1) Толкованіе на Римл. VI, 4. І. I, 334. 2) Сл. 40. Т. III, 277.

— 201 —

ствіи. Поэтому, человѣкъ согрѣшающій послѣ крещенія, не только вредитъ себѣ, теряя величайшій даръ Божій, не только является неблагодарнымъ Богу, не вразумляясь Его милостью, но и прямо грѣшитъ, какъ клятвопреступникъ, какъ нарушившій данную имъ Богомъ „присягу". „Весьма тяжко, говоритъ св. Тихонъ Задонскій, грѣшатъ христіане, которые во святомъ крещеніи присягали, клялися и обѣщалися Христу Господу служить, но обѣты свои нарушили и солгали... Вси таковіи нарушили христіаескую присягу, клятвы и обѣтовъ своихъ, бывшихъ во святомъ крещеніи, не сохранили, разорвали спасительный со Христомъ союзъ и отъ Него отлучились и въ слѣдъ сатаны, котораго отрицались и на котораго плевали, паки обратились; и Христу Господу своему и Царю, Которому присягали, измѣнили" 1). Крещеніе, слѣдовательно, не только даръ Божій, но и обѣтъ; не только бдагодать, но и свободное дѣло человѣка.

Послѣ этого становится понятнымъ и ученіе ο плодахъ таинства.

Съ православной точки зрѣнія, праведность, полученная человѣкомъ при крещеніи, отнюдь не можетъ быть представляема въ видѣ какой-то четвертой силы, которая поселялась бы въ душѣ и дѣйствовала бы тамъ помимо самого человѣва. Будемъ ли называть эту силу излитой праведностью или тіросто силой Божіей, живущей по мнѣнію протестантовъ въ оправданноыъ и помимо его желанія, сама собой производящей въ немъ добро. По православному ученію, праведность новокрещеннаго состоитъ только въ возстановленіи первозданнаго расположенія души и вообще всей природы человѣка.

Въ грѣховномъ человѣкѣ порвенствуетъ душа и плоть, въ возрожденномъ господствуетъ духъ. „Возстановленіе падшаго, которое составляетъ сущность христіанства, бываетъ именно чрезъ возстановленіе духа и возвращеніе ему власти надъ душею и тѣломъ и очищеніе ихъ отъ всѣхъ прившедшихъ въ нихъ незаконно наклонностей привычекъ и страстей. Къ сему направлено, какъ домостроительство спасенія вообще, такъ и содѣлованіе по нему спасенія каждымъ спасающимся" ²). „Христосъ совершилъ все, что отъ Него зависѣло,

1) τ. 1V, 283.

2) Ѳеофанъ. Пнсьма къ одному лицу. Стр. 76.

— 202 —

грѣхъ не противовоюетъ закону ума нашего и не плѣняетъ насъ, какъ прежде напротивъ все сіе миновалось и кончилось; страсти, страшась и трепеща благодати Духа, усмирены" 1). „Человѣчество само по себѣ отъ крещенія не пріемлетъ измѣненія, ни разсудокъ, ни разумѣніе, ни познавательная способность, ни другое что, собственно служащее отличительною чертою естества человѣческаго, не приходитъ въ претвореніе; ибо претвореніе было бы къ худшему, если бы измѣнилось какое-либо изъ сихъ отличительныхъ свойствъ естества. Итакъ, если рожденіе свыше дѣлается возсозданіемъ человѣка, а это (перечисленное выше) не допускаетъ перемѣны; то должно разсмотрѣть, съ претвореніемъ чего благодать возрожденія совершенна. Явно, что съ изглажденіемъ дурныхъ признаковъ въ естествѣ нашемъ происходитъ переходъ въ лучшее" ²). До возрожденія человѣкъ живетъ по стихіямъ міра, ищетъ только своихъ си, „въ смертномъ его тѣлѣ царствуетъ грѣхъ", и онъ „повинуется ему въ похотяхъ его, предавая члены свои грѣху въ орудія неправды (Римл. VI, 12—13). Послѣ возрожденія, человѣкъ „представляетъ себя Богу, какъ ожившаго изъ мертвыхъ, и члены свои Богу въ орудія праведности" (ст. 13). До возрожденія человѣкъ живетъ для себя, послѣ возрожденія для Бога.

Сущность оправданія, слѣдовательно, не въ перемѣнѣ независимой отъ воли человѣка его духовно-тѣлесной природы, а въ перемѣнѣ его жизнеопредѣленія, въ измѣненіи направленія его воли. Умирая грѣху и воскресая для праведности, человѣкъ не другую душу получаетъ или не новую силу въ душѣ, а только рѣшаетъ съ прежней душой жить совершенно иначе. „Въ крещеніи, говоритъ преосв. Ѳеофанъ, мы не умираемъ только, но и оживаемъ или воскресаемъ. Умираемъ для грѣха и воскресаемъ для правды и святости. И по существу нравственно-духовной смерти такъ должно быть. Когда душа умираетъ чему, то не сама умираетъ; ибо есть присноживуща, а только отвращается отъ того, чему умираетъ, и смертельною возненавидѣваетъ то ненавистію. Но ненависть и отвращеніе такъ строятся въ душѣ,