Глава XI

ведливости, что трансформируется в воинственное ее отрицание. С ними связано отрицание правды, добра, справедливости, по­рядочности, развитие агрессивности, коварства, безжалостности, безразличного отношения к окружающим. Эти элементы можно найти в основе абсолютного большинства преступлений.

Развитие трансцендентных культур, ориентированных на утверждение высшей справедливости, имеет ярко выраженную антикриминальную сущность, проявляющуюся в том, что они:

— нейтрализуют такой мощнейший криминогенный фактор, как социальное неравенство;

— на идеальном уровне устраняют безнаказанность (любой плохой поступок влечет отрицательные последствия в инобытии);

— подавляют и ограничивают материальные потребности, ко­торые лежат в основе абсолютного большинства преступлений, учат терпеть и подавлять гордость и самолюбие;

— ориентируют на отрицание зла и насилия, на помощь ближнему и сострадание.

Они уязвимы лишь в том, что могут трансформироваться в трансцендентные антикультуры, которые нередко, сохраняя ре­лигиозную риторику (форму), криминальны по сущности.

Поскольку материальные источники существования ограничен­ны, конкурентная борьба является сущностной характеристикой естественной культуры. Преступность в естественной культурной среде является одной из форм получения доступа к источнику существования. Естественная культура по своей сущности нахо­дится в отношениях противоречия со справедливостью: справед­ливость — феномен не естественный, он имеет скорее трансцен­дентную природу.

Культуры справедливые и несправедливые

Существуют два подхода к пониманию справедливости соци­ального устройства. Первый — попытка сконструировать такую конфигурацию социального неравенства, при которой различие в правах и достатке находит разумное объяснение. Если человек выполняет более сложные функции, более напряженно трудится, обладает большими способностями и в конечном итоге приносит больше пользы обществу и государству, справедливо наделить

Культура и воздействие на преступность

.189

его большими правами и большим достатком. Один из примеров такой справедливости можно найти в Древнем Риме. Всадни­ческое сословие пользовалось большими привилегиями и уваже­нием потому, что свой высокий достаток всадники обращали на общую пользу. Они имели возможность приобрести боевого коня и тяжелое вооружение и во время боевых действий занимали самое опасное место в боевом порядке войск, выполняли самые сложные функции, эффективность их боевого применения, как правило, была самой высокой.

При таком обеспечении справедливости возникает несколько проблем. Даже при идеальном соответствии структуры общества рассматриваемой схеме (чем больше трудится, чем больше спо­собностей, тем больше богатства) низшие слои общества не бывают довольны. Каждый человек всегда склонен преувеличи­вать свой вклад в общее дело и свои способности. Многочис­ленные восстания, борьба плебса за уравнение в правах с арис­тократами в Древнем Риме тому подтверждение.

Вторая проблема заключается в том» что идеального соответ­ствия важности функций и уровня обеспечения практически не бывает. А если оно по счастливому стечению обстоятельств складывается в каком-либо государстве, то носит непродолжи­тельный характер. Дети, на которых природа, как правило, от­дыхает в плане талантов и способностей, наследуют богатство своих родителей, и перераспределение перестает быть справед­ливым. А это в свою очередь возбуждает зависть и недовольство и выливается по минимуму в рост преступности, по максимуму — в народные волнения и социальные революции.

Трансцендентные культуры в отношении справедливости можно было бы считать эталоном — они ориентированы на обеспечение всеобщего равенства и счастья. Проблемой является их вырождение (например, войны между христианами, продажа церковными иерархами индульгенций, участие их в торговле нефтью и табаком), а подчас и трансформация в антикультуры.

Формирование истинно справедливой культуры и утверждение ее в человеческом обществе — глобальное направление отрицания преступности.

190.