3. Марксов метод анализа сознания

Маркс изучал реальное общество Европы XIX в., в котором материальные по­требности стали ведущими, а материальное производство – основополагающим, доминирующим, общество, в котором началась открытая и осознанная борьба классов, в основе, которой лежал материальный интерес. В таком обществе главнейшими фактическими зависимостями между людьми являлись экономические отношения. В этой ситуации внут­реннее сознание подавляющего большинства людей, их ду­ховные устремления были напрямую связаны с материаль­ными побуждениями. Каждый класс имел свои материаль­ные побуждения, общие для всех его членов. Поэтому можно было предугадать, какие мысли чувства, настроения и ценностные ориентации сформируются у отдельных пред­ставителей данного класса, не изучая при этом специально их индивидуальную биографию и жизнь. Иначе говоря, Маркс открыл, что (в ставшем капиталистическом способе производства возникновение и функционирование сознания регулируется всеобщими механизмами социальной деятель­ности людей. Общественное сознание реально функциони­рует как необходимый момент в целостной совокупности об­щественных связей и отношений. В связи с этим анализ со­знания требовал знания содержания указанных связей и отношений а не исследования самосознания и самоотчетов отдельных индивидов. Общественное сознание воспроизво­дится социальной системой как момент ее функциониро­вания, и потому может изучаться без анализа процедуры отображения объекта в голове субъекта и выводиться из содержания социального положения групп людей, их места в способе производства и распределения, их отношения к собственности. Не надо было проводить специальные пси­хологические тесты, для того чтобы выяснить эмоциональ­ное отношение представителей рабочего класса к буржуазии в период обострения противоречий капиталистического спо­соба производства: гнев и ненависть, внутреннее возмуще­ние против власть имущей буржуазии были одним из всеоб­щих моментов содержания сознания всех рабочих.

Впервые в истории философии Маркс стал изучать со­знание и его содержание через анализ предметно-практи­ческих форм человеческой деятельности, т. е. анализиро­вать сознание, «вплетенное» в бытие людей. Последнее он понимал как «реальный процесс их жизни», процесс уста­новления общественных отношений соответственно разви­тию материального производства. Не существует «ничьих» содержании мыслей и чувств: то и другое возникает каждый раз конкретно исторически в реальном взаимодействии людей, включенных в общественные отношения. Обществен­ное сознание людей, несмотря на какие-то всеобщие элемен­ты содержания (например, в обществе, где доминирует материальный интерес, а следовательно, ориентация на при­своение материальных ценностей, все физические и духовные чувства подавляющего большинства людей сведе­ны к простому чувству «обладания», а «зрение, слух, обо­няние, вкус, осязание, мышление, созерцание, ощущение, желание, деятельность, любовь, словом, все органы» чело­веческой индивидуальности ориентированы на присвоение вещей и богатств) (К. Маркс), все же дифференцировано по носителю, а значит, и по содержанию.

В зависимости от того, к какому классу, нации, другой социальной группе принадлежит индивид, содержание его сознания будет иметь специфические особенности. Класси­ки марксизма неоднократно отмечали, что соответственно трем классам в XIX в. – феодальной аристократии, буржуа­зии и пролетариату – существуют одновременно и параллельно три формы морали. Энгельс, изучая положение рабочего класса в Англии в XVIII в. не отрицал, что деньги имеют ценность для рабочего, так же как и для буржуа. И те, и другие испытывают потребность в них, однако потреб­ность эта разная: рабочему нужны деньги, чтобы купить на них необходимые средства для существования, а для бур­жуазии деньги имеют ценность божества, ибо сама деятель­ность буржуазии заключается в делания все большего коли­чества денег. Поэтому вполне естественно, что она «не ви­дит во всем мире ничего, что не существовало бы ради денег» (К. Маркс).

Дифференцировано содержание сознания и представите­лей рабочего класса, поскольку сфера их деятельности и жизни неоднородна: есть сельскохозяйственные, фабрично-заводские рабочие, горнорабочие и т. д. В этой связи клас­сики марксизма отмечали, что промышленные рабочие луч­ше всех осознают свои интересы, горнорабочие – хуже, а сельскохозяйственные – почти совсем не осознают.

Общественные отношения и связи были рассмотрены Марксом в качестве предельных детерминант сознания агентов капиталистического способа производства. Поэтому он анализировал их сознание одновременно с изучением политической экономии капитализма, не прибегая в ходе данного анализа к терминам самосознания, столь популяр­ным для философии Нового времени после Декарта. Обще­ственное сознание потому и «общественное», что оно не связано только с субъектом и его способностью к самосознанию, рефлексии. Оно вплетено в реальное бытие реаль­ных людей, и если это бытие одинаково для какой-то группы людей, то будет продуцироваться и примерно оди­наковое содержание сознания представителей названной группы. Поэтому содержание сознания можно, по Марксу, выяснить, если знать, «что» и «как» люди производят. В этом и состоял материалистический метод анализа созна­ния, предложенный и успешно примененный Марксом.

Современен ли Марксов метод анализа сознания? От­крытый Марксом метод анализа сознания, безусловно, не является универсальным. Почему? Во-первых, в нем слиш­ком сильно утверждается зависимость содержания сознания от предметно-практической деятельности и материально-экономических побуждений. Но ведь история человечества демонстрирует духовные устремления индивидов и даже це­лых народов, которые никак не связаны с заботами о зем­ном благополучии и корыстной борьбой за материальные интересы. Достаточно вспомнить о сознании исихастов (гр. исихия – внутреннее спокойствие, отрешенность) в Визан­тии XIV в., которое затем стало одним из компонентов пра­вославной веры. Григорий Палама, Григорий Сннаит в Ви­зантии, а затем Нил Сорскнй, Сергий Радонежский в Рос­сии призывали к строгому аскетизму, смирению перед Богом, к отказу от устремленности к земному, материально­му благополучию.

Во-вторых, Марксов подход к анализу сознания безличностен. Он дает возможность охарактеризовать общее со­держание какого-то усредненно-надындивидуального созна­ния, которое выступает в качестве принудительной силы по отношению к сознанию индивида. Этим умаляется актив­ность и самостоятельность индивида, а также его ответст­венность за содержание собственного сознания. Всегда есть возможность оправдать индивидуальное сознание ссылкой на обстоятельства. Индивидуальное сознание, в случае при­знания его полной детерминированности обществом, выво­дится за пределы всякой нравственной ответственности. Тогда все преступники могут быть оправданы, ибо объяс­нить их извращенное сознание можно ссылками на несовер­шенство общества. Индивидуальное сознание ищет тогда своего оправдания в чем-то надличностном или сверхлично­стном, что порождает один из самых страшных пороков че­ловеческой натуры – умственную и нравственную лень.

В-третьих, возникает возможность оправдать такое соци­альное явление, как ортодоксия. Категория «ортодоксия» (гр. ортос – прямой, правильный; доксия – мнение) имеет религиозное происхождение и означает «правильную» докт­рину, фиксированную авторитетными инстанциями религи­озной общины и обязательную для всех ее членов. В соци­альном смысле ортодоксия – это господство коллектива над личностью, вернее, господство коллективной умственной и нравственной установки. В условиях господства ортодоксия индивидуальный человек становится жертвой коллектив­ных психозов. Происходит сужение его собственного созна­ния, подавляются или вытесняются многие существенные черты сложной эмоциональной и интеллектуальной жизни человека. Работа индивидуального сознания прекращается, а содержание его порождается не свободным творчеством самого индивида, а коллективными внушениями и демаго­гией. Духовная жизнь индивида как автономный творче­ский акт прекращается.

Такие серьезные возражения в адрес Маркова анали­за сознания формулируют многие мыслители, предлагая отказаться от данного анализа и рассматривать сознание только как уникально-личностный процесс, процесс творческого разрешения культурно-исторических конф­ликтов, совершаемый каждым индивидом по-своему. Со­знание, считают критики Маркса, надо рассматривать как духовную деятельность, протекающую в уникальном внутреннем мире человека.

Правы ли критики Маркса? Да, поскольку сознание су­ществует только там, где индивид сам решает все смысложизненные вопросы, сам делает выбор жизненной позиции, сам оценивает свое место в жизни и т. д. «Сам» – это озна­чает, превозмогая давление обстоятельств, подняться на вершины личностной ответственности за все, что происхо­дит с тобой. В любом обществе жили люди, сознание кото­рых не было нерефлексивным, бездумным повторением мнения своей социальной группы или общества в целом. Они сохраняли свою индивидуальность вопреки официаль­ной ортодоксии. В основном это были разрушители тради­ций: социальных, этических, эстетических и др. К людям такого типа относятся, например, все ниспровергатели со­циальных устоев, от киников до «демократов», начавших революционную ломку СССР и социализма.

Иметь личностное сознание – значит иметь готовность к свободе. Подобная «готовность» может реализоваться дву­мя способами: либо человек «свободно» решается разру­шить существующий социальный мир, заменить его новым, переделать его любыми способами (таков путь киников, как отмечалось в главе «Бытие»), либо он становится на путь личностного самосовершенствования и тем самым совершен­ствования жизни (это путь Сергия Радонежского). И кини­ки, и Сергий Радонежский имели личностное сознание, имели готовность к свободе, но по-разному направляли свои усилия» один – на преобразование внешнего мира, насильст­венное разрушение традиций, другой – на совершенствова­ние внутреннего мира собственной души и «просветления духовного зрения» своих сподвижников для совершенство­вания и укрепления традиций.

Европа нового времени выбрала путь киников: насилие стало «повивальной бабкой истории» (К. Маркс). В XX в. Запад отказался от насилия в деле переустройства социаль­ной жизни, «дух кинизма» трансформировался во всякие молодежные движения сопротивления буржуазной цивили­зации и, соответственно, традиционной буржуазной морали. Европа по-прежнему ценит нонконформизм личности, ее стремление к независимости от общества и традиций. Вы­ступая в мае 1995 г. перед студентами Московского универ­ситета, президент США Клинтон отметил одно, с его точки зрения, достоинство американских университетов: в них стремятся сделать молодежь, не похожей на своих отцов, т. е. воспитать поколение духовных киников, не ориентирован­ных на традиции, претендующих на уникальность, личност­ную независимость в делах и мыслях.

Однако весь вопрос в том, какова степень этой «уни­кальности»? Ведь если американский университет плано­мерно воспитывает у молодежи установку на «несхожесть» с отцами – старшим поколением и традицией, то налицо все черты социальной ортодоксии, только в меньших размерах, по сравнению, например, с социальной ортодоксией тотали­тарного общества. Более того, молодежь как бы объединя­ется рамками своей принадлежности к определенному поко­лению, и каждый индивид культивирует свою «уникаль­ность», «неповторимость», стараясь сознательно, а часто и бессознательно, соответствовать «духу» своего поколения. Например, хиппи борясь за право быть индивидуальностя­ми в обществе, в котором власть денег «подминает» под себя всякую индивидуальность, все же имели корпоратив­ное сознание: примерно одинаковые жизненные установки, ценности, что проявлялось в схожести внешнего вида, пове­дения и т. п. (Поэтому говорить о полной свободе сознания от общества, об абсолютной уникальности и неповторимо­сти каждого индивида, по-видимому, нельзя. Жить в обще­стве и быть свободным от него невозможно.

В современном обществе существуют разделение труда и соответствующие им классы и иные социальные слои, госу­дарства с их политикой, нации с их самосознанием, религии с их догматами и т. д. Отдельные люди, как общественные существа, формируются в сфере реального; конкретного разделения труда, действительного на данное время госу­дарства с его интересами, данной национальности и религи­озности и т.д. Эти сферы являются всеобщими формами бытия определенных конкретных индивидов, в силу чего индивидуальность опыта их сознания не сводится только к неповторимости и уникальности, а включает в себя и всеоб­щее содержание. Индивидуальность сознания непременно коррелируется в соответствии с установками, ценност­ными ориентациями того социального слоя, к которому принадлежит конкретный человек: будь то религиозная община, молодежное движение» политическая партия, круг людей, занятых бизнесом, и пр. Люди, принадлежащие к той или иной социальной группе, вынуждены принимать и «правила ее игры»; Современный мыслитель Фромм счита­ет, что этому способствует присущий людям страх одиноче­ства, боязнь изоляции и остракизма (гр. остракон – чере­пок). В Древней Греции остракизмом называли изгнание граждан, опасных для государства, решавшееся тайным го­лосованием посредством черепков, на которых писались имена изгоняемых.

Потребность быть вместе с другими – одна из сильней­ших. Чтобы не быть изгнанным из группы (сверстников, коллег, других социальных сдоев), многие люди стара­ются уложить свои мысли и. поступки, а также речевой сленг в стандарты, созданные данной группой. Тогда, как неординарные личности часто осознают причины своего «подчинения» правилам групповой игры, понима­ют таящуюся в таком подчинении опасность утратить са­мотождественность, индивидуальность. Здесь возможны два варианта поведения этих людей: одни из Них начина­ют жить «двойной» жизнью в ситуации «раздвоенного» сознания – внешне идентифицируют себя с группой, внутренне живут по другим меркам и ценностям; дру­гие не выдерживают диктата данной группы: они или принимают коллективные ценности какой-нибудь иной группы, или вырываются в область переживания себя как «Гражданина мира»; Первых называют изменниками и предателями, вторых – космополитами. Гражданин мира, или космополит, не должен идентифицировать себя с каким бы то ни было государством, нацией, рели­гией и т. д. Он как бы над всем этим. Казалось бы, что именно осознание себя в качестве гражданина мира дела­ет сознание личностным, экзистенциально-уникальным. Но и в этом случае главные компоненты содержания его сознания обусловлены той или иной духовной парадиг­мой данной цивилизации. Так, современный «гражданин мира» никогда не сможет почувствовать себя античным человеком или монахом средневековья. Эпоха Нового времени создала свои уникальные для нее ценности и ус­тановки, о которых мы уже не раз говорили.

Итак, с одной стороны, мы утверждаем, что критики Марксова анализа сознания правы, когда говорят о его «не­внимании» к индивидуальному сознанию в рамках этого анализа. С другой, мы признаем, что существуют какие-то всеобщие (групповые, классовые, национальные и т. д.) формы восприятия мира, ценностные ориентации и пережи­вания, которые воспроизводятся в индивидуальном созна­нии. Естественно возникает вопрос: что есть сознание? Индивидуальный творческий уникальный акт или содер­жание духовного опыта, детерминированное положение человека в структуре общественных отношений и потому особенно не отличающееся от сознания других индивидов, занимающих тоже место в обществе? Кто более прав – Маркс с его идеей общественного сознания, или его оппо­ненты, утверждающие уникально-личностную, а не обще­ственную природу сознания?

Дело в том, что Маркс никогда не отрицал, что сознание есть всегда «мое сознание», что каждый человек пережива­ет свою национальную сопричастность на «свой лад», веру­ет в Бога па «свой лад», понимает и переживает классово-групповые интересы па «свой лад» и т. д. Как нет двух одинаковых листьев на одном и том же дереве, так нет н двух одинаковых людей, и соответственно двух одинако­вых форм духовного опыта. Но как листья связаны с жиз­нью дерева, так и люди «подпитывают» свой духовно-внут­ренний мир «соками», идущими от социальных слоев, к ко­торым они принадлежат, от общества, в котором они живут, и в итоге – от всего рода человеческого. Разумеется, челове­ку дан дар свободы выбирать «древо» своей жизни, и он может менять источники своей духовной «подпитки», одна­ко освободиться полностью от них ему не дано. Поэтому пока существуют государства, разделение труда, нации и т.д., Марксов метод анализа сознания нельзя списывать архив истории.