II. М и р о в а я д и н а м и к а

вых сообщений и изображений, чем для звонков, а также сети Интернет и так называемой блогосферы. Новые СМИ сыграли ключевую роль в кампании Обамы в США в 2008 г., как и во вре­ мя избирательных протестов в Тегеране в 2009 г. В обоих случа­ ях они замещали физическое волонтерство и присутствие, од­ нако сыграли решающую роль в объединении людей. В Египте 6 апреля 2008 г. Facebook обеспечил средства для поразительно­ го акта классовой солидарности рабочих фабрик Эль-Махалла- эль-Кубра —■города к северу от Каира — и принадлежащей к среднему классу молодежи мегаполиса. В день, когда рабочие начали забастовку, в центре Каира произошли организованные через Facebook демонстрации и акции поддержки. Как и в Теге­ ране, власти сломили сопротивление, но медиум был сообще­ нием11 [el Magd 2008].

Киберполитика стала новым измерением политики, остаю­ щимся, однако, в пределах исторически заданных геополитиче­ ских параметров.

КУЛЬТУРА: ГЛОБАЛИЗИРОВАННЫЙ, БЫСТРОРАЗВИВАЮЩИЙСЯ И ОГРАНИЧЕННЫЙ МОДЕРНИЗМ

Наши основные культурные ориентации «вплетены» в нас куль­ турными слоями — от цивилизаций до последних волн глоба­ лизации. Как таковые они представляют собой чрезвычайно богатое разнообразие человеческого опыта и перспектив. О не­ которых элементах этого разнообразия мы уже говорили выше, о других пойдет речь далее. Сейчас же мы сосредоточимся на дру­ гом вопросе: можно ли сделать какие-либо утверждения о преоб­ ладающей культурной ориентации всего человечества сегодня?

Приблизиться к ответу на этот вопрос можно, задав еще один: современный мир — это мир модерна или постмодерна? В главе I, мы дали определение модерна, как мира, смотрящего вперед, ориентированного на новое создаваемое будущее и по­ ворачивающегося спиной, — не без уважения, однако, — к сво­ ему прошлому. Мы отметили существование различных путей,1

11 Дословное воспроизведение (за исключением грамматической фор­ мы прошедшего времени) тезиса-лозунга известного канадского фило­ лога и философа Г.М. Маклюэна: «Medium is a message». — Примеч. ред.

149

М и р : Р у к о в о д с т в о д л я н а ч и н а ю щ и х

приведших к победе модерна, позиции которого в последние десятилетия XX в. стал оспаривать постмодернизм. Хотя значи­ тельная часть этого дискурса лежала в эстетической сфере, он включал в себя также проблематизацию фундаментальных ос­ нований модерна и модернизма: линейной концепции времени, «великих нарративов» прогресса, роста, развития, освобожде­ ния и др.

Этот дискурс был характерен не только для эзотерического течения в исследованиях культуры или социальной философии. Он черпал силу из нового энвайронментализма (идеи которого были обобщены в 1987 г. в докладе Римского клуба «Пределы роста»), остановки «поступательного марша труда»12, распада Советского Союза и дискредитации жестокой сталинской мо­ дернизации, а также новых движений коренных народов. Глав­ ный лозунг Всемирного социального форума в Мумбае в 2004 г. гласил: «Людям не нужно "развитие”. Они просто хотят жить». (Лично мне неизвестно о попытках систематического анали­ за всех проблем и вопросов, связанных с постмодернистским вызовом. Блестящая работа 1998 г. Перри Андерсона «Истоки постмодернизма» (The Origins of Postmodernity) ограничивает­ ся его эстетической составляющей и первоначально задумыва­ лась как предисловие к сборнику трудов Фредрика Джеймсона. Одновременный рост постмодернизма на левом (и бывшем ле­ вом) фланге и агрессивного, неолиберального модернизма на правом, образцовым воплощением которого была Маргарет Тэтчер, никогда не был изучен.)

В истории модерна основные культурные ориентации при­ нимали форму течений и противотечений (противотоков). Так, доминирующий североатлантический прогрессизм конца XIX в. сталкивался с противотоком эстетической и аграрной критики промышленности и промышленного урбанизма, а также фило­ софской критики научного знания, не говоря уже о полном рет­ роградном отказе от признания модерна со стороны все еще обладавшей значимостью религии. Но течение постмодернизма было значительно шире и глубже и, что наиболее важно, осно­ вывалось на разочаровающем историческом опыте модерниз­

12 Название статьи известного английского историка Эрика Хобсбаума. См.: Eric Hobsbawm. The Forward March of Labour Halted? // Marxism To­ day. 1978. September. — Примеч, nep.

150

I I . М и р о в а я д и н а м и к а

ма — политическом, экономическом и экологическом. (Эстети­ ческий взгляд на модернизм подчеркивал в первую очередь его истощение и скучность).

Модернизм как общую социокультурную ориентацию во второй половине XX в. спас капитализм. Три новые фазы капи­ тализма породили обновленную веру в будущее как горизонт, к которому следует стремиться, оставив прошлое позади. Первой фазой стал неолиберализм, одержавший политико-экономиче­ скую победу в кризисе 1970-х годов, опровергшую предсказания марксизма. Благодаря этой победе у правительств Тэтчер и Рейга­ на, у МВФ и Всемирного банка, а также их поклонников и подра­ жателей во всем мире появилась радикальная, футурологическая повестка дня. Либерализм всегда был модернистским, а неолибе­ рализм был либерализмом без человеческого лица, но — вместо него — с железным кулаком. Миллионы людей в Великобритании и США были доведены до уровня бедности; реализованные в бед­ ных странах «программы структурной перестройки» Всемирного банка и МВФ вынудили детей бросить школы, а больных людей отказаться от медицинской помощи из-за повышения цен на эти услуги; на севере и юге, трудовые права были попраны и милли­ оны рабочих были выкинуты с рабочих мест (см.: [Przeworski, Vreeland 2000; Chang Ha-Jon 2008]).

Второй новой фазой капитализма стала глобализация — рас­ пространение модерна в пространстве. Хотя глобализация и неолиберализм часто сопутствуют друг другу, соответствующие дискурсы различаются с аналитической точки зрения. Неоли­ берализм предложил новый тип общества, состоящего только из отдельных индивидов, максимизирующих свою прибыль на рынках. Глобализация подразумевала глобальное расширение того, что уже существовало: в 1990-х годах это были, естествен­ но, капиталистические рынки. Но в то время как эта простран­ ственная одиссея в планетарном масштабе открывала восхити­ тельное будущее, критики увидели в ней угрозу образования несовершенного общества.

Наступление третьей — футуристической — фазы капита­ лизма конца XX в. связано с вступлением Китая на (более или менее) капиталистический путь развития и возрождением ка­ питализма в Индии. Несмотря на голоса несогласных, которые, как мы уже отметили выше, особенно громко раздавались на встрече Всемирного социального форума в Мумбае, понятия

151

М и р : Р у к о в о д с т в о д л я н а ч и н а ю щ и х

«развитие», «рост» и «прогресс» приобрели как конкретное значение, так и привлекательность для огромного числа людей. Вера в положительный эффект научного прогресса, безуслов­ но, сильнее выражена в развивающихся странах: в Нигерии и остальной части Африки, в Китае и на Ближнем Востоке; в то время как мнение японцев и европейцев, как правило, более скептическое. Мнения жителей Северной и Южной Америки, а также выходцев из Южной Азии обычно располагаются меж­ ду этими двумя полюсами [Inglehart et al. 2004: question Е022].

После того, как неолиберализм неоднократно садился на мель — в ходе Азиатского кризиса 1997-1998 гг., разорвавшим «Вашингтонский консенсус» между непоколебимым МВФ и все более самокритичным Всемирным банком; во время краха сво­ его лучшего ученика, аргентинского неолиберализма в 2001 г.; в период финансового кризиса 2008-2009 гг., — а глобализация стала однообразной и повторяющейся, энергичный рост капи­ тализма Восточной и Южной Азии и сопутствующий ему успех ряда других стран, и в первую очередь Бразилии, стал основной движущей силой мирового модернизма.

На фоне евро-американского господства такое смещение экономического блеска и амбиций само по себе является свое­ го рода разновидностью глобального модерна. Но культурный диапазон идентичности, идентификации и осведомленности также стал глобальным. Наиболее ярко это заметно на приме­ ре зрелищных видов спорта. Так в августе 2008 г. за Олимпий­ скими играми в Пекине в течение двух недель следили 4,7 млрд телезрителей <http://blog.neielsen.com/nieIsenwire/consumer/ gameon-the-world-is-watching-more-than-ever/>. Футбольных болельщиков — фанатов клубов и отдельных игроков — можно встретить во всех уголках планеты, даже в странах, где футбол не является популярным видом спорта, как, например, в Бан­ гладеш или Малайзии.

Можно также отметить ускорение темпа модернизации чело­ века в последнее время. Вопрос о том, будет ли она ускоряться и завтра, я оставляю открытым. Последние 25 лет характери­ зовались беспрецедентными темпами развития с точки зрения технологических изменений, наиболее социально значимыми из которых стали достижения в сфере коммуникаций и методов лечения: быстрое распространение персональных компьюте­ ров, Интернета, мобильных телефонов, цифрового и спутнико­

152

I I . М и р о в а я д и н а м и к а

вого телевидения; искусственное оплодотворение, смена пола, косметическая хирургия, Виагра, лечение некоторых форм рака — прежде всего груди и простаты. В то же время в облас­ ти тропической медицины и лечения болезни Альцгеймера и СПИДа впечатляющего прогресса достигнуть не удалось, не­ смотря на все исследовательские усилия.

До настоящего времени наш модернизм — глобализирован­ ный и быстроразвивающийся, — был преобладающей куль­ турной ориентацией. Но он также стал носить и ограниченный характер. Политика потеряла значительную долю своего модер­ нистского запала, за исключением вопросов экономического роста в бедных странах мира и беспокойства амбициозных по­ литиков крупных городов о придании им глобального статуса. Ни либерализм, ни социализм, ни национализм — три основные модернистские политические силы Х1Х-ХХ вв. — не способны более на достоверные обещания «светлого будущего». Социалис­ ты находятся в .состоянии замешательства и глубокой неуверен­ ности относительно собственного будущего. Либерализм поте­ рял точку опоры после крушений неолиберализма. После долгой истории побед, национализм стал уязвимым периферийным дви­ жением — тамилов в Шри-Ланке, уйгуров в китайском Синьцзя­ не, чеченцев на российском Кавказе и басков в Испании, — хотя «патриотическое» размахивание флагом по-прежнему является очень популярным видом спорта в США.

В искусстве с появлением поп-арта в начале 1960-х годов по­ нятие авангарда приобрело дурную славу. «Иконическая архи­ тектура» заменила «авангард» в качестве переднего края архи­ тектурной профессии. Произведения искусства и архитектуры, создаваемые самыми продаваемыми «звездами» или «икона­ ми», не принадлежат ни к какому определенному направлению, как предполагает авангард. По заявлению одного из самых из­ вестных антропологов мира, культура отражает не только тра­ диции, но и идеи о будущем, а «укрепление способности стре­ миться к достижению чего-либо» — основная задача культуры в современном мире [АррасЬш 2008: 29].

Основной общий знаменатель социального модернизма — экономический рост, или экономическое развитие, — постоян­ но ставится под сомнение из-за усиления проблем, связанных с экологией, хотя модернистская одержимость развитием оста­ ется в силе, о чем свидетельствовала прошедшая в Копенгаге­

153