1.2. О зарубежном опыте раскрытия доказательств и его заимствовании

Л.А. Терехова абсолютно справедливо полагает, что раскрытие доказательств должно обладать признаком ступенчатости, которое "предполагает последовательность в раскрытии: сначала лицам, участвующим в деле, предлагается перечень доказательств, и лишь затем можно последовательно с ними знакомиться".*(50)

Такая модель характерна для законодательства США и Англии.

Более того, основы института раскрытия доказательств заложили еще английские суды справедливости, которые, в отличие от судов общего права, начали по соответствующим ходатайствам обязывать стороны до заседания называть источники информации о фактах.

В настоящее время в английском процессе действует очень жесткое правило, которое можно было заимствовать и российским законодателям, наряду с более четким процессом раскрытия доказательств. В частности, речь идет о том, что сторона не имеет права предъявить в суде доказательства тех материальных фактов, которые не были указаны в состязательных бумагах. Существование такого правила в АПКРФ позволило бы полностью исключить возникновение ситуаций, когда "козырь всегда можно придержать до конца игры".

Применительно к английскому процессу П. Арчер верно заметил, что "значительный процент дел выигрывается либо проигрывается еще до того, как стороны приходят в суд, в зависимости от степени подготовленности доказательств на досудебном этапе".*(51)Такой эффект достигается именно вследствие прозрачности доказательственной базы процессуального оппонента, предъявленных другой стороне по правилам раскрытия доказательств еще до начала разбирательства в суде. Никакие "козыри" у другой стороны уже не появятся.

В американском гражданском процессе раскрытие доказательств происходит на стадии, именуемой "досудебная конференция". Этот этап проводится судьей с обязательным участием адвокатов. Внимание на таких конференциях концентрируется на раскрытии доказательств, обмене списком всех свидетелей, которых стороны намерены вызвать в суд, и копиями документов, которые будут представлены во время слушания дела. По требованию стороны другая сторона должна объявить обо всех находящихся в ее распоряжении относящихся к делу доказательствах. Это требование выполняется путем составления списка всех относящихся к делу доказательств и принесения присяги в том, что список является исчерпывающим. Такой документ, заверенный под присягой, называется аффидевитом, а порядок обмена аффидевитами именуется предъявлением. Кроме того, каждая сторона должна предоставить своему противнику возможность ознакомиться со всеми документами, перечисленными в списке, и получить их копии, то есть раскрыть доказательства. На этой же стадии процесса решается вопрос о допустимости и относимости доказательств.

И.В. Решетникова полагала возможным введение обмена перечнем доказательств, которые процессуальные противники намереваются использовать в суде при обосновании своей правовой позиции еще на стадии подготовки дела*(52), но это предложение, к сожалению, не было реализовано.

При этом необязательно полностью "копировать" тот механизм раскрытия доказательств, который существует в зарубежных юрисдикциях. В российском арбитражном процессе должна быть сформирована своя собственная модель раскрытия доказательств, учитывающая все аспекты судебного доказывания в соответствии с АПКРФ и разъяснениям ВАС РФ, в том числе о доказывании в суде апелляционной инстанции.

В то же время не стоит отвергать и тот опыт США и Англии, о котором шла речь ранее. Как и в случае с дискуссией вокруг формирования в России "полупрецедентной системы",*(53)вполне допустимо, что активная дискуссия развернется и вокруг рассматриваемой проблематики, особенно если ВАС РФ предложит свой законопроект, учитывающий зарубежный опыт, в корне меняющий весь ход арбитражного судопроизводства вследствие внедрения жестких правил раскрытия доказательств.

Однако в отличие от дискуссии вокруг роли и места прецедента в российской правовой системе, в случае с внедрением механизма раскрытия доказательств изначально не должно идти речи о каких-либо противоречиях конституционному законодательству. Речь будет идти о существенном изменении арбитражного судопроизводства в части доказывания (основа российского законодательства не будет затронута), а значит, такого расхождения во мнениях и противоборства, как в случае с прецедентом, быть не должно.

В любом случае это станет своего рода революцией в российском арбитражном законодательстве. В этой связи, если когда-то такой законопроект появится (а он должен появиться, т.к. необходимость в изменениях назрела), то он должен быть максимально проработан с точки зрения юридической техники всеми заинтересованными лицами: и судейским, и научным, и адвокатским, и бизнес-сообществами в лице корпоративных юристов.