2. Исторический пакт

Поскольку все люди обладают политическими правами и делегируют их партиям путем участия в выборах, а обладание экономическими правами дифференцируются в экономической сфере, Грамши считает, что и в третьем секторе существует точ­но такой же процесс делегирования своих прав. Представители гражданского общества уполномочивают интеллектуалов пред­ставлять себя в сфере интеллекта в неком условном парламенте гражданского общества.

Согласно теории неограмшизма существует понятие истори­ческого пакта, а поскольку речь идет о гражданском обществе, он может иметь два принципиально разных вектора: либо исто­рический пакт направлен в сторону гегемонии, либо историче­ский пакт может быть осуществлен в интересах революции.

Гегемония с точки зрения Грамши это не фатум, а выбор, такой же, как выбор политических партий. Один из предста­вителей неограмшизма Стивен Гилл (Stephen Gill) описывает в качестве такого исторического пакта интеллектуал-конформи­стов в пользу гегемонии Трехстороннюю комиссию. Это един­ственные исследования этой организации, которые сами члены

этой организации не считают параноидальной формой теории заговоров и признают ее академический статус.

В конечном итоге каждый человек, по Грамши, свободен быть за капитализм или за коммунизм, причем, даже если че­ловек не принадлежит к пролетарскому классу, он может быть членом коммунистической партии в своей стране и участвовать в политических битвах за социалистов или коммунистов. Про­летарская классовая принадлежность не является обязательной для включения в политическую партию. Точно так же на уровне интеллектуализма, совершенно не обязательно быть обездолен­ным, не обязательно быть выброшенным из системы общества для того, чтобы встать на сторону контргегемонии, которую, и это главный грамшисткий принцип, может выбрать любой ин­теллектуал и включиться в исторический пакт революции.

В 60-е, а особенно в 70-е гг., когда грамшизм получил огром­ное распространение в Европе, сложилась уникальная ситуация. Тогда интеллектуальная сфера была полностью оккупирована левакамии и было просто неприлично быть не коммунистом. Коммунизм и мораль в сфере гражданского общества были ото­ждествлены, при том, что в политической сфере компартии не доминировали, а в экономической сфере продолжали сохра­няться буржуазные отношения. Именно с этим, в значительной степени, были связаны события 1968-го г. и приход к власти Миттерана. Левый поворот во Франции начался не с победы левых сил в парламенте и не с самой власти, а с создания фран­цузскими интеллектуалами контргегемонистского историче­ского блока, на тот момент марксистского. Они сделали свой выбор, при этом их никто не выгонял из буржуазных газет, ко­торые продолжали финансироваться различными буржуазными кругами.

Этастепеньсвободыподводитнасктематикеконструктивизма социальной реальности, которая не является некой фатальной данностью. Процесс конструирования социальной реальности обнаруживается в свободе интеллектуала осуществить свой

фундаментальный выбор в пользу исторического пакта: гегемонистского или контргегемонистского.