§3.10.5. Теоретико-правовое толкование юридической сущности Конституции рф 1993 г.

«…нерушимость реальной конституции и

искусственное сохранение статуса

конституции фиктивной – совершенно

разные задачи»¹⁷⁷⁸.

Е.А. Лукьянова.

Сущность конституции каждого государства состоит в том, что она определяет соотношение социальных сил в обществе, которые путем политического компромисса устанавливают способы и формы властного управления. В случае, когда Основной закон не отражает объективных реалий времени, невозможно обеспечить его реализацию, даже затрачивая значительные правоохранительные и материальные средства, потому что народ не воспримет такое право в качестве собственного бытия¹⁷⁷⁹. Кроме того, устойчивое развитие и укрепление государства зависит и от уровня юридической техники, которая влияет на степень уяснения воли законодателя.

Вместе с тем, качество любого закона, в том числе и Основного «можно представить в виде двух взаимосвязанных аспектов: социального, характеризующего фактическое содержание закона (содержательный аспект), и специально юридического, отражающего качество юридической формы закона. Социальный аспект качества закона, - по мнению О.И. Цибулевской, - включает такие его характеристики, как социальную обусловленность, научную обоснованность, нравственность закона, ресурсообеспеченность»¹⁷⁸⁰.

Следует отметить, что система правовых норм, пусть и отвечающая насущным требованиям государства, теряет свою общеобязательную, регулятивную и охранительную способность, если она не находит соответствующего юридического выражения. Это обстоятельство требует особого внимания к выполнению правил законодательной техники при составлении каждого закона, в том числе и Основного. Поэтому текст конституции должен быть ясным, т.е. изложенным в доступной языковой форме, компактным, логичным, последовательным, юридически неоспоримым (легитимным), и теоретически непротиворечивым.

Конституция РФ 1993 года¹⁷⁸¹ не отвечает данным требованиям по целому ряду положений.

Во-первых, законность принятия Конституции РФ 12 декабря 1993 года на всенародном референдуме, может быть признана не легитимной в любой момент, так как данному событию предшествовала силовая узурпация государственной власти Президентом РФ, который Указом от 23 сентября 1993г. № 1400 «О поэтапной конституционной реформе в Российской Федерации» запретил деятельность Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ¹⁷⁸², а 7 октября 1993 г. приостановил функционирование Конституционного Суда РФ¹⁷⁸³, сосредоточив в своих руках полномочия этих органов, что явилось грубейшим нарушением Конституции РФ 1978 г. (с изменениями и дополнениями 1989 – 1992 гг.)¹⁷⁸⁴. Кроме того, порядок проведения всенародного голосования по проекту конституции впервые проводился не на основании закона, а в соответствии с указом высшего должностного лица государства и главы исполнительной власти, признавшим проведение голосования состоявшимся, если в нем приняли участие не менее 50% зарегистрированных избирателей, причем для принятия новой конституции достаточно было набрать более 50% голосов от участвовавших в голосовании¹⁷⁸⁵. По данным Центральной избирательной комиссии РФ в голосовании приняли участие 58.187.755 зарегистрированных избирателей, что составляет 54,8% от всего избирательного корпуса страны. За принятие Конституции РФ проголосовало 32.937.650 избирателей или около 31% обладающих правом голоса¹⁷⁸⁶. Более того, из 89 субъектов России - 14 вообще не принимали участие в конституционном референдуме, а 17 высказались против Конституции РФ¹⁷⁸⁷. Следовательно, Основной закон Российской федерации не легитимен, так как он принят незаконно и меньшинством населения страны.

Во-вторых, Основной закон российского государства в ч. 2 ст. 13, констатирующий, что «никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной ...» противоречит теории государственной власти, т.к. государственная идеология является ее необходимым идеальным компонентом. Посредством государственной идеологии обосновывается представление о легитимности публичной власти и справедливости существующих экономических, политических и других общественных отношений¹⁷⁸⁸. Поэтому именно конституция любого государства, прежде всего, определяет идеологические основы конституционного строя страны: принципы организации политической системы, форму государства, источники государственной власти, специфику экономических отношений, и т.д.. Российская Конституция 1993 года не представляет собой исключение в этом отношении, ибо она в ч. 1 ст. 13 закрепляет идеологическое многообразие, в ч.1 ст. 1 устанавливает форму государства, в ст. 3 определяет источники народовластия, в ст. 8 регламентирует основу отношений собственности и экономических субъектов, а преамбула формулирует цели и основания утверждения нового конституционного строя и т.д. Вследствие этого Основной закон Российской Федерации есть главный программный документ политической идеологии российского государства.

В-третьих, Конституция РФ вообще не упоминает о русском народе (великороссах, малороссах и белорусах), который по данным последней переписи составляет около 82, 3% населения страны¹⁷⁸⁹ и несет основной груз государственных налогов и повинностей (например, военная служба и т.д.). Д.О. Рагозин в этой связи пишет: “Русский народ, в течение более 1000 лет бывший «Становым хребтом» государства Российского, с принятием Конституции 1993 года вообще вычеркнут из государственного бытия»¹⁷⁹⁰. Таким образом, ссылка на многонациональность российского государства ошибочна и ненаучна. Конституция Казахстана, в отличие от российской, не пользуется этой терминологией, хотя в этой республике казахи и русские представляют примерно по 42% населения страны¹⁷⁹¹.

В-четвертых, Основной закон российского государства теоретически противоречиво толкует понятие суверенитета. С одной стороны ч. 1 ст. 3 Конституции РФ говорит о том, что «носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ”, а с другой в ч. 4 ст. 15 опровергает выше сказанное, считая общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации составной частью ее правовой системы, закрепляя за ними высшую юридическую силу по отношению к национальному праву. Следовательно, российскому народу не принадлежит верховная власть на своей территории. В соответствии с Федеральным законом от 30 марта 1998 г. № 54 – ФЗ¹⁷⁹², Россия признала и ратифицировала Конвенцию о защите прав человека и основных свобод и протоколов к ней, в соответствии с которой Российская Федерация признала юрисдикцию Европейского суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения¹⁷⁹³. Таким образом, решения Европейского суда по правам человека стали частью правовой системы России, а именно: её указующей надстройкой. В целях обеспечения правильного и единообразного применения судами международного права при осуществлении правосудия издано Постановление Пленума Верховного суда РФ от 10 октября 2003 г. № 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации»¹⁷⁹⁴, где определена обязательность для всех органов государственной власти Российской Федерации, в том числе и для судов, юрисдикции Европейского суда по правам человека. По мнению Председателя Конституционного суда Российской Федерации В.Д. Зорькина, «проявляется явно ненормальная гипертрофированная тенденция, когда наднациональная правовая система – Европейский суд всё в большей степени замещает российскую правовую систему. Здесь уже возникает проблема суверенности нашего государства»¹⁷⁹⁵. На начало 2007 г. общее число жалоб (остающихся не рассмотренных Европейским судом), поданных в суд против Российской Федерации, составило около 22% от общего числа обращений (в абсолютном выражении – около 20 тысяч), что говорит о росте по сравнению с 2006 г. на 38%.¹⁷⁹⁶ В отличие от России, США никогда не признавали приоритета международного права по отношению к нормам собственной конституции и национальной правовой системы. Так, в 1889 г. Верховный Суд США вынес решение о китайских иммигрантах, которым, в частности, установил, что Конституция не препятствует Конгрессу издавать законы, противоречащие международным обязательствам государства, а суды обязаны применять закон парламента, несовместимый с положениями ранее заключенного международного договора¹⁷⁹⁷. В решении по делу «Пакетбот Гавана» 1900 г. Верховный Суд распространил это положение и на акты Президента. Согласно принятому решению, суды США должны применять международное право, если по этому вопросу отсутствует акт исполнительной власти¹⁷⁹⁸. В 1986 г. окружной, а затем и апелляционный суд США, рассматривая дело «Гарсия-Мир против Миис», распространили это положение и на акты Генерального атторнея¹⁷⁹⁹. Стоит сказать, что в Основном законе Белоруссии содержатся более четкие гарантии государственного суверенитета, так ч. 3. ст. 8 Конституции Республики Беларусь, указывает на недопустимость заключения международных договоров противоречащих Конституции¹⁸⁰⁰. Конституция Украины 1996 г. также стоит на страже своего суверенитета, отмечая в ч. 2 ст. 9, что «заключение международных договоров, противоречащих Конституции Украины, возможно только после внесения соответствующих изменений в Конституцию Украины»¹⁸⁰¹.

В-пятых, Конституция РФ в ст. 1, провозглашая федеративное государственное устройство, фактически устанавливает конфедеративные отношения между центральными государственными органами и территориальными. Так, в соответствии с ч. 1 ст. 5 Основного закона России «Российская Федерация состоит из республик, краев, областей, городов федерального значения, автономных округов - равноправных субъектов Российской Федерации», но в ч. 2 ст. 5 Конституции РФ республика определяется как государство имеющее свою конституцию; а признак государства - суверенитет, т.е. независимость внутри страны и на международной арене. В связи с этим государственное устройство закрепленное в российской конституции обладает чертами конфедерации.

В-шестых, логическим противоречием принципу равноправия субъектов Российской Федерации является допустимость, на основании ч. 4 ст. 66 Конституции РФ, вхождения автономных округов в состав краев, что предполагает отношение субординации, а не координации. Более того, республики обладают большим объемом прав, чем другие субъекты, так им предоставлено право принимать собственные конституции (ч. 2 ст.5 Конституция РФ) и устанавливать свои государственные языки (ч. 2 ст. 68 Конституции РФ).

В-седьмых, разделение единой государственной власти на законодательную, исполнительную и судебную, органы которых независимы и самостоятельны, о чем говорит ст. 10 Основного закона, не согласуется с правилом ч. 2 ст. 95, в соответствии с которой половина членов Совета Федерации (палаты парламента России) формируется органами исполнительной власти субъектов Российской Федерации. Не соответствует принципу разделения властей и то обстоятельство, что все власти находятся под контролем Президента, который не входит ни в одну из них. Так, глава государства имеет право издавать указы имеющие силу закона (ст. 90); распускать Государственную Думу РФ (п. б ч. 1 ст.84); назначать Председателя Правительства РФ (ст.111), председательствовать на заседаниях Правительства РФ (п. б ч. 1 ст. 83); предлагать Совету Федерации кандидатуры для назначения судей Конституционного Суда РФ, Верховного Суда РФ, Высшего Арбитражного Суда РФ (ч. 1 ст. 128), Генерального Прокурора РФ, а также самостоятельно определять судей других федеральных судов (ч. 2 ст. 128). Вместе с тем, для управляемости государством важно не столько разделение власти и система взаимных сдержек и противовесов, сколько установление необходимых взаимосвязей, взаимодействия, взаимосогласованности в работе всех частей государственного механизма¹⁸⁰². Эта задача более удачно решена в ч. 4 ст. 3 Конституции Республики Казахстан 1995 года, гласящей, что «государственная власть в Республике едина, осуществляется на основе конституции и законов в соответствии с принципом ее разделения на законодательную, исполнительную и судебную ветви и взаимодействия их между собой с использованием системы сдержек и противовесов»¹⁸⁰³.

В-восьмых, содержание ст. 7, определяющей, Россию в качестве социального государства, «политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека», не согласуется с отсутствием права на труд, без которого невозможно добиться выше обозначенных целей. Например, Основные законы Финляндии (ч. 2 § 6 Формы правления Финляндии 1919г.¹⁸⁰⁴), Португалии (ст. 58 Конституции Португалии 1976г.¹⁸⁰⁵), Испании (ст. 35 Конституция Испании 1978г.¹⁸⁰⁶), Греции (Ст. 22 Конституции Греции 1975г.¹⁸⁰⁷), Украины (Ст. 43 Конституции Украины 1996 г.¹⁸⁰⁸) однозначно, закрепляют обязанность государства предоставлять всем желающим работу и бороться с безработицей, стремясь свести ее к нулю. Примером закрепления права на труд может служить ч. 2. ст. 41 Конституции Республики Беларусь, в соответствии с которой обязанностью государства является «создание условий для полной занятости населения»¹⁸⁰⁹.

В-девятых, Конституция РФ в ст. 16 устанавливает, что нормы права, закрепленные в ст. ст. 17-137 не должны противоречить положениям ст. ст. 1 - 16, определяющих основы конституционного строя России. Между тем в Российской Федерации отсутствует надзор за конституционностью положений самой конституции. Это противоречие превращает Главу 1 Конституции РФ в декларацию, нормы которой можно толковать с точностью до наоборот, внося изменения и дополнения в другие главы основного закона, посредством принятия федеральных конституционных законов. При таком положении дел, достаточно иметь квалифицированное большинство в парламенте (2/3 депутатов Государственной Думы и 3/4 членов Совете Федерации), чтобы формально, не изменяя основы конституционного строя, в корне поменять политическую, экономическую и социальную систему общества.

В-десятых, абсолютно не ясна юридическая сила Федеративного договора и иных договоров о разграничении предметов ведения и полномочий, заключение которых предусмотрено ч. 3 ст. 11 Конституции РФ, т.к. ст. 76, описывающая порядок разрешения коллизий федерального и регионального законодательства ни слова не упоминает о договорах. Более того, Основной закон России однозначно определяет, что по предметам ведения федерации принимаются федеральные конституционные законы и федеральные законы, по предметам совместного ведения федерации и ее субъектов - федеральные законы, законы и иные нормативные акты субъектов Российской Федерации, причем федеральные законы не могут противоречить федеральным конституционным законам, а законы и иные нормативные правовые акты субъектов Российской Федерации не могут противоречить федеральным законам, за исключением тех случаев, когда законы и нормативно правовые акты субъектов Российской Федерации приняты по предметам исключительного ведения самих субъектов.

В-одиннадцатых, Конституция РФ в ч. 3 ст. 117 указывает, что «Государственная Дума может выразить недоверие Правительству Российской Федерации. ... После выражения Государственной Думой недоверия Правительству Российской Федерации Президент Российской Федерации вправе объявить об отставки Правительства Российской Федерации либо не согласиться с решением Государственной Думы. В случае если Государственная Дума в течение трех месяцев повторно выразит недоверие Правительству Российской Федерации, Президент Российской Федерации объявляет об отставке Правительства либо распускает Государственную Думу», причем на основании ч. 2 ст. 111 новое правительство должно быть сформировано в течении недели со дня отклонения кандидатуры Председателя Правительства РФ Государственной Думой или не позднее двухнедельного срока после вступления в должность вновь избранного Президента Российской Федерации. Вместе с тем, Государственная Дума не может быть распущена по основаниям, предусмотренным ст. 117 Конституции РФ, в течение года после ее избрания (ч. 3 ст. 109), а также в течение шести месяцев до окончания срока полномочий Президента РФ (ч. 5. ст. 109). Следовательно, «если в указанный период необходимо назначить Председателя Правительства РФ, - пишет А. Ковалев, - а Государственная Дума три раза отклонит представленные кандидатуры, то, пользуясь шахматной терминологией, возникнет «политический пат», при котором Конституционному Суду РФ трудно найти выход из этой ситуации»¹⁸¹⁰.

В-двенадцатых, явное несоответствие обнаруживается между п. «а» ст. 71 Конституции, согласно которому ее «изменение» является исключительно предметом федерального ведения, и ст. 136 Основного закона российского государства, которая для вступления в силу «поправок» к Конституции требует их одобрения органами законодательной власти субъектов Российской Федерации¹⁸¹¹.

В-тринадцатых, совершенно «неясно содержание терминов «общие вопросы» и «общие принципы» (п.п. «е», «и», «н» ч. 1 ст. 72 Конституции РФ), в рамках которых могут приниматься законы как Российской Федерации, так и ее субъектов»¹⁸¹².

В-четырнадцатых, в числе предметов совместного ведения Российской Федерации и ее субъектов указано обеспечение соответствия Конституции РФ только конституций и законов республик, а для остальных субъектов России предусмотрены и иные нормативно-правовые акты (п. «а» ч. 1. ст. 72 Основного закона РФ). «В то же время п. «б» ч. 2 ст. 125 Конституции относит к полномочиям Конституционного Суда разрешение дел о соответствии Конституции Российской Федерации любых нормативных актов всех субъектов Российской Федерации, изданных по вопросам, относящимся к ведению органов государственной власти Российской Федерции и их совместному ведению с органами государственной власти субъектов Российской Федерации»¹⁸¹³.

В-пятнадцатых, отнесение Конституцией установления «общих принципов налогообложения и сборов» (п. «и» ч. 1 ст. 72) к предметам совместного ведения Российской Федерации и ее субъектов, допускающее принятие по нему субъектами Российской Федерации своих законов, не согласуется с ч. 3 ст. 75 этой же Конституции, согласно которой общие принципы налогообложения и сборов в России устанавливаются исключительно федеральным законодательством¹⁸¹⁴. Наряду с этим, «в Конституции отсутствуют какие-либо положения, гарантирующие субъектам Российской Федерации налоговые доходы. Непосредственно налоговое законодательство не отнесено к предметам совместного ведения Российской Федерации и ее субъектов. Однако, учитывая, что юридическая наука, - пишет А.В. Мазуров, - рассматривает налоговое право как подотрасль финансового права, а финансовое регулирование в соответствии с п. «ж» ст. 71 Конституции относится к ведению Российской Федерации, можно признать, что и налоговое законодательство является предметом только федерального ведения»¹⁸¹⁵. Такие «пробелы и противоречия, заложенные в конституционных положениях, … наводят на мысль о том, что Конституция создавалась в основном не для построения нового государства, а для того, чтобы как можно быстрее разрушить основ старого»¹⁸¹⁶.

В-шестнадцатых, говоря словами Е.А. Лукьяновой, «с введением в официальный общественный оборот термина «преемник», которого действующий Президент должен представить избирателям перед новыми выборами, фиктивность российской Конституции стала фактически официально признанной. Потому, что, если этот термин из «живой конституции» перенести в текст Основного закона, всё встанет на свои места. Только нам придётся признать, что формой правления является выборная дуалистическая монархия с институтом престолопреемства»¹⁸¹⁷.

В-семнадцатых, согласно ч. 3 ст. 92 Конституции РФ «во всех случаях, когда Президент Российской Федерации не в состоянии выполнять свои обязанности, их временно исполняет Председатель Правительства Российской Федерации». При оценки положений указанной статьи Конституционным Судом РФ в итоговом решении¹⁸¹⁸ по этому делу, в частности, отмечалось: положение ч. 3 ст. 92 Конституции РФ о том, что во всех случаях, когда Президент не в состоянии выполнять свои обязанности, их временно исполняет Председатель Правительства, согласуется с ч. 4 ст. 78 Конституции РФ, в силу которой глава государства и Правительство обеспечивают осуществление полномочий федеральной государственной власти на всей территории Российской Федерации. Однако механизмов, предусмотренных Конституцией РФ и упомянутым выше Постановлением Конституционного Суда РФ, недостаточно, поскольку они не предусматривают ситуацию, при которой председатель правительства не в состоянии замещать президента. Между тем от такого варианта развития событий никто не застрахован. Глава Правительства действительно может попасть в тяжёлую ситуацию (например, болезнь, перенесение хирургической оеперации) и не сможет исполнять обязанности Президента. «Тогда его самого будет замещать заместитель Председателя Правительства, - пишет С.Г. Колбая. – Значит ли это, что исполняющий обязанности Презседателя Правительства замещает и главу государства? Кроме того, неясно, как быть, если Президент отправил Правительство в отставку и в этот момент скончался? Будет ли тогда исполняющим обязанности Президента кто-то из состава правительства, кому Президент поручит исполнять обязанности Председателя Правительства? Думается, примеров образования вакуума власти может быть и больше. Тем настоятельнее необходимость закрепления в Конституции РФ механизмов, призванных регулировать подобные отношения»¹⁸¹⁹. Достаточно целесообразно предложение С.Г. Колбая о закреплении в Конституции очерёдности должностных лиц, которые при наступлении вакантности поста главы государства имели бы возможности подстраховывать друг друга в следующей последовательности Председатель Правительства РФ, Председатель Государственной Думы РФ, Председатель Совета Федерации, Председатель Конституционного Суда РФ и т.д.¹⁸²⁰

В-восемнадцатых, в Конституции РФ 1993 г. отсутствует упоминание о конституционных обязанностях Президента Российской Федерации.

В-девятнадцатых, в Основном законе российского государства институт отрешения главы государства от должности сформулирован так, что его невозможно реализовать на практике. В соответствии с положениями ст. 93 Конституции РФ 1993 г. Президент РФ может быть отрешён от должности Советом Федерации только на основании выдвинутого Государственной Думой обвинения в государственной измене или совершении иного тяжкого преступления, подтверждённого заключением Верховного суда РФ о ниличии в Действиях Президента РФ признаков преступления и заключением Конституционного Суда РФ о соблюдении установленного порядка выдвижения обвинения. Решение Государственной Думы о выдвижении обвинения и решение Совета Федерации об отрешении Президента от должности должны быть приняты двумя третями голосов от общего числа в каждой из палат по инициативе не менее одной трети депутатов Государственной Думы и при наличии заключения специальной комиссии, образованной государственной Думы и при наличии заключения специальной комиссии, образованной Государственной Думой. Возникает закономерный вопрос, почему Президента РФ нельзя отрешать от должности за преступления небольшой и средней тяжести, предусмаривающие лищение в общей сложности свободы до 5 лет, или за несоблюдение или нарушение Конституции РФ?

Более того, следует помнить, что если решение Совета Федерации об отрешении Президента РФ от должности будет принято позднее чем в трёхмесячный срок после выдвижения обвинения Государственной Думой против Президента РФ, то это обвинение считается отклонённым и не подлежит повторному выдвижению.

«Данный порядок отрешения Президента РФ от должности, - пишет А.В Мазуров, - практически нереализуем. В нем участвуют четыре органа государственной власти, и все они коллегиальные, что затягивает принятие решений. Причём судьи Конституционного Суда и Верховного Суда назначаются на эти должности по представлению Президента (пункт «е» статьи 83 Конституции РФ) и получают материальные блага согласно его указам Вряд ли такие судьи позволят отрешить Президента от должности»¹⁸²¹. Наряду с этим, важно помнить, что в Государственной Думе госпдствует партия Президента РФ («Единая Россия»), а Совет Федерации косвенно представляет интересы Президента РФ, ибо одна его часть назначается законодательными (представительными) органами государственной власти субъектов Российской Федерации, где преобладают также депутаты от президентской партии «Единая Россия», вторая же назначается главами субъектов России, ранее назначенных Президентом РФ, с согласия региональных депутатов, которые в свою очередь одобряют выдвижение на должность членов Совета Федерации РФ. Достаточно трудно представить, чтобы эта система выступила против Президента, так как её существование зависит от его воли.

Как показывает мировая практика, даже не имея и трети полномочий, которыми наделён Президент Российской Федерации, главы зарубежных республиканских государств подлежат ответственности не только за государственную измену и совершение иных тяжких преступлений, но и заряд иных противоправных действий.

Среди оснований конституционно-правовой ответственности президентов, грозящих им процедурой импичмента, т.е. отстранения от должности являются:

1. нарушение конституции или закона (Греция, ФРГ, Польша, Италия);

2. неисполнение (ненадлежащее исполнение) конституционных обязанностей (Иран, Монголия);

3. совершение государственной измены или другого деяния (преступления) несовместимого с дальнейшим осуществлением президентских полномочий (США, Ирландия, Чешская Республика, Польша, Франция);

4. отклонение, принесение с оговоркой, нарушение присяги (Италия, Литва, Таджикистан, Монголия);

5. нарушение требований о несовместимости занятия должности главы государства с определёнными видами деятельности (Венгрия);

6. некомпетентное осуществление полномочий (Иран);

7. нарушение порядка выезда за пределы страны (Португалия, Ирландия);

8. инициирование референдума по роспуску парламента, если по итогам народного голосования роспуск не поддержан избирателями (Латвия)¹⁸²².

В-двадцатых, в Конституции РФ 1993 г., с одной стороны, отсутствует обязанность государства обеспечивать безопасность своим гражданам, а с другой - нет и такого права принадлежащего не только конкретной личности, но и народу в целом¹⁸²³. Конституция Украины 1996 г. (в ред. 2011 г.) в ст. 16 определяет, что «… сохранение генофонда Украинского народа является обязанностью государства»¹⁸²⁴.

Таким образом, формально-теоретические противоречия основного закона создают угрозу территориальному единству, независимости, социальной, политической и правовой стабильности государства. Поэтому, необходимо принять новую Конституцию России, закрепляющую принцип абсолютного суверенитета, унитарное государственное устройство, право на труд, а также предоставить народу возможность самостоятельно выбрать форму правления.