160 Смысл тревоги

симость от родителей, — этот процесс называется индивидуацией. Но индивии

дуация несет в себе угрозу, потенциальную или актуальную: первоначальное

единство нарушается, ребенок постепенно разрывает первичные связи и начии

нает понимать, что он — отдельное существо, что он одинок.

“Отделение от мира, который по сравнению с индивидуальным суу

ществованием кажется гораздо более сильным и могущественным, а

иногда — пугающим и опасным, вызывает чувство беспомощности и

тревоги. Пока человек был составной частью этого мира, пока он не

действовал самостоятельно и не осознавал своих возможностей и

обязанностей, у него не было причин бояться”36.

Чувство отчуждения от других и сопутствующую тревогу невозможно переноо

сить слишком долго. В идеале человек, ставший самостоятельным, устанавлии

вает новые позитивные взаимоотношения на основе своих способностей; во

взрослом возрасте это выражается в любви и продуктивной работе. Но в рее

альности эта непростая проблема никогда не решается окончательно, свобода

сохраняет свою диалектику на каждом этапе роста. Перед человеком постоянн

но стоит вопрос, что он должен делать. Надо ли устанавливать новые позитивв

ные взаимоотношения или же стоит пожертвовать свободой, чтобы избежать

одиночества и тревоги? Надо ли снова устанавливать отношения зависимости

или же следует находить всевозможные компромиссные решения, которые

снижают тревогу (“невротическое поведение”)? Ответы на эти вопросы имеют

решающее значение для развития личности.

Ту же диалектику свободы можно наблюдать на уровне культуры. Индивидуу

ализм эпохи Ренессанса дал свободу от средневековых авторитетов и праа

вил — свободу от религиозных, экономических, социальных и политических

ограничений. Но в то же время свобода разорвала те связи, которые давали

человеку чувство безопасности и связывали его с другими людьми. Этот разз

рыв, как говорит Фромм, “неизбежно должен был повлечь за собой глубокое

чувство неуверенности и бессилия, породить сомнения, одиночество и трее

вогу”37.

Свобода от средневековых ограничений в экономической сфере, — когда гильь

дии перестали регулировать рыночные отношения, запрет на ростовщичество

был снят и началось накопление богатства, — была одновременно и выражее

нием нового индивидуализма, и его мощной поддержкой. Теперь человек мог

посвятить свою жизнь экономическому накоплению, насколько позволяли его

способности (и удача). Но эта экономическая свобода усилила отчуждение чее

ловека от окружающих и подчинила его новым силам. Теперь существованию

человека “начали угрожать безличные силы — капитал и рынок. Его взаимоо

арутьлук и аговерТ161

отношения с другими людьми стали враждебными и отчужденными, поскольку

каждый другой человек является потенциальным соперником; человек теперь

свободен — то есть одинок, отчужден и насторожен, поскольку со всех сторон

его подстерегают опасности”38.

Особенно важно понять, как изменения повлияли на средний класс, — не тольь

ко потому, что эта группа постепенно становится наиболее важной, но и потоо

му, что проблема невротической тревоги в современной культуре в особой

мере касается среднего класса. Сначала о накоплении думали лишь некоторые

из наиболее властных капиталистов эпохи Возрождения, затем эта забота поо

степенно охватила горожан, представителей среднего класса. В шестнадцатом

веке средний класс оказался между двумя силами — между очень богатыми

людьми, которые постоянно демонстрировали свое богатство и власть, и людьь

ми крайне бедными. Хотя представителей среднего класса и пугали идущие в

гору капиталисты, их также беспокоило соблюдение законов и социального

порядка. Можно сказать, что они разделяли те представления, которые породии

ли новый капитализм. Поэтому ненависть, которую испытывали люди среднее

го класса, оказавшиеся в тревожной ситуации, не выражалась в открытых бунн

тах, как, например, у крестьян центральной Европы. Агрессия в среднем классе

в основном вытеснялась и принимала форму благородного негодования и чувв

ства обиды. Известно, что вытесненное враждебное отношение усиливает трее

вогу39, поэтому такая интрапсихическая динамика порождала тревогу у предд

ставителей среднего класса.

Один из способов уменьшить тревогу — кипучая деятельность40. Человек окаа

зался перед дилеммой: с одной стороны он чувствовал свое бессилие перед

безличными экономическими силами, с другой — сохранял теоретическое

убеждение, что с помощью личного усилия можно достичь очень многого, и

эта дилемма порождала тревогу. Одним из симптомов подобной тревоги была

избыточная активность. Действительно, начиная с шестнадцатого века, люди

стали придавать огромное значение труду, и с психодинамической точки зрее

ния это можно объяснить стремлением избавиться от тревоги. Труд стал самоо

стоятельной ценностью, не зависящей от его созидательного характера или от

общественной пользы. (В кальвинизме успех в работе, хотя и не давал спасее

ния, считался видимым знаком того, что человек находится среди избранных.)

Кроме того, стали больше цениться время и порядок. Как писал Фромм по поо

воду человека шестнадцатого столетия: “Стремление постоянно трудиться стаа

ло одним из важнейших факторов производства, этот фактор сыграл не менее

важную роль в развитии современной индустриальной системы, чем паровая

машина или электричество”41.