3.1. Сигнификативный компонент

Мы не случайно начинаем разговор о лексико-семантической ин­формации именно с ее сигнификативного компонента — слоя, связан­ного не с действительностью, а с ее отражением в сознании человека. Несомненно, язык служит для того, чтобы с его помощью человек мог сообщить что-то о вещах, существующих или происходящих в мире. Од­нако сущность слова-лексемы заключается не в том, что оно обозначает вещь, или соотносится с вещью, а в том, что оно репрезентирует неко­торую абстракцию как результат познавательной деятельности человека. В слове закрепляются результаты рационального познания, связанного с абстрагированием от реальной вещи всеобщих признаков, преобразова­нием их в идеальную сущность. В значении слова находит отображение и закрепление не весь предмет в целом, но только небольшое число признаков или свойств предмета, или даже одно из множества присущих ему свойств. Совокупность существенных признаков обозначаемых словом объектов называется сигнификатом слова.

Сигнификат слова — ядро его лексического значения. Толкования значений слов в толковых словарях описывают прежде всего сигнифи­кативный слой значения слова, репрезентируя совокупность существен­ных признаков обозначаемых словом объектов, Так, например, в сло­варе [Ожегов 1990] сигнификативное значение слова бор представлено толкованием «сосновый лес», которое содержит два признака обозна­чаемого объекта — 'быть лесом' и 'состоять из сосен'. В толковании слова восхищаться в ТКС [ТКС: 274] представлены следующие признаки, составляющие сигнификативное значение этого слова: 'эмоциональное состояние, направленное на некоторый объект', 'достаточно интенсив­ное', 'вызванное тем, что субъект состояния считает его объект очень хорошим'.

Сигнификат слова можно представлять не только как совокупность существенных признаков, по которым выделен класс сущностей, имену­емых данным словом, но и как набор необходимых и достаточных условий применимости — условий, которым должен соответствовать объект для того, чтобы его можно было обозначить с помощью данного слова.

Описать лексическое значение слова значит прежде всего определить его сигнификативное значение. О методах, которые выработаны для этой цели лексической семантикой, речь пойдет ниже, в разделе II.5.

3.2. Денотативный компонент

Существование у слова денотата, или денотативного значения, обу­словлено предметностью мышления, его обращенностью к миру. Пред­метный мир, отражаемый в языковом значении лексемы, мыслится ши­роко и включает в себя не только реально воспринимаемые объекты внеязыковой действительности, но и другие виды означаемых — чувства, эмоции, психические состояния, признаки, отношения и т.п.

3.2Л. (Виртуальный) денотат лексемы

Термин «денотат», который применительно к слову-лексеме может иметь только виртуальное понимание (в связи с чем мы далее для краткости будем опускать ограничительное определение «виртуальный»), в лексической семантике допускает две трактовки.

В первой трактовке денотат определяется как множество объек­тов, удовлетворяющих тем свойствам, которые составляют сигнификат этой единицы. В этой трактовке термин «денотат» является синонимом термина «экстенсионал», введенного Р. Карнапом [Карнап 1959].

При такой трактовке денотата нет необходимости в каком-то осо­бом способе представления денотативной информации в семантическом описании. И действительно, для многих классов слов описание денота­тивного слоя их значения будет изоморфно описанию сигнификативного слоя с той разницей, что в первом случае формулировка значения будет даваться в терминах объектов и отношений, имеющих место в действи­тельности, а во втором — в терминах объектов и отношений, имеющих место в сознании. Так, Б. Ю. Городецкий, описывая означаемое слова водоносный, формулирует его денотат как «связь с предметной областью почв, земных пластов, вод», а сигнификат как «связь с соответствую­щей понятийной сферой, с абстрактными признаками соответствующих предметов» [Городецкий 1969: 211],

Возможна и иная трактовка денотата лексемы, при которой денотат определяется как связанный с данным словом в сознании носителя языка целостный образ типичного, эталонного представителя соответствующего данному слову класса сущностей (т. е. денотата в первом понимании, экс-тенсионала). В когнитивной семантике такой образ называют прототипом соответствующей категории сущностей. Так, если денотатом слова птица в первом понимании является множество всех птиц, то во втором пони­мании — образ типичной птицы. Как показывают исследования когни­тивных психологов, типичной птицей, или протитипом птицы (во всяком случае для европейцев) является что-то вроде воробья или малиновки.

Денотат лексемы во втором понимании является, как и сигнификат, ментальным отражением объекта действительности, но при этом про­тивостоит сигнификату как нерасчлененное, целостное, неотрефлекти-рованное представление об объекте его рациональному, аналитическому представлению в виде определенной комбинации признаков.

Многие исследователи обращают внимание на то, что в значении различных классов слов роль или значимость денотативного (образно­го) и сигнификативного слоев неодинакова. Это особенно заметно при сопоставлении конкретной и абстрактной лексики. Конкретная лекси­ка — это слова, денотатами которых являются образные представления о реально существующих материальных объектах, например, альбатрос, мальва, стакан или о свойствах и проявлениях материальных объектов, воспринимаемых органами чувств, например, красный, мерцать и т. п. У слов такого типа денотативное значение «преобладает» над сигни­фикативным. В чем это проявляется? В том, что описание значения этих слов естественно выливается в изучение тех объектов, которые они называют. Так, желая описать значение слова стакан, мы будем мысленно сопоставлять стаканы с другими предметами, предназначен­ными для питья — чашками, кружками, рюмками и т. п., и только таким образом выведем такие признаки стакана, как цилиндрическая форма (в отличие от чашки), тонкостенность (в отличие от кружки) и т. п. В подобных случаях оказываются непригодными и неэффек­тивными основные методы, используемые для выявления сигнификата более абстрактных по своему значению слов — методы синонимическо­го перифразирования, анализа дистрибуции слова и сопоставления его с дистрибуцией других слов, близких к данному по значению. На том основании, что изучение значений слов, принадлежащих к конкретной лексике, требует обращения к изучению действительности, некоторые лингвисты, в частности Ю.Д.Апресян, в свое время высказывали мне­ние, что лингвистическая семантика не должна заниматься анализом таких слов, так как иначе лингвист рискует превратиться в человека, занятого энциклопедическим описанием объектов, что в конечном счете приведет к утрате семантикой своего статуса как собственно лингвисти­ческой дисциплины. Но коль скоро в толковые словари испокон веков включалась и конкретная лексика, то в качестве наиболее адекватно­го способа описания ее значения предлагалось использовать картинки. Действительно, картинка, или графическая схема, в ряде случаев кажет­ся более адекватным и эффективным способом представления значения слова, принадлежащего к конкретной лексике, чем формулировка набора признаков или необходимых и достаточных условий. Происходит это именно в тех случаях, когда у слова «заполнен» денотативный слой зна­чения, т.е. с ним действительно ассоциируется некоторый образ эталон­ного представителя соответствующей категории предметов или явлений действительности.

Как бы то ни было, не подлежит сомнению, что конкретная, так ска­зать, денотативно нагруженная лексика требует к себе иного подхода, чем лексика абстрактная. Ведь попытки «отлучить» ее от лингвистической се­мантики, не увенчавшиеся, как и следовало ожидать, успехом, базирова­лись именно на том, что некоторые методы описания значения, доказав­шие свою эффективность на материале более абстрактных слов, оказались к ней неприложимыми. Обсуждению проблем семантического описания конкретной лексики посвящена монография А. Вежбицкой «Лексикогра­фия и концептуальный анализ» [Wierzbicka 1985], где в качестве метода, адекватного исследуемому объекту, выдвигается концептуальный анализ — анализ сочетаемостных свойств лексемы, в которых проявляется закреп­ленный в ее значении коллективный опыт носителей языка ^]\

Абстрактная лексика — это слова, обозначающие объекты, свой­ства и отношения, полученные в результате абстрагирования, отвлечения от конкретных объектов, свойств и отношений. Естественно, в значениях слов такого типа рациональный сигнификативный слой преобладает над конкретно-чувственным денотативным, который в предельном случае во­обще может быть пуст (т. е. с данным словом в сознании не ассоциируется никакой конкретный образ). В соответствии с разными видами обстрак-ции А. А. Уфимцева в рамках абстрактной лексики выделяет следующие подклассы:

9. Метод концептуального анализа не менее эффективен и в применении к абстрактной лексике, в чем мы могли убедиться на примере лексем смысл и значение, проанализированных этим методом в разделе 1,1.1,1.

   имена, выражающие в высшей степени обобщенное понятие признака, типа гениальность, красота и т.п. (результат изолирующей абстракции);

10. научные и прочие термины — тонка, линия, треугольник в мате­матике, субстанция, феномен, материя в философии (результат особого вида абстракции — идеализации — либо деятельности по разработке метаязыка данной науки);

11. имена, обозначающие категории реального мира, выступающие в роли родовых понятий по отношению к видовым: чувство, вещество, движение и т.п.;

4) имена единичных понятий, являющихся «мыслительным кон­структом» ирреального предмета — черт, русалка, кентавр, единорог и т. п. (см. [Уфимцева 1986J).

Отметим, что у слов, принадлежащих к трем первым подклассам, денотативный слой значения, действительно, практически пуст. Что же касается слов четвертого подкласса, то это не столь очевидно, поскольку с ними, несмотря на отсутствие денотата (= экстенсионала) в реальном мире, ассоциируются вполне конретные целостные образы соответству­ющих вымышленных существ, источником которых служат соответству­ющие произведения изобразительного искусства, и потому они скорее должны относиться к конкретной лексике с той оговоркой, что обознача­ют соответствующие слова объекты не действительного, а воображаемого мира.

Описание значения слов, принадлежащих абстрактной лексике, сво­дится к описанию их сигнификативного значения, которое наилучшим образом улавливается с помощью методов анализа, не требующих обра­щения к реальным денотатам или их изображениям (картинкам, схемам и т.п.), например, методов синонимического перифразирования, кон­цептуального анализа (анализа сочетаемости) и т. п.

Следует отметить, что противопоставление значений слов по их конкретности / абстрактности не бинарно, а градуально, связано со шка­лой. Одна из первых серьезных попыток упорядочить лексику языка По шкале конкретности / абстрактности представлена в монографии [Чер-нейко 1998].

Из существующих в наотоящее время подходов к описанию лек­сического значения одни более адекватны в применении к словам, тя­готеющим к полюсу абстрактности, другие — к словам, тяготеющим к полюсу конкретности, В работе итальянского лингвиста Массимо Мо-нелья [Монелья 1997] на примере двух итальянских глаголов — correre «бежать» и allevare «поднимать» показано, что значение первого из них — более конкретного, имеющего денотат (в смысле образа эталонного пред­ставителя класса действий, именуемых этим словом), более адекватно моделируется средствами теории прототипов, разрабатываемой когнитив­ной семантикой, а значение второго, более абстрактного — посредством Набора необходимых и достаточных условий, выявляемых более привыч­ными методами семантического анализа.

Специально о методах семантического описания значения слов с на­груженным денотативным слоем мы будем говорить в разделе, посвящен­ном экспериментальным методам в семантических исследованиях (И.9,2),

3.2.2. Ограничения па тип референта (актуального денотата) Как мы уже говорили, способность непосредственно указывать на объекты и явления мира дискурса, т. е. иметь актуальный денотат, или референт, слово обретает только будучи употребленным в речи. Так, когда Л. В. Щерба со свойственной ему тонкостью в анализе семантичес­ких явлений говорил, что в предложениях (1):

(1) (а) Хотелось бы напечатать статью и философа.Щ Философ привык ценить форму.

(в) Философ подошел к собеседнику.

представлены три разных значения этого слова: (а) 'какой-нибудь фи­лософ'; (б) 'всякий философ' и (в) 'данный философ' [Щерба 1974], то он, на самом деле, охарактеризовал три возможных способа референции к миру дискурса, которые может иметь слово философ, будучи употреблен­ным в речи. Референтом этого слова в (а) выступает не фиксированный, не выбранный еще представитель множества философов (неконкретная референция), в (б) — типичный представитель этого множества (родо­вая референция), а в (в) — конкретный его представитель, которого, по мнению говорящего, адресат способен идентифицировать на основа­нии имеющихся у него знаний (конкретная определенная референция).

В отличие от словоупотребления, лексема, как единица лексической системы языка, референта (актуального денотата) не имеет. Лексема об­ретает его в составе предложения-высказывания (превращаясь при этом в словоупотребление), причем в языке существуют специальные грамма­тические (в широком смысле) средства для выражения именно способа ре­ференции языкового выражения — так называемые актуализаторы денота­тивного статуса (термин введен Е. В. Падучевой в работе [Падучева 1979]). Это прежде всего артикли и некоторые разряды местоимений (неопреде­ленные, определительные и указательные). Если имя нарицательное вы­ступает в предложении без актуализатора или, точнее говоря, с нулевым актуализатором, как философ в (1), то его референт определяется косвен­ным образом, благодаря целому ряду характеристик контекста и обычно относится к одному из трех типов, проиллюстрированных в (1), Кроме того, имя нарицательное, употребляясь в функции сказуемого в предло­жении (так называемое предикатное употребление), вообще не имеет ре­ферента, не отсылает ни к какому объекту мира дискурса, а выражает не­которое свойство, характеристику объекта, являющегося референтом под­лежащего этого предложения, см., например, то же слово философ в (2):

(2) Мой сосед — философ.

Как показали исследования в области лингвистической теории рефе­ренции (раздела лингвистической семантики, к которому мы обратимся в части III), разные лексемы обладают различным рефереиционным по­тенциалом, т. е. способностью, будучи употребленными в речи с нулевым актуализатором, иметь тот или иной тип референта. Существующие ограничения референционного потенциала являются индивидуальным свойством лексемы и потому должны рассматриваться лексической се­мантикой как тип лексической информации денотативного характера. Например, в русском языке имена лиц с оценочным значением типа байбак, молодец, если при них нет актуализаторов денотативного статуса в виде местоимений, не могут употребляться с целью обозначения лица или группы лиц, а употребляются только предикатно, ср. аномальность предложения (За) при правильности (36) и (Зв):

(3) (а) *Молодец убрал квартиру.

(б) Петя — молодец.

(в) Какой-то молодец убрал квартиру.

Кстати, тяготение таких слов к функции сказуемого было отмечено В. В. Виноградовым задолго до того, как сложилась лингвистическая теория референции.

Другая категория лексем, наоборот, при употреблении в речи спо­собна иметь только конкретного определенного референта (единичного или множественного) и не способна обозначать свойство объекта или род объектов. Это слова типа всадник (в противоположность слову наезд­ник), незнакомка, собеседник, автор. Их денотативная специфика связана с тем, что в сигнификативном слое их значения характеристика денота­та дается через его актуальный признак, т. е. признак, проявляющийся в некоторый конкретный момент, тогда как существительные в функции предиката указывают на постоянный признак денотата, Ср. аномальность предложений (4):

(4) (а) Юн всадник.

(б) Юна незнакомка.

Ограничение на способ референции, представляющее собой дено­тативную информацию в означаемом лексем типа всадник, оказывается, таким образом, следствием, выводимым из сигнификативного значения лексемы.