1. Социально-исторические предпосылки идеологии Просвещения. Борьба против метафизики

Оптимизм Просвещения был исторически обусловлен тем, что оно выражало умонастроение поднимающейся и крепнущей бур­жуазии. Не случайно родиной Просвещения стала Англия, раньше других вставшая на путь капиталистического развития. Именно появление на исторической сцене буржуазии с ее мирскими, практическими интересами объясняет тот пафос, с каким просвети­тели воевали против метафизики. «...Низвержение метафизики XVII века,— писал К. Маркс,— может быть объяснено влиянием материалистической теории XVIII века лишь постольку, поскольку само это теоретическое движение находит, себе объяснение в прак­тическом характере тогдашней французской жизни. Жизнь эта была направлена на непосредственную действительность, на мир­ское наслаждение и мирские интересы, на земной мир. Ее антитеологической, аптиметафизической, материалистической практике должны были соответствовать антитеологические, антиметафизи­ческие, материалистические теории. Метафизика практически потеряла всякое доверие».

2. Общественно-правовой идеал Просвещения. Коллизия «частного интереса» и «общей справедливости»

В работах Локка содержалась не только сенсуалистическая критика метафизики, не только эмпирическая теория познания: он разработал также принципы естественного права, предложил тот естественно-правовой идеал, в котором выразились потребности набирающего силу буржуазного класса.

К неотчуждаемым правам человека, согласно Локку, принад­лежат три основных права: на жизнь, свободу и собственность. Право на собственность у Локка, в сущности, тесно связано с высо­кой оценкой человеческого труда. Воззрения Локка близки к тру­довой теории стоимости А. Смита. Локк, как и представители классической буржуазной политэкономии, убежден в том, что соб­ственность каждого человека есть результат его труда. Правовое равенство индивидов является необходимым следствием принятия трех неотчуждаемых прав. Как и большинство просветителей, Локк исходит из изолированных индивидов и их частных интересов; правопорядок должен обеспечить возможность получения выгоды каждым, с тем чтобы при этом соблюдались также свобода и част­ный интерес всех остальных.

Человек в философии XVIII века предстает, с одной стороны, как отдельный, изолированный индивид, действующий в соответствии со своими частными интересами. С другой стороны, отменяя прежние, добуржуазные формы общности, философы XVIII века предлагают вместо них новую — юридическую всеобщность, перед лицом которой все индивиды равны.

Новый герой — «гражданин мира»; ему чужда слепая приверженность своему узкому мирку, какого бы рода ни был этот последний; он находит «хороших людей» в любом народе, в любом сословии и вероисповедании. И не случайно «гражданин мира», этот носитель «чистого разума», стал излюбленным персонажем немецкого Просвещения. Главная коллизия, которую пытается разрешить философия XVIII века, состоит в несовместимости «частного человека», то есть индивида, который руководствуется только собственными интересами, себялюбием и своекорыстием, и «человека вообще» — носителя разума и справедливости. Что же касается разумного и правового начала, то его носи­телем является не эмпирический индивид, жертва и орудие собст­венных эгоистических склонностей и инстинктов, а именно «чело­век вообще», идеальный представитель рода, впоследствии полу­чивший у Канта имя «трансцендентального» субъекта».