4.3.1. Журналистика

Журналистика — дисциплина весьма сомнительная, нечто сред­нее между филологией и социологией. С одной стороны, журналис­тов должны обучать хорошо писать, с другой — изучать обществен­ное мнение и выуживать нужную информацию. Как правило, студен­ты факультетов журналистики не успевают, как следует, научиться ни тому, ни другому, поэтому требования к ним предъявляются не самые высокие.

Одним из главных требований к любым формам письменных ра­бот журналистов (по любым предметам) является простота изложе­ния. Журналист должен писать просто по следующим причинам: во-первых, он должен тренироваться, чтобы его произведения могли быть понятны массовому читателю; во-вторых, если журналист на­писал слишком сложно, значит, он либо вообще ничего не понял и выдал на бумагу всякий бред (вчитываться в него все равно никто не будет), либо все списал из умной книжки.

Кроме того, как известно, журналист должен делать все поярче, поэтому в отличие от всех иных дисциплин, в большинстве своем резко отрицательно относящихся ко всяким эмоциям, журналистика требует повышенной эмоциональности и всяких демагогических вы­крутасов.

4.3.2. Искусствоведение

Искусствоведение часто считается одним из разделов истории. Однако его предмет столь специфичен, что ученые степени присваи­ваются не кандидатам или докторам исторических наук, а кандида­там или докторам искусствоведения.

Неповторима лексика и стилистика искусствоведческих работ. Описать ее без специальных терминов достаточно сложно, поэтому приведем пример искусствоведческого текста, который говорит сам за себя:

Пристенное надгробие с развитым архитектурным обрамлением ста­новится наиболее распространенным типом в Италии XV века, и к концу столетия превращается в весьма сложное сооружение с устойчивой ико­нографией, в которой соединяются античные и христианские элементы. Наиболее ранним памятником такого рода является надгробие папы Ио­анна XXIII, исполненное Донателло и Микелоццо (1425-1427 гг.; Флорен­ция, Баптистерий). Здесь же очень сильны отголоски треченто в крайне вытянутых пропорциях гробницы в целом и в использовании традицион­ного изображения раздвинутой драпировки (которая в данном случае решена довольно необычно - она подвешена к кольцу). Надгробие впи­сано в узкий простенок между двумя полуколоннами, и его архитектура слабо разработана.

Под балдахином в люнете, напоминающем пролет арки, помещена Мадонна с младенцем, как бы склоняющаяся к умершему. Бывший папа в полном облачении кардинала-епископа возлежит на ложе, опирающем­ся на львов и задрапированном богато вышитым покрывалом. Ложе по­коится на саркофаге с фигурами ангелов по краям эпитафии (послед­ние, хотя и выполнены под явным воздействием античной скульптуры, принадлежат к старой иконографической традиции и наглядно показы­вают приспособление классической формы для христианской иконогра­фии); своими улыбками они словно приветствуют душу, прибывающую в царство небесное. Такое соотношение саркофага и ложа с фигурой умер­шего становится типичным для значительной группы надгробий; это впол­не можно рассматривать как некое отражение катафалка, выставлявшего­ся в церкви перед погребением.

Написать такой текст способен только специалист, явно фанатеющий от своего дела. Поэтому, если вы таковым не являетесь, поста­райтесь найти объекты для списывания—для распространенных учеб­ных тем их существует немало.