4. Вселенная – дуодецимпотенция – автократия

Если бы мы собирались рассматривать автократию как принцип объяснения и привлекали его для объяснения существования вселенной, это было бы petitio pricipi. Категория автократии образует свое значение не из предполагаемой необходимости "объяснить" все, а из повторяющегося опыта суверенной воли. Как мы находим в собственном опыте, воля не допускает управления, и мы вынуждены приписывать существованию, по крайней мере, один элемент, который автократичен. Категория автократии, таким образом, совершенно не метафизична, поскольку она остается в пределах содержания нашего опыта. Она ничего не может сказать нам о том, что находится за пределами опыта. Автократия даже не говорит нам ничего о ценностях. Мы не можем приписать ей никаких ценностных значений, таких как "добро" или "красота". Автократия – факт универсальной значимости, но она не объясняет ничего, что не было бы уже дано в самом опыте. Категория автократии остается эмпирической и может служить лишь для обсуждения данных опыта, состоящих в том, что доминирующая галактика и даже семейство таких галактик – не есть тотальность всего существования. Есть супергалактическое существование, хотя мы не можем знать ни его пределов, ни его структуры. Мы можем, однако, связать с понятием космической целостности, как предела возможного знания, понятие космической автократии как предела возможного существования.

Мы должны, однако, помнить, что познаваемое во вселенной – это только функциональный аспект. Бытие вселенной – как всякое другое бытие – непознаваемо, но, в отличие от бытия на шкале, соизмеримой с нашим собственным бытием, нашему сознанию оно также недоступно, как и знанию. Утверждалось, что "космическое сознание" возможно для человека⁵⁷, но если мы определим космическое сознание как прямой опыт универсального бытия, то должно быть столько градаций космического сознания, сколько есть градаций существования за пределами жизни. Мы также видели основания для убеждения, что ограниченность наших чувственных восприятий может детерминировать пределы познаваемой для нас вселенной, но не обязательно пределы всего возможного существования.

Мы не можем оставить нашей задачи, не попытавшись завершить двенадцатеричный цикл, начинающийся бытием как основным состоянием хилэ, волей как детерминирующими условиями и функцией как недифференцированной потенцией. Пределы существования в любом направлении недоступны, но к ним можно подойти с помощью принципов, которые мы обнаруживаем в нашем опыте. Мы обнаружили всюду отношение трех сил, и роль утверждающей силы становится все более и более преобладающей по мере того, как мы поднимаемся по шкале эволюции к величайшим космическим концентрациям. Должен быть, следовательно, источник всего утверждения, который может быть приписан космическому моменту, где возможное отделяется от невозможного.

Этот момент, конечно, не дата во времени, но он также и не вне времени. Это момент детерминации, который наличествует всегда, везде, во всех повторениях и на всех уровнях потенциальности. С этого момента начинается актуализация – не в историческом смысле, но также и не во вне-историческом смысле. Космическим импульсом все существование побуждаемо становиться тем, чем ему суждено быть. Это побужденное становление есть то, что мы понимаем под инволюцией, посредством которой все потенциальности стремятся к актуализации, и все возможности – к исполнению.

Автократическое утверждение не трансцендентно и даже не отдаленно. Оно присутствует во всех актуализациях, но его чистота зависит от посредника, через который оно передается. Автократ присутствует в человеке, как он присутствует во всей живой и неживой материи, но поскольку природа человека принадлежит по свой сущности к согласующему принципу, автократ в нем трансцендентен. Таким образом, человек сам не утверждает, но находится в присутствии автократического утверждения; хотя это не его собственное утверждение, оно, тем не менее, самый корень его существования. В зависимости от того, поворачивается ли он к этому утверждению или от него, он входит в триаду эволюции или инволюции. Направление, в котором он поворачивается, наделяет человека выбором, посредством которого он может стать собой, но в его природе – жить. Человек не может быть собой и существовать в тех состояниях существования, которые находятся за пределами жизни, равно как и в тех, которые ниже жизни.

Обращаясь от этих суждений нашего собственного опыта к изучению вселенной, мы должны заключить, что жизнь как таковая вездесуща и везде, на каждом уровне, играет ту же роль по отношению к двойному движению инволюции и эволюции. Мы видели, что жизнь на земле возможна благодаря излучаемой солнцем энергии, но также – что эта энергия представляет собой немногим больше одной тысячемиллионной части общей энергии, испускаемой солнцем. Мы должны, следовательно, вернуться к неразрешенной космической проблеме значимости энергии, которая не входит ни в какое материализованное существование. Можно подсчитать, что за время, прошедшее после временного горизонта, около десяти тысяч миллионов лет, приблизительно столько же водорода превращено в излучающуюся энергию, сколько его остается для будущих трансформаций.

Если мы примем, что гипономное существование вселенной основано на трансформациях хилэ из одной формы в другую – например, трансформациях водорода в гелий – мы можем заключить, что история вселенной пришла приблизительно к свой середине. Через десять тысяч миллионов лет в нашей галактике останется очень мало звезд со значительными запасами водорода. Это справедливо даже в предположении, что из галактической пыли и атомов все время формируются новые звезды.

Всегда есть нечто подозрительное в наблюдении, что мы находимся в середине некоторого предполагаемого цикла; так же, как мы должны приписать свое серединное положение на шкале величин особенностям нашего восприятия, так нам следует отказаться от убеждения, что в объективном и абсолютном смысле мы находимся в средней точке всего времени. Все, что мы узнали об отношении между потенциальным и актуальным состояниями и роли гипарксиса как согласующего измерения, должно убедить нас в том, что вселенная кажется такой, какой кажется, потому что мы таковы, какие мы есть. Мы видим только использование потенциальностей посредством трансформации водорода в гелий и все последующие трансформации энергии, из-за которых звезды, в конце концов, могут стать холодными и пассивными. Хотя мы можем измерить огромные количества энергии, которые постоянно исчезают⁵⁸, мы не перестаем спрашивать себя, не имеет ли это еще большее значение, чем та малая доля, которая вновь входит в актуализированные формы. Например, это еще вопрос – теряет ли, в космическом смысле, солнце всю свою энергию, кроме одной тысячемиллионной, или, может быть, поддержание планетарного существования есть лишь видимая часть невидимого задания, выполнение которого происходит в измерениях, недоступных нашим чувствам.

Вспоминая отношения в физическом мире, мы видим, что излучаемая энергия локализуется только в факте взаимодействия между фотоном и электроном, и что в отсутствии такого взаимодействия свет находится везде. Интенсивность невидимого света может быть в тысячи миллионов раз больше, чем интенсивность видимого света. В каждой точке пространства находится неисчислимая концентрация фотонов, не в корпускулярном состоянии, но полностью виртуальных и, следовательно, полностью связанных /connected/. Невидимая вселенная света – это полнота, в сравнении с которой видимая вселенная пуста. Актуализация происходит в пустоте; потенциальность существует в полноте невидимого света. Это утверждение – не фигура речи, поскольку концентрация потенциальной энергии, распределенной по вселенной, несравненно больше, чем термическая энергия всех звезд, а динамическая энергия всех движений во вселенной, в свою очередь, очень мала по сравнению с энергией тепла.

Эквивалентность энергии и массы может быть интерпретирована таким образом, что значительно большая часть универсальной энергии находится в форме материи, но лишь небольшая часть этой материи может быть превращена в энергию, способную к трансформациям. Например, водород может превращаться в гелий только при температуре, превышающей пятнадцать миллионов градусов Цельсия. Следовательно, если температура какой-либо звезды падает ниже этой огромной интенсивности, то – вне зависимости от того, присутствует ли водород – энергия трансформации становится недоступной, до тех пор, пока не будет дан свежий импульс из постороннего источника, например, такого, как гравитационное сжатие.

Теперь нам следует рассмотреть свидетельства – в основном опирающиеся на доплеровский эффект покраснения света от очень далеких туманностей – того, что вселенная расширяется. Эйнштейн и другие предлагали динамические модели, которые показывали, что все эти данные могут быть объяснены различными путями, из которых расширение вселенной – лишь один. Динамические эффекты, однако, имеют наименьшую значимость среди факторов, детерминирующих возможное существование вселенной. Они касаются только пассивного состояния материи и в отношении актуализации во времени. Если мы поместим себя в перспективу, где время и вечность сливаются, то расширение должно происходить одновременно со сжатием, и это кажется наиболее вероятной ситуацией.

Вопрос о конечной судьбе электромагнитного излучения, не сталкивающегося с материей, не может быть разрешен только в терминах актуализации. Например, мы не можем предположить, что на границе вселенной находится отражающий слой, который будет возвращать энергию излучения в наше пространство, потому что если бы это было так, то видимый свет концентрировался бы в каждой точке от всех прошлых излучающих источников, что давало бы белый фон, который имел бы интенсивность большую, чем интенсивность света любой звезды. Такого рода возвращение, однако, совершенно противоположно концепции, которую мы рассматриваем. Излучаемая энергия, которая не сталкивается ни с чем, не должна рассматриваться как излучаемая вовне в пространство, ни навсегда, ни до отражения или впитывания. Напротив, она, хотя и в виртуальной форме, наличествует, и, следовательно, служит созданию вечностного потенциала, из которого унипотентная хилэ может образовывать новые потенциальности. Мы можем считать энергии, испускаемые звездами и не впитываемые другими звездами или актуализированной материей, как возвращающиеся в пре-корпускулярное состояние хилэ. Это дополняет цикл гипономной эволюции и инволюции, связывая галактики и корпускулы, являющиеся двумя крайними пределами познаваемой вселенной; как доминирование галактик вызывает план солнечного существования, так разложение корпускул вызывает появление частиц. Это появление – ответ наиболее пассивного модуса существования, унипотентной хилэ, наиболее активному – дуодецимпотентному автократу. Через все пространство и время происходит появление частиц, невоспринимаемое и недоступное восприятию. Подсчитано, что для того, чтобы поддерживать концентрацию материи во вселенной в устойчивом состоянии, за каждые сто лет должно проявляться в трипотентном существовании не более одного нейтрона на кубический метр. Сколь бы ни было малым это количество, оно достаточно для формирования нескольких новых галактических облаков каждый год. Мы можем теперь представить себе полный цикл инволюции и эволюции, посредством которой поддерживается существование вселенной. Кажущиеся потери, с которыми звезды изливают свою энергию, есть, напротив, само основание космической экономии. Входя в хилэ в первичном основном состоянии, эта энергия порождает различия энергетического содержания ниже корпускулярного уровня. Случайные вариации в распределении таковы, что вызывают в чрезвычайно малых долях хилэ такую интенсивность объединенности, посредством которой может появиться частица. Таким образом, мы должны считать инволюцию и эволюцию одним самоподдерживающимся циклом. Следует, однако, рассмотреть новый и чрезвычайно важный вопрос. До сих пор дело выглядело так, что полезно используется энергия, впитываемая материей, теперь же кажется, что существенна для поддержания вселенной энергия, входящая в пре-корпускулярную хилэ. Получается, следовательно, что планеты, впитывающие излучаемую энергию без возвращения ее как света – действительные расточители, и что планетарное существование – источник конечной дезинтеграции универсальной экономии. Здесь, однако, необходимо проникнуть глубже в значимость жизни. Энергия, отклоняемая от большого универсального цикла в планетарные миры, служит созданию и поддержанию жизни, а из жизни впервые появляется чувствительность и сознание. Сознание является универсальной согласующей силой, посредством которой, возможно, достигается равновесие вселенной. Двойной цикл эволюции и инволюции, таким образом, дает нам лишь полярный характер существования. Когда мы прибавляем категорию соотнесенности, жизнь и сознание порождают триаду, посредством которой взаимные, но все же противоположные требования эволюции и инволюции согласуются. С гипономной точки зрения – то есть в измеримых количествах – энергия, изымаемая из космического цикла, может представлять собой лишь малую часть (возможно, менее чем одну тысячемиллионную), но с автономной точки зрения она является первостепенно важной, поскольку это энергия, которая поддерживает потенциальности трансформации, служащие нуждам высших градаций существования. Гипономная вселенная – это колоссальная машина, перемалывающая все существование между жерновами инволюции и эволюции. Она не имеет направления, потому что оба цикла вечно сбалансированы и гипархически повторяются. Гиперномная вселенная непостижима для нас, поскольку воля автократична, и даже в своих имманентных действиях в существующем мире она всегда есть утверждение, которое доминирует и требует, творит и также разрушает. Только автономная вселенная постижима, поскольку именно в этом мире мы, люди, должны искать и исполнять нашу судьбу. Этот поиск выведет нас за пределы естественного порядка, в царства, где бытие и воля встречаются с функцией, и трансформации касаются не только неперсонализированных энергий, но затрагивают самую сущность и индивидуальность человека. На трансформациях бытия и воли основываются ценности. Посредством изучения естественного порядка мы становимся осведомленными о единстве всего существования и даже можем поймать отблеск космического плана. Но план, рассматриваемый из этой перспективы, не имеет измерений ответственности и качеств радости и страдания, любви и почитания, которые мы найдем, только если рассмотрим вселенную в ее драматическом аспекте, когда жизнь предстает не только как устройство для трансформации энергий, но и как инструмент, посредством которого вселенная становится сознающей собственную значимость.

Мы завершили наше исследование вселенной как феномена, сводимого к факту; но перед нами остается огромная задача приведения в порядок нашего ценностного опыта сознания и воли. Пока эта задача не выполнена, на все наши наиболее важные вопросы дана лишь половина ответа.

***

Приложение 1 к Главе 13