Классики / Новая / Шеллинг / Философия откровения / Философия откровения, т

__________ ФИЛОСОФИЯОТКРОВЕНИЯ, ВТОРАЯКНИГА__________ 345

зом: «Господь (Иегова) имел меня в начале пути своего»,22

т. е. antequam ex se ipso progrederetur,23 прежде чем он вы-

шел из самого себя.

Стало быть, таким образом можно было бы уяснить себе выхождение Бога из его первоначального бытия в другое бытие. Я еще только хочу заметить, что, впрочем, как свидетельствует Иоганн Кеплер,24 еще древние математики отнесли прямолинейность к Богу, кривизну — к тварному, откуда вообще явствует высокий смысл этой противоположности, на которую нам недвусмысленно намекает внешне уже одно явление света и вращение небесных тел.

Прибегая к другой, пожалуй, менее смелой, но в остальном полностью подходящей формулировке, божественное выхождение можно объяснить так: намерение состоит в том, чтобы преобразовать несамостоятельно положенное бытие, то, в котором Бог лишь находит самого себя, в самостоятельно положенное, таким образом, прежде всего и непосредственно на место того actus purissimus, в котором состоит божественное первоначальное бытие, поставить прерванный сопротивлением, но именно поэтому различимый и постижимый в его моментах акт, короче говоря, процесс, который в той мере, в какой в нем лишь восстанавливается или вновь порождается первоначальное божественное бытие, можно было бы назвать теогоническим. Однако в связи с данным взглядом следует заметить, что хотя дело, разумеется, обстоит так, т. е. что посредством того обращения потенций вовне чистый неопосредованный акт божественного бытия лишь преобразуется в опосредованный, тем не менее это не может быть выставлено в качестве подлинного мотива потому, что результат данного опосредованного акта для самого Бога все же, по существу, был бы нулевым, так как он и без данного акта, в том первом узнавании себя, где он впервые отличает от себя (как сущностного единства) формы, усматривает себя во всей полноте своего бытия.

346________ ФРИДРИХ ВИЛЬГЕЛЬМ ЙОЗЕФ ШЕЛЛИНГ_____________

Подлинный мотив мог бы заключаться лишь в том, чтó во-

все не могло бы существовать без того опосредованного акта, т. е. без того процесса, который возникает благодаря взаимному напряжению потенций. А такое, сейчас еще не-сущее, стало быть, лишь будущее, возможное, однако, единственно посредством намеренно положенного процесса могло бы быть только тварным. Истинным мотивом выхождения, следовательно, было бы творение, а тот процесс следовало бы представить как процесс творения.

Прежде чем я подтвержу это, требуется сделать дальнейшее разъяснение общего характера.

Совершенный дух усматривает в том, что в нем есть чистая, голая сущность, — я прошу вас при этом вспомнить о том, что ранее было сказано о лишь сущном бытии, — стало быть, в том, что в нем есть чистая сущность, т. е. лишь сущностное или в себе сущее бытие, совершенный дух усматривает возможность другого, выходящего за пределы сущности или прибавляющегося бытия. Я уже показал, как эта усматриваемая в первой форме возможность или потенциальность распространяется на две другие; ведь если возможно, чтобы в себе сущее духа стало вне себя сущим, или если это в себе сущее духа осознается как могущее быть в транзитивном смысле этого слова, то имеется также и возможность (хотя более отдаленная и опосредованная, но все-таки возможность), чтобы чисто или лишь предметно сущее духа было выведено из этого чистого бытия, которое опосредовано для него лишь через в себе сущее — и притом лишь через в себе сущее, насколько оно является субъектом для него (следовательно, не является само объектом или субъектом, возможностью своего собственного бытия), — также возможно, говорю я, чтобы чисто сущее было выведено из этого чистого бытия, подвергнуто отрицанию; оно, таким образом, заранее представляется как в этом случае вынужденное быть, а именно как то, что тогда

или в предположенном случае не свободно действовать или не действовать, но вынуждено действовать, чтобы восстановиться как раз в то чистое бытие, из которого оно вследствие самовозвышения в себе сущего было исключено. Оно заранее проявляется как вынужденное быть — означает, что оно проявляется как могущее быть второй потенции. Однако и третья форма, в которой совершенный дух есть для себя самого сущее в себе (An-sich), не в меньшей степени представляется как через самовозвышение в себе сущего исключаемое, сообразно этому, как то, что может подвергнуться отрицанию — не полному уничтожению, но все же потенциализации. А будучи таким образом потенциализирована, приведена в состояние небытия, т. е. именно голой потенции, третья форма могла бы быть восстановлена в ее первоначальное бытие, которое было чистым от себя (von selbst) бытием, лишь если в себе сущее бьшо бы преодолено и возвращено назад в его в себе. Но это могло бы произойти только с помощью второй потенции, выступающей в данном напряжении как вынужденное быть, необходимо действующее; этим, следовательно, третья форма, исключенная из первоначального бытия, представляется как лишь через двойное опосредование могущее быть, как могущее быть третьей потенции, как должное быть. Если же дело действительно дошло бы до этого (до сих пор лишь как возможное предположенного) напряжения, то нетрудно понять, что одновременно с ним был бы положен процесс. Побудительной причиной этого процесса было бы вышедшее из своего в себе (An-sich) — из своей мистерии — в себе (An-sich). Действующей причиной была бы вторая потенция, необходимо стремящаяся восстановиться в свое перво- начально-чистое, т. е. не имеющее потенции, бытие; ибо она, исключенная из ее бытия и подвергнутая отрицанию тем, что для нее первоначально было субъектом, потенцией, а сейчас само стало сущим, по своей природе может быть

только волей к тому, чтобы в свою очередь подвергнуть отрицанию то, что отрицает ее, т. е. преодолеть его опять

вего первоначальное ничто, а именно в его в себе, привести это недолжное быть к отказу от самого себя, к выдыханию, в каком случае оно само собой вновь становится полагающим того третьего, которому одному надлежит быть, собственно должного быть. Значит, если вышедшее из своего в себе в себе было побудительной причиной процесса, а выведенное из его не имеющего потенции бытия чисто сущее — действующей причиной, то должное быть является целевой причиной, causa finalis этого процесса. Чтобы помыслить, каким образом тот принцип начала, тот вызывающий процесс принцип преодолевается вновь в его

всебе, я прошу вас вспомнить о том, что уже было показано ранее,* а именно, что могущее быть в своем выступлении, или когда оно возвышается до акта, может проявляться только как ставшая позитивной, воспламенившаяся воля. Воля же, как она есть единственно способное к сопротивлению, есть также и единственно преодолимое.

Авозможность этого процесса основывается только на том, что три потенции, несмотря на то, что они взаимоисключаются, тем не менее не могут быть действительно врозь, следовательно, на том, что их изначальное единство духовно, неразрывно. Потенции представляют собой лишь материальное существование, само сущее превышает одну только материю бытия, есть сверхматериальное, именно поэтому нерасторжимое единство, которое не распускает потенции, даже если они находятся в напряжении или противоположении, принуждает их быть uno eodemque loco25 и, таким образом, материальными причинами процесса, сверхматериальной причиной которого является оно само (единство).

*См. выше. С. 265.

_________ ФИЛОСОФИЯ ОТКРОВЕНИЯ. ВТОРАЯ КНИГА_______349

Чтобы определеннее всего помыслить единство, сохраняющееся в разделении, я прошу заметить, что хотя потенции во время напряжения взаимоисключаются, следовательно, друг для друга находятся вне друг друга, однако для Бога они не таковы. Бог не есть нерасторжимое единство потенций непосредственно как таковых, он есть только нераздельное единство самого себя и вследствие этого опосредованно также и потенций — лишь они, стало быть, разделены, Он же есть в них, даже в сейчас измененных и ставших другим, все тот же самый, их всех пронизывающий дух. Они непрозрачны друг для друга, но не для него. Реальное в них — это все еще божественное; то, что в них есть небожественное, или то, из-за чего они есть (голые) потенции, — это лишь второстепенное, не сущность, а только способ явления. А поэтому тогда (конечно, если произведение этих потенций есть мир) и мир есть не сущность, а только явление, хотя и положенное Богом.

Что все из Бога, как бы чувствовали с давних пор, можно даже сказать, что именно это чувство является подлинным первичным чувством человечества. Однако за пределы голого «что» (Daß) не выходили никогда, и даже то, что это так, были в состоянии показать, самое большее, диалектическим (т. е. лишь логически для рассудка принудительным), но отнюдь не убедительным образом. Ведь для этого требовалось указать, как то, что первоначально, т. е. в Боге,

может мыслиться лишь tanquam in actu purissimo,26 как са-

мая возвышенная, самая духовная жизнь, как именно оно может материализоваться, субстанциализироваться, как бы лишиться духа, превратиться в нечто отличное от Бога, во внебожественную жизнь. Нашим изложением, выявленными в чисто духовном Бога возможностями показано то, что до сих пор не могла показать никакая философия и никакая теософия. Пойдем далее!

350_________ФРИДРИХ ВИЛЬГЕЛЬМ ЙОЗЕФ ШЕЛЛИНГ_____________

И в напряженных и взаимоисключающихся потенциях все еще существует только Бог. Хотя божество или божественное бытие потенций приостановлено, однако именно поэтому лишь форма, или способ, божественного существования является другой, а не то чтобы само существование Бога было уничтожено. Бог существует в напряжении и разделении потенций не меньше, чем в единстве. Но насколько Бог есть потенции во взаимном исключении не меньше, чем в единстве (они в напряжении суть лишь свободно желаемая форма его существования), настолько же в каждой из них он другой: как вышедший из своего в себе он другой, чем как преодолевающий и возвращающий назад это вне себя положенное его сущности и чем как тот, который должен быть; следовательно, в каждой из трех сейчас исключающих друг друга форм он другой, но не другой Бог, ибо Богом он является не как одна из этих форм в особенности, а только как их нерасторжимое единство; поэтому хотя он и есть многие, но не многие боги, а лишь единый Бог. Последняя рефлексия, как вы видите, снова привела нас к понятию монотеизма, т. е. к понятию, являющемуся высшим понятием всякой истинной религии, — именно поэтому из него также должно исходить (объективное) объяснение религии ложной. В качестве такового мы его уже развили в прежнем курсе, и я напомню вам здесь лишь его основные моменты. Мы тогда отличали монотеизм в понятии от монотеизма как догмы, или действительного монотеизма. Последний имеется там, где потенции взаимоисключаются, следовательно, где в Боге положено действительное множество. Ибо до напряжения данное множество в Боге лишь потенциально, и это мы называли монотеизмом в понятии. В основе же последнего лежит та мысль, что Бог есть не просто единственный (как в чистом теизме), а как Бог единственный, или, что утверждение единственности в Боге не может быть негативным, что оно может быть только позитивным, т. е. аффир-

_________ ФИЛОСОФИЯ ОТКРОВЕНИЯ. ВТОРАЯ КНИГА_______ 351

мативным. Аффирмативно утверждение единственности только в том случае, когда в некоей сущности положено множество, и единство этой сущности утверждается как та-

ковое. Posita pluralitate asseritur unitas Dei qua talis.27 Услови-

ем действительного утверждения единства Бога служит то, что сначала в нем положено множество. В силу наших понятий это аффирмативное утверждение возможно. Ибо Бог есть: а) в себе сущий, b) для себя сущий, с) во в себе для себя сущий дух. Рассмотренный с этой стороны, он, разумеется, не един в негативном или исключительном смысле; если мы обозначим три понятия тремя буквами, то он не есть ни лишь а, ни лишь b и ни лишь с, но есть а + b + с, т. е. многие, однако же не многие боги, ибо именно потому, что он есть Бог не как b или с в особенности, а только лишь как а + b + с, он, хотя и есть а + b + с, все же есть не многие боги, а только единый Бог. Лишь в какой мере он есть (хотя и не многие боги, но все же) многие, я могу сказать, что есть только единый Бог; и тогда это, стало быть, является аффирмативным утверждением. Монотеизм как отличительное понятие и тем более как отличительное учение не может состоять в отрицании, он должен состоять в утверждении. Это утверждение не может заключаться в том, что Бог вообще только един, ибо этим всего лишь сказано, что он не есть многие. Ошибка обычного изложения кроется в том, что думают, что то, что непосредственно утверждается в понятии монотеизма, есть единство, между тем как непосредственно утверждаемое есть, напротив, множество, и только опосредованно, а именно только лишь в противоположность этому множеству, утверждается единство как таковое. В правильном понятии единство отнюдь не утверждается непосредственно, оно, напротив, есть непосредственно оспариваемое; отвергается, что Бог единствен в том смысле, в каком является одной какая-нибудь потенция, например, обозначенная нами как первая. Судя по формам его

352_________ФРИДРИХ ВИЛЬГЕЛЬМ ЙОЗЕФ ШЕЛЛИНГ_____________

бытия, Бог не един, а есть всеполнота, следовательно, множество (ибо всеполнота есть лишь замкнутое, завершенное множество). А как таковое это множество выступает только в разделении потенций, т. е. в процессе, но здесь тогда обнаруживается и единство как таковое, ведь Бог есть в потенциях сущий, в них действующий и творящий, и как таковой он есть не многие, но единый, и здесь, таким образом, монотеизм выражен (как учение). Из понятого так монотеизма теперь можно вывести как возможный и политеизм. Ведь если мы рассматриваем потенции не в их отношении к Богу, а так, как они проявляются в их взаимном исключении, то мы должны признать, что они как таковые положены вне своего божества, т. е. они положены вне того πνεύµα, вне того actus purissimus, в котором они сами = Богу; а отсюда они в своем противоположении не есть Бог и все же также не есть совершенно не-Бог, они лишь действительно не есть Бог, их божество приостановлено, но не уничтожено, а важно именно объяснить, каким образом что-либо может быть вне Бога (praeter Deum28) и все же при этом не быть ничем, а также не быть совершенно небожественным, если объяснять политеизм действительно. Здесь имеется множество, об элементах которого нельзя просто и во всяком смысле сказать, что они не есть Бог, где, следовательно, во всяком случае, существует возможность мыслить эти элементы как многих богов. Голыми потенциями (я прошу вас это отметить) они являются именно только в напряжении, т. е. в течение процесса, но когда вышедшее из себя возвращено назад в себя, в конце процесса, который мы ведь уже определили как теогонический, тут они — вновь поднятые до их изначальной сущности — больше не есть потенции, но снова равны Ему самому. Таким образом постигается, как в человеке есть сам Бог, даже как человек по своему первоначальному бытию есть лишь сам восстановленный совер-

шенный дух. Это приводит нас теперь к самому процессу творения.

Поскольку потенции взаимоисключаются и все же, как я уже показал, должны существовать в одном и том же, uno eodemque loco, то это сосуществование нельзя мыслить как спокойное. Тот принцип начала, в котором, собственно говоря, открывается голое в себе, вечно скрытое, подлинная мистерия божества, этот предназначенный к невидимости принцип, все-таки выступая, действует исключающим образом прежде всего на то в Боге, для чего он был субъектом, — чисто и только лишь сущее божества; так как то, что было для него субъектом, было его полагающим, ускользает от него, даже превращается в теперь, напротив, его исключающее, отрицающее, данный принцип, который ранее не имел никакого своеобразия, был совершенно лишен самости, полностью поглощен в actus purissimus божественной жизни, сейчас вынужден быть самим по себе сущим, таким образом, благодаря тому исключению он гипостазируется, субстанциализируется; благодаря как бы нечаянно возникшему новому бытию до сего времени не-суще- го — т. е. лишь в первоначальном состоянии и, стало быть, без предметности или противостояния сущего — благодаря этому новому, противоположному бытию, возникающему именно там, где ранее не было ничего (никакого сопротивления), оно само (прежде не имеющее потенции) потенциализируется, получает потенцию, но тем самым и жизнь в себе самом; именно это отрицание, или то, что оно подвергнуто отрицанию, положено как не-сущее, дает ему внутри себя бытие (in-sich-Seyn), тогда как ранее оно бьшо вне себя сущим, это отрицание превращает его в вынужденное быть или действовать, потому что оно необходимо стремится восстановиться в свое первоначальное бытие, в чистое, не имеющее потенции бытие, чего не может произойти, разве только оно прежде то недолжное быть, которое, однако,