Глава 4. Психология бессознательного 155

тов просили непринужденно говорить о своих симптомах, мы можем понять и сновидения с помощью установления свободных ассоциаций с каждым элементом сновидения. Предположение Фрейда заключалось в том, что свободная ассоциация повернет вспять процесс, порождающий сновидение, и в конце концов приведет его к бессознательной идее, заключающейся в нем. При анализе симптомов и анализе сновидений цель одна и та же: достичь рационального понимания собственного иррационального бессознательного, сделать шаг к психическому здоровью.

Основное изменение, внесенное в более поздние издания «Толкования сновидений», касалось тех средств, с помощью которых можно расшифровать сны. В первых изданиях книги единственным методом были свободные ассоциации, но благодаря работам своего последователя Вильгельма Стекеля Фрейд пришел к убеждению, что сны можно также истолковывать в соответствии с более или менее однообразным набором символов. Так, в большинстве случаев, определенные объекты или переживания служат для обозначения одних и тех же бессознательных идей в снах всех людей. Например, подъем по лестнице символизирует половые сношения, чемодан — влагалище, а шляпа — пенис.

Конечно, такой подход является упрощенным процессом толкования снов. Он также сделал возможным более широкое применение догадки Фрейда при толковании мифов, легенд и произведений искусства. Фрейд уже обращался к такого рода анализу в более ранних версиях своей работы, оценивая «Царя Эдипа» Софокла и «Гамлета» Шекспира как эдипальные истории; он и прочие психоаналитики часто производили такой анализ. Психоанализ никогда не ограничивался просто психотерапией, его все чаще использовали как общий инструмент для понимания всей человеческой культуры. Мифы, легенды и религии рассматривались как замаскированное выражение скрытых культурных конфликтов; искусство — как выражение личных конфликтов художника — здесь действовали те же механизмы, что и в сновидениях. Система символов помогала утвердить это продолжение психоанализа в правах и делала его возможным. Мы не можем положить Софокла, Шекспира или целую культуру на аналитическую кушетку и попросить их дать свободные ассоциации, но мы можем поискать в их творениях универсальные ключи к универсальному человеческому бессознательному.

«Толкование сновидений» было больше чем анализом снов как выражения подавленных желаний и мыслей, поскольку дало Фрейду его общую модель разума как многослойной системы, где бессознательное формирует мысли и поведение в соответствии с определенным набором правил (J. F. Sulloway, 1979). Более того, теория сновидений закладывала фундамент для разоблачающей функции психоанализа, столь важной для его позднейшего герменевтического использования общественными и литературными критиками, поскольку, согласно психоанализу, сновидения и, в более широком смысле, невротические симптомы, оговорки и, конечно, все поведение никогда не являются тем, чем кажутся. Все они обусловлены мотивами, которых мы не осознаем, потому что считаем их предосудительными; их функция — защищать нас от неприятной психической реальности. В руках литературного критика психоанализ можно использовать для того, чтобы показать, что произведения искусства никогда не являются тем, чем кажутся, так как выражают глубочайшие тайные потребности и конфликты творца, а если работа стано-

156 Часть II. Основание психологии

вится популярной или вызывает споры, то и аудитории. С точки зрения общественных критиков психоанализ предполагает, что общественная деятельность, социальные институты и ценности существуют для того, чтобы осуществлять и в то же время скрывать правление порочной системы ценностей (как правило, капитализма) и достойной порицания элиты (как правило, белых мужчин). В терапии, искусстве и политике психоаналитическая линия аргументации ставит терапевта и критика в привилегированное положение, над увертками бессознательного, в котором только и возможно показать истину введенным в заблуждение клиентам, публике и гражданам.

Классическая теория инстинктов: «Три очерка по теории сексуальности» (1905)

Психоанализ Фрейда покоится на двух теоретических фундаментах: на концепции о мотивации, теории инстинктов, и на концепции психологического бессознательного. В отличие от философов более раннего периода, например мыслителей Шотландской щколы, и первых нейропсихологов, например Франца Йозефа Галля (1758-1828), Фрейд придерживался весьма узких взглядов на мотивацию человека и животных. Галль постулировал широкий спектр мотивов животных, варьирующийся у разных видов; он и психологи шотландской школы верили, что люди обладают мотивами, уникальными для человеческого рода. Взгляды Фрейда на силы Ид были значительно более простыми и редукционистскими: у животных есть только несколько инстинктов, а у людей нет никаких инстинктов, которыми не обладали бы животные. В оригинальной формулировке психоанализа самым важным инстинктом, конечно, был половой. После Первой мировой войны к нему присоединился, по оценке Фрейда, инстинкт смерти.

В свое время, да и в наше, Фрейд более всего известен, и даже печально знаменит, тем, что прослеживал каждый симптом, каждое сновидение, каждый на первый взгляд благородный поступок вплоть до их сексуальных истоков. Некоторые из читателей Фрейда посчитали психоанализ сточной трубой, а сочинения по психоанализу — «семенами порнографии» (F. Cioffi, 1973). Другие нашли, что Фрейд явно возродил сексуальность в антисексуальную эпоху, что было важным признанием сексуальности основным побуждением людей. Основоположник бихевиоризма Джон Б. Уотсон не нуждался в использовании психического аппарата, гипотетически предложенного Фрейдом, но приветствовал то, что Фрейд уделил внимание биологической стороне разума, которой традиционно пренебрегали психологи сознания. При этом необходимо помнить, что Фрейд не был единственным, кто выступил против репрессивного отношения к сексу. Точно так же как он не изобрел концепцию бессознательного, он не был и единственным мыслителем, привлекавшим внимание к сексуальности и нападавшим на лицемерие в этой области. В Британии, например, путь к сексуальной открытости освещал Хэвлок Эл-лис (1859-1939), чьи произведения иногда запрещали, но всегда читали. В Германии Ричард фон Краффт-Эбинг (хотя он и критиковал некоторые идеи Фрейда) выступил автором «Психопатической сексуальности» — краткой сводки по аномальным сексуальным практикам. Тем не менее хотя Эллис и Краффт-Эбинг и предвещали ее приход, наша эпоха поистине стала постфрейдовской, поскольку именно он не