heid2

как соделанное им в его созидании и устроении. Действи* тельное превращается в то, чего можно достигнуть, в дос* тигаемое внутри того человеческого действования, кото* рое, сознательно утверждая себя на себе самом, начинает все подвергать возделыванию и уходу.

Так в истории начинает складываться «культура» как структура уверенного в себе человечества, в своих помыс* лах сосредоточенного на своем собственном обеспечении (см. Декарт, «Рассуждение о методе»). Культура как таковая возносится до «цели» или (что, в сущности, означает одно и то же) организуется как средство и как ценность господ* ства человечества над Землей. Христианская Церковь ста* новится в защитную позицию. Решающее действие в этой защите состоит в том, что Церковь перенимает манеру по* ведения своего недавно возникшего противника, который поначалу еще движется и организуется внутри христиан* ски определенного мира. Христианская Церковь становит* ся Церковью культуры. Культура же, то есть самодостовер* ность человечества, ставшего уверенным в своем действо* вании, со своей стороны, стремится к тому, чтобы вобрать христианство в свой мир и растворить его истину в досто* верности уверенного в себе человечества и его познава* тельных возможностях.

Когда истина превращается в достоверность знания обу* страивающего и обеспечивающего себя человечества, на* чинается та история, которая в историческом исчислении веков называется Новым временем. Это словосочетание оз* начает больше того, что обычно под ним подразумевают. Оно говорит о том существенном, что отличает эту эпоху. Поскольку истина, в которой пребывает человечество, тре* бует обеспечения безусловного господства человека, такая ее сущность ввергает человека и его действование в неиз* бежную и непрестанную заботу о том, чтобы, непрестанно добиваясь новых успехов и совершая новые открытия, по* стоянно достигая чего*то самого нового, осуществляя все новые завоевания, шествуя от одного небывалого к друго* му в своих переживаниях, он мог повышать возможности своего обеспечения и затем снова использовать их в борьбе со вновь возникшими угрозами.

373

Такая устремленность к обеспечению и организация действительного в горизонте необходимой уверенности только потому может властно пронизывать собою весь ход новоевропейской истории, что в предначертанном начале этой истории меняется отношение человека ко всему дей* ствительному, поскольку истина о сущем превращается в достоверность, а та, в свою очередь, начинает с тех пор рас* крывать свою сущностную полноту как полагающую меру сущность истины. Однако и это превращение сущности истины из правильности мыслящего высказывания в до* стоверность представления предопределено сущностью бы тия как действительности. Поэтому сущностное измене* ние истины указывает на то, каким образом само бытие на* чинает совершать свою сущность как действительность.

Истинно действительное (actus purus) есть Бог. Действи* тельность (actualitas) есть действующая причинность, ко* торая из себя самой добивается опостоянивания для себя пребывающего постоянства. Однако причинность не ис* черпывается достижением земного постоянства всего не* божественного, то есть сотворенного. Высшая каузаль* ность есть actus purus как summum bonum, как высшее бла* го, которое, будучи конечной целью (finis), все предопределяющей и все возносящей в свое истинное по* стоянство, упрочивает всю действительность действитель* ного в первой исконной причине. Поэтому то действитель* ное, которое сотворено по образу Бога и которым является человек, должно прежде всего добиваться упрочения своей действительности в высшем благе, то есть в вере (fides, qua creditur). Благодаря вере человек становится уверенным в действительности высшего действительного и, следова* тельно, одновременно в действительном опостоянивании себя самого в вечном блаженстве. Таким образом причин* ность высшего действительного предоставляет человеку определенный вид действительности, основной чертой ко* торой является вера.

В вере господствует достоверность, а именно тот вид уверенности, который даже в недостоверности себя само* го, то есть своего уверованного, остается заверенным. Уве* рованное есть то действительное, чья действительность

374

как actus purus связывает и направляет все человеческое действование в его намерении и представлении. Человек может находиться в таком обязательстве веры только в том случае, если одновременно он сам как таковой склоняется к этому обязывающему и в этой склонности открывается предмету своей веры и таким образом обретает свободу. Свобода человека, царствующая в вере и ее достоверности («propensio in bonum»; ср. Декарт, «Размышления о первой философии» IV, «Об истинном и ложном»), только тогда раскрывается как сущностная структура сотворенного че* ловека, когда все человеческое поведение (как в его мане* ре, то есть в отношении ко всему действительному, так и по виду) несет в себе ту основную черту, которая как достовер* ность предоставляет действительное действующему чело* веку и упрочивает ее перед ним.

Однако человек ведет себя не только как верующий по от* ношению к Богу и сотворенному Богом миру. Помимо это* го он выстраивает свое отношение к действительному бла* годаря наличествующему в нем естественному свету (lumen naturale). В естественном свете разума свойственная ему достоверность должна стать полагающей меру, коль скоро эта достоверность выносит решение о соответствую* щем отношении к действительному. Все естественное че* ловеческое поведение и действование особенно тогда должно полностью утверждаться на достоверности, дос* тигнутой самим человеком для себя самого, когда сверхъ* естественное определенным образом основывается на ес* тественном поведении согласно тезису, который гласит: gratia supponit naturam. Сущностью истины естественного поведения человека должна стать достоверность.

Когда человек слышит требование, согласно которому он сам должен добиваться осуществимого для него самообес* печения своего естественного постоянства, оно, это требо* вание, возникает не из бунта против учения веры: напротив, оно является необходимым следствием того, что высшая ис* тина обладает характером достоверности спасения. Сущно* стное превращение истины в достоверность представления определяется сущностью бытия, понимаемого как actus purus. Поэтому в новоевропейской истории мир христиан*

375

ской веры на разные лады являет свою определяющую силу в деле организации и упорядочения действительности и ухода за ней (культура), равно как в деле истолкования всего действительного в его соотнесении с действительностью (для новоевропейской метафизики). Даже там, где новоев* ропейская культура утрачивает веру, она все равно остается христианской. И наоборот, христианство, со своей сторо* ны, стремится к тому, чтобы на всех своих путях оставаться восприимчивым к культуре, оставаться культурным христи* анством, причем как раз там, где вера успела довольно силь* но отдалиться от первоначального христианства.

Итак, если естественное, самим человеком достигнутое представление о действительном влечется и направляется истиной как достоверностью, тогда всякое действитель* ное, представленное в истине, всякое истинное сущее (ens verum) должно быть достоверным сущим (ens certum): «ac proinde jam videor pro regula generali posse statuere, illud omne esse verum, quod valde clare et distincte percipio» (Descartes. Meditatio III).

Истинное есть то, что человек сам ясно и отчетливо по* ставляет перед собой и предо*ставляет себе как перед со бой поставленное (пред*ставленное), чтобы в таком пре* доставлении упрочить это представленное. Уверенность такого пред*ставления есть достоверность. В таком смысле истинное есть действительное. Сущность действительно* сти этого действительного заключается в непреложности и постоянстве того представленного, которое содержится в том или ином представлении. Это постоянство исключает непостоянство того туда*поставления и сюда*поставле* ния, которое имеет место во всяком пред*ставлении, пока оно переживает сомнение. Представление, свободное от сомнений, есть представление ясное и отчетливое. Таким образом, пред*ставленное уже предоставило непреложное, то есть действительное, представлению.

Действительность есть представленность в смысле не* преложности постоянного, установленного через опреде* ленное представление и для него.

Однако в начале сущностного изменения действитель* ности, история которого наполняет новоевропейскую ме*

376

тафизику как история бытия, эта сущность еще не выража* ется явно. Напротив, складывается впечатление, будто в начале новоевропейской метафизики унаследованная сущность действительного, а именно actualitas, сохраняет* ся неизменной, и только способ постижения действитель* ного, познание, подвергается особому рассмотрению («теория»). На самом деле в начале новоевропейской мета* физики сущность бытия многозначна, поскольку заявляет о себе многообразие сущностных возможностей сущност* ного совершения действительности, которая затем, рас* крывшись из исконного единства, опять замыкается. Мно* гозначность сущности действительности, характерная для новоевропейской метафизики, является знаком подлин* ного перехода. В сравнении с этим мнимая однозначность начала новоевропейской философии, которая должна вы* ражаться в «cogito ergo sum», на самом деле остается види* мостью.

Как сущность истины достоверность начинает притя* зать на установление целиком соответствующего ей вида познаваемости и осознаваемости, то есть того, что, как ис* тинно действительное, через нее может созидаться и возде* лываться в знании и таким образом утверждаться в посто* янстве. Достоверность есть в ее собственной сущности ут* верждающаяся и только этой сущности вверенная надежность всего представленного. Поэтому достовер* ность требует удовлетворяющего ее фундамента, который как основание всякого представляющего созидания и до* стижения постоянно предлежит представлению.

Если сущность истины, ставшая достоверностью, доби* вается от находящегося в этой сущности человека и для него соответствующего ей отношения к действительному, если при этом она требует, чтобы он созидал знаемое как надежно достижимое, если в то же время достоверность требует для этого созидания такого фундамента, который оставался бы встроеным в ее собственную сущность как краеугольный камень, тогда для всякого представления прежде необходимо обеспечить такое действительное, дей* ствительность которого была бы столь устойчивой, что могла бы противостоять всякому потрясению, обрушиваю*

377

щемуся на представление в виде сомнения. Достоверность требует наличия fundamentum absolutum et inconcussum, требует такого фундамента, который больше не зависит от отношения к чему*то другому, но заранее избавлен от тако* го отношения и утвержден только в себе.

Но какое действительное может стать таким фундамен* том, причем стать так, чтобы одновременно оно могло по* дойти сущности действительности (постоянства для вся* кого представления), приготовленной достоверностью?

Превращение 'upokeimeon в subiectum

К началу Нового времени и еще какое*то время в нем са* мом действительное предстает как ens actu, как соделанное действующее (gewirkte Wirkende) (в его относительном по* стоянстве). В начале же метафизики бытие бытийствует не как actualitas (действительность), но как соделываемость (™nšrgeia), которой достаточно пребывания данного. Оно предлежит из себя самого, оно есть подлинное Øpoke…menon. Все, что находится вместе с уже присутствую* щим, Аристотель называет sumbebhkÒta, и в этом термине еще можно расслышать нечто от присутствования и, сле* довательно, от по*гречески понимаемой сущности бытия (oÙs…a). Однако так как sumbebhkÒta лишь со присутству* ют, только сопутствуют уже пребывающему как таковому и только с ним и у него получают свое пребывание, они в ка* ком*то смысле представляют собой m¾ Ôn, то есть то при* сутствующее, которое не достигает чистоты пребывания, характерной для Øpoke…menon.

Как и в случае перехода ™nšrgeia в actualitas, превраще* ние Øpoke…menon в subiectum, несмотря на дословность пе* ревода, затемняет смысл по*гречески осмысляемой сущ* ности бытия. Subiectum есть под*ложенное (Unter*gelegte) и под*брошенное (Unter*worfene), по отношению к кото* рому другое может быть лишь привнесенным. В этом при* входящем, в accidens, со прибытие в присутствии, то есть способ присутствования, также становится почти неулови* мым. Под*лежащее и под*ложенное (subiectum) берут на

378

себя роль той основы, на которой утверждается иное, при* чем так, что под*ложенное понимается и как под*стоящее, и тем самым как непреложное пред стоящее перед всем. Subiectum и substans подразумевают одно и то же, то есть подлинно постоянное и действительное, что оказывается достаточным для действительности и постоянства и пото* му называется substantia. Вскоре изначально определенная сущность Øpoke…menon, то есть из себя пред*лежащего, на* чинает истолковываться в ракурсе substantia. 'Ous…a, при* сутствие, осмысляется как substantia. Понятие субстанции не греческое, однако вместе с actualitas оно властно опре* деляет сущностное лицо бытия во всей последующей мета* физике.

Подобно тому как аристотелевское «existens», осмыс* ленное им как œxw tÁj diano…aj, определяется превращени* ем истины из ¢l»qeia в Ðmo…wsij и начинающимся переме* щением истины в высказывание (льгпт), такое же сущност* ное превращение истины и вытекающее из него преобладание kat£fasij (льгпт) берет на себя подготовку к широкой двусмысленности в понимании Øpoke…menon и пе* реистолкованию его. Собственно сущее, которое предстает как из себя предлежащее присутствующее, превращается в то, kaq' oâ lšgeta… ti, в направлении которого как под*лежа* щего и по отношению к нему как таковому проговаривается

показанное и сказанное (legÒmenon). Теперь Øpoke…menon, со своей стороны, есть legТmenon (льгпт) kaq' aШtТ, есть то, к чему обращаются непосредственно и только в направле* нии его как пред*лежащего, которое к тому же становится доступным как сущее. Lüãïò, сказываемое, характеризует теперь под*лежащее как таковое и к тому же подразумевает то, что присутствует из себя и как таковое остается субстра* том всякого сказывания к (Zu*sage) и сказывания от (Ab* sage). С тех пор как все сущностные определения присутст* вующего как такового, то есть особенности сущего, поме* щаются в круг kat£fasij'а, то есть в сферу kathgor…a, они становятся категориями. Запечатлеваясь на сущности под* лежащего, льгпт становится определением того, что есть ¢rc» и a„t…a и что позднее станет называться подосновой и основанием.

379

Отныне «subiectum» становится термином, который обозначает как субъект в субъектно*объектном отноше* нии, так и субъект в отношении субъект*предикат.

В результате изменения, произошедшего на начальном этапе развития метафизики, ™nšrgeia превращается в actualitas, oÙs…a — в substantia, а ¢l»qeia — в adaequatio. Равным образом льгпт, а вместе с ним и Øpoke…menon, попа* дают в поле истолкования, определяемое словом ratio, ко* торым они были переведены (·šw, ·Ásij = речь, ratio; reor = высказывать, считать, оправдывать). В соответствии с этим ratio становится другим словом для subiectum, для под*лежащего. Таким образом, слово, обозначающее чело* веческое (высказывающее) отношение, берет на себя роль термина, обозначающего то, что составляет сущее в своем истинном бытии, поскольку оно есть как постоянно в себе пребывающее и тем самым как под*стоящее всему каким* то образом сущему, поскольку оно есть как substantia. Ос* нование, осмысленное как сущность сущести сущего, в дальнейшей метафизике получает вовсе не такое уж само* понятное наименование ratio.

Всякое из себя пребывающее и таким образом предле* жащее есть ™nšrgeia. Звезда, растение, какое*либо живот* ное, человек, Бог— все это есть subiectum. Когда в начале новоевропейской метафизики возникает необходимость в абсолютном и незыблемом основании (fundamentum absolutum et inconcussum), которое как истинно сущее от* вечало бы сущему истины в смысле достоверности челове* ческого познания (certitudo cognitionis humanae), речь за* ходит о subiectum, которое уже пред*лежит во всяком пред* ставлении и для всякого пред*ставления и в кругу лишен* ного сомнений пред*ставления является постоянным и не* преложным. Представление (percipere, co*agitare, cogitare, repraesentare in uno) есть основная черта всякого человече* ского поведения, а не только познавательного. С этой точ* ки зрения всякое поведенческое действие есть cogitatio, од* нако такое, которое во время представления, что*либо себе предоставляющего, уже непреложно предлежит пред*став* лению, есть само представляющее (ego cogitans ), которому преподнесено все представленное и по отношению к кото*

380

рому представленное возвратным образом (re praesentare) становится присутствующим. Пока представление длится, представляющее ego cogito выступает как уже намеренно предлежащее в этом пред*ставлении и для него. Таким об* разом, то, что предстает как ego cogito cogitatum, в сфере сущностного строя представления (perceptio) уместно обо* значить как непреложно предлежащее, как субъект. Эта не* преложность есть постоянство того, относительно чего во всяком представлении, даже в том, которое само по себе выглядит как некое сомнение, не может возникнуть ника* кого сомнения.

Ego, res cogitans есть тот выделенный субъект, чье esse, то есть присутствование, отвечает сущности истины в смысле достоверности. Это esse очерчивает новую сущность экзи* стенции (existentia), каковую сущность как veritas aeterna (аксиому) Декарт в 49 параграфе своих «Principia philosophiae» определяет так: «is qui cogitat, non potest non existere, dum cogitat», то есть «тот, кто относится к чему*ли* бо представляющим образом, не может, пока он представ* ляет, не действовать непрестанно».

Действительность как непреложность очерчивается по* стоянством (продолжением пред*ставления), но в то же время она устремлена к тому, чтобы свести представляю* щее к ens actu. Действование новой сущности действитель* ности этого выделенного действительного имеет основную черту пред*ставления. В соответствии с этим действитель* ность того, что во всяком пред*ставлении пред*ставляется и при*ставляется, характеризуется представленностью.

Тем самым начинается раскрытие той черты в сущности действительности, которая позднее со всею ясностью бу* дет осмыслена Кантом как предметность предмета (объек* тивность объекта). Представление достигает предоставле* ния пред*стояния (Entgegenstehen) пред*мета. Действи* тельность как представленность никогда не означает (пока она осмысляется метафизически, а не психологически, то есть, в последнем случае, несообразно бытию), что дейст* вительное есть некое душевно*духовное порождение, не* что созданное деятельностью представления и потому та* кое, которое может наличествовать только как психиче*

381

ские образы. Напротив, как только в сущности действительности основная черта представления и пред* ставленности начинает преобладать, непреложность и по* стоянство действительного ограничивает сферу присутст* вования присутствием re*praesentatio. Присутствие, кото* рое господствовало в метафизической сущности бытия и которое не было полностью уничтожено в ходе превраще* ния ™nšrgeia в actualitas, но просто изменилось (ср. omnipraesentia, характерная для actus purus), теперь заявля* ет о себе как наличие внутри пред*ставления (repraesen* tatio).

В «Размышлениях» Декарта, в которых о субъекте по имени «человек» говорится как о res cogitans, бытие осмыс* ляется как бытие (esse) истинной сущности как достовер* ной (ens verum qua certum). По*новому осмысленная сущ* ность действительности этого действительного еще не по* лучила своего собственного наименования. Это, однако, ни в коем случае не означает, что «Размышления» отходят от бытия сущего в сторону познания сущего, поскольку сами «Размышления» называют себя размышлениями о «первой философии», то есть размышлениями, которые продолжают оставаться в сфере вопроса о сущем как су* щем (ens qua ens). Эти «Размышления» представляют собой начало, а именно решительное начинание подлинного на* чала метафизики, определяющей Новое время.

Однако о том, в какой же все*таки незначительной сте* пени здесь намечается поворот к метафизике Нового вре* мени, свидетельствует тот факт, что res cogitans, subiectum, очерченный как fundamentum absolutum et inconcussum, в то же время предстает как substantia finita, то есть creata, в смысле унаследованной метафизики. Действительность этой substantia finita определяется из причинности перво* причины (causa prima). Отличие mens humana от прочих subiecta выражается в том, что эта mens notior est quam corpus. Mens humana более знакома не потому, что ее легче узнать, а потому, что здесь речь идет о более подлинном присутствии «мыслящей вещи» (res cogitans) в сфере чело* веческого представления как себе предоставления (Sich* Zustellen). Само человеческое представление и представ*

382