Значение металла в развитии человеческого общества.

Многие исследователи утверждают, что судьбы древних народов опреде­лило развитие не только земледелия и скотоводства, но и металлургии. Ме­талл оказался для человека важным прежде всего как материал для изготов­ления прочных и удобных орудий труда. Открытие меди считается одним из величайших достижений древности. В чем же состояло ее преимущество? Отчего она быстро завоевала признание наших далеких предков?

Благодаря пластичности меди одной ковкой из нее можно было полу­чить очень тонкие и острые лезвия. Поэтому такие необходимые для древ­него человека изделия, как иглы, шилья, рыболовные крючки, ножи, изго­товленные из металла, оказались более совершенными, чем сделанные и камня и кости. Благодаря плавкости меди оказалось возможным придать изделиям такие сложные формы, которые в камне были недостижимы. Открытие процессов плавления и литья привело к созданию многих но­вых, неизвестных ранее орудий— сложных втульчатых топоров, мотыг, комбинированных топоров-молотков, топоров-тесел. Их высокие рабочие качества определялись не только сложностью формы, но в равной мере и твердостью лезвий. А повышать твердость лезвий металлических орудии человек очень скоро научился путем их преднамеренной проковки (накле­па). Итак, высокий рабочий эффект меди стал основной причиной ее широкого и быстрого распространения.

Но не только высокий коэффициент полезного действия предоставил металлу столь прочное место в быту древнего человека. Переход к исполь­зованию орудий из меди и бронз, кроме общего роста производительности труда, привел к расширению технических возможностей многих отраслей производства. К примеру, более совершенной стала обработка дерева: мед­ные топоры, тесла, долота, а позднее — пилы, гвозди скобы позволили выполнять такие сложные работы по дереву, которые ранее были просто неосуществимы. Это способствовало улучшению приемов домостроитель ства, появлению деревянной мебели, освоению новых способов изготовле­ния цельнодеревянных сохи и колеса.

Массовые свидетельства использования колеса и колесного транспорта обнаружены только там где уже стали доступными орудия из металла. Колесо открыло эру мобильного передвижения и транспортировки. Оно нашло успешное применение в конструкции ворота. И наконец, от откры­тия колеса был всего один шаг к изобретению гончарного круга.

Трудно переоценить значение металла в развитии земледелия. Син­хронность появления медных орудий, с одной стороны, и цельнодеревян­ных сохи и ярма, с другой, позволяет думать, что становление сложных форм плужного земледелия также находится в связи с открытием меди. С помощью медных и бронзовых топоров быстрее осваивались новые пло­щади под посевы в лесостепной полосе. Таким образом, многие производ­ственные и технические достижения древнего человека могут быть постав­лены в связь с открытием металлургии.

17) Энеолит лесной полосы. (ребята, перерыла весь Интернет, уже столько книг посмотрела...и я так понимаю, что к энеолиту лесной полосы относится вот эта Балкано-Карпатская металлургическая провинция…надеюсь,что правильно…у кого есть другая инфа- дайте знать!!!!! Всё переделаю!!!!!!!)

Балкано-Карпатская металлургическая провинция энеолита (далее БКМП) охватывала север Балканского полуострова, Нижнее и Среднее Подунавье, Карпатский бассейн, а также юг Восточной Европы (от перед­них Карпат до Средней Волги). На всей этой территории господствовала «чистая» медь, которую добывали в рудниках Балкано-Карпатской гор­но-металлургической области. В ряде случаев торговцы медью, продви­гаясь на восток, преодолевали пространства в 1,5-2 тысячи километров, чтобы снабдить металлом население безрудных областей Северного При­черноморья. Каким образом удалось это установить? Дело в том, что мед­ные руды разного происхождения, как правило, имеют различный химиче­ский состав: кроме основного компонента — меди — они содержат множество сопутствующих ей примесей, составляющих разные количе­ственные и качественные комбинации. При плавке руды эти примеси попадают в готовый металл и становятся в ряде случаев опознавательны­ми знаками его происхождения.

С очагами БКМП связаны многообразные орудия и украшения из меди и золота. Наиболее характерными являются три основных вида тяжелых ударных орудий труда: втульчатые топоры-тесла или топоры-мотыги, мас­сивные топоры-молотки, клинообразные тесла-долота.

Технология обработки металла во всех очагах провинции основана на использовании горячей ковки меди и ее кузнечной сварки. В некоторых очагах фиксируется и развитие литейной технологии, причем с использо­ванием сложных по конструкции одностворчатых, двустворчатых и даже трехстворчатых форм. В качестве материала литейных форм часто исполь­зовался графит.

История БКМП охватывает время от начала IV до начала III тыс. до н.э. В пределах провинции выделяются западный и восточный ареалы, резко различающиеся по облику хозяйства и уровню развития металлургии. Яд­ром БКМП является западный ареал провинции, включающий север Бал­кан, Карпатский бассейн, Карпато-Поднепровье. Именно здесь сосредото­чена большая часть найденных археологами крупных медных орудий; их насчитывается сейчас около тысячи. Эти изделия связаны с металлопроизводством культур Гумелъница, Винча, Тисаполгар, Бодрогкерестур, Кукутени-Триполъе и др. Вместе с подъемом металлургии история их носителей отме­чена интенсивным развитием земледельческо-скотоводческого хозяйства, обмена, становлением специализированного металлургического ремесла, активными процессами социального и имущественного расслоения. Земле­делие мотыжного типа (а местами и плужного) основано на возделывании пшеницы, ячменя, проса, вики. Для придомного скотоводства характерно разведение крупного рогатого скота, а также свиней, коз, овец.

Восточный ареал БКМП охватывает степные и лесостепные районы Северного Причерноморья и Среднего Поволжья, освоенные племенами Новоданиловской, среднестоговской и хвалынской культур. Хозяйственное развитие этих культур идет по скотоводческому пути (разведение овец, коз, лошадей), а обработка металла остается на архаическом, а порою и примитивном уровне. Здесь мало оруди" и гораздо больше украшений. Вместе с тем, именно в среде скотоводов активно осваиваются транспорт­ные средства на основе животной тяги, что усиливает подвижность пле­мен, активизирует их контакты с миром земледельцев западного ареала

провинции.

В истории БКМП ведущая роль принадлежала гумелъницкому метал­лургическому очагу, связанному с ареалом ярчайшей гумельницкой культу­ры. Так археологи называют культуру первой половины — середины IV тыс. до н.э., распространенную на территории восточной Болгарии, юго-западной Румынии, южной Молдовы (левобережье нижнего Дуная). Поражают мас­штабы горно-металлургической деятельности гумельницких племен. Об этом, кроме огромного количества изделий из металла (топоров, шильев, про­бойников, сверл, булавок, браслетов и пр.), свидетельствуют древнейшие в Европе медные рудники Аи-Бунара, открытые близ болгарского города Стара Загора. Здесь обнаружено 11 горных выработок общей длиной около 400 м. Выработки имели вид щелевидных карьеров глубиной 15-20 м, дли­ной до 10 м. Металл, выплавленный из Аи-Бунарских руд, получил широ­кое распространение не только в Подунавье, но и в Северном Причерно­морье. Он распространялся не только в виде готовых изделий, но и в слитках и полуфабрикатах.

Для гумельницкой культуры характерны «жилые холмы», т.е. крупные поселения (Караново, Хотница, Азмашка могила и др.), напоминающие телли Ближнего Востока. В пределах поселков обнаружены наземные пря­моугольные дома, реже полуземлянки. Столбовой каркас наземного дома оплетали лозой и обмазывали глиной. Сохранились следы раскраски стен черной, красной и белой красками в виде сложных лент и волют.

Поселе­ния часто окружались деревянной стеной или валом и рвом.

На поселениях собрана коллекция посуды, расписанной графитом и разноцветными красками, орудия из кремня и кости, а также статуэтки из глины. Они служили олицетворением местных божеств, среди которых особо почитаемой была Богиня-мать, хранительница домашнего очага.

Среди погребальных памятников Гумельницы выделяется Варненский могильник. Его раскопки дали уникальную коллекцию изделий из меди, мрамора, кости, глины, разнообразных пород редкого камня, которые в других памятниках этой культуры редки или вовсе неизвестны. Поражает великолепием золотая сокровищница Варны, которая насчитывает около трех тысяч изделий общим весом более 6 кг. Среди них — всевозможные браслеты, подвески, кольца, пронизки, спирали, бляшки в виде козлов и быков и т.д.

Погребения Варненского могильника по числу и составу находок четко подразделяются на богатые и бедные. В бедных могилах обычно присут­ствуют глиняные сосуды, кремневые ножи и пластинки, иногда медные шилья, редко золотые украшения. Они сопровождают покойников, погре­бенных в прямоугольных ямах на спине вытянуто или на боку с подогну­тыми ногами.

Богатые могилы Варны часто называют символическими, поскольку в них, как правило, отсутствуют костяки. В обычные по форме и размерам могильные ямы помещены огромные скопления медных, золотых, костя­ных и роговых изделий. Особенно выделяются три символические моги­лы. В них кроме вещей обнаружены глиняные, инкрустированные золотом маски, воспроизводящие человеческие лица. В погребения с масками по­ложены костяные антропоморфные фигурки — стилизованные идолы, от­сутствующие в других погребениях. Загадочный ритуал символических могил до сих пор до конца не ясен археологам. Очевидно только, что раскопки Варненского некрополя приоткрыли неведомые до сих пор стороны жизни балканских племен, показав высочайший уровень их хозяйственного и культурного развития на заре использования металлов.

К востоку от Гумельницы расположены памятники родственной ей куль­туры Кукутени-Триполъе, которая зародилась в западной части румынской Молдовы, где в ее генезисе участвовало несколько поздненеолитических культур Нижнедунайского региона. Ее племена в дальнейшем освоили об­ширную территорию от Восточных Карпат на западе до правобережья Днеп­ра на востоке. Развитие культуры, датируемой от начала IV до третьей четверги 111 тыс. до „н.э., подразделяется на три больших периода: раннее, среднее и позднее Триполье.

Самостоятельный очаг металлообработки складывается в Триполье син­хронно с гумельницким. Наборы типов изделий и химический состав их металла весьма близки Гумельнице. Однако технология его обработки рез­ко отлична: она ориентирована на использование ковки и сварки металла.

Значительная по количеству продукция раннетрипольского очага со­держалась в кладе, найденном у села Карбуна на юге Молдовы. В типич­ном для конца раннего Триполья сосуде находилось более 850 вещей, из них 444 изделия — медные. Среди предметов можно выделить два топо­ра — проушный и клиновидный. В кладе есть спиральные браслеты, мно­гочисленные бусы, пронизки и бляшки, которые нашивались на одежду.

В отличие от Гумельницы, в области распространения культуры Куку-тени — Триполье отсутствуют многослойные телли. Основным типом па­мятника является здесь однослойный поселок. Его однослойность объяс­няется тем, что люди здесь не могли долго жить на одном месте: реки не наносили плодородный ил на поля, как было в более южной зоне, и пло­дородие обрабатываемых участков быстро снижалось. Поэтому места оби­тания трипольцы часто меняли. По подсчетам археологов, трипольские поселения могли существовать лишь 50-70 лет. Обычно они располагались вблизи источников воды, вначале в поймах рек, а позже, в средний пери­од, на высоких террасах, холмах, мысах. Некоторые из них имели оборони­тельные валы и рвы (например, поселение Поливанов Яр на Среднем Дне­стре). Планировка поселков различна: жилища могли располагаться параллельными рядами, группами, концентрическими кругами. Например, Владимировка (на Уманыцине) состояла из жилищ, размещенных пятью такими кругами. Грандиозные по размерам поселки, которые часто имену­ют «протогородами», появляются на восточной периферии Триполъя на грани среднего и позднего периодов. С помощью аэрофотосъемки установлено, например, что поселение у с. Тальянки Черкасской области Украины имело площадь 450 гектаров; здесь было около 2700 построек, спланированных в систему трех дуговидных рядов, окружающих центральную свободную пло­щадь. Число жителей поселения оценивается в 14 тыс. человек.

На большинстве трипольских поселков выявлены жилища двух типов: землянки (или полуземлянки) и наземные глинобитные постройки, кото­рые могли быть двухэтажными и даже трехэтажными, при этом их длина могла достигать нескольких десятков метров. Поперечными перегородка­ми они делились на отдельные помещения. Каждое помещение занимала парная семья, а весь дом населяла болыпесемейная община. В каждой комнате находились печь, крупные сосуды для хранения зерна, зернотер­ки; иногда в центре комнаты стоял глиняный жертвенник со статуэтками женских божеств.

На территории трипольской культуры вплоть до позднего этапа ее раз­вития неизвестны могильники. Открыты лишь отдельные погребения лю­дей под полами домов (Лука Врублевецкая, Незвиско и др.). Их связывают обычно с культом плодородия матери-земли.

Природные условия в зоне расселения трипольских племен, в частности наличие лесов (главным образом широколиственных), участков разнотрав­но-злаковых степей, достаточная влажность— были благоприятными для развития земледелия и скотоводства. Обработку полей вели мотыгами из камня и рога, а возможно, и примитивными сохами с использованием тяг­ловой силы быков. Трипольцы возделывали различные виды пшеницы, яч­меня, а также просо, вику и горох. В южных регионах занимались садовод­ством, выращивали абрикосы, сливы и виноград. Урожай зерновых убирали серпами с кремневыми вкладышами. Зерно размалывали зернотерками.

Земледелие дополнялось придомным скотоводством. В стаде преобла­дал крупный рогатый скот, второстепенное значение имели свиньи, козы, овцы. В системе жизнеобеспечения заметную роль играла охота на оленя, косулю, кабана и, по-видимому, лошадь.

Многообразию хозяйственной жизни трипольцев соответствует боль­шой набор кремневых и каменных орудий (долота, топоры, скребки, свер­ла вкладыши серпов).

Наиболее ярким элементом трипольской культуры является расписная керамика. На раннем этапе роспись почти не применялась: столовая кера­мика имеет прочерченный орнамент, иногда желобчатый. Чаще всего в этой технике изображены спираль или дракон, многократно оплетающий поверхность сосуда. Более грубой была кухонная посуда, украшенная раз­ного рода ямками и защипами. Сосуды с росписью красной, белой и чер­ной красками входят в употребление в период среднего Триполья. Орна­мент состоит из меандров, спиралей, кругов, иногда имеются изображения людей и животных.

Характерны для трипольской культуры антропоморфные статуэтки, по преимуществу женские. В глине фигурок обнаружены зерна, что свиде­тельствует об их связи с культом плодородия. В раннем Триполье преобла­дают статуэтки, изображающие сидящих женщин, в среднем — они обыч­но показаны в стоячем положении.

Прочие культуры западного, земледельческо-скотоводческого ареала БКМП очень близки Гумельнице и Триполью, хотя и отличаются некоторой специфи­кой памятников, керамического производства и металлообработки. Но эти различия не отрицают их принадлежности к единым производственным и общекультурным традициям БКМП.

Культуры восточного — скотоводческого — ареала БКМП (Новодани­ловская, среднестоговская, хвалынская) также питались медным сырьем, поступавшим с Балкан, из Среднего Подунавья и Карпатского бассейна. Посредниками в распространении меди на восток выступали трипольские племена.

Памятники Новоданиловского типа представлены небольшими могиль­никами и отдельными погребениями в степной полосе Причерноморья от Нижнего Дуная до Нижнего Дона и северо-западного Прикаспия. Погре­бения чаще всего одиночные или парные, помещены в яму прямоугольной формы, иногда— в каменный ящик. Преобладают грунтовые захороне­ния, подкурганные — единичны. Погребенные всегда лежат на спине с подогнутыми в коленях ногами, чаще всего головой на восток. Скелеты и дно могильной ямы обильно посыпаны охрой.

Погребальный инвентарь представлен разнообразными орудиями и ору­жием из кремня (ножевидные пластины длиной до 20 см, наконечники копий, дротиков и стрел, тесла, долота, скребки, сверла), орудиями из меди (шилья, молоток), украшениями из створок раковин Unio (кружочки с отверстиями, образующими низки браслетов и поясов). Уникальными являются скипетры в форме головы лошади, а также навершия булав из камня. По-видимому, они отмечают особый социальный ранг погребенно­го — старейшины или вождя. Во многих погребениях найдены украшения \ из меди: проволочные спиральные браслеты, трубчатые пронизи, груше­видные подвески, подвески в форме раковины.

Готовые медные изделия и привозное сырье, полученные от мастеров Гумельницы и Триполья, стимулировали становление Новоданиловского очага металлообработки. Ряд специфических приемов, например литье металла в холодные (ненагретые) литейные формы, выделяют местное про­изводство в системе БКМП.

Археологам до сих пор неизвестны поселения носителей Новоданилов­ской культуры. Скорее всего, это были сезонные стоянки подвижных ско­товодов, разводивших мелкий и крупный рогатый скот, а возможно, и лошадей (скипетры в форме головы коня).

Антропологические данные указывают, что Новоданиловские племена были потомками неолитического населения юга Украины.

Еще одна скотоводческая культура восточного ареала БКМП именует­ся по одноименному поселению среднестоговской. В Поднепровье (на от­резке от Каховки до Черкасс), в южной части лесостепной Левобережной Украины, Приазовье и Среднем Подонье известно более 100 памятников — поселений и грунтовых могильников. Последние часто находились вблизи или на окраине поселений, например в Дереивке (бассейн Днепра). Неук­репленные поселения расположены обычно на низкой надпойменной тер­расе реки. В Дереивке открыты прямоугольные в плане постройки, осно­вания стен которых облицованы крупными камнями. На полах жилищ, слегка углубленных в землю, устроены открытые очаги. Важнейшие черты погребального обряда близки Новоданиловским. Но инвентарь могил крайне беден, встречаются и безынвентарные захоронения.

Посуда среднестоговской культуры имеет явные неолитические корни. Это остродонные и круглодонные горшки, изготовленные из глины с при­месью ракушки, с геометрическим орнаментом (полоски, зигзаги, тре­угольники), который чаще всего выполнен отпечатками зубчатого штампа. На поздних памятниках появляются и плоскодонные сосуды, становится характерным орнамент в виде отпечатков шнура.

На среднестоговских памятниках находят много кремневых, каменных, костяных и роговых орудий, но изделия из меди (шилья, пронизи, бусы) — редкость. Из кремня и камня изготовлены пластины, скребки, плоские кли­новидные топоры, нако ечники стрел и копий, из кости и рога — боевые молоты, клевцы, мотыги, тесла, рыболовные крючки, гарпуны и псалии.

В системе жизнеобеспечения главная роль принадлежала скотоводству. Среди домашних животных ведущее место занимала лошадь (до 50% кос­тей, находимых на поселениях). Охота, рыболовство и земледелие играли второстепенную роль. Уже в начальный период своей истории среднестоговские племе­на налаживают активные контак­ты с трипольцами. Свидетельством тому служат находки трипольской керамики на среднестоговских поселениях и могильниках. Среднестоговское население, возмож­но, восприняло от трипольцев на­выки земледелия и даже культовые идеи; в его среде отмечено появ­ление глиняной антропоморфной пластики, чуждой скотоводческим культурам.К востоку от среднестоговских памятников выявлены грунтовые могильники и отдельные кратко­временные стоянки хвалынской энеолитической культуры. Они со­ средоточены в степном и лесостеп­ном Поволжье от устья Камы на севере до Прикаспия на юге. Наиболее восточные местонахождения с керамикой хвалынского типа из­вестны в южной части Волго-Уральского междуречья и в Восточном Прикас-пии, на полуострове Мангышлак. Хвалынская культура по многим своим чертам обнаруживает сходство со среднестоговской. Это связано с особен­ностями их генезиса. Обе они сформировались на базе родственных нео­литических образований так называемого мариупольского типа скорченном положении на спине с подогнутыми ногами, поставленными коленями вверх; несколько были положены скорченно на бок; есть также единичные захоронения в положении сидя. Часто скелеты были засыпаны красной охрой. В ряде случаев могильные ямы были перекрыты камнями. На территории могильника обнаружено большое количество жертвенни­ков с костяками крупного и мелкого рогатого скота, лошадей.

Кости этих животных найдены и в ряде погребений.

Некоторые могилы оказались безынвентарными, но другие отличались богатыми находками. В основном это украшения: бусы из кости и рако­вин, пронизи из трубчатых костей животных, подвески из клыков кабана, браслеты из камня. Встречены также кремневые стрелы, ножевидные пла­стины, каменные тесла, костяные гарпуны.

Примечательны два уникаль­ных каменных изделия: каменный топор-молот с полукруглыми выступа­ми на боковинах втулки и «скипетр» с изображением головы лошади. Подобные скипетры известны и в других памятниках культуры.

Хвалынские сосуды круглодонные, чаще всего мешковидной формы. Кроме того, встречаются приземистые полукруглые чаши. Орнамент из горизонтальных рядов насечек, разделенных волнообразной прочерченной линией, покрывает весь сосуд или его верхнюю половину.

Коллекция медных предметов Хвалынских некрополей включает раз­ного рода украшения (около 320 экз.). Это колечки, височные кольца, под­вески-цепочки из нескольких соединенных колец, бусы, трубчатые про-низки, браслеты. Некоторые изделия имеют параллели в трипольской культуре (массивные овальные бляхи с пуансонным орнаментом по краю). Очевидно, трипольские воздействия играли решающую роль в сложении хвалынского очага. Как и в трипольском очаге, местная металлообработка имела кузнечный характер.

Итак, Балкано-Карпатская металлургическая провинция— это единая производственная система, объединенная высоким техническим потенциалом внутреннего развития очагов металлургии и металлообработки, дей­ствовавших в пределах земледельческо-скотоводческих и скотоводческих культур Юго-Восточной Европы. Система их единства формируется в ре­зультате стабилизации населения, имеющего сходный образ жизни и ус­тойчивые формы производящего хозяйства; традиционного использова­ния определенных рудных месторождений; равномерного контактирования всех групп населения, а также стабильной организации его торгово-обменных и культурных связей, позволявших беспрепятственно осваивать на перифериях региона опыт обращения с металлом, сложившийся в исход­ных центрах.