13. Хронология и периодизация неолита, археологические признаки. Общая характеристика неолита.

Хронология и периодизация:

Ближний Восток

VIII/VII-V тыс. до н.э.

Средняя Азия, Южная Европа

сер. VII-IV тыс. до н.э.

Восточная Европа:

степь, лесостепь – VI-III тыс. до н.э.

лесная полоса – V-III тыс. до н.э.

Природные условия в неолите

период	фаза	дата, до н.э.	археологиче-ская эпоха
субборе- альный период	позднесуббореальное похолодание	1200-500	РЖВ
	среднесуббореальный термический максимум	2200-1200	эпоха бронзы
	раннесуббореальное похолодание	2600-2200	поздний неолит
атланти-ческий период	атлантический термический максимум	4000-2600	средний неолит
	среднеатлантическое похолодание	5000-4000	ранний неолит
	раннеатлантическое потепление	6000-5000	поздний мезолит

14. Неолитические культуры лесной полосы: льяловская, верхневолжская и волосовская.

Понятие о Льяловской культуре возникло после раскопок Б.С. Жукова. Он видел в ней ранний этап в развитии неолита всей лесной зоны Восточной Европы. До недавнего времени из-за отсутствия точных датировок, осуществляемых с помощью радиоуглерода С-14, культура датировалась от конца 4 до середины 2-го тысячелетия до н.э. В настоящее время она стала датироваться древнее почти на 700 лет. Считалось, что прародиной Льяловской культуры было Волго-Окское междуречье. Некоторые специалисты высказывали мнение о происхождении Льяловской культуры с Украины.

Археологи М.Е. Фосс и А.Я. Брюсов в своих работах показали, что территориальное распространение этой культуры определено. Но о границах распространения льяловской культуры можно говорить лишь приблизительно. На юге и западе она в основном занимает бассейны рек Клязьма и Москва, на северо-востоке - в долине р. Костромы, на севере же доходит примерно до г. Ярославля. Поселения тяготеют к берегам рек и озер.

Характерной чертой Льяловской культуры является наличие кругло- и остродонных сосудов, украшенных орнаментом в виде ямок или отпечатков от штампа-гребня. Некоторые сосуды достигают высоты 50 см при диаметре 40 см. Ямочный орнамент обычно наносился с помощью окаменелостей-белемнитов - больше известных в народе как «чертовы пальцы».

Характеристика вещевого фонда. Археологи находят на льяловских поселениях большое количество орудий, связанных с охотой, рыбной ловлей и домашним обиходом. Характерны крупные - от 10 до 20 см - наконечники дротиков, всевозможные скребки, ножи, проколки, сверла, а также так называемые «ложкарные изделия» для изготовления ковшей, ложек и т.д. Среди рубящих орудий преобладают тесла и долота. Орудия изготовлялись, как правило, из местного сырья, но в 1985 г. в районе Льялово-Менделеево, в так называемой Грачиной роще, случайно был обнаружен клад рубящих орудий и заготовок высококачественного кремня, сырья, привезенного купцами каменного века из-под современного г. Старица Тверской области, а может, даже из-под г. Гродно, что в Белоруссии. Орудия, а это, как правило, наконечники стрел, за их тщательность отделки можно назвать настоящими произведениями искусства, к тому же изготовленными в одном экземпляре. Из кости изготовлялись наконечники стрел, рыболовные крючки, украшения. Интересно, что у древних льяловцев, несмотря на их повседневную борьбу за выживание, находилось время и для создания художественных изделий. Так, на известной Льяловской стоянке найдена трубчатая кость, покрытая орнаментом, а на поселении «Льялово-3» - миниатюрная, длиной около 2,5 см, подвеска в форме топорика, изготовленная из сланца. Здесь же обнаружены разнообразные, обработанные человеком фигурные камни.

На льяловских поселениях выявлены и исследованы остатки построек, главным образом, круглой и овальной формы, с углубленным в землю полом и остатками кострищ или очагов внутри. Объемы жилищ различны, есть размером 140 кв.м, а в Ивановской области найдено жилище объемом в 200 кв.м. Здесь же были найдены, кроме каменных и костяных орудий, изделия из дерева: обломки лыж, лука, весел, а также берестяной кошель, сшитый с помощью тонкой нитки, сделанной из жилы. Обнаружено изделие из липового лыка в виде шляпы.

Остатки фауны на льяловских поселениях говорят о том, что льяловцы ели: лосей, кабанов, северного оленя, медведей, бобров, куниц, барсуков, зайцев, косуль, волков и выдр. Охотились они также на глухарей, тетеревов, куропаток, гусей, уток, лебедей, журавлей и цапель. Найдены кости сома (длиной до 2 м), осетра, стерляди, щуки, язя, леща, окуня, плотвы.

Несомненно, самым сложным вопросом является выяснение происхождения Льяловской культуры и ее роль в сложении других близких к ней археологических культур, в особенности на более отдаленных северных территориях Восточной Европы. На северо-востоке эта область доходит до Уральского хребта, на юго-востоке - до Волго-Камья. На западе она граничит с Нарвскими, Валдайскими и Неманскими археологическими культурами, на юге близка памятникам северо-восточной Украины, на севере совпадает с Карелией.

Долгое время считалось, что предшественниками, а значит, и прародителями льяловцев были люди так называемой Верхневолжской культуры. Это вроде бы и правильно, так как слои с остатками деятельности льяловцев находятся выше, чем верхневолжцев, живших в 6-3 тыс. до н.э. на этих же местах. В 1997 г. на поселении «Льялово-3» мне впервые удалось увидеть, что культурный слой верхневолжцев отделен от слоя льяловцев почти 1 м слоем торфа, который образовался как минимум за тысячу лет. То есть поселение верхневолжцев было затоплено водами древней Клязьмы, образовалось болото, торф, и на этом торфе уже поселились льяловцы! Таким образом, можно считать доказанным, что верхневолжцы не являются предками льяловцев. Прекращение существования Льяловской культуры произошло, как установили археологи, в результате поселения в местах их обитания племен так называемой Волосовской археологической культуры, которые как наиболее сильные ассимилировали часть льяловского населения, а других уничтожили.

Из наиболее интересных научно исследованных поселений Льяловской культуры в окрестностях Зеленограда следует отметить саму Льяловскую стоянку, поселение «Льялово-3» и поселение Мышецкое на озере Долгом.

ВЕРХНЕВО́ЛЖСКАЯ КУЛЬТУ́РА, археологическая культура раннего неолита средней полосы России, распространенная в 5-3 тыс. до н. э. Выделена в 1972 Д. А. Крайновым при раскопках стоянки Ивановское-3 в Ярославской области. Изучалась в 1970-1990-х годах археологами Н. Н. Гуриной, И. К. Цветковой, В. В. Сидоровым на стоянках Торговище-2, Шадрино-4, Алексеевское-1, Языково-1, Сахтыш-1, 2, 7. Верхневолжская культура является более ранней по отношению к льяловской культуре.

Памятники расположены на возвышении по берегам озер и рек, их площадь по сравнению со стоянками других культур невелика, также невелик культурный слой стоянок. Жилища (шалаши и полуземлянки) относительно небольших размеров (3 на 4 м, 3 на 3,5 м), углубленные в землю на 40-50 см, с очагами. Верхневолжскую культуру отличает разнообразие форм керамики. Керамические сосуды встречаются как плоскодонные, так и с острым или закругленным дном. Стенки сосудов выпуклые, венчик загнут внутрь или прямой, поверхность, как правило, лощеная. Орнамент нанесен зубчатым штампом, палочкой и гребенчатым штампом.

Каменные орудия вкладышевые (имевшие деревянные ручки, сделанные на пластинах). Наконечники стрел и дротиков отличаются разнообразием форм, что говорит о разнообразии зверя, на которого охотились древние охотники. Большинство наконечников все же имеют две формы: иволистную и черешковую. Распространены небольшие кремневые топорики и тесла овальной формы для обработки дерева. Из кости делали игловидные и биконические наконечники с утолщением в середине, гарпуны (обычно с одним рядом зубцов), крючки.

Основным занятием верхневолжцев была охота, рыболовство и собирательство. Культовые предметы верхневолжцев представлены глиняными орнаментированными дисками размером от 6 до 0, 75 см, толщиной 8-12 мм. На стоянке Сахтыш-7 был найден орнаментированный диск с изображением головы оленя в центре.

ВОЛОСОВСКАЯ АРХЕОЛОГИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА эпохи неолита (1-я пол. 3-го тыс. – нач. 2-го тыс. до н. э.)

Названа по поселению у с. Волосова Владимирской обл. Выделена В. А. Городцовым в 1915. Занимает терр. В. и Ср. Поволжья. В Пенз. обл. представлена памятниками Сурско-Мокш. локального варианта: Озименки, Лещиново 1, Подлесное 5, Бессоновка 1, Ерня, Ст. Яксарка. В. а. к. сформировалась на основе ранненеолитич. племен волго- камской культуры при влиянии балахнинской культуры. В происхождении пенз. памятников балахнинские племена сыграли ведущую роль. Для В. а. к. характерны долговрем. поселения с мощным культурным слоем и грунтовые могильники, располож. ок. поселений. Жилища представлены полуземлянками, к-рые обычно соединены переходами. Керамика отличалась толстостенностью и содержала в тесте растит. либо раковинную примесь. Большим разнообразием и высокой техникой обработки отличался кремневый инвентарь. На поздневолосовских поселениях встречались следы медеплавильного произ-ва: фрагменты тиглей, льячки. Находок медных орудий известно немного, и широкого употребления они не имели. Осн. занятия волосовцев: охота на лося, кабана, бобра, водоплав. птиц; рыболовство и собирательство. В нач. 2-го тыс. до н. э. осн. масса волосовского населения ассимилировалась пришлыми скотоводч. племенами балановской культуры.

2. Волосовская культура             Памятники Волосовской культуры распространены на территории Волго-Окского междуречья, Верхней Волги и Прикамья в III -.II тыс.до н.э. Выделена Городцовым В.А. Развитие этой культуры началось в позднем неолите, в результате взаимодействия верхневолжской культуры с культурой ямочно-гребенчатой керамики. Население занималось рыболовством и охотой. На раннем этапе керамика круглодонная, позже - плоскодонная, прогрессирует техника кремнеобработки. В поздневолосовских слоях появляется керамика фатьяновской культуры. Поздний этап Волосовской культуры знаменовался началом обработки меди. На поселениях имеются признаки доместикации собаки и (на поздних стоянках) свиньи. Популярными украшениями были подвески из клыков животных, каменные и янтарные. Яркой характеристикой культуры были антропоморфные и зооморфные фигурки из кремня и кости. Захоронения производились вблизи жилищ (в вытянутом положении, позже - скорченном), на позднем этапе выделяются могильники. Развитие энеолитической Волосовской культуры продолжалось в бронзовом веке.             Волосовская культура была обнаружена в бассейне р. Оки, ниже г. Рязани и в низовьях р. Клязьмы.                   Костяные и каменные фигурки с Волосовской стоянки: 1 -- голова лебедя; 2, 3 -- изображения птиц; 4 -- изображение животного; 5, 6, 7 -- изображения человека.                   Название получила по стоянке у с.Волосово, близ г. Навашино Нижегородской области в месте слияния Оки и р. Велетьма. Для Волосовской культуры типичны большие стоянки с обширными жилищами-землянками, фигурки из кости и камня и сосуды из глины с примесью раковин, украшенные оттисками штампов, ямками и др.             Как оказалось позже, памятники Волосовской культуры так же распространены на обширной территории Волго-Окского междуречья, Верхней Волги и Прикамья в 3-м - начале 2-го тысячелетия до н.э. Во 2-м тыс. до н. э. Волосовская культура распространилась далеко на север. Никитин В.В. Основные итоги изучения волосовской культуры в ХХ веке. Т., 2002. с. 78-80.             Развитие Волосовской культуры начинается в позднем неолите, по данным энциклопедии Брея в результате взаимодействия верхневолжской культуры с культурой ямочно-гребенчатой керамики. Большинство современных специалистов по волосовской культуре отмечают ее связь с Восточной Прибалтикой.             Основой хозяйства были охота, рыболовство и собирательство, а относительно появления у них скотоводства и земледелия вопрос остается нерешенным.             Для керамики ранних этапов характерна примесь толченой раковины в глине, полуяйцевидная и котловидная с округлым дном форма сосуда. На поздних этапах появляются сосуды горшковидного типа с плоским дном и растительной примесью. Орнамент на сосуды наносился различными гребенчатыми штампами, есть отпечатки шнура, намотанного на палочку, различные ямочки.             Кремневые орудия весьма разнообразны; техника обработки достигает своего совершенства. Из кремня даже научились изготовлять изящные украшения и амулеты, называемые фигурными кремнями, среди которых есть изображения людей, зверей, рыб и птиц. Самым распространенным видом кремневых орудий были скребки. Они чрезвычайно разнообразны по форме и размерам и служили не только для обработки шкур, но и для обработки дерева и кости. Многочисленны и разнообразны ножи и наконечники дротиков, копий и стрел. Есть различные сверла, проколки, топоры, долота и тесла.                    Роговые фигурки уток (стоянка Маслово Болото)             Из кости изготовлялись гарпуны различных форм, рыболовные крючки, биконические, игловидные и уплощенные наконечники стрел, копья, кинжалы и ножи, мотыги, украшения и многие другие изделия.             На многих волосовских поселениях и в погребениях найдены янтарные украшения: пуговицы с V-образным отверстием, кольца, пронизки, пластинчатые привески. Подобные формы янтарных украшений встречаются на неолитических стоянках Прибалтики, откуда, путем обмена, могли попасть на территорию волосовской культуры.            В поздневолосовских слоях появляется керамика фатьяновской культуры.             На позднем этапе существования волосовской культуры появляются первые металлические вещи (медный клинок, шилья, обломки спиралек). Основная масса металлических изделий была найдена в восточном регионе волосовской культурной общности, расположенной ближе к месторождениям песчаников, содержащих медь, находящимся в Среднем Поволжье и Прикамье. Несмотря на появление у волосовцев металлических изделий, их уклад по-прежнему оставался неолитическим.            Популярными украшениями были подвески из клыков животных, каменные и янтарные. Яркой характеристикой Волосовской культуры являются антропоморфные и зооморфные фигурки из кремня и кости. Крайнов Д.А. Волосовская культура. М., 1987. с.167-171. 

     Для волосовцев характерны столбовые деревянные жилища полуземляночного и наземного типов, площадью от 20 до 100 м кв. с узкими переходами и выходами. Жилища составляют целые поселки, вытянутые вдоль берегов рек компактной группой. Своих покойников волосовцы хоронили на поселениях около жилищ, а иногда в самих жилищах. Большинство погребенных положены вытянуто на спине, реже на животе. На поздних этапах волосовской культуры встречаются скорченные погребения, как был повторяющие позу эмбриона в животе матери. Подобное положение покойника можно объяснить как мысль о грядущем после смерти перерождении человека, однако, это не более чем гипотеза. На позднем этапе выделяются могильники. Во многих погребениях обнаружена красная краска, густо посыпанная по всей могиле или около головы и ног.             На поселениях имеются признаки доместикации собаки и (на поздних стоянках) свиньи.             По мнению антропологов волосовцы принадлежали к европеоидному типу, т.е. строением лица и тела были похожи на нас, европейцев XXI века.             Духовная культура волосовцев качественно отличалась от духовной культуры неолитического населения. В культурных слоях волосовских поселений найдены самые древние для лесной зоны Восточной Европы духовые музыкальные инструменты - флейты и игральные фишки, по внешнему виду напоминающие современные шашки.             Поскольку одной из характерных черт волосовской культуры являются разнообразные кремневые и костяные фигурки людей, животных, птиц и рыб, это следует рассматривать как ритуальные или культовые предметы, связанные с магией охотничьего обряда.           Подвески-лунницы по своему оформлению близки крылатым подвескам - изображениям птиц с развернутыми крыльями, которые связаны с представлениями древнего человека о душе, уходящей после смерти в загробный мир. 

     Отмечается параллельное существование культа лося и культа медведя. Изображения и захоронения черепов этих животных известны на ряде памятников Среднего Поволжья. Захоронение животных (целиком или частично) совершалось как жертвоприношения духам. Наиболее почитаемым животным являлся медведь - животное, от которого, по понятиям древних, произошел их род, человек-животное, предок-тотем. Продолжает существовать и культ оленя. Его связь с небесными светилами сложилась в среде бродячих охотников, когда они, преследуя добычу ночью, не могли не обратить внимание на единственный ориентир на небе - Большую и Малую Медведицы.             Погребальный обряд волосовской культуры достаточно изучен на территории Верхней Волги и Оки: захоронение умерших в культурном слое на поселениях и в жилищах, различная ориентировка, обряд погребения в виде трупоположения, расчленения и вторичного захоронения, наличие охры, почти полное отсутствие инвентаря. Объяснение этому обряду следует искать в древних представлениях финно-угров о загробной жизни, о том, что душа после смерти человека могла бы беспрепятственно попасть в светлый мир.            Единого мнения по вопросу о том, относить ли волосовскую культуру к неолиту или энеолиту (меднокаменному веку) у специалистов нет. Никитин В.В. Основные итоги изучения волосовской культуры в ХХ веке. Т., 2002. с. 95-99.             3. Волосовские погребальные “святилища” сахтышских стоянок       Одной из самых ярких и наиболее хорошо изученных археологических культур центра Русской равнины является волосовская. В настоящее время большинство исследователей относят ее к периоду лесного энеолита. Основу экономики волосовцев составляло высокоэффективное присваивающее хозяйство - охота, рыболовство и собирательство, т.е. вся их материальная культура отражала дальнейшее развитие хозяйственного уклада, сложившегося в предшествующую неолитическую эпоху.       Наоборот, духовная культура волосовцев качественно отличалась от духовной культуры неолитического населения. В культурных слоях волосовских поселений найдены самые древние для лесной зоны Восточной Европы духовые музыкальные инструменты - флейты и игральные фишки, по внешнему виду напоминающие современные шашки. Только для волосовской и синхронных ей культур пористой керамики характерны миниатюрные кремневые скульптуры, изображающие человека, человека-медведя, животных, птиц и т.д., которые мы рассматриваем в качестве каменных иллюстраций к тотемическим мифам. Уткин А.В. Антропоморфные изображения волосовской культуры. М., 1996. с.259-270.       Наиболее полно вся сложность и многогранность духовной культуры волосовцев отразилась в погребальном обряде. Он, судя по многолетним исследованиям Сахтышских и других могильников, включал в себя как собственно захоронение трупа, так и связанную с этим актом целую систему действ ритуального характера, материально засвидетельствованных в остатках кострищ и “кладов” сломанных орудий близ могил, в разбросанных вещах и костях животных на особых поминальных площадках и в своеобразных “святилищах”.       Последние исследованы Д.А.Крайновым и авторами на трех Сахтышских памятниках. Первое “святилище” обнаружено на стоянке Сахтыш VIII в 1977 г. Это была слегка углубленная в землю постройка прямоугольной формы площадью не менее 45-50 кв.м. Внутри ее, по центру - с ЗСЗ на ВЮВ - находилась овальная яма длиной около 3 м, шириной - 1,2 м и глубиной 1 м. В древности яма была перекрыта деревянным настилом, на котором к моменту его обрушения, располагалась кучка жженых птичьих костей и остатки сильно истлевшего черепа медведя. На дне ямы в специальном углублении лежало скопление мелких отщепов и чешуек из желтого кремня. Аналогичный “клад” отщепов прослежен и у края ямы в пределах постройки.       Второе “святилище” раскопано в 1979 г. на стоянке Сахтыш II. Крайнов Д.А. Новые исследования стоянки Сахтыш II. М., 1982. с.79-86. Его, в целом, можно реконструировать следующим образом. Наземная часть представляла собой углубленную в грунт на полметра узкую прямоугольную постройку типа шалаша, сгоревшую в древности, а подземная - глубокую (до 1 м) яму, ориентированную по длинной оси с ЮВ на СЗ и перекрытую деревянным настилом . Максимальная длина ямы составляла 3,55 м, ширина - не более 1,15 м. Стенки ее были облицованы тесом. На дне, на специальной подушке из песка и глины располагалась своеобразная деревянная конструкция из плоских реек, скрепленных лучиной. Длина конструкции составляла около 2 м, ширина - 0,5 м . ( Не исключено, что эта конструкция, названная Д.А.Крайновым “гробовищем”, всего лишь остатки рухнувших в яму продольных бревен настила, которые под воздействием колебания грунтовых вод расслоились в лучину.)       У северо-восточного края ямы, на уровне древней дневной поверхности обнаружено овальное пятно охры, в котором расчищен раздавленный волосовский сосуд. В нем лежал обломок скульптурной модели фаллоса из рога и нож из лопатки лося. Рядом с сосудом, в основании охристого пятна находились часть скелета бобра и “клад” орудий.       Третье “святилище” исследовано в 1990 г на стоянке Сахтыш IIA. Оно также как и два предыдущих состояло из двух частей. Наземная постройка, как нам представлялось по первым впечатлениям, имитировала обычное прямоугольное волосовское жилище столбовой конструкции с двускатной крышей. Однако детальное изучение полевой документации дало неожиданные результаты. Строение, оказывается, имело в плане правильный пятиугольник со стороной 5 м и выходом на восток в вершине. Его площадь не превышала 45-50 кв.м. Внутри постройки располагалась яма, углубленная в материк на 0,8 м и ориентированная по длинной оси с ЮЮЗ на ССВ. На глубине 50 см от современной поверхности ее контуры были подвальными, а размеры составляли 1,8х1,4 м. С отметки 0,95 м яма приобрела почти правильные прямоугольные очертания (1,7х0,4 м), прослеживавшиеся до самого дна. В углах ямы сохранились четкие пятна двух пар мощных столбов, нижние концы которых были заострены. Остатки еще двух аналогичных, но меньших в диаметре столбов отмечены и внутри ямы. Все эти столбы, по-видимому, являлись деталями конструкции внутреннего крепления стен ямы и, возможно, ее перекрытия. На дне находился настил из дерева (веток?). В центральной части ямы, в ее заполнении расчищено небольшое, компактное скопление костей медведя, лося, бобра и куницы. Под ними находился неполный развал волосовского сосуда. И кости, и сосуд первоначально располагались на перекрытии ямы. Уткин А.В. Антропоморфные изображения волосовской культуры. М., 1996. с. 123-127.       Под развалом сосуда обнаружена уникальная находка - маска. Она изготовлена из цельного куска рога лося и представляет собой неполное изображение лица взрослого человека в натуральную величину. На ее внешней поверхности тщательно проработаны основные детали анатомии лица - лобные бугры, брови и объемные очертания носа. Внутренняя поверхность маски обработана более грубо, но этого оказалось достаточно, чтобы ее можно было безболезненно надевать на лицо. Крепление маски на голове осуществлялось с помощью простых шнурков, которые провздевались в четыре просверленных по краям налобника отверстия и завязывались на затылке. Непосредственно под маской находились куски углей и древесный тлен, - очевидно, остатки подноса или короба для ее хранения.       Четвертое “святилище” обнаружено также на стоянке Сахтыш IIA, но в 1991 г. Крайнов Д.А. Погребения и ритуальные комплексы на стоянке Сахтыш IIA. М., 1993. с.20-30. От него дошли только остатки ямы глубиной около 1 м. Каких-либо четких следов наземной постройки над ней не прослежено, но о ее существовании в древности косвенно говорит крупный валун, специально положенный у южного края ямы в качестве крепежной подпорки. Яма имела почти квадратную в плане форму (1,75 х1,48 м), с юго-западной стороны к ней примыкал коридорообразный вход с полого спускающимся полом длиной 0,9 м и шириной 0,5-0,65 м. По углам ямы и на торце входа обнаружены остатки вертикальных столбов, на которых, очевидно, держалось крепление стенок ямы и ее перекрытие. Находки, которые предположительно можно связать с ритуальным использованием ямы, представлены крупными обломками сводов двух черепов - взрослого человека и ребенка, а также скульптурной подвеской из кости в виде головки птицы.       Вне Сахтышских поселений “святилища” известны нам еще на двух памятниках. Одно из них раскопано И.К.Цветковой на стоянке Володары в 1946 г.. От него сохранилась только яма. Она имела подпрямоугольную форму размерами 260х70-80 см, глубина составляла 1,1 м от современной поверхности. По длинной оси яма была ориентирована с ССВ на ЮЮЗ. На дне ее компактными кучками лежали кремневые отщепы и осколки, множество чешуек, сработанные нуклеусы и орудия.       Первоначально яма была определена И.К.Цветковой как производственный объект по изготовлению кремневых орудий. Позднее эту трактовку исследовательница поставила под сомнение, но какой-либо новой, вразумительной интерпретации функционального назначения ямы не дала, отметив лишь факт сходства находок из ямы с вещами из кладов.             Действительно, узость ямы и глубина (приблизительно 60-70 см от дневной волосовской поверхности) не позволяют видеть в ней мастерскую. Наоборот, прямые аналогии ее “святилищным” ямам Сахтышских поселений свидетельствуют, что володарская яма также имела ритуальное назначение и представляла собой подземную часть погребального “святилища”. Следы перекрытия и наземной части, к сожалению, не сохрани-лись (или, скорее всего, не были прослежены в процессе раскопок). Сейчас можно лишь предполагать, что она имела простую шалашеобразную постройку. Это предположение в определенной мере подтверждается рас-положением ямы на близком расстоянии от синхронных ей могил, которые невозможно было бы выкопать, если бы строение имело форму и размеры волосовского жилища. Цветкова И.К. Стоянка Володары. М., 1948. с.14-17.       Вторым памятником, где с определенной долей уверенности можно говорить о существовавшем “святилище”, является стоянка Кончанское IV с могильником. Здесь в 1970-е гг. М.П.Зиминой исследованы остатки небольшого строения, принятые ею за жилище. Строение прослеживалось по слабомощному пятну темно-серого песка овальной формы (4,5х2,1 м), вытянутому с З на В. Внутри его обнаружена линза черного песка размерами 1,6х1,2 м и мощностью 25-30 см. По нашему мнению линза являлась не очагом, как предполагала М.П. Зимина, а сгоревшим перекрытием-настилом “святилищной” ямы, истинная глубина которой в силу сильно опесоченного грунта не была установлена. Наземная же часть кончанского “святилища” предположительно имела вид шалаша, о чем как будто бы свидетельствуют размеры “жилищного” пятна и отсутствие каких-либо следов столбовой конструкции. Зимина М.П. Неолит бассейна р.Мсты. М., 1981. с. 45-46.       Из всех рассмотренных “святилищ” радиоуглеродным методом датированы только два на Сахтыше IIA. Первое функционировало в ранневолосовское время: угли, взятые непосредственно из-под маски, имели возраст 4790 +-180 л.н., а из заполнения ямы, т.е. когда она была уже заброшена, - 4430 +-250 л.н. Второе “святилище”, судя по углю со дна ямы, было сооружено в конце развитого периода, 4240 +-160 л.н.       “Святилище” на Сахтыше VIII синхронно ранним волосовским погребениям с янтарем, о чем убедительно свидетельствует его стратиграфия и, особенно, планиграфия. Наконец, поздним волосовом следует датировать “святилищные” ямы Сахтыша II, Володар и, возможно, Кончанского IV.       Таким образом, все известные на сегодняшний день “святилища” имеют достаточно однообразную конструкцию: наземная постройка с ямой внутри, перекрытой деревянным накатом. Хронологически они четко распадаются на два типа. Наземная часть ранних имела вид капитального строения, а у поздних она была шалашевидной.       “Святилища” располагались непосредственно на территории волосовских кладбищ и составляли с ними единое целое. Какие-либо признаки или даже слабые намеки на использование их в хозяйственных целях отсутствуют полностью, что доказывает их ритуальное назначение. Скорее всего, они были связаны с культом предков и с проведением каких-то погребальных ритуалов, а сами ямы могли имитировать могилы предков. (Обобщенный образ одного из таких предков, по нашему мнению, олицетворяла роговая маска). Зимина М.П. Неолит бассейна р.Мсты. М., 1981. с. 67-70.             По вопросу исчезновения энеолитической общности с пористой керамикой мнения специалистов, в целом, однозначны: она трансформировались в близкородственные местные культуры бронзового века под сильным влиянием извне. Правда, в разных регионах это происходило по-разному.             На юго-западные окраины общности на рубеже III-II тыс. до н.э., как показали полевые исследования последних двух-трех десятилетий прошлого века, по каким-то по неясным причинам просочилось энеолитическое население с верхней Десны, а в южное подбрюшье - представители лесостепных культур. Они частично изменили материальный облик местных культур. Но не нарушили их основ. Экономический базис последних, как нам представляется, к моменту миграций на их территории иноплеменников уже эпохи бронзы рушился сам. Скорее всего, это был глубокий кризис присваивающего хозяйства, который не позволял в полной мере прокормить разросшееся народонаселение общин. Из стагнации хозяйство аборигенов было «выведено» мигрантами. Сначала они познакомили автохтонов с навыками придомного скотоводства (фатьяновцы), а позднее - с примитивным земледелием (поздняковцы).             Складывалось это, правда, не столь «безоблачно» для обеих сторон. Фатьяновские пастухи со своими стадами овец, коз, свиней, мелким рогатым скотом и сопутствующими им паразитами, вступив в контакт на рубеже III-II тыс. до н.э. с волосовцами, заразили их какой-то инфекцией. А последние, по-видимому, «одарили» пришельцев, в свою очередь, тоже какой-то, неизвестной им болезнью. И начался мор. Мор был великим. Вымирали практически целыми поселками, чему свидетельствуют хронологически одно-двухмоментные коллективные захоронения на волосовских кладбищах финального периода и на фатьяновско-балановских этого же времени без признаков насильственного умервщления .             Однако, часть народа, как волосовцев, так и фатьяновцев-балановцев уцелела, выжила и, утратив без остатка свои праотеческие корни, создала сначала новые культуры, а в конце бронзового века их потомки консолидировались вновь в единую общность - общность культур с «ложношнуровой» керамикой, не столь яркую как волосовская, сколь динамичную и, главное, прогрессивно-экономическую.