8.20.2. Квинквепотенция – вирусы

Первая ступень жизни представлена малыми сущностями, которые немного отличаются по размерам и химическому строению от белковых и нуклеиновых комплексов, не показывающих признаков жизни. Наиболее изученные из этих форм – вирусы и бактериофаги. Мы можем, поэтому характеризовать этот уровень существования как вирусный. Вирус – живой аналог корпускулы. Это неполное автономное существо, поскольку он неспособен к автономному существованию, и требует окружения, способного предоставить материалы, необходимые для его аутосинтеза. Более того, он не обладает истинной индивидуализацией, которую в большей или меньшей степени обнаруживает любой живой организм. Давно было обнаружено, что некоторые растительные вирусы способны к обратимым трансформациям между живым и неживым состояниями. Будучи кристаллизованными, такие вирусы приобретают вид и свойства физических комплексов, совершенно пассивных относительно окружающей среды, и лишь будучи восстановленными до состояния коллоидного раствора в жидкости растительной клетки они приобретают свойства и поведение живой ткани. Более того, растительная клетка может служить хозяином, только если ее белки и нуклеиновые кислоты точно соответствуют требованиям определенного вируса.

Растительные вирусы, такие как вирус табачной мозаики, состоят из молекул специфических дезоксирибонуклеиновых кислот, в то время как животные вирусы, как, например вирус, вызывающий оспу, являются рибонуклеиновыми комплексами. Нуклеиновые кислоты образуют двойные спирали, конструктивными единицами которых являются пурины и пиримидины. Мы уже упоминали о значимости спиральной организации белковых и нуклеиновых комплексов, свидетельствующей, что в них преобладает гипархическое связывание повторений, а не паттерн потенциальной энергии. Примечательно, что молекула вируса определяет три направления в пространстве: ось спирали, нормаль к поверхности и угол наклона. Эти три направления в пространстве соответствуют внутренним векторам: экзистенциальной, или линии устойчивости; градиенту потенциальной энергии, то есть оси вечного паттерна, и направлению повторения.

Вирус поддерживает свое единство водородными связями, которые отличаются от водородных связей квадрипотентных сущностей тем, что они образуют связное поле чувствительности. Благодаря действию этого поля нуклеиновая кислота получает способность катализировать свой собственный синтез, но только в среде, содержащей продукты разложения белка подходящего строения. Такой синтез идет вопреки всякой вероятности, и непостижимо, чтобы он мог произойти случайно без наличия организующего фактора. Поскольку органическая чувствительность зависит от наличия комплексов нуклеиновых кислот, мы не можем считать ее источником паттерна. Мы вынуждены постулировать вечностный компонент, являющийся первичным организатором. Вирус – это триада, в которой вечностный паттерн остается неизменным. Паттерн не может прямо действовать на материал, представленный окружающей жидкостью, не может приводить к обновлению определенного вируса посредством гипархического связывания, которое чувствительно как к самому паттерну, так и к внешней ситуации.

Квинквепотенция не является полным автономным существованием. Это неполная форма, в которой живая субстанция существует только в теле хозяина, обеспечивающего как сырые материалы, так и условия жизни. Есть другие активные субстанции, такие как бактериофаги, которые существуют в соке растений и в крови животных, и действия которых зависят от паттерна, являющегося частью общего паттерна хозяина. Их жизненный процесс полностью подчинен жизненному процессу хозяина. То же относится к ферментам, которые катализируют и регулируют почти все химические трансформации, необходимые для жизни. Ферменты являются, в ряду квинквепотенции, вырожденной формой гипархического регулятора, который сам не есть живой материал. Таким образом, мы имеем ряд, в некоторых отношениях аналогичный тому, который мы обнаружили у корпускул и частиц.

I	Предшественники.	Нуклеиновые кислоты и белки.
II	Вырожденные формы	Ферменты, витамины и гормоны.
III	Первичные формы.	Кристаллизующиеся вирусы.
IV	Переходные формы.	Клетко-образующие вирусы и бактериофаги.

Таблица 20.1. Градации квинквепотенции.

Эти примеры дают нам возможность сформулировать основные характеристики квинквепотентной сущности. О ней можно говорить как о диморфической чувствительности, чтобы выразить тот факт, что способность к реакции ограничена непосредственно специфическим вечностным паттерном и равно специфической окружающей средой. Форма вечностного паттерна и форма окружающей среды имеют очень узкий диапазон изменения, в котором определенный вирус или другая квинквепотентная сущность способна поддерживать и обновлять свое существование.

Единичная структура вируса невероятно сложна даже в сравнении с белками. Вирусу табачной мозаики, например, приписывается молекулярный вес 50 000 000. Он содержит около 60 000 белковых групп, из которых четверть – основные, а три четверти – нуклеиновые кислоты, образованные из дезоксирибозы. В самом вирусе имеется регулируемая структура, обладающая степенью свободы, недостижимой ни для какой химической молекулы, как бы она ни была сложна. Между кислотными и основными группами около десяти или двенадцати тысяч групп нуклеиновых кислот служат для регулирования и поддержания самообновляющейся деятельности вируса. Несмотря на чрезвычайную сложность на молекулярной шкале, система, рассматриваемая с точки зрения жизненных процессов, составляет простое поле силы, не имеющее потенции для соотнесенности. Это силовое поле существенно отличается от полей физического мира, поскольку оно является самообновляющимся; но его диморфный паттерн в точности аналогичен электростатическому полю заряженного тела. Оно может действовать только на сущности, заряженные таким же образом. Мы видим здесь простейшее проявление жизненных сил, которые квинквепотентны и, следовательно, несут свойства субстанции, отсутствующие у электрических и гравитационных сил.

Природа жизненного силового поля вирусов хорошо демонстрируется действием ионизирующего излучения. Было показано, что когда вирусная структура подвергается ионизирующему излучению, освобождаемая энергия проходит через нее таким образом, что разрушает связи, от которых зависит функциональная деятельность³¹. Здесь мы имеем указание на характер чувствительного регулятора. Он должен зависеть от резонансного распространения молекулярных чувствительностей, которые могут выдерживать только ограниченное увеличение потенциальной энергии без разрушения. Вирусы особенно чувствительны к радиации. Нуклеиновые кислоты, например, очень сильно поглощают ультрафиолетовое излучение в районе 2 600Ǻ. В ультрафиолетовый микроскоп может быть обнаружена всего лишь одна частица нуклеиновой кислоты в миллиарде частиц постороннего материала. Структурные изменения в вирусе могут быть порождены очень малыми дозами излучения, которые оставляют обычные субстанции совершенно незатронутыми.

Только в нашем веке биологи признали чрезвычайную важность вирусного существования. Приняв во внимание невероятную сложность исследования малых живых комплексов – миллиард которых не займет объема булавочной головки – мы можем предположить, что до сих пор открыта лишь весьма небольшая часть общего числа квинквепотентных сущностей, занимающих нижний этаж здания жизни. Увеличивается число доказательств того, что вся жизнь регулируется посредством деятельности квинквепотентных сущностей в диапазоне вирусов. Мы приходим ко все большему пониманию роли биологически активных субстанций, таких как гормоны и витамины. Будучи изолированы от живого организма, они часто оказываются сравнительно простыми химическими соединениями. Находясь же в крови животного или в соке растения, соответствующего их паттерну, они достраиваются специфическими белками, а также различными углеводородами и жирами, до комплексов, которые являются живыми сущностями. Сам комплекс образует коллоидный раствор, и только живой комплекс как целое образует квинквепотентную сущность. Эти тонко сбалансированные системы не могут быть изолированы и изучаемы как таковые в биохимической лаборатории, потому что вещества, необходимые для их выделения, неизбежно производят разрушение их внутренней триады.

Мы говорили о вирусном мире как вырожденном автономном существовании, но мы не должны забывать, что это также основа всей

жизни. Органическая чувствительность никогда не наблюдается на земле в отсутствии белков или нуклеиновых кислот, образующих повторяющиеся формы, типичным примером которых является вирус. Находя свое правильное место, квинквепотентные сущности выполняют все основные задачи, от которых зависит жизнь. Они образуют хромосомы, посредством которых генетический паттерн передается от поколения к поколению. Возможно, что гены, являющиеся прямым инструментом наследственности – это квинквепотентные сущности особого рода. В целом все химическое и электрическое равновесие, необходимое живым организмам на каждом уровне, поддерживается ферментами, гормонами и витаминами. Мы еще не поняли роль разрушительных вирусов, порождающих болезни растений и животных. Возможно, что мы имеем здесь дело с высшими формами регуляции, связанными с взаимным приспособлением видов, и что вирусы в своем действии являются инструментом паттерна, в котором нет места отдельному организму.

Диморфическая чувствительность допускает самообновление, но только в соответствии с фиксированным паттерном. Изменчивость, возможная при половом воспроизведении, не существует в мире вирусов. Если паттерн вируса изменяется, это происходит в результате внешнего толчка, например, под воздействием ультрафиолетового излучения, и возможно также под действием космических лучей. В отсутствии такого внешнего толчка самообновление вируса есть просто аутосинтез тождественных химических структур, твердо придерживающийся одного паттерна. Это ограничение весьма необходимо для устойчивости мира вирусов. Если бы его не было, никакой вирус или другая квинквепотентная сущность не могла бы поддерживать свое существование. Белки и нуклеиновые кислоты допускают столь большие изменения, что если бы была хоть какая-нибудь случайность в их аутосинтезе, появились бы формы, неспособные ассимилировать сырые материалы, имеющиеся в жидкой среде хозяина. Вся жизнь быстро распалась бы из-за отсутствия основных регуляторов. Мы, следовательно, должны смотреть на диморфическую чувствительность квинквепотентных сущностей как на первичное биологическое условие для существования любого рода живых форм.

Мы должны также отметить, что диморфизм допускает тождественное повторение в гипарксисе и, следовательно, построение больших структур, состоящих из тождественных единиц. Деятельность вирусов в жизни многоклеточных организмов возможна только благодаря размножению тождественных суб-микроскопических единиц. Это размножение важно не только для того, чтобы материал присутствовал в достаточном количестве, но также и для установления существования вирусов между измерениями вечности и времени. Это установление выражается в большой интенсивности и скорости действия квинквепотентных сущностей в живых процессах. Последняя, например, наблюдается в поразительной скорости, с которой малейший след биологически активной субстанции может воздействовать на живой организм, состоящий из тысяч миллионов клеток. Быстрые перемены, которые происходят в химизме крови млекопитающих, когда гормоны, такие как адреналин или тироксин, вводятся в мышцы, или когда алкалоиды вроде кофеина или стрихнина растворяются в слюне, свидетельствуют, что мы имеем здесь дело с живыми процессами, действующими на шкале времени, для которой десятая доля секунды – большая длительность. Как со временем, так и с пространством. Даже с таким мощным инструментом как электронный микроскоп мы не можем быть уверены, что обнаружили "атом жизни", то есть мельчайшее целое, способное к самообновлению. То, что мы можем обнаружить – это не жизнь, а продукты разложения живой сущности, и эти продукты теряют свою чувствительность, по которой должна узнаваться квинквепотенция.

Жизнь в своем нижнем пределе есть непрерывный обмен энергией и постоянная трансформация субстанции. Если мы подумаем об огромном количестве микро-химических и микро-физических событий, которые происходят, составляя простейший жизненный процесс, мы должны спросить себя, что может быть интегрирующим фактором, способным объединить их, чтобы составить живое целое. Решающим является признание того, что этот фактор нельзя обнаружить наблюдением "исходящего". Чем более пристально мы наблюдаем, тем более мы находим множественность обнаруживаемой, а единство – скрытым. На поверхностный и некритический взгляд живое целое без труда может утвердить свою целостность, но в поисках источника этой целостности и формы, которую она принимает, мы обнаруживаем, что должны искать где-то вне пространства и времени.

Единство, которое мы ищем, не может быть обнаружено только посредством привлечения механизма чувствительности. Есть такой механизм, и он обеспечивает непрестанное и гибкое согласование между неизменяющимся паттерном в вечности и изменяющейся деятельностью, которое может проявлять только жизнь. Во всех жизненных процессах есть непрестанное регулирование физико-химических событий, которое, разумеется, не может быть объяснено самими событиями, но которое также не может быть объяснено в терминах одного лишь неизменяемого вечностного паттерна. Тем не менее, паттерн как таковой необходим как норма, к которой живая сущность непрестанно стремится вернуться, но стремление есть сама жизнь, и она основывается на механизме чувствительности, который на уровне вирусов есть не более чем диморфическое связывание фиксированного паттерна и фиксированной окружающей среды.