Введение в синергетику перевода

–экспрессивность модальных слов и выражений (безусловно, не оставляет сомнений и т.п. – выражение уверенности автора

всобственной позиции);

–употребление метафорических выражений (первое свиде-

тельство употребления метафоры, еще не развернутой и не перенесенной в контекст политических бурь);

–привлечение иностилевой лексики: таковой стала ее экс-

клюзивная приуроченность к политическим неурядицам и социаль-

ным кризисам (в толковом словаре русского языка существительное неурядица дается с пометой разг. – разговорное) [Ожегов 1984].

•инверсивный порядок слов, который придает стилю некий «налет старины»:

–Все же метафоричность в нем присутствует…;

–Засвидетельствовано оно в списке… и т.п.

Толерантность, вслед за М.П. Котюровой и ее последователями, понимается нами как «свойство диалогического взаимодействия» в условиях коммуникации, «понимание чужого как другого, сотрудничество с ним. <…> Толерантное речевое поведение предполагает уважение к чужому мнению, достижение взаимного понимания и согласования разных установок на основе гуманитарных возможностей» [Котюрова, Тихомирова, Соловьева 2011: 282]. К содержанию толерантности речи относится понимание адресантом текста своего коммуникативного партнера – с одной стороны и стремление быть понятым адресатом – с другой стороны. Толерантность как самостоятельная категория научного текста «базируется на категориях оценочности и категоричности/некатегоричности изложения» [Котюрова, Тихомирова, Соловьева 2011: 303]. Толерантность выражается в способах реализации двух коммуникативных стратегий: стратегии презентации другого (т.е. оценки деятельности другого) и стратегии самопрезентации, направленной на эгоманифестацию, доказательство своей точки зрения, убеждение адресата [Котюрова, Тихомирова, Соловьева 2011: 306].

Рассмотрим, как в письменном дискурсе изучаемой нами языковой личности выражается толерантность. В статье, взятой для

231

сопоставления с устной формой дискурса, практически отсутствуют примеры, раскрывающие, как данная языковая личность проявляет стратегию презентации, так как автор, за редким исключением, не апеллирует в данном тексте к текстам других авторов:

–В этом смысле интересны случаи метафорического имени, данного при рождении, например a-qui-ti-ta (E. Risch KZ 100,1 (1978) – автор высказывает одобрение и интерес к фактам, приведенным в работе своего иностранного коллеги.

Поскольку выбранного фрагмента дискурса оказалось недостаточно, чтобы проиллюстрировать, как в письменном дискурсе Н.Н. Казанского реализуется тактика смягчения критики, обратимся к другим источникам – к статье «”Основной закон морфологии” Н.В. Крушевского» и к статье «От редактора» в сборнике Studia Linguistica et Balkanica, посвященной памяти выдающегося филолога Агнии Васильевны Десницкой. Дополнительные источники показывают, что исследуемая языковая личность демонстрирует самые разнообразные способы смягчения критического замечания. Назовем их, используя классификацию приемов, описанных М.П. Котюровой и Н.В. Соловьевой [Котюрова, Тихомирова, Соловьева 2011]:

•добавление к критическому замечанию квалификаторов, ослабляющих ее семантику:

–Пример с императивом не до конца удачен, так как замена императива предлогом встречается во многих языках.

–Пример морфологической абсорбции оказывается не совсем чистым.

•сопровождение отрицательной оценки положительным комментарием других свойств: подводя итоги критическому рассмотрению материалов Крушевского, следует заметить, что Н. Крушевский совершенно точно отметил внутреннюю связь морфологических и фонетических процессов и точно определил противоположное направление их действия.

•указание на объективные причины, обусловившие ошибки автора: …систему языка и механизмы, в нем действующие, Кру-

232

шевский рассматривал как нечто единое и с легкостью привносил

вморфологическое описание термины фонетики.

•«обезличенность» критического замечания: …вопреки то-

му, что охотно сохраняет молва, падкая на преувеличение ад-

министративных промахов, нужно сказать, что…

Таким образом, дополнительно привлеченный материал показывает, что Н.Н. Казанский, как толерантная языковая личность, отлично владеет различными приемами объективного критикования и умело использует различные приемы смягчения отрицательного налета критического замечания.

Самопрезентация в письменном дискурсе изучаемой языковой личности выражена следующими способами:

•употребление местоимения «мы» и неличных конструкций, указывающее на знание автором и строгое соблюдение научного этикета:

–мы можем сказать со всей определенностью;

–интересующее нас…;

–похоже, мы имеем первое свидетельство употребления метафоры;

–тем самым можно предположить, что…;

–в таком случае маловероятно, что… и т.п.

К коммуникативным тактикам адресации можно отнести следующие примеры:

– Несмотря на ряд возможных возражений, следует при-

знать что Крушевскому удалось вскрыть лингвистическую зако-

номерность… – обстоятельственный оборот явно обращен к читателю, который, как предполагает автор, готов вступить с ним

вдиалог;

–На русском языке может быть рекомендована книга …;

–…читатель должен видеть здесь не только идею измене-

ния, но и идею инварианта… (непосредственное обращение к читателю).

Итак, суммируя сказанное, делаем вывод, что в письменной форме дискурса коммуникативные задачи успешно решаются эли-

233

тарной языковой личностью. Научный стиль Н.Н. Казанского отличается яркой индивидуальностью, которая проявляется в экспрессивной образности стиля, применениях синтаксических конструкций «высокого» стиля речи, свойственных деятелям прошлого, инверсии. Н.Н. Казанский демонстрирует ярко выраженную толерантность научной речи. Таким образом, исследование коммуника- тивно-стилевых характеристик профессионального дискурса языковой личности ученого-классика подтверждает нашу гипотезу о ее элитарности.

К типу элитарной языковой личности отнесем также языковую личность переводчика. Как справедливо отмечает Л.П. Тарнаева, профессиональный переводчик способен производить письменные и устные тексты любого функционального стиля, в зависимости от коммуникативной задачи и ситуации [Тарнаева 2008]. Однако мы связываем элитарность личности переводчика в первую очередь с гармоничным переводческим мировоззрением: переводчик стремится к гармоничному тексту перевода, т.е. к такому, который естественным образом вписывается в культуру языка перевода, становясь неотъемлемым компонентом этой культуры [Кушнина 2009]. Именно от переводчика, по словам Т.Н. Толстой, зависит, станет ли французская или английская книга близкой и понятной русскому читателю, исчезнет ли при чтении противопоставление двух культур, когда «в голову не приходит поинтересоваться национальнойпринадлежностью автора» [цит. по: Нефагина2007: 358].

В чем заключается специфика языковой личности переводчика? Дело в том, что перевод как один из видов коммуникации подчиняется общим закономерностям теории коммуникации: любая информация, проходя через индивидуальное сознание человека, несет своеобразный отпечаток его индивидуальности, т.е. информация на входе и на выходе не идентична. Это характерно не только для межкультурной, но и монокультурной коммуникации. Как отмечал Ю.М. Лотман, в «нормальном человеческом общении <…> заложено предположение об исходной неидентичности говорящего и слушающего» [Лотман 2004: 15]. В условиях перевода

234

степень неидентичности существенно возрастает, что приводит к лакунизации понимания и межкультурной асимметрии. Как пишет О.А. Бурукина, «перевод с языка на язык представляет собой не что иное, как трансформацию менталитета» [Бурукина2003: 8–9].

Традиционно языковая личность переводчика оценивается как вторичная языковая личность. В исследованиях А.Н. Плехова вторичная языковая личность определяется как «коммуникативноактивный субъект, способный в той или иной мере познавать, описывать, оценивать, преобразовывать окружающую действительность и участвовать в общении с другими людьми средствами иностранного языка в иноязычно-речевой деятельности» [Плехов, 2007: 3]. Подчеркнем в этом определении способность языковой личности переводчика преобразовывать окружающую действительность. Действительно, от профессионализма переводчика, его качественного или некачественного перевода зависит уровень общения представителей двух лингвокультур, а также те действия, которые могут быть предприняты или не предприняты.

Как и филолог-классик, переводчик выступает в роли медиатора культур, т.е. для переводчика характерна поликультурность. Специфика языковой личности профессионального переводчика изучается А.Б. Бушевым. Как отмечает ученый, в условиях существующей в эпоху глобализации диглоссии языковая личность переводчика находится под взаимовлиянием культурной идентичности и чужеродности культуры, в результате чего в русском языке появляются такие слова, как русклиш, рунглиш, англофеня и др. [Бушев 2010: 26]. Добавим к этому, что во французском языке появился термин franglais (франгле), своего рода гибридный франкоанглийский язык. Но если в некоторых случаях действительно отсутствуют слова для обозначения самих денотатов, например сканнер, то в других они используются как эвфемизмы, например секьюрити. Что касается российской экономики, автор подчеркивает лавинообразный рост числа заимствований, таких как кастинг,

транзакция, бренд, промоушен, инжиниринг и др., что вызывает значительные трудности перевода. Ученый приходит к выводу, что

235

Стр. 235 ЭБ ПНИПУ (elib.pstu.ru)

современный переводчик должен обладать следующими компетенциями: аналитической, креативной, эмоциональной – а также умением распознавания и продуцирования текстов на двух контактирующих языках. Это значит, что языковое и коммуникативное сознание переводчика должно хранить не только единицы двух языков, но и современные конвенции их употребления. Подобные исследования необходимы для описания трудностей переводческой деятельности и их дальнейшего успешного преодоления.

Переводческие ошибки создают культурологические лакуны и непонимание. Примером таких лакун является перевод культового романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» на английский и французский языки. В исследованиях Н.Н. Дзиды представлен сопоставительный анализ оригинала и переводов данного романа на английский язык, что позволило выявить асимметричные черты картин мира автора и переводчика. В результате исследования доказано, что при чтении переводной художественной литературы возникает лакунизация понимания со стороны переводчика, а затем со стороны читателя, что ведет к асимметрии межкультурной коммуникации между представителями двух наций. В результате, как утверждает исследователь, английский читатель не может усмотреть за текстом перевода такую же мозаику смыслов, как читатель, владеющий русским языком [Дзида 2009:33]. Аналогичные результаты мы получили при анализе перевода романа на французский язык. Он до сих пор не оценен франкоязычным читателем, поскольку переводчикам не удалось распознать смысловую программу автора, который закодировал многие смыслы и концепты. Итак,

врусском, британском, французском языковом сознании и мировоззрении ценность концептов различна, она специфична для каждого языка и каждой культуры, обладая определенным этнокультурно отмеченным смыслом. Конечная цель переводчика в современном мире заключается в выявлении и транслировании доступными средствами национальной специфики обеих культур, т.е.

вминимизации асимметрии межкультурной коммуникации.

236

Если проанализировать переводы, выполненные талантливыми поэтами-переводчиками, можно прийти к выводу, что их переводы гармоничны. Так, исследователи переводного творчества С.Я. Маршака отмечают, что ему удалось в переводах сделать Р. Бернса русским, оставив его шотландцем. Это также согласуется

снашей концепцией гармонизации, так как гармоничным мы признаем такой текст перевода, который естественным образом вписывается в другую культуру, становится неотъемлемым компонентом этой культуры, при этом оригинал остается достоянием родной культуры. Убеждает в этом тот факт, что невозможно даже представить, чтобы современный образованный человек, представитель русской культуры, не сохранил в своем сознании представление или впечатление о произведениях мировых классиков: Гете, Шекспира, Гюго и др. Как верно заметил выдающийся лингвист В. фон Гумбольдт, «великий человек вкладывает свою личность в свои произведения и тем самым продлевает свое бытие далеко за пределами своей жизни» [Гумбольдт 1985: 342].

Переводчик, создающий текст для другой языковой личности, сам приобретает черты элитарной языковой личности, преобразуя и совершенствуя себя и окружающий мир, окружающих людей. Отношения, которые возникают между переводчиком как языковой личностью и его окружением, сложны и неоднозначны. С одной стороны, мировосприятие переводчика создается им самим, он сознательно формирует собственную переводческую картину мира,

сдругой стороны, осознание переводческой картины мира придает его деятельности созидающий характер. Если рассматривать его влияние на коммуникантов, то прежде всего переводчик – вторичная языковая личность, он не создает смыслы, он их транслирует. Адресант и адресат обмениваются смыслами, а переводчик лишь оперирует ими. Вместе с тем в рамках синергетики перевода нельзя не признавать идею приращения смысла, что имеет место в любом качественном переводе. Именно в этом заключается синергетический эффект процесса перевода, так как в переводческом пространстве в каждом из полей формируется и осознается свой смысл,

237

а интегральный смысл не есть сумма всех смыслов, но их синергия, их новое качество. Доминантную роль в этом процессе играет поле переводчика, где формируется индивидуально-образный смысл на основе понимания переводчиком глубинного смысла текста, т.е. его подтекста. Далее происходит гармонизация смыслов всех полей переводческого пространства, будь то текстовые поля или поля субъектов переводческой коммуникации. В результате каждый качественный перевод уникален и неповторим. Он не менее уникален, чем текст оригинала, а при переводе одного и того же текста на разные языки в каждом случае будут получены своеобразные тексты. В этом легко убедиться в случае обратного перевода одного и того же текста с разных языковна исходный языкоригинала.

Итак, элитарная языковая личность – это языковая личность, которая владеет всеми (орфоэпическими, грамматическими, лексическими и др.) нормами литературного языка, соблюдает этические нормы, умело использует стили и регистры речи в зависимости от изменяющихся условий коммуникации и коммуникативных задач. В акте речевого взаимодействия элитарная языковая личность выступает как транслятор речевых норм родного языка и культурных ценностей, отраженных в изучаемом языке. Переводчик, владеющий речевыми и культурными нормами нескольких культур и преобразующий текст одной языковой культуры в другую таким образом, что смысл оригинала оказывается соразмерным, гармоничным смыслу перевода, определяется нами как элитарная языковая личность. Филолог-классик также может быть отнесен к элитарному языковому типу, поскольку передает адресату культурные и речевые нормы другой (древней) культуры.

7.2. Эрудиция устного переводчика в системе синергетического взаимодействия профессиональных переводческих компетенций

Изучая профессиональные компетенции переводчика, мы обратились к результатам исследований в области синергетической педагогики (Л.К. Гейхман, Л.В. Кушнина, А.В. Кушнин). Авторы

238

монографии «Синергетическая педагогика» опираются на мысль о том, что «благодаря синергетической идеологии можно объяснить процесс возникновения нового, включая педагогическое взаимодействие субъектов» [Гейхман и др. 2011: 17]. В работе подчеркивается, что не только педагогическое воздействие, но, главным образом, педагогическое взаимодействие определяет весь образовательный процесс, характерными чертами которого являются креативность, индивидуализация, новые ценностные ориентиры, новое мировоззрение и пр.

Экстраполируя результаты данного исследования на процесс формирования переводческой эрудиции как неотъемлемого компонента профессиональных переводческих компетенций, можно предположить, что по своей природе данный процесс также является синергетическим со всеми присущими свойствами. Иными словами, формирование переводческой эрудиции есть открытая, самоорганизующаяся синергетическая система определенных переводческих компетенций, в процессе развития которых возникает такой уровень взаимодействия субъектов – преподавателя и студента, преподавателя и студенческой группы, студента и студента, студента и студенческой группы, который способствует максимальному развитию целостной, уникальной личности, коммуника- тивно-активной, участвующей в общении и организующей это общение.

Для того чтобы анализировать процесс формирования переводческой эрудиции в системе синергетического взаимодействия профессиональных переводческих компетенций, целесообразно рассмотреть трактовку понятий «компетентность» и «профессиональная компетентность» в трудах отечественных и зарубежных исследователей.

Приобретая все большее распространение, понятие «профессиональная компетентность» должно иметь однозначное смысловое наполнение, влияющее на постановку целей и задач обучения, выбор методов обучения, а также способов и критериев оценки.

239

Среди отечественных ученых большой вклад в разработку понятия «профессиональная компетентность специалиста» внесли А.Г. Бермус, Е.Д. Божович, И.А. Зимняя, В.И. Провоторов, А.В. Хуторской, А.А. Деркач, А.П. Садохин, Н.В. Шестак и др. Среди зарубежных исследователей необходимо назвать Ф. Жонаера, М. Кайо, Дж. Равена, Ф. Тардифа, В. Хутмахера и др.

Понятие «компетентность» происходит от латинского competens, что означает «соответствующий, способный». И.А. Зимняя, один из ведущих разработчиков компетентностного подхода в педагогике, определяет три главные причины его внедрения в процесс модернизации российского образования, а именно: общеевропейская и мировая тенденция к интеграции и глобализации экономики, гармонизации системы высшего образования разных стран; смена образовательной парадигмы; более объемное смысловое наполнение понятий «компетенция/компетентность» по сравнению с триадой «знания/умения/навыки» [Зимняя 2004]. Исследователь трактует компетентность как «основывающийся на знаниях, интеллектуально и личностно обусловленный опыт социально-профес- сиональной жизнедеятельности человека». В противопоставление, компетенция рассматривается автором как «не пришедший вупотребление резервскрытого, потенциального» [Зимняя2006].

А.П. Садохин подчеркивает, что понятие «компетентность» представляет собой «сложное социокультурное явление» и вслед за А.К. Макаровой выделяет следующие ее виды: социальная, личностная, индивидуальная и специальная (профессиональная) [Садо-

хин 2007: 39–55].

Понятие «профессиональная компетентность» было введено сравнительно недавно и пришло на замену понятия «квалификация», регламентирующего долгое время жесткий список требований к подготовке профессионала. Такой переход, по мнению Н.Н. Гавриленко, требует нового подхода к подготовке специалистов, предполагающего формирование предпосылок к непрерывному в течение всей жизни образованию, основанному не только на знаниях, но и на умении самостоятельно решать задачи путем самостоятельной работы с информацией [Гавриленко 2008].

240