Глава 7. Сознание аннулируется 243

уступит дорогу более или менее далекому приближению к истине. Другими словами, психология станет позитивной наукой. Только физиология может это сделать, поскольку только физиология имеет ключ к научному анализу психических явлений (1973, р. 350-351).

Главным трудом Сеченова стала книга «Рефлексы головного мозга»¹ (1863/ 1965, р. 308), в которой он писал: «...все внешние проявления мозговой деятельности действительно могут быть сведены на мышечное движение... В самом деле, миллиарды разнообразных, не имеющих, по-видимому, никакой родственной связи, явлений сводятся на деятельность нескольких десятков мышц...». У Сеченова можно найти пренебрежение разумом и мозгом как причиной поведения, впоследствии характерное для радикального бихевиоризма (р. 321): «...мысль принимается даже за первоначальную причину поступка.... Между тем это величайшая ложь. Первоначальная причина всякого поступка лежит всегда во внешнем чувственном возбуждении, потому что без него никакая мысль невозможна»².

Объективизм Сеченова популяризировал Владимир Михайлович Бехтерев (1867-1927), назвавший эту систему рефлексологией, что очень точно описывало ее характер. Но величайшим последователем Сеченова, хотя и не его учеником, стал Иван Петрович Павлов, физиолог, в 1904 г. удостоенный Нобелевской премии за свои исследования пищеварения. В процессе этой работы он обнаружил, что слюноотделение могут вызывать и иные раздражители, помимо пищи, и это подтолкнуло его заняться психологией, особенно концепцией условного рефлекса.

Общие установки Павлова были бескомпромиссно объективными и материалистическими. Он разделял веру позитивистов в объективный метод как краеугольный камень естественной науки и, следовательно, отвергал любые ссылки на разум. Павлов (1903) писал: «Для натуралиста все — в методе, в шансах добыть непоколебимую, прочную истину; и с этой только, обязательной для него, точки зрения душа, как натуралистический принцип, не только не нужна ему, а даже вредно давала бы себя знать на его работе, напрасно ограничивая смелость и глубину его анализа»³. И. П. Павлов отвергал любые призывы к активному внутреннему агенту, или разуму, и призывал к анализу окружающей среды: необходимо объяснять поведение без каких-либо ссылок на «фантастический внутренний мир», ссылаться только на «влияние внешних стимулов, их суммацию и т. д.». Его анализ мышления носил атомистический и рефлексивный характер: «Весь механизм мышления состоит в разработке элементарных ассоциаций и в последующем формировании цепей ассоциаций». Его критика неанатомической психологии не ослабевала ни на миг. Он воспроизводил эксперименты В. Кёлера на обезьянах, чтобы продемонстрировать, что «ассоциация — это знание, мышление и интуиция». Павлов подробно разбирал и критиковал концепции гештальтистов. Он считал их дуалистами, которые «ничего не понимали в своих собственных экспериментах».

¹ Цит. по: И. М. Сеченов. Элементы мысли. - СПб.: Питер, 2001. — С. 6. Издание подготовлено по тексту «Собрания сочинений И. М. Сеченова (1908)», сверенному с текстом отдельного издания «Рефлексов головного мозга» (1866). (Примеч. ред.)

² Там же. С. 95.

³ Цит. по: И. П. Павлов. Рефлекс свободы. - СПб.: Питер, 2001. — С. 18.

244 Часть III. Совершенно другая эпоха: 1880-1913

Павлов внес значительный вклад в психологию научения. Он открыл классическое формирование условных рефлексов и официально утвердил систематическую исследовательскую программу для раскрытия всех его механизмов и ситуационных детерминант. Во время своего исследования слюноотделения у собак, принесшего ему Нобелевскую премию, Павлов наблюдал, что впоследствии можно вызвать слюноотделение с помощью стимулов, присутствовавших в то время, когда животному давали пищу. Сначала он назвал эти выученные реакции психической секрецией, поскольку их вызывали не врожденные стимулы, но позднее он ввел другое название — условный рефлекс.

Вклад Э. Л. Торндайка и И. П. Павлова в психологию состоит в том, что они предложили важные методы, методы, ставшие экспериментальной опорой бихевиоризма. В то же время оба они ставили под вопрос необходимость обсуждать разум животных. Торндайк находил у своих животных лишь слепое формирование ассоциаций, отрицая существование у животных рассуждений или даже имитаций. Павлов, вслед за Сеченовым, предлагал заменить психологию физиологией, прекратить разговоры о разуме и говорить вместо этого о головном мозге.