2. Аристотелизм авиценны

2.1. Авиценна: личность и сочинения

Блестяще образованный персидский философ Авиценна (Ибн-Си-на) представил взору европейских теологов и ученых начала XI века первую систематическую форму аристотелизма. Он родился в предме­стье Бухары в 980 году, а умер близ Амадана в 1037 году. Множество его работ были переведены на латинский язык во второй половине XII века. Наиболее известная работа "Книга исцеления" в 18 томах вклю­чала в себя "Логику", "Риторику", "Поэтику", "Физику" (в восьми частях, шестой была книга "О душе") и "Метафизику", которую за­вершил уже в 1180 году в Толедо Доминик Гундисальви.

Это был первый грандиозный спекулятивный синтез в рамках классической культуры, который дал мощный импульс развитию за­падной философии. Он стал авторизованным комментарием аристоте­левской философии во всей ее полноте, более того, лучшим и даже единственным. Странно, но Стагирит вряд ли признал бы в Авиценне верного своего ученика. Но, возможно, и сама эта неверность — иро­ническая улыбка истории — подыграла успеху Авиценны. Пред суро­вым взором христианина оказались в тени две вещи: мнение Аристоте­ля о возникновении вещей и мира и о боге. Лаконизм или просто молчание Стагирита по этим вопросам в подаче Авицены предельно упростили интеграцию Аристотеля с неоплатонической теодицеей. И в самом деле, нельзя не заметить неоплатонический обжиг аристотелиз­ма Авиценны, к тому же, с чертами исламской религии. Такой любо­пытный симбиоз не вызвал ни малейшего смущения и был принят с энтузиазмом европейской христианской средой: неоплатонизм древ­них уже был ассимилирован патристикой, а ислам имел в себе немало общих с христианством истин.

2.2. Бытие возможное и бытие необходимое

Из необъятного литературного наследия великого перса в диапазо­не от медицины до логики, от физики до музыки, от эзотерики до религии мы выделим лишь те тезисы, которые в XIII веке были подхва­чены Фомой Аквинским и Дунсом Скотом. Назовем это условно "Ла­тинским Авиценной".

Прежде всего, Авиценна отличает существо от сущности. Первое конкретно, второе абстрактно. Например, люди — существа, но чело­вечество и человечность образуют уже сущность. Первые существуют как факт, второе предсуществует, ибо "естьность" вещей — "квид эст"

— quid est — самодостаточна, т.е. не связана ни с существованием, ни с несуществованием, ни с необходимостью, ни с возможностью. "Equinitas est tantum equinitas", — ens и essentia (существование это одно, сущность другое, к первому само по себе не сводимое).

Чтобы понять сущее реально, необходимое следует отличать от возможного. Реально сущее в виде факта, которого могло бы и не быть, называется возможно сущим, ибо оно не имеет в самом себе основания бытия. Необходимо сущее всегда есть и не может не быть, ибо оно само себя обосновывает и оправдывает. Это Бог, естественным образом, он отделен от мира, возможно и актуально существующего. "Бытие необ­ходимое, — писал Авиценна, — единственно, а потому изначально, оно есть первопричина и первоначало... ясно, что все, находящееся вне его самодостаточной сущности, всего лишь возможно в отношении к свое­му существованию, а потому каузально. Это и есть основание того, почему цепь причинно обусловленных вещей приведет к необходимо сущему.

2.3. "Логика генерации" и влияние Авиценны

Так каково же отношение между миром и Богом? Каково отноше­ние свободы к необходимости, идет ли речь об эманации или о творе­нии? В ответах Авиценны на эти вопросы можно заметить влияние как Аристотеля, так и неоплатонизма. Все в мире сущее возможно и необ­ходимо вместе: возможно, ибо актуальность его существования не вы­текает целиком и полностью из его сущности, но и необходимо, ибо Бог, которому оно обязано своим существованием, не может действовать иначе как в согласии с природой. Бог, понятый по-аристотелевски как мышление о мышлении, порождает небходимым образом перворазум, интеллигибельное начало, от которого исходит второй, третий разум по нисходящей. Здесь очевидно неоплатоническое влияние: десять сту­пеней, где каждая — непосредственная причина нижеположенной.

Десятая разумная сила, в отличие от других, не порождает новую реальность, но воздействует на мир земной, будучи под девятым лун­ным небом, как онтологически, так и гносеологически. С онтологиче­ской точки зрения, это начало множественности и изменчивости, структурирующее подлунный мир на материю и форму, индивидуали­зируя все земное. Перед нами нечто вроде гилеморфической компози­ции Аристотеля, переосмысленной на неоплатонический лад. То, что дает формы первой материи подлунного мира, это десятая разумная сила, а среди ее форм и бессмертные души, растворенные в телах.

С гносеологической точки зрения, этот разум обеспечивает пере­ход от потенции к акту, от пассивного состояния интеллекта к осознан­ному действию индивидуума. То же происходит путем иррадиации

122

"Дученто"

Аверроэс

123

первоначала (благодаря чему есть интеллект обычный) путем абстра­гирующей действительности при помощи универсальных понятий (ак­тивный интеллект), а также через восхождение индивидуального ин­теллекта к высшему, что доступно в виду предельной сложности лишь избранным (святой интеллект). Во всех этих контактах с высшим един­ственно активным интеллектом человеческая индивидуальность и пер­сональное начало остаются нетронутыми.

Идеи Авиценны оказали заметное влияние на Фому Аквинского (разделение на сущее и сущность), Бонавентуру (множественность индивидуальных форм, духовная, чувственные и вегетативные фор­мы) , Дунса Скота (теория сущностей). Однако помимо отдельных те­зисов, можно говорить о счастливой судьбе учения Ибн-Сины, ведь он едва ли первым попытался гармонизировать аристотелевскую филосо­фию с исламом, следовательно, в глазах христиан, и с некоторыми фундаментальными христианскими тезисами, разрушив тем самым предрассудок об их несовместимости. Именно на эту удачу, как на компас, были ориентированы последующие попытки найти новое диа­логическое пространство.