3. Введение в экономическую историю

С ПОЗИЦИЙ ИНСТИТУЦИОНАЛЬНОГО

ПОДХОДА

Данная глава посвящена рассмотрению тех аспектов и событий экономической

истории, в которых методология институционализма просматривается

достаточно ярко. Материал построен на трудах выдающихся представителей

философской, исторической и экономической мысли первой половины

XX в,, влияние которых мощно ощущается и сегодня — м. Вебера, о.

Шпенглера, Й. Шумпетера, А.Н Уайтхеда, Т. Веблена. Обосновывается необходимость

творческого осмысления широкой исторической перспективы, в

которой проявляется «дух» экономических процессов, их обусловленность рамками

определенной культуры. В сжатой форме систематизируются основные

критические точки эволюции хозяйственных форм, прежде всего предпосылки

возникновения капиталистической организации экономики.

3.1. Чем привлекает изучение экономической истории?

Опыт хозяйственной деятельности, накопленный народами Земли

за многие тысячелетия, настолько разнообразен и сложен, что

рассказ о нем даже в самых общих чертах занял бы очень много

места. Главная наша задача — постараться убедить вас в том, что

экономическая история представляет не только антикварный интерес,

с которым мы разглядываем старинную карету как прабабушку

современного автомобиля, а простой вексель венецианского купца

— как примитивного предшественника современных кредитных

инструментов. Обычное отношение к истории как кладбищу фактов

выражается в скептической фразе: «Ну, это представляет разве

что исторический интерес». Между тем, экономическая история,

если уметь извлекать из нее уроки, придает правильную перспективу

взгляду на сегодняшние экономические процессы и проблемы,

оберегает от заблуждений, которыми хоть пруд пруди среди нас,

гордых своим превосходством (чаще всего мнимым) над давно

ушедшими поколениями только потому, что они не знали Интернета

и памперсов.

Йозеф Шумпетер, один из наиболее блестящих ученых-экономистов

XX в., ставил экономическую историю на безусловно

первое место в ряду основных разделов экономической науки.

«Могу сказать, — пишет он во вводной части к свому фундаментальному

труду «История экономического анализа», — что если

бы мне пришлось начать заниматься экономической наукой заново

и я мог бы выбирать только одну из трех областей анализа,

я выбрал бы изучение экономической истории. Я сделал бы это

в силу трех причин. Во-первых, сам предмет экономической на-

50

уки представляет собой уникальный исторический процесс. Никто

не сможет понять экономических явлений любой эпохи, включая

современную, без должного владения историческими фактами,

надлежащего исторического чутья и того, что может быть

названо «историческим опытом». Во-вторых, исторический анализ

неизбежно отражает и «институциональные» факты, не являющиеся

чисто экономическими. Поэтому он позволяет лучще

всего понять взаимоотнощения экономических и неэкономических

фактов. В-третьих, я полагаю, что большинство серьезных

ощибок в экономическом анализе вызваны скорее недостатком

исторического опыта, чем дефектом какого-либо другого инструмента

из арсенала экономиста» [1].

Сразу же обращу ваше внимание на то, как Шумпетер применяет

термин «институциональные факты». С ними он связывает явления,

выходящие за рамки экономического рассмотрения самого

по себе, как проявление внеэкономического в экономике. Следует

отметить, что Шумпетер не причислял себя к институциональной

школе, даже резко критиковал ее, но в главном — определении

понятия «институт» — он был с ней солидарен. Институт, как понимали

его основатели институционализма (среди них прежде всего

американец Торстен Веблен), — это образ мыслей, ставший обычаем

и привычкой, психологической установкой на определенные

стандарты поведения, в том числе и в хозяйственной области.

Шумпетер, да и не только он, указывает на еще один аспект

исключительной важности экономической истории. Экономическая

история — не только источник фактов для экономиста (хотя и не

единственный). Еще более существенно, что поскольку экономист

сам — продукт своего и всего предшествующего времени, экономический

анализ и его результаты, безусловно, исторически ограниченны,

относительны. Но это относится не только к ученому-экономисту,

но и к любому человеку, связанному с Экономикой в ее

практической повседневности. «Дух времени» — это не только то,

что незримо определяет логические построения ученого-экономиста

и направляет его интерпретацию эмпирических фактов, даже сам

отбор фактов, представляющихся ему существенными. Дух времени

определяет тип экономического мышления, преобладающий в данном

обществе и запечатленный в общепринятых образцах экономического

поведения, невозможных в другие времена.

Дух времени определяет и взгляды на исторические события. Как

бы давно они ни произошли, любому человеку, а не только профессионалу-

историку, они представляются в свете господствующего

умонастроения его собственного времени. Классическая книга английского

историка XVIII в. Гиббона, посвященная взлету и упадку

императорского Рима, — это еще и рассказ о духовном мире