2) Триф. 116. Стр. 337.

— 158 —

ныхъ язвъ ихъ" 1). Цѣль спасенія и смыслъ въ „избавленіи отъ зловонія собственныхъ язвъ" человѣка. „Я, говоритъ преп. Ефремъ Сиринъ въ другомъ мѣстѣ, спасся отъ множества долговъ, отъ легіона грѣховъ, отъ тяжкихъ узъ неправды и отъ сѣтей грѣха. Спасся отъ лукавыхъ дѣлъ, отъ тайныхъ беззаконій, отъ скверны растлѣнія, отъ мерзости заблужденій. Возсталъ я изъ этой тины, изникъ изъ этого рва, вышелъ изъ этой тьмы; уврачуй же, Господи, по неложному обѣщанію Твоему, всѣ немощи, какія видишь во мнѣ" 1). Въ этихъ словахъ преп, Ефремъ не только выражаетъ сущность спасенія со стороны его содержанія, но даетъ понять и самую форму его, способъ, какимъ оно совершается: оно не есть какое-нибудъ внѣшне - судебное или магическое дѣйствіе, а развитіе постепенно совершающееся въ человѣкѣ дѣйствіемъ благодати Божіей, такъ что могутъ быть степени искупленія. „Совершенный, выражаетъ эту же мысль св. отецъ, христіанинъ всякую добродѣтель и всѣ превосходящіе природу нашу совершенные плоды духа... производитъ съ услажденіемъ и духовнымъ удовольствіемъ, какъ естественные и обыкновенные, уже безъ утомленія и легко, не борясь болѣе съ грѣховными страстями, какъ совершенно искупленный Господомъ" ³).

Ту же мысль можно найти въ очень ясной формѣ у св. Афанасія Александрійскаго. „Поелику, говоритъ онъ, естество человѣческое, претерпѣвъ измѣненіе, оставило правду и возлюбило беззаконіе; то Единородный содѣлался человѣкомъ, чтобы въ Себѣ Самомъ исправивъ сіе, внушитъ естеству человѣческому любить правду и ненавидѣть беззаконіе. Это и было причиной вочеловѣченія. Сего ради помаза Тя, Боже". Чего же именно ради? Чтобы возрадовались содѣлавшіеся Твоими причастниками; какъ помилованные за то, что научились у тебя любить правду и ненавидѣть беззаконіе" ⁴).

Христосъ называется, по словомъ св. Григорія Богослова, „Избавленіемъ" (I Кор. 1, 30), какъ освобождающій насъ,

1) Сл. 128, т. V, 106.

2) Сл. 141, 3. т. V, 198.

3) Сл. 117. Ваставленіе монахамъ. т. V. 65. 4) Пс. 44. 8 т. IV. 171-172.

— 159 —

содержимыхъ подъ грѣхомъ. какъ давшій Себя за насъ въ искупленіе, въ очистительную жертву за вселенную" 1).

Итакъ, съ православной точки зрѣнія, сущность, смыслъ и посдѣдняя цѣль спасенія человѣка состоитъ въ избавленіи его отъ грѣха и въ дарованіи ему вѣчной святой жизни въ общеніи съ Богомъ. Ο послѣдствіяхъ грѣха, ο смерти, страданіи и пр. православный отнюдь не забываетъ, отнюдь не является неблагодарнымъ за избавленіе отъ нихъ Богу,—но это избавленіе не является для него главной радостію, какъ оно является въ жизнепониманіи правовомъ. Подобно апостолу Павлу, православный сокрушается не столько ο томъ, что ему грозитъ наказаніе за грѣхъ, отъ котораго (грѣха) онъ не можетъ никакъ освободиться, сколько ο томъ, что ему не „избавиться отъ сего тѣла смерти", въ которомъ живетъ „инъ законъ, противовоюющій услаждающему его „закону ума" (Римл. VII, 22—25). Не страхъ за себя, а желаніе святости, жизни по Богу заставляетъ скорбѣть истиннаго подвижника благочестія.

Если же въ этомъ сущность спасенія, тогда и самый способъ его становится для насъ опредѣленнымъ.

Если думать только ο томъ, чтобы избавить человѣка отъ страданія, тогда совершенно безразлично, свободно ли или не свободно со стороны человѣка это избавленіе: все дѣло въ благодушіи человѣка. Но если человѣка нужно сдѣлать праведнымъ, нужно освободить именно отъ грѣха, тогда совсѣмъ не безразлично, будетъ ли человѣкъ только страдательнымъ предметомъ для дѣйствія сверхъестественной силы, или самъ будетъ участвовать въ своемъ избавленіи.

Поэтому-то, въ св. Писаніи и въ твореніяхъ отцевъ Церкви и замѣчается постоянное стремленіе убѣдить человѣка совершать свое спасеніе, потому что безъ собственныхъ усилій никто спастись не можетъ. То несомнѣнно, что „человѣкъ ничто безъ Бога; пока Богъ его содержитъ, управляетъ и просвѣщаетъ,—нѣчто есть и быти показуется: но когда Богъ свѣтъ Свой сокроетъ и жизненную силу отниметъ, тотчасъ исчезаетъ ²);: и что, слѣдовательно, спасеніе можетъ

1) Сл. 30. т. III,100

2) Св. Тихонъ Задонскій. т. II. 59.

— 160 —

быть приписано только милости Божіей. Однако, „человѣка Богъ украсилъ даромъ свободы" 1) и далъ ему возможность совершать по свободному выбору то, что для животныхъ составляетъ даръ природы ²). И это для того, чтобы сдѣлать человѣка участникомъ въ жизни истинной, т. е. святой, Божественной, такъ какъ непроизвольная святость не можетъ быть святостью и высшимъ благомъ человѣка, и цѣлью его стремленій. „Не можетъ быть добро пріятнымъ людямъ и общеніе съ Богомъ не будетъ для нихъ дорого, не могли бы они особенно и искать добра, если 6ы оно существовало въ людяхъ безъ ихъ собственнего усилія или прилежанія, было бы прирождено въ силу природы и безъ ихъ участія... Ибо, какъ могутъ радоваться добру тѣ, которые не знаютъ, что такое добро? Какую цѣну оно имѣло бы въ глазахъ тѣхъ, которые не стремятся къ нему? И могло ли бы быть оно вѣнцомъ для тѣхъ, которые отнюдь не бѣжали въ преслѣдованіи его подобно добѣдителямъ на ристалищѣ. Поэтому - то Господь сказалъ, что царство небесное есть удѣлъ употребляющихъ усиліе (Мф. XI, 12) ³). Святость, если она будетъ непроизвольнымъ достояніемъ природы, потеряетъ свой нравственный характеръ и превратится въ безразличное состояніе. „Нельзя быть добрымъ по необходимости"⁴).

Поэтому, равно неправильно представлять себѣ спасеніе дѣломъ, извнѣ вмѣняемымъ человѣку, какъ и сверхъестественнымъ превращеніемъ, происходящимъ въ человѣкѣ помимо участія его свободы. И въ томъ и въ другомъ случаѣ человѣкъ оказывался бы только безвольнымъ предметомъ чужаго воздѣйствія, и святость, полученная имъ такииъ путемъ, ни-чѣмъ не отличалась бы отъ святости прирожденной, не имѣющей нравственнаго достоинства, и, слѣдовательно, совсѣмъ не тѣмъ высшимъ благомъ, котораго ищетъ человѣкъ. „Я, говоритъ св. I. Златоустъ, слышалъ многихъ, говорившихъ: для чего Богъ сотворилъ меня самовластнымъ въ добродѣтели?

1) Григорій Нисскій De orat Migne t. ХLIV, 1189). τ. Ι, 466.

2 ) f. Златоустъ. De stat. Пот. XII, 2. Migne. XLIX. 130.

3 ) Ириней Л. Противъ ересей, кн. IV, гл, XXXVII, 6.7. Library Clark a vol. IX, 40.

4) Οΰϰ έστίν άνάγϰη ϰαλόν εΐναι. Ι. Златоустъ. Ιn. Ι Corinth. Hom. II. 3 Migne. t. LХІ, col. 21.

— 161 —

Но какъ возвести на небо тебя дремлющаго, спящаго, преданнаго порокамъ, роскоши, чревоугодію? Ты и тамъ не отсталъ бы отъ пороковъ" 1). Человѣкъ не воспріялъ бы насильно навязанной ему святости и остался бы при прежнемъ. Поэтому, хотя благодать Божія дѣлаетъ весьма много въ спасеніи человѣка, хотя можно все приписать ей, однако она „также нуждается въ вѣрующемъ, какъ писчая трость или стрѣла въ дѣйствующемъ" 2). „Не насиліемъ и самооуправствомъ, но убѣжденіемъ и добродушіемъ уготовляется спасеніе человѣка. Посему всякій полновластенъ въ собственномъ спасеніи" ³). И это не въ томъ только смыслѣ, что онъ страдательно воспринимаетъ воздѣйствіе благодати, такъ сказать, представляетъ себя благодати, но въ томъ, что онъ встрѣчаетъ предлагаемое ему спасеніе самымъ горячимъ желаніемъ, что онъ „ревностно устремляетъ свои очи къ свѣту (Божію)" ⁴). „Подвигоположникъ, говоритъ преп. Ефремъ Сиринъ, всегда готовъ подать тебѣ Свою десницу, и возставить тебя отъ паденія. Ибо, какъ скоро ты первый протянешь къ Нему руку, Онъ подастъ тебѣ десницу Свою, чтобы возставить тебя" ⁵). Α эта рѣшимость принять бдагодатную" помощь необходимо предподагаетъ, что и въ послѣдующій моментъ, въ моментъ самаго воздѣйствія благодати человѣкъ не остается празднымъ, не ощущаетъ толъко свое спасеніе, но „дѣйствующей въ немъ благодати содѣйствуетъ" 6). Всякое добро, совершающееся въ человѣкѣ, всякій его нравственный ростъ, всякій переломъ, происходящій въ его душѣ, необходимо совершаются не внѣ сознанія и свободы, такъ что не другой кто-нибудь, а „самъ человѣкъ измѣняетъ себя, изъ ветхаго превращаясь въ новаго" 7)· Спасеніе не можетъ быть какимъ-нибудь внѣшне-судебнымъ или физическимъ событіемъ, а необходимо есть дѣйствіе нравственное; и, какъ такое, оно необходимо пред-

1) Онъ-же Ibid. Hom XIV, 3. τ. Ι, 245.

2) Кириллъ Iepyс. Catech. I, 3. Migne t. XXXIII, eol. 373.

3) Исидоръ Пелусіотъ. т. I, 394.

4)Ириней Л. Противъ ересей. кн. IV, гл. XXVII, 2. ЫЪгагу Clark'». тоі. V, 468.

5) Сл. 84. т. IV, 41.

6) Тихон. Зад. т. IV, 144.

7) Григорій Нисскій. Contra Εun. orat. III. Migne t. XLY, col. 609.

— 162 —

полагаетъ, въ качествѣ неизбѣжнѣйшаго условія и закона, что человѣкъ самъ совершаетъ это дѣйствіе, хотя и съ помощію благодати. Благодать, хотя и дѣйствуетъ, хотя и совершаетъ все, но непремѣнно внутри свободы и сознанія. Это—основное православное начало, и его не нужно забывать, чтобы понять ученіе православной церкви ο самомъ способѣ спасенія человѣка.

Правовая точка зрѣнія предлагаетъ двѣ несообразности въ ученіи ο томъ, какимъ способомъ человѣкъ спасается: она, во-первыхъ, учитъ, что Богъ не вмѣняетъ человѣку грѣха и провозглашаетъ его праведнымъ, тогда какъ человѣкъ въ душѣ остается все тѣмъ же грѣшникомъ; и, во-вторыхъ, самое спасеніе, точнѣе освященіе человѣка представляетъ въ видѣ сверхъестественнаго помимовольнаго пересозданія, почти вещественнаго превращенія совершаемаго въ душѣ біагодатію. Православная догматика можетъ употреблять тѣ-же выраженія, но содержаніе ихъ, конечно, будетъ далеко отлично.

Послѣ выясненнаго православнаго понятія ο правдѣ Божіей, ο возмездіи, ο сущности спасенія нельзя представить себѣ, чтобы въ моментъ крещенія или покаянія совершалось какое-то невмѣненіе грѣха, какое-то провозглашеніе человѣка праведнымъ, пронунціація, какъ говорятъ протестанты. По протестантскому ученію выходитъ, что Богъ все время былъ разгнѣванъ на человѣка, все время не могъ ему простить того оскорбленія, какое человѣкъ нанесъ Ему грѣхомъ. Потомъ, вдругъ, видя вѣру человѣка въ Іисуса Христа, Богъ примиряется съ человѣкомъ и не считаетъ его болѣе своимъ врагомъ, хотя человѣкъ и послѣ этого можетъ еще грѣшить, но уже безнаказанно. Здѣсь съ очевидностъю обнаруживается то основное начало, которымъ живетъ правовое жизнепониманіе: все построено на оскорбленномъ самолюбіи,—разъ успокоено самолюбіе, тогда и грѣхъ, прежде осуждавшійся и подвергнутый проклятію, теряетъ свою грѣховность. Не такъ учитъ православная Церковь.

Можно ли представить, чтобы Богъ враждовалъ противъ человѣка за его грѣхъ, чтобы Богъ не могъ примириться съ человѣкомъ, хотя бы этотъ послѣдній всей душой жаждадъ Бога и молилъ объ общеніи съ Нимъ? Оставаясь вѣрными Слову Божію и ученію отцевъ, можемъ только сказать: нѣтъ. Чтобы убѣдиться въ этомъ, раскроемъ Библію, и тамъ прямо

— 163 —

съ первыхъ страницъ мы находимъ опроверженіе этого протестантскаго взгляда, хотя протестанты и хвалятся, что вѣруютъ только тому, чему учитъ Библія.

Если Богъ враждовалъ противъ человѣка за оскорбленіе грѣхомъ, то какъ намъ протестанты объяснятъ первобытную исторію человѣчества? Почему Господь, обличивъ Адама, не оставляетъ его на произволъ судьбы, а устраиваетъ его жизнь и тутъ же даетъ ему самое радостное обѣтованіе, что сѣмя жены сотретъ главу змія? Почему Господь, видя близость грѣха для Каина, является къ нему и предостерегаетъ? Почему, вообще, только для людей, „пренебрегавшихъ Духъ Божий" (Быт. VI, 3), только для нечестивыхъ, не желавшихъ обращенія, не было мира", т. е. примиренія съ Богомъ (Ис. LVII, 20—21) „боящійся же Бога и поступающій по правдѣ во всякомъ народѣ пріятенъ (былъ) Ему" (Дѣян. X, 35)?

Очевидно, все это потому, что, говоря словами св. I. Златоустаго, „не Богъ враждуетъ противъ насъ, но мы противъ Него. Богъ никогда не враждуетъ" 1). Богъ всегдастремится къ человѣку, всегда влечетъ его къ Себѣ, но дѣло въ томъ, что человѣкъ не всегда повинуется призванію Божію. Въ этомъ случаѣ человѣкъ погибаетъ, но причиной—не гнѣвъ Божій, не нежеланіе Бога простить человѣку, а самъ человѣкъ, избирающій худое, котораго (худаго) Богъ не можетъ оставить жить, не можетъ даровать злу истину, принадлежащую только добру, не можетъ Богъ этого сдѣлать такъ же, какъ не можетъ умереть или солгать, потому что это было бы отрицаніемъ Божественнаго Существа. Но не мирясь съ грѣхомъ, любовь Божія всегда готова обратить и спасти человѣка. Грѣхъ удаляетъ человѣка отъ Бога, а не Бога—отъ человѣка.

Замѣчателъно ясно высказывается эта мысль у пророка Исаіи. Напр.: „Такъ говоритъ Высокій и Превознесенный, вѣчно Живущій,—Святый имя Ему: Я живу на высотѣ небесъ и во святилищѣ, и также съ сокрушенными духомъ и смиренными. чтобы оживлять духъ смиренный и оживлять сердца сокрушенныхъ. Ибо не вѣчно буду Я вести тяжбу и не до конца гнѣваться; иначе изнеможетъ предо Мною духъ

1) 2 Кор. Бес. XI. Стр. 161.

— 164 —

и всякое дыханіе, Мною сотворенное" (Ис. LVII, 15 —16). Богъ, кавъ Творецъ всего, могъ, конечно, быть только правдой карающей, но тогда бы погибъ человѣкъ. Поэтому, любовь Божія и не ставитъ грѣха безусловнымъ препятствіемъ для сближенія Бога съ человѣкомъ; всюду, гдѣ есть смиренный и сокрушенный сердцемъ, гдѣ замѣтно желаніе бросить грѣхъ и быть съ Богомъ, любовь Божія не оставляетъ безъ помощи. „За грѣхъ корыстолюбія его Я гнѣвался и поражалъ его, скрывалъ лице и негодовалъ (чтобы исправить его); но онъ отвратившись пошелъ по пути своего сердца. (Мое удаленіе только еще болѣе приблизило человѣка къ погибели. Тогда Я рѣшилъ дѣйствовать иначе). Я видѣлъ пути его (однако, и теперь готовъ ему помочь), и исцѣлю его и буду водить его и утѣшать его и сѣтующихъ его. Я исполню слово: миръ, миръ дальнему и ближнему,—говоритъ Господь, и исцѣлю его" (17—19). Но непремѣнеымъ условіемъ этого помилованія должно быть сердце сокрушенное, иначе милость не коснется человѣка". Я милостивъ, говоритъ Господь, не вѣчно буду негодовать; признай только вину твою (Іер. 3, 12—13). „А нечестивые—какъ море взволпованное, которое не можетъ успокоиться, и котораго воды выбрасываютъ илъ и грязь. Нѣтъ мира нечестивымъ, говоритъ Богъ мой" (20— 21). Почему же это? Потому, что они милости Божіей не приняли и примириться съ Нимъ не хотѣли. Всякій день простиралъ Я руки Мои къ народу непокорному, ходившему путемъ недобрымъ, по своимъ помышленіямъ (вотъ отношеніе Господа къ грѣшнику, не смотря на его грѣхъ). Однако, „вотъ, что написано предъ лицемъ Моимъ: не умолчу, но воздамъ, воздамъ въ нѣдро ихъ беззаконія ваши, говоритъ Господь... Васъ, которые оставили Господа; забыли святую гору Мою, приготовляете трапезу для Гада и растворяете полную чашу для Меня,—васъ обрекаю Я мечу, и всѣ вы преклонитесь на закланіе, потому что Я звалъ—и вы не отвѣчали, говорилъ—и вы не слушали, но дѣлали злое въ очахъ Моихъ и избирали то, что неугодно Мнѣ. Посему такъ говоритъ Господь Богь: вотъ, рабы Мои (т. е. обратившіеся въ Богу) будутъ ѣсть, а вы будете голодать" (Ис. LXV, 2. 6— 7, 11—13). „Кто гнѣвъ Божій можетъ обратить на милость и правосудіе на милосердіе,—говоритъ преп. Ефремъ Сиринъ, если не умолитъ Судію тотъ одинъ, кто самъ себѣ

— 165 —

связалъ бремя грѣховъ и несетъ, и развязываетъ и облегчаетъ оное, когда хочетъ? Ибо увеличиваемъ бремена, когда тяжко грѣшимъ, и облегчаемъ также оныя, когда горько каемся; и отъ насъ самихъ зависитъ разрѣшать и вязать. Божіе дѣло—прощать припадающихъ къ Нему; ибо, дѣйствительно, человѣколюбивъ Владыка, Который покаяніемъ разрѣшаетъ бремена рабовъ" 1). Причина наказанія, слѣдовательно, не въ необходімости какъ-нибудь удовлетворить правдѣ Божіей (вѣдь, этого удовлетворенія нѣтъ и послѣ покаянія), а въ томъ, что грѣшникъ не кается, продолжаетъ пребывать во грѣхѣ и тѣмъ отчуждаетъ себя отъ жизни Божіей. Вражда, слѣдовательно, не въ Богѣ, а въ человѣкѣ, вакъ апостолъ Павелъ и даетъ это видѣть съ несомнѣнной ясностью.

„Благоугодно было Отцу, чтобы въ Немъ (Сынѣ) обитала всякая полнота, и чтобы посредствомъ Его примирить (не Себя со всѣми, а) съ Собою все, умиротворивъ чрезъ Него кровію креста Его, и земное и небесное. И васъ, бывшихъ нѣкогда отчужденными и врагами, по расположенію къ злымъ дѣламъ (любя зло, человѣкъ не можетъ любить святаго Бога) нынѣ примирилъ въ тѣлѣ плоти Его, смертію Его, чтобы представить васъ святыми и непорочными и неповинными предъ Собою" (Кол. I, 19—22). „Все отъ Бога, Іисусомъ Христомъ примирившаго насъ съ Собою (а не Себя съ нами) и давшаго намъ служеніе примиренія, потому что Богъ во Христѣ примирилъ съ Собою міръ, не вмѣняя людямъ (такимъ образомъ) преступленій ихъ, и далъ намъ слово примиренія. Итакъ мы—посланники отъ имени Христова, и ікакъ бы самъ Богъ увѣщеваетъ чрезъ насъ, отъ имени Христова просимъ: примиритесь съ Богомъ" (2 Кор. У, 18— 20)... „Мы, какъ споспѣшники, умоляемъ васъ, чтобы благодать Божія не тщетно была принята вами" (VI, 1). Такимъ образомъ, въ то время, какъ люди, преданные грѣху, враждовали противъ Бога, противились Его закону и пр., Богъ не переставалъ любить ихъ, враговъ Своихъ. „Ты врага суща мя зѣло возлюбилъ еси", поетъ наша Церковь 1). Ради этой Своей любви Богъ, не желая вмѣнять людямъ этой вражды

1) Сл. 86. т. IV, 44.

2) Канонъ воскресный 8-го гласа. Пѣснь 4-я.

— 166 —

ихъ къ Себѣ, послалъ Сына Своего, чтобы примирить людей съ Собою. Если же и послѣ этого для нѣкоторыхъ благодать Божія является „тщетной", то это нотому, что сами они не хотятъ внять Божію увѣщанію, не хотятъ примириться съ Богомъ. Кто же въ такомъ случаѣ примиряется въ крещеніи? Очевидно, не Богь, потому что Онъ зоветъ человѣка ко крещенію, Онъ будитъ его вѣру и пр. Примиряется, слѣдовательно, человѣкъ съ Богомъ, т. е. человѣкъ, дотолѣ любившій только себя и грѣхъ, теперь откликается на зовъ Божій и съ своей стороны рѣшается не служить больше грѣху и не враждовать, такимъ образомъ, противъ Бога, рѣшается, вмѣсто вражды, быть въ общеніи съ Богомъ.

Такимъ образомъ, если съ православной точки зрѣнія и можно говоритъ ο невмѣненіи Богомъ грѣха человѣку, то лишь въ качествѣ домірнаго предположенія всего домостроительства Божія ο нашемъ спасеніи, предположенія, которое низвело на землю Сына Божія и вознесло Его на крестъ, и которое, съ другой стороны, является вѣчнымъ залогомъ милости для насъ, всякаго грѣшника приступающаго къ Богу. Это не то значитъ, чтобы Богъ мирился со грѣхомъ. Грѣхъ, какъ прямое отрицаніе Божіей жизни, всегда пребудетъ „мерзостью" предъ святымъ Богомъ, никогда не получитъ отъ Него признанія, никогда не получитъ права на существованіе. Но это не потому, чтобы Богъ хотѣлъ, такъ сказать, отмстить за оскорбленіе, нанесенное Ему, какъ Владыкѣ міра— это объясняется самымъ существомъ правды. Грѣшникъ же, какъ личностъ, никогда не переставалъ и не перестанетъ быть предметомъ самой сильной любви Божіей, готовой на всякія жертвы, лишь бы только человѣкъ внялъ Ея призванію. Тогда „вся виновность его сдѣлается какъ тѣнь" 1), какъ совсѣмъ не бывшая, и Отецъ Небесный проститъ ему прежнюю вражду, не требуя никакого удовлетворенія.

„Грѣшникъ не уплатилъ еще долга, чрезъ покаяніе дѣлается неотвѣтственнымъ въ долгѣ. Онъ не сложилъ еще бремени съ себя (разумѣется искорененіе страсти) и облачается благодатію... Покаяніе не обѣщаетъ только, но даруетъ уже очищеніе грѣховъ и оставленіе оныхъ; не къ надеждѣ только