Самостоятельная работа № 2. Тема: «История археологических исследований».
ТЕМА: РАЗВИТИЕ АРХЕОЛОГИИ В РОССИИ
Начало русской археологии в XVIII в.
В начале XVIII века (1700-1725 гг.) исходные предпосылки археологической науки ещё только закладывались. Начальный этап становления первых опытов археологических исследований — 1725-1774 гг. Раскопки, описания, стратиграфические наблюдения, чертежи и зарисовки — вот арсенал имевшихся к первой четверти XVIII в. методов археологического исследования.
Начало русской археологии было положено в период правления Петра I (1662- 1725). Позже В.Н.Татищев в своих трудах «История Российская» делил всю историю человечества на четыре периода (1 - дописьменный, 2 - с изобретения письменности, 3 - от появления христианства, 4 - с изобретением книгопечатания). И он особо выделял именно дописьменный период, где решающую роль играли «вещественные древности». Древности осознавались как источники, причём единственные и не имевшие письменной традиции, «истории» в принятом тогда смысле слова. Само описание вещественных и монументальных древностей, по мысли их исследователей, создавало некую историческую картину жизни сменявших друг друга народов. И дальнейшее после Петра развитие исторических исследований, их методическое оформление и формирование научного подхода, прежде всего связано с деятельностью В.Н. Татищева — крупнейшего русского историка XVIII столетия.
Первые археологически раскопки в России провел не позднее 1710 года петербургский пастор Вильгельм Толле. Объектом его исследования стали курганы в Старой Ладоге. По сведениям там были найдены погребальные урны, восточные монеты и вещи. В.Толле сравнивал их с древностями Северной Германии и Скандинавии и относил их к «готскому времени». После его смерти на некоторое время археологические исследования прекратились, но вскоре началась целенаправленная работа по созданию отечественного фонда древностей.
XVIII век русской археологии характеризуется следующим:
Открытием 13 февраля 1718 г. в Петербурге указом Петра I Кунсткамеры (место, где Петром Первым были собраны «диковинки», древности и пр.)
Примеры: В 1715 г. уральский заводчик Демидов преподнёс царскому семейству «богатые золотые бугровые вещи» (возможно, перехваченные у сибирских корреспондентов Витсена). Последовал устный приказ Петра о розыске в Сибири подобных же вещей для Кунсткамеры. В 1716 г. сибирский генерал-губернатор князь Гагарин прислал в Петербург первую партию древних золотых изделий, и именно, эти находки (более 80 экз.) составили ядро Сибирской коллекции Петра I.
Осуществлением впервые в России мер по реставрации и охране памятников.
Пример: Внимание к древностям не ограничивалось их коллекционированием. Пётр Первый хорошо знал о местах находок мамонтовых костей в Костёнках под Воронежем (в 1701 г. он показывал их голландскому путешественнику Корнелиусу де Брюину). Перед персидским походом (1722 г.) Пётр побывал на Волге в Болгаре и осмотрел руины древних памятников. Результатом этого посещения стало распоряжение отправить немедленно к остаткам разорённого города Булгара людей и восстановить строения и монументы и каждый год производить осмотр состояния данных сооружений.
После вступления русских войск в Дербент, Пётр Первый распорядился произвести обмеры древних укреплений города, скопировать надписи на зданиях. Изображение стен Дербента запечатлено на наградной медали персидского похода.
Своей организационной деятельностью в «музейно-реставрационной сфере», при всей её эпизодичности, Петр заложил основы научного отношения к древностям.
Деятельностью «учёной дружины».
Пример: Одним из самых ярких личностей среди «учёной дружины» петровского и после петровского времени был уже ранее упомянутый Василий Никитич Татищев (1686-1750 гг.). В 1720 г. для устройства горных заводов он был направлен Петром в Сибирь. Здесь Татищев обратил внимание на находки костей мамонта — того самого «волота», что тревожил умы исследователей ещё в XVII столетии. Татищев провёл подробнейшие изыскания, и его исследование находок останков мамонта («Сказание о звере мамонте») — первое в мировой науке. Собранные в Сибири сведения он сравнил с данными о находках костей мамонта в европейской части России, Польше, Франции и Италии. Вывод о том, что эти кости принадлежат вымершей породе зверей, стал достоянием мировой науки.
Татищев провели первую целенаправленную палеографическую фиксацию обширных регионов; особое внимание при этом, под специальным его надзором, уделялось съёмкам и описанию памятников древности в разных районах России. В.Н.Татищев первый в мире издал инструкцию для проведения археологических раскопок, создал метод научного анкетирования. С 1734 г. вплоть до 1914 г. эти его разработки оставались в арсенале средств русской археологии.
Генеральной программой работ по сплошному обследованию и картографической съёмке России, а также изучениями сибирских ценностей.
Пример: Генеральная программа была намечена Петром I ещё в 1712 году. К её осуществлению удалось приступить лишь в 1720-е годы, когда по заданию царя во главе первой научной экспедиции в Сибирь был отправлен врач и натуралист Даниель Готлиб Мессершмидт. [14]. Проведя в Сибири семь лет (1720-1727), он обследовал Иртыш, Енисей, Подкаменную Тунгуску, Лену, Байкал, Обь. Пять томов дневника содержат огромное количество сведений о полезных ископаемых, животных, птицах, рыбах, насекомых, растениях, о сибирских народах, их образе жизни, верованиях, обрядах, ремёслах. Весь собранный экспедицией материал поступил в Академию наук и Кунсткамеру.
В поле зрения Мессершмидта оказались и сибирские древности. Он подробно описал деятельность «бугровщиков», отметив, что они находят в курганах «много золотых и серебряных вещей... состоящих из принадлежностей конской сбруи, панцирных украшений, идолов и других предметов». Мессершмидту принадлежит одно из первых стратиграфических наблюдений. Раскопки, описания, стратиграфические наблюдения, чертежи, зарисовки — все эти методы археологического исследования были апробированы в Сибири в 1722 г.
В 1733-1743 гг. состоялась Великая сибирская экспедиции. Основные археологические наблюдения во время Сибирской экспедиции принадлежат Миллеру и Гмелину. В 1734 г. Миллер провёл под Усть-Каменогорском раскопки курганов с целью «установить внутреннее их состояние и положение костей». Гмелин, вслед за Мессершмидтом, внимательно ознакомился с деятельностью «бугровщиков». Далее он привёл выработанную кладоискателями своеобразную «эмпирическую классификацию» сибирских погребальных памятников. Вместе с другими методическими рекомендациями археологические наблюдения были суммированы в рукописной инструкции, составленной Г.Ф. Миллером для адъюнкта Академии И.Э. Фишера, который должен был продолжить работы в Сибири.
В 1725-1730 гг. состоялась экспедиция в Камчатку; общее руководство их работами осуществлял Витус Беринг, выполнявший задание Петра (подсказанное Лейбницем) — найти проход между Азией и Америкой. Результаты были воплощены в «Описании земли Камчатки» С.П. Крашенинникова, «Путешествии по Сибири» и «Флоре Сибири» И.Г. Гмелина, «Истории Сибири» Г.Ф. Миллера (изданной, правда, лишь в советское время). После 1774 г., (по условиям Кучук-Карнайджикского мира) у России обладательницы черноморской державой, появилась возможность изучения «собственной античности». Путешествия В.Ф. Зуева (1782), П.С. Палласа (1793-1794), П.П. Сумарокова (1799, 1802) открыли для российской науки мир эллинского Причерноморья. Описания древностей Крыма и Тамани Паллас строил по той же системе, что и для сибирских памятников. Именно он первым правильно локализовал Ольвию, вслед за ним то же сделал П.П. Сумароков, который также идентифицировал с Керчью второй припонтийский полис — Пантикапей, столицу Боспорского царства.
Древности воспринимались исследователями первооткрываемого для мировой науки азиатского края державы отнюдь не как забавные диковины, или часть ландшафта. Научная и даже сравнительно «популярная» (например, «С.-Петербургские ведомости») литература 1730-1740-х годов достаточно последовательно осваивала основы этого историко-познавательного отношения к древностям.
Сибирский опыт исследований сопрягался с общеевропейской наукой, и в полном объёме его стремились перенести на научное освоение других территорий Российского государства. В 1768-1774 гг. новые академические экспедиции были направлены на Урал и в Сибирь — П.С. Паллас, И.Г. Георги, И.И. Лепехин, в Поволжье — И.И. Лепехин, И.Г. Георги, Северное Причерноморье — П.С. Паллас. Античные памятники, пещерные города и средневековые укрепления Крыма, древние рудники Урала, курганы, городища, селища, «каменные бабы» — вот круг памятников, введённый в русскую науку к началу 1770-х годов.
Основным приемом исследования были раскопки курганов.
Пример: После работ Д.Г. Мессершмидта (1722 г.), Г.Ф. Миллера (1734 г.), в 1763 г. генерал А.П. Мельгунов раскопал под Елисаветградом, на Украине «Литую могилу». До сих пор это самый ранний из известных науке скифских курганов (так называемый «мельгуновский клад» — комплекс VI в. до н.э.: золотые вещи, преподнесённые Екатерине II, хранятся в Эрмитаже). В 1772 г. акад. П.С. Паллас провел новые раскопки курганов в Сибири.
Методическим отношением исследований, которые находились на общеевропейском уровне.
Пример: Масштабы работ, тесно связанных с административно-промышленным освоением окраин страны (Сибирь, Причерноморье), систематическое привлечение лучших научных сил, которыми располагала Россия, руководство ими со стороны Академии наук — всё это обеспечило не только рост вещественного фонда, но (что гораздо важнее) позволяло приступить к формированию основных, исходных элементов отношения к древностям как к историческим источникам. Вряд ли правомерно рассматривать археологические исследования этого времени лишь как часть географических. Они входили в состав более сложного, энциклопедического по характеру комплекса задач, и географические «путешествия» были лишь формой осуществления, а отнюдь не исчерпывали содержания этого комплекса. Более углублённая разработка наметившихся методов — собственно археологических, а также этнографических параллелей, сопоставлений с собранными в Сибири письменными источниками, приостановилась в последней четверти столетия. Освоение Сибири царским правительством было сравнительно краткосрочной кампанией; тот же характер кампании вынужденно имели и сибирские «учёные путешествия».
Конец XVIII века характеризуется массовыми, едва ли не грабительские раскопками памятников, происходило это из-за стремления людей найти среди памятников клады.