8. Природа Слова Божьего.

1) Единозначность.

E. D. Hirsch, Jr., не смотря на то, что он рассматривал данный вопрос с не религиозной точки зрения, достаточно точно заметил важность намерения автора при определении значения написанного. Он пишет (Validity in Interpretation, 5-6):

“Когда критики игнорируют намерение оригинального автора, они в действительности узурпируют его положение. Это приводит сегодня к некоторому теоретическому замешательству. Там, где ранее был один автор, возникает множество тех, кто пытается взять на себя столько же авторитета, сколько было у оригинального автора. Отвергнуть оригинального автора как того, кто определяет значение, значит отвергнуть единственный нормативный принцип, который может гарантировать точность интерпретации…. Если значение текста не принадлежало его автору, то в таком случае текст не может иметь никакого значения, и поэтому его верная интерпретация не возможна”.

Так, как смысловое значение текста заключается в том, что автор намеревался сказать через данный отрывок (а не в том, что толкователь хотел бы, чтобы текст говорил), поэтому каждый текст содержит только одно смысловое значение. Это называется принципом единственности смыслового значения. Другими словами, значение библейского текста не может изменяться от толкователя к толкователю, от культуры к культуре или от поколения к поколению. Смысловое значение текста остаётся постоянным, застывшим во времени, запечатлённым на страницах Писания. Более того, понятия о “множественном смысловом значении” или “скрытом смысловом значении”, якобы содержащиеся в Писании, должны быть отвергнуты.

В связи с тем, что любой текст Священного Писания имеет только одно значение, объективность в интерпретации должна быть целью каждого исследователя Слова Божия. Толкователь должен отложить в сторону то, что он думает, что должно быть сказано в тексте и сосредоточиться на том, что через этот текст хотел сказать его автор. Доктринальные позиции должны быть подчинены тексту Священного Писания, вместо того, что бы подгонять текст Писания, подчиняя его желаемым доктринальным взглядам.

2) Буквальное, метафорическое и символическое толкование Писания

Третий спорный вопрос в современной герменевтике затрагивает буквальность, с которой мы толкуем слова Писания. Как отмечает Рамм, консервативных христиан иногда обвиняют в "твердолобом буквализме." Их более либеральные в вопросах теологии "братья" заявляют, что такие события, как грехопадение, потоп и пребывание Ионы во чреве рыбы следует понимать как метафоры, символы и аллегории, а не как реальные исторические события. Так как все слова - символы, выражающие идеи, говорят либералы, нам не следует воспринимать эти утверждения в строго буквальном смысле.

Консервативные богословы согласны с тем, что слова можно использовать в буквальном, метафорическом или символическом смысле. Вот три предложения, которые являются примером такого употребления:

1. Буквальный смысл: Сияющий бриллиантами венец был возложен на голову царя.

2. Метафорический смысл: (Рассерженный отец сыну) Если ты еще хоть раз сделаешь это, я надену на тебя венец. (Прим. перевод. - В разговорном американском языке есть выражение "надеть венец на кого-либо", которое значит "дать по голове").

3. Символический смысл: "И явилось на небе великое знамение - жена, облеченная в солнце; под ногами ее луна, и на главе ее венец из двенадцати звезд" (Откр. 12,1).

Разница между тремя употреблениями слова венец заключается не в том, что первое предложение относится к реальному историческому событию, а другие два нет. Буквальное и метафорическое выражения обычно относятся к реальным историческим событиям, как в этом может убедиться сынишка, если он решится сделать "это" еще раз (предложение 2). Взаимоотношение между идеями, выраженными словами, и действительностью, прямое, а не символическое. Однако и идеи, переданные символическим языком (например, аллегорическая и апокалиптическая литература) также часто имеют историческую связь с действительностью. Так, жена из Откр. 12,1 может обозначать израильскую нацию, двенадцать звезд представлять двенадцать колен, луна - ветхозаветное откровение; а солнце - свет новозаветного откровения.

Трудности возникают, если читатели толкуют высказывание не так, как это предполагал автор. Серьезные искажения авторского значения возникают тогда, когда буквальные утверждения толкуют метафорически, а метафорические утверждения - буквально. Если сынишка всерьез решит, что после его очередного непослушания он получит золотой венец, то его ожидает очень неприятный сюрприз. Точно так же придворная свита была бы в недоумении, если бы царю во время коронации дали взбучку, а не возложили на его голову венец.

Если в определенном смысле все слова - символы, то, как нам определить, когда их следует понимать буквально, когда метафорически, а когда символически? Консервативный теолог ответил бы, что критерий для определения точности толкования всех видов литературы заключается в следующем: слова следует толковать в соответствии с замыслом автора. Если автор предполагал, что его слова будут толковать буквально, мы ошибемся, если будем толковать их символически. Точно так же мы ошибемся, если автор предполагал, что его слова будут толковать символически, а мы будем их понимать буквально. Гораздо легче установить этот принцип, чем правильно применять его, однако, как будет показано в следующих главах, контекст и синтаксис оказывают существенную помощь в определении замысла и значения, которые имел в виду автор.