А.И. Костяев Построение теории смыслогенеза в контексте взаимодействия философии культуры и теоретической культурологии

В эпоху перемен возникает ощущение потери в смысловой ориентации, как у отдельного человека, так и у целого поколения. Человек оказался вовлеченным в игру смыслов, предлагаемых компьютерными технологиями. Возник машинный вариант создания и чтения нелинейного письма, то есть гипертекст. Воображаемое стало для получателя отчасти видимым.

Общество потребления приучило человека к мысли о самоценности здравого смысла. Экзистенциальные смыслы образуют «верхнюю» границу смысловой иерархии. Они являются сравнительно поздними образованиями, поэтому способны разрушаться быстрее других смыслов. Недостроенность смысловой иерархии личности также способствует ее разрушению.

Проверка смыслов на сопротивляемость является закономерной в условиях порождения новой социокультурной среды. Генетически ранние смыслы есть средства, с помощью которых субъект справляется с возрастающим количеством новых смыслов, предоставляемых действительностью. Актуальной задачей становится разработка методик смысловой регуляции.

Создавая культуру XXI века, человек склонен осмысленно реагировать только тогда, когда у него есть желание и возможность анализировать происходящее. Ритм современной жизни часто не позволяет человеку принимать осмысленные решения.

В теории культуры стремление реализовать системный уровень проявляется в поиске онтологического основания для интеграции метатеорий. Чем ближе происходило в теории культуры «продвижение» к определению своего предмета как системы, тем более необходимым становился концепт «смысл». Так, на первом этапе развития теории культуры результаты деятельности человека, сознание, язык анализировались как замкнутые на себя.

Смысл по своей природе есть системное образование, поэтому данный концепт на досистемном уровне практически не исследуется. Он начинает «проникать» в круг объяснительных понятий в тех концепциях, которые наиболее приближены к «человеческим» в содержании предмета исследования. Термин «смысл» наделяется особым методологическим статусом, так как с его помощью «снимаются» классические оппозиции: «субъект–объект», «физическое–психическое», «внешнее–внутреннее». Смысл есть необходимое условие самоорганизации, а самоорганизация системы проявляется в порождении новообразования, которым не обладает ни одна из подсистем. Иначе: смысл не является природным качеством системы или отображением другой системы. Все другие подсистемы (деятельность, сознание, язык) и более «дробные» (система знаний, система умений и др.) не отвечают признаку открытости; они не могут быть определены без введения в них активного начала, то есть человека. Развитие термина «смысл» воспроизводит, следовательно, внутреннюю логику развития теории культуры.

Освоение нового уровня системной организации в гуманитарных науках позволило «вплотную приблизиться» к определению человека как самоорганизующейся системы. Антропология человека приобретает смысловую природу, где центром анализа является система личностных смыслов. Поэтому исследования, ориентированные на смыслогенетический подход к человеку, наиболее результативны.

Кроме того, актуальность исследования подтверждается той ролью, которую смыслогенетический подход играет в развитии метатеории дискурса, метатеории текста, метаконцепции инициации мыслительной деятельности.

Проблема смыслогенеза занимает все более важное место в философии культуры. Постановка проблемы, с одной стороны, вызвана научным интересом исследователей, найти истоки культуры, с другой – всем ходом развития самой теории культуры. Зрелое состояние философии культуры требует определения исконных начал, и роли развития сознания, языка, предметных форм. Решение общей проблемы становления смыслов при переходе от протокультуры к культуре позволяет найти закономерности и специфические черты культурно-цивилизационного процесса, выявить его социально–экономические основания и мировоззренческие истоки.

В истории культуры в большой степени разработана проблема смыслов в античной культуре, определен категориальный аппарат анализа, конкретизированы критерии отбора источников. Собран и критически осмыслен мировоззренческий материал. Вместе с тем, вопросы становления смыслов в культуре в научной литературе освещены недостаточно. Основной интерес в исследованиях сосредотачивается на сложившихся смыслах, нередко отделяется (не принимается во внимание) чувственно-образный материал – исходный для смыслов, а последние описываются в «чистом» виде как отрефлексированные понятия. Получается, что смыслы в культуре имеют начало, поскольку они есть, и в то же время не имеют начала, так как неизвестно, откуда они появились. Само по себе это мировоззренческое препятствие оставалось бы в стороне от актуальных культурно–философских проблем, если бы не затрагивало статус сознания как феномена культуры. Есть, следовательно, необходимость в расширении понятия «начала смысла» в культуре с включением сюда предшествующих типов родового и переходного сознания.

В начале XXI века формируется не столько принципиально новая смысловая структура культуры, сколько повышается роль смысла как опосредствующего начала между миром феноменов и их ментальными проекциями. Следовательно, основная проблема состоит в противоречии между недостаточно определенным пониманием глубины и масштаба смыслогенеза культуры и реальным расширением функции смысла в пространстве современной культуры.

В гуманитаристике не сложилась еще концепция, объясняющая происхождение смыслов, способных генерировать новые смыслы при смене конкретно-исторических условий. В научной литературе термин «смысл» нередко выражает то само явление, имеющее место в действительности, то его отображение в различных дискурсах. Такая многозначность термина порождает дополнительные трудности в понимании природы смысла. Целью познания является максимально точное «совмещение» предметного смысла и смысла текста, однако сам механизм сближения разных смыслов еще недостаточно изучен.

Определяющим свойством предметного смысла является его онтологическая неисчерпаемость. Смысл дискурса заключен в другом свойстве – его познавательной незавершенности, содержательной изменчивости, способности к бесконечному обогащению и развитии вместе с расширением и углублением познания. Дифференциация смыслов не означает их противоположность. Предметные смыслы в своей совокупности образуют объективную основу исследования феномена культуры. Дискурс смысла может быть удостоверен предметным смыслом, во всяком случае, не противоречить последнему. Если исходить из предпосылки, что за всем многообразием знаков стоит механизм смыслообразования, параметры и характеристики которого соотносимы со структурными параметрами, характеристиками мышления и поведения, то возможно установить некоторые универсалии, общие для знаковой системы мышления и деятельности.

Анализ современной литературы по теме исследования позволяет утверждать, что не существует общепринятого термина «смысл». Стремление выделить смысл в культурологическом ракурсе привело к возникновению операционных терминов: имаген (А. Пейвио), эндоформа (В.Н. Ильин), единица культурной трансмиссии (Г. Чик), мем (С. Блэкмор) и др.

Теория смысла имеет множественное обоснование, обозначение предмета (А. Черч); способ его обозначения (Г. Фреге); способ употребления знака (Л. Витгенштейн); ментальный образ (А. Шафф); традиция называния объекта (Х. Патнем).

Смысл как единица анализа обладает полнотой, то есть с его помощью описывается предельно широкий класс объектов. Является первичным по отношению к другим компонентам сознания: воля, воображение. Наиболее приближен к внешнему миру в акте переживания события. Доступен для рефлексии и интроспекции, проверяем по логическим и эмпирическим критериям.

Самые различные и даже противоположные направления в философии культуры заинтересованы в решении методологического вопроса о необходимости разработки генетической схемы смыслообразования. Разногласия начинаются лишь в связи с проблемой установления начального, исходного элемента этой схемы. Для ряда концепций (эмпиризм, наивный реализм) таким исходным элементом является недискурсивность, непосредственная данность мира культуры.

Определяющим в генетической схеме смыслообразования для альтернативных концепций (структурализм, постмодернизм) является дискурс. В исследовании выдвигается положение о том, что дискурсивность и недискурсивность в равной степени подтверждаются и в той же равной степени опровергаются при их сличении с действительностью. Главные ограничения в применении концепций дискурсивности – недискурсивности состоит в излишне сильной абстракции «начального» элемента развития смысла. Эта абстракция была бы оправдана в рамках одного определенного типа генетического анализа – при рассмотрении процесса возникновения смысла в целом и культуры в целом, то есть первоначальных смыслов и культурных явлений.

Ключевую роль в процессах смыслогенеза и культурогенеза играет экзистенциальная связь человека с миром, более известная как партиципация. Это – особое состояние, в котором сознание переживает свою слитность с внеположным ему началом. Смыслы возникают при нарушении непрерывности внутренней (психической) активности человека. Они «соединяют» образовавшиеся разрывы. Смыслообразование представляет собой задержку сознания на объекте, отделение его фрагмента, переживание в виде образа, выделение в знаковой форме.

В экзистенциальной теории смысла Г.Д. Гачева смыслообразы это часть единого психо-космо-логоса. Экзистенциональная интенция, направленная на смысл, восходит к памяти докультурного, животного прошлого человека. В экзистенциальном переживании смыслообраза очевидность культуры приобретает вид вопроса. Это переживание внутренне противоречиво, т.к. связано с окончательным ответом: экзистенциональным одиночеством человека и признания самоценности свободы¹.

Свои версии обнаружения смыслов разного генеза предложены в современном интуитивизме, трансцендентальном персонализме. В вероятностной теории смысла В.В. Налимова трансцендентальность это выход сознания к своим границам. Процесс воображения отождествляется с поиском смысловой связи между личностным началом и всемирным началом, что требует дополнительного обоснования. «Освобождение» от известных смыслов в трансценденции оказывается временно разрешимой задачей².

Смыслогенетическая теория культуры разработана А.А. Пелипенко, она изложена (совместно с И.Г. Яковенко) в монографии «Культура как система» (1998). Получила дальнейшее развитие в монографии «Дуалистическая революция и смыслогенез в истории» (2007). Представляет собой новое фундаментальное направление, отличное от классического европейского рационализма и постмодернистского релятивизма. В рамках смыслогенетической теории культура представлена как метасубъект, обладающий свойством самоорганизации, а смысл определяется в качестве дискретного психического состояния, содержащего ценностно-переживаемую денотацию, выраженную в кодах. Под смыслогенезом в теории А.А. Пелипенко понимается процесс смыслообразования в исторической динамике. Он проходит через три революции: неолитическую, манихейскую (дуалистическую), буржуазную¹. Спорным моментом в теории Пелипенко является его критика современной философии, в связи с ее «замкнутостью» на инструментарии. Беспредпосылочным представляется употребление понятия «экзистенциальная энергия» по отношению к смыслам. Теория усложнена за счет использования специальных терминов: уроборос, паллиат, магема, инновативный смысл.

До начала XXI века доминировала макрокультурная парадигма, в которой смыслы выводились из жестко структурированных субъектно-объектных отношений. Продлить существование этот парадигмы помогла переакцентировка с объекта познания на субъект; последняя перестала восприниматься как нечто произвольное, внезакономерное. Тем самым повысилась роль субъекта в понимании происходящих в мире событий. Вопрос «Смысл чего?» был усилен вопросом «Смысл для кого?» Смысл является содержанием любого события, но обнаружить взаимосвязь между событиями субъекту становится все сложнее. Возникает новая ситуация. Субъект осознает свою отдаленность от сущего. Он заключен в пространство «рассеянных» смыслов. Все смыслы для него условны и относительны. Происходит освоение культурного опыта, но без понимания. Знаковые системы замыкаются на себе. Знаки начинают заменят предметы, создавать иллюзию предметности. Различие между субъектом и объектом оказывается номинальным.

По мере дифференциации философского знания понятие «смысл» оказалось присвоенным различными, в том числе новыми дисциплинами. За философией осталось метафизическое понятие «смысл жизни». Этот процесс был неизбежен, поскольку смысл философии лишился жизненности, его природа оказывалась неуловимой по мере углубления анализа. Необходимо придать понятию «смысл» методологический статус, перенаправив усилия исследователей, работающих в смежных дисциплинах. Частные вопросы «Когда и где возник тот или иной смысл?», характерные для прикладных исследований, должны быть объединены с фундаментальными вопросами «Для чего человеку нужен смысл?» и «Что делает смысл современным?». Это невозможно сделать без обновления философского категориального аппарата и методологического инструментария.

Содержание теории смыслогенеза представляет собой совокупность следующих положений:

1. Смыслогенез соотносим с социогенезом. По мере развития общества формируются коллективные субъекты понимания, различные каналы передачи смыслов. Социум возникает как общность людей, объединенных базовыми кодами. Архаический синкретизм представляет собой природно-общественные черты, родовые нормы, коллективные телесные практики, однородные смыслы. По мере его распада возникает новый синкретизм поздней античности. Передать смысл во всей его полноте невозможно. Передаются значения и оценки. В диалоге образуются общие для его участников смыслы. Существует область потенциального развития, где смыслы могут возникать, а также область «консервации» генетически ранних смыслов.

2. Смыслогенез и субъектогенез есть однонаправленные процессы. Архаический синкретизм не укладывается в субъект-объектные отношения. В архаике ещё не было полностью сформировавшегося субъекта и, следовательно, объекта. Ещё сильная была палеосинкретическая связь всего со всем. Субъект смыслообразования не является готовым структурообразующим началом. Напротив, «субъект» – это тот, кто формируется в результате практики смыслообразования. Осмысление следует рассматривать как присущий индивиду внутренний процесс конституирования субъектности как таковой: он является незавершенным по определению, имея в виду ограниченность человеческого существования. Субъектность не может быть измерена и описана как постоянная величина. Анализ субъекта культуры представляет попытку самоописания, неотделимого от его сущности.

3. Смыслогенез это часть генезиса мирового масштаба. Онтологически смысл обусловлен существованием мира и человека в нем. В архаической культуре человек типологизировал природу как мир, используя оппозиции: «мужское-женское», «правое-левое», «верхнее-нижнее», «светлое-темное», «горячее-холодное», «ароматное-смрадное», «сладкое-горькое» и др. Природные границы были размыты. Любое действие совпадало с освоением природного космоса. Вся жизнь человека проходила по «эту сторону», то есть в повседневности. При таком слиянии человека с природой смысл как бы изначально находился в природе и «двигался» вместе с вещами, подчиняясь природно-родовым ритмам. В отдельных секторах территории рода осваивались (как образы, идеи, имена) горы, реки и т.д. Место человека в природе было предопределено. По мере развития культуры природа стала более доступной для человека. Она переживается в звуках, красках, запахах, вкусах. Глубокое ощущение реальности природы заставляет человека постоянно соотносить себя с ней.

4. Ритуал есть средство превращения смысла в генокод человека. Генетически однородные смыслы в ритуале закреплены за счет табуирования. Онтологическим их источником является снятая в коллективном опыте самоорганизация природы. Универсальная ритмика смысловых отношений онтологически связана с природными циклами. Гносеологически источником смыслогенеза представляются геометрические фигуры (линия, круг, крест), ролевые образы (первопредка–вождя–жреца), числовые символы, мифологемы. В мифологическом ракурсе смыслы выражены в конкретно-исторических формах: миф о мировом дереве, миф о мировом яйце, миф о первопредке. Стадиальная последовательность космологического акта творения в мифе: возникновение хаоса – его разрыв – структурирование мира. Совокупность смыслов образуют модели мира – антропоморфную, зооморфную, дендрологическую, хроматиче­скую.

5. Ритуально-мифологическая система основана на устных текстах. Генезис письма связан с ее распадом. Способ передачи смыслов с глубиной 2-3 поколения был достаточен для простого воспроизводства опыта рода в сознании. Записанный текст разрушает вневременную цикличность бытия. Он дает ему линейную последовательность. Графическая фиксация мысли выделяет человека из пространства эмоций, переживаний, создает ему индивидуальную биографию. Буквенное письмо точно передает звуки речи, исключается возможность непонятных сообщений. Все догреческие виды текста носили «гадательный» характер. Смысл имело чередование букв, их место в алфавите. Фиксация окончаний у греков привела к «дорисовке» текста. Письменный текст, датируя события, расчленял эмоциональное переживание на отдельные фрагменты. Устное слово равновесно смыслу в памяти и бессмысленности забывания. Записанное слово делает смысл более устойчивым. Оно развивается на иной визуальной основе. Считывание происходит в определенной последовательности, что формирует новый стиль мышления. Восприятие записанного слова более индивидуально, тогда как устное слово было ориентировано на передачу коллективного опыта.

Может показаться, что в теории смыслогенеза есть некий уклон в сторону отдаленного прошлого, но это не так.

В определенном отношении смысл связывает прошлое и настоящее человеческого бытия. Он является одновременно наследием и достоянием культуры. Генетически ранние смыслы представляют собой основу для всех основных смыслов. Устойчиво повторяются в разных культурах. В обычных условиях оказывают фоновое воздействие на поведение и мышление. В кризисных условиях генетически ранние смыслы актуализируются.

Стратегия развития общества связана с культурной инерцией, бессознательными программами, установками, накопленными в ходе исторического развития. Войны за сырьевые источники дают возможность первобытной агрессии человека освободиться от контроля сознания. Современные виртуальные технологии обращены к додискурсивным практикам.

В XXI веке ритуально-мифологическое мышление присуще человеку не менее, чем его предку. Родовые отношения не исчезли, а лишь оказались перемещенными в глубину психики. Традиция есть инобытие инстинкта в культуре. Чем ближе завершение цикла развития культурной системы, тем выше потребность в осмыслении ее оснований. Самыми перспективными являются исследования в области прошлого, зарождение механизма смыслообразования. Обнаружен новый подвид ископаемого человека Homo-altaiensis (человек алтайский). 5-10% генома современного человека идет от неандертальцев. В России созданы условия для экспериментального исследования генокода человека, живущего 6 тыс. лет назад. Однако, прикладных исследований недостаточно. На их основе невозможно объяснить, почему процессы модернизации, глобализации сочетаются с неомифологией, неоязычеством, ростом мистицизма. В длительный период перехода от протокультуры к культуре были заложены основы культурного генотипа человека.

Появление понятий: «новая первобытность», «новое варварство», «новое средневековье», «новое возрождение», – это не столько рефлексии над прошлым, сколько актуализации тех или иных смысловых слоев культурной памяти. Исследование тенденций современности через прошлое, погружение в это прошлое, позволяет выявить имманентную логику развития структурных оснований культурных систем.

Механизм согласования генетически разнородных смыслов усложняется по мере развития культуры. Природа культурного смысла определяется подвижной, постоянно меняющейся реальностью. Становление новых типов реальности требует гибкости и инвариантности от форм смысла. Поэтому в смыслогенезе участвуют все формы, локализуемые в разных культурных системах. Смыслогенез, следовательно, вбирает в себя все наиболее существенное из культурной жизни человечества, не ограничиваясь конкретным этапом развития. В современной культурной системе возникло свойство метасистемности. Для смысла метасистемность проявляется в его нахождении внутри системы и вне ее. Фундаментальная теория смыслогенеза определяет себя выбором аксиом и историей своих проблем. Поэтому и предмет теории смыслогенеза – это не описание различных смыслов, а анализ средств осмысления бытия. Способность к самоопределению заложена в смысловой природе культуры. Субъектом самоопределения всегда остается человек культурный.