4. Политическая теория марселия падуанского

4.1. Эгидий Римский и Жан Парижский: спор о примате церкви или империи

Против абсолютизма Папы Оккам выдвинул закон Христа, и это был, вне всяких сомнений, закон свободы. Ни в духовном плане, ни в политическом Папа не может претендовать на непогрешимость. Непог­решимой может быть лишь церковь в значении "всех поколений като­ликов от времен пророков и апостолов до настоящего момента". Христос и апостолы никогда не стремились устанавливать своего цар­ства на земле", их миссия—спасение духовное. Империя—от римлян, Карла Великого и до немецких монархов — начала существовать рань­ше Христа, не ожидая Папы с его распоряжениями. Впервые идея независимости папской власти от имперской, теория "двух шпаг", была сформулирована Папой Геласием I (492—496), затем в другом контексте Иннокентием III (1198—1216) была высказана идея примата церкви. Ее защитником был Эгидий Римский. Он родился в Риме в 1247 году, был учеником томистской школы в Париже, не раз выступал в защиту томизма против Стефана Тампье и Роберта Килвордби. При­общенный к лику святых Бонифацием VIII, он умер в 1316 году.

В своих работах, например, "О церковной власти" 1302 года, Эги­дий поддерживает тезис курии о происхождении любой власти от цер­кви, а церковь это Папа. Вопреки ему, Жан Парижский настаивал на ограничении папской власти, защищая индивидуальные права на соб­ственность. Но и Данте, мы знаем, считал важным защитить империю от растущих претензий церкви (см. трактат "О монархии"). Земные

4.2. "Defensor pads" Марсилия Падуанского

Марсилий Майерардини родился в Падуе около 1280 года. Учился, затем преподавал в Париже, став в 1312 году ректором университета. В Париже он испытал влияние аверроизма, доктрины двойной истины с ее радикальным рационализмом. Аверроистом был также его помощ­ник в работе над книгой "Защитник мира" Жан Жанден (ок. 1324 г.). Почти сразу после выхода книги и Марсилий и его друг были отлучены от церкви. Подобно Оккаму, они искали убежища у Людвига Баварско­го, которому был посвящен скандальный опус. Марсилий был объявлен Иоанном XXII еретиком. Однако вскоре, в 1327 году, Людвигу в сопро­вождении гонимого церковью еретика прибывает в Италию, где волей народа, но не папы, он становится императором. Марсилий объявлен римским викарием, Иоанн XXII, поименованный антипапой, смещен. Так, своим триумфом итальянский политик-ученый доказал, что власть, обладая собственными законами, крепка не Божьей волей, а народной поддержкой. Впрочем, Людвиг вскоре вернулся в Германию, с ним и его советник и врач Марсилий. Умер он в 1342 или 1343 году.

Однако вернемся к его "Защитнику мира", идеи которого исполь­зовали Теодор Ньем, Жан Герсон, Николай Кузанский, Франческе Цабарелла, Ян Гус и другие. Для Марсилия государство — communitas perfecta, совершенное и самодостаточное сообщество, основанное на разуме и опыте людей, ибо от них зависит "жить и жить хорошо". Государство Марсилия уже не империя, а нация, организованная в коммуну, или синьорию его времени. Это человеческое установление с вполне человеческими целями. Государство отделено от церкви, как разум от веры. Церковь должна подчиниться государству. Конечно, есть религиозный закон, награждающий и осуждающий, не только евангельский, но и магометанский, персидский и т.д. Однако, помимо

194

"Треченто"

религиозных законов, существует критерий правильного, полезного как чисто человеческий и социальный. Этот закон не имеет ни Боже­ственного обоснования, ни естественного права, ни этической опоры. "Законодатель, — пишет Марсилий, — первая действующая причина, присущая закону, — сам народ, коллектив граждан (universitas), или его часть наиболее важная (valentiorpars), выражающий свой выбор и свою волю относительно всего касающегося гражданских актов, невы­полнение которых грозит вполне земным наказанием". Именно закон, будучи, как и государство, человеческой конструкцией, превыше все­го, а не монарх или правительство. Последнее через законы контроли­рует народ. Марсилий, как и Аристотель, убежден, что "там, где нет верховенства закона, там нет настоящего государства". Идеи народно­го суверенитета и правового государства составляют две политические новации Марсилия Падуанского. Ясно, что средневековой мысли не была чужда идея автономии государства. Однако, читая, к примеру, трактаты Аквината, не ясно, какому закону должен подчиняться госу­дарь, дабы не превратиться в тирана, позитивному праву, юстиции или естественному праву. Для Марсилия нет иной земной справедливости, как выраженной воли народа. Мы видим почти готовой идею демокра­тического государства эпохи "треченто", которая созреет, конечно, много позже, став основой естественно-правовых доктрин XVII и XVIII веков.