выпол-

37

ненного в последующие эпохи. Как отмечают в своих работах И.А. Малахова и Е.П. Орлова, подлинник не стареет, а перевод стареет [Малахова, 2006]. Ученые показали, что культурная среда, в которую попадает текст перевода, связана с его перемещением во времени и пространстве. Переводчик связан с временем этой культурной среды. Ученые заключают, что профессиональный переводчик должен отвлечься от своего времени, проявив «множественное видение».

С нашей точки зрения, именно переводческое время определяет восприятие и перевыражение переводчиком тех или иных временных смыслов оригинала. Фактор времени влияет на его мышление, его личностные качества, формирующие индивидуальнообразный смысл в поле переводчика, его образ-гештальт. Транспонирование временных смыслов, их синергия, их гармонизация в переводческом пространстве – важнейшие параметры перевода.

Диахронический анализ показал, что первый перевод сказки был выполнен современником автора в 1869 году, последующие переводы выполнялись в период с 50-х годов ХХ века до наших дней.

Приведем некоторые варианты перевода сказки на французский язык, выполненные в разные годы.

1.Je vais beaucoup manquer à Dinah ce soir, j’en ai bien peur [Papy 1961].

2.Je vais beaucoup manquer à Dinah, ce soir, c’est certain [Parisot

1976].

3.Dinah va beaucoup regretter mon absence ce soir, j’en suis sûr [Merle 1990].

4.Je pense que je vais beaucoup manquer à Dinah ce soir [Herbauts 2002].

Анализ переводов показывает, что в сознании переводчиков возникало различное представление содержательного поля текста «этим вечером кошке Дине меня будет не хватать». В поле переводчика сформировался разный образ-гештальт: в первом случае переводчик передает боязнь «я этого очень боюсь», во втором итретьем –

38

уверенность «Наверняка, это так», «я в этом уверен», в четвертом – предположение «я думаю». В поле реципиента происходит рефлексия того образа, который был создан автором и переводчиком, но который адаптирован к его личностному мировосприятию, особенностям представлений, ожиданий, пристрастий и пр. Данные примеры подводят нас к рассмотрению ключевой проблемы, касающейся степеней свободы перевода: свободы восприятия и свободы порождения.

Как известно, исследователи перевода выдвигают различные аксиологические доминанты процесса перевода, определяющие стратегию переводчика: вольный перевод/буквальный перевод; резистивный перевод/адаптивный перевод; успешный (удачный) перевод/неуспешный (с ошибками, потерями, несоответствиями) перевод и др. В нашем исследовании выстраивается «тетратомия», т.е. мы не исключаем стратегий адекватного и эквивалентного переводов, но расширяем их, вводядисгармоничный игармоничный перевод.

Итак, согласно теории гармонизации переводческого пространства, нижний уровень, при котором не достигнута ни адекватность, ни эквивалентность, а допущены ошибки, является дисгармоничным, что выражается в несвободе перевода. Поясним, что адекватность мы понимаем как меру переводческой точности, а эквивалентность как степень тождественности оригинала и перевода. Адекватность приближается, с нашей точки зрения, к буквальному переводу, так как она предполагает одно-однозначные соответствия между сравниваемыми языковыми единицами, что может быть представлено в учебном переводе при изучении иностранного языка, в переводе-подстрочнике и пр. Вместе с тем мы предполагаем, что адекватность выступает первым уровнем гармоничности, так как в содержательном поле переводческого пространства установление тема-рематической прогрессии невозможно без выявления точных словарных соответствий. В связи с этим адекватность мы рассматриваем как первый шаг к свободе перевода. Без знания зафиксированных в словаре словарных соответствий, поиска однозначных межъязыковых замен этот путь беспер-

39

спективен. Эквивалентность предполагает относительное тождество текстов оригинала и перевода. В рамках переводческого пространства устанавливается межъязыковое тождество в результате синергии смыслов большинства полей. При этом круг адекватных соответствий расширяется, и над ним надстраиваются эквиваленты, соответствующие смысловым характеристикам текста, в результате чего возрастает уровень свободы перевода. Достижение эквивалентности можно уподобить конструированию текста перевода, воспроизводящего отображаемую этим текстом ситуацию, подтверждение чему мы находим в высказывании Л.Н. Мурзина, отмечавшего, что «соотнесенность текста и ситуации имеет достаточную степень свободы» [Мурзин 1991: 13]. Вершиной процесса перевода, его идеалом выступает переводческая гармония. В переводческом времени/пространстве, иными словами, в условиях переводческого хронотопа, происходит подлинная синергия смыслов, которая реализуется прежде всего в фатическом поле как поле культуры. Это означает, что имеет место, главным образом, межкультурное взаимодействие текстов, дискурсов, личностей. В этом нам видится предназначение перевода и его свобода. Таким образом, высший уровень свободы перевода мы ассоциируем с достижением переводчиком гармонии.

Сформулированная нами идея свободы перевода, соотносимая с функционированием переводческого дискурса в различных коммуникативных средах, означает, что гармоничным может быть не только перевод художественного текста, где творческая энергия переводчика-прозаика и переводчика-поэта приводит к гармонии. В сферу наших интересов входят тексты различных функциональных стилей, различных типов дискурса: научный, деловой, медицинский, юридический и пр.