Цвайгерт К., Кётц X. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права. Том 1

законодатель в ряде случаев кодифицировал нормы, которые в Германии первоначально были развиты судебной практи кой, например нормы об отпадении оснований для сделки (ст. 388) и о договорах на поставку товаров по частям (ст. 386). Положения закона о трудовых соглашениях характеризуются гласностью, детальностью разработки и содержат, например, нормы об изобретениях (и рационализаторских предложениях) рабочих и служащих, о допустимости взаим ного зачета встречных тре - бований по заработной плате, об обязанности работодателей оплачивать сверхурочную работу и предоставлять отпуск.

В деликтном праве ГК придерживается смешанной систе мы, которая заслуживает быть отмеченной.

С одной стороны, действует общая оговорка, схожая по смыслу со ст. 1382 ГКФ и ст. 41 швейцарского обязательственного кодекса. Согласно этой оговорке, «лицо, нанесшее ущерб другому лицу путем совершения противоправных дей ствий, обязано возместить этот ущерб» (ст. 914). С другой стороны, регулируются, как и в ГТУ (§824-826), особые слу чаи. Гораздоменьшевлияниегерманскогоправаощущаетсяввещном, се - мейном и наследственном праве. В отношении вещного права это заключается главным образом в том, что поскольку в Греции нет земельного кадастра, то вместо немецкой поземельной книги греческий ГК воспри - нял романскую систему описания и регистрации земельных участков. Для семейного права наиболее характерным является влияние авторите - та ортодоксального православия.

В целом же греческий ГК следует, по-видимому, вне вся кого сомне - ния, отнести к немецкой правовой семье как с точки зрения истории развития греческого права, так и по структуре и содержанию самого ко - декса. При этом, однако, необходимо учитывать два обстоятельства. Вопервых, греческий ГК ни в коем случае не является рабским подражани - ем ГТУ. Его создатели во многом подошли творчески и кри тически к своей работе. Они отчетливо сознавали слабости ГТУ, особенно в том, что касается его языка, чрезмерной абстрактности понятий, социальной замшелости, и поэтому постарались избежать всех этих недостатков. Вовторых, гре ческий ГК обязан своим созданием отнюдь не «рецепции» в ее традиционном смысле, когда перенимается «иностранное» право. Об - ращению к немецкому праву послужили вполне естественные причины, вытекающие! из самого хода истори-

241!

ческого развития греческого права. В основе греческого пра ва лежали те же принципы римского права, что и в основе ГТУ, и авторы греческого ГК лишь зафиксировали эти принципы при его создании.

Об истории создания и содержания греческого ГК см. Macris. Die Gnmgedanken fьr die Ausarbeitung des Entwurfs eines griechischen Zivilgesetzbuchs. RabelsZ. 9, 1935, 586; Go-dos. Das griechiche Bьrgerliche Gesetzbuch vom. 15.03.1940. AcP, 149, 1944, 78; Zepos. The new greek Civil code of 1946; J.Comp. Leg. 28, 1946, 56, ders. Der Einflub des schweizerischen Privatrechts auf das griechische Zivilgesetzbuch, SJZ. 1960, 358; Maridakis. La tradition europйenne et La Code civil hellйnique, in: L'Europa e il diritto Romano, Studi in memoria di Paolo Koschaker, II, 1954, 157; Plagianakos. Die Enstehung des griechischen Zivilgestzbuch.es, 1963; Das griechische Zivil-getzbuch in Rahmen der Privatrechtsgeschichte der Neuzeit, Sav. Z/Rom., 78, 1961, 355.

§ 13. Австрийское гражданское уложение (АГУ)

Литература

EBERT, Gesetzgebung und Rechtswissenschaft. Ein Beitrag zur Zeit des spaten Naturrechts in Цsterreich, SavZ/Germ. 85 (1968) 104.

ARMIN EHRENZWEIG, System des цsterreichischen allgemeinen Privatrechts I 1 (2nd edn., 1951) 17 ff.

—/Gschnitzer, Kommentar zum Allgemeinen Bьrgerlichen Gesetzbuch I, 1 (2nd edn., 1964).

VON HARRASOWSKY, Der Codex Theresianus und seine Umarbeitungen I (1883). KLANG, «Der oberste Gerichtshot und die Entwicklung des bьrgerlichen Rechts», in:

Festschrift zur Hundertjahrfeier des цsrerreichischen Obersten Gerichtshofes (1950) 80.

—/Gschnitzer, Kommentar zum Allgemeinen Bьrgerlichen Gesetzbuch I, 1 (2nd end., 1964).

FRANZ KLEIN, «Die Lebenskraft des Allgeneinen Bьrgerlichen Gesetzbuches», in: Festschrift zur Jahrhundertfeier des Allgemeinen Bьrgerlichen Gesetzbuches I (1911) I.

KLEIN-BRUCKSCHWAIGER, «150 Jahre цsterreichisches ABGB», JZ 1963, 739. KORKISCH, «Die Entestehung des цsterreichischen Allgemeinen Bьrgerlichen ! Gesetzbuches», RabelsZ 18 (1953) 263.

242!

VON MAYR, «Das Bьrgerliche zur Jahrhundertfeier. Einst und jetzt, in: Festschrift zur Jahrhundertfeier des Allgemeinen Bьrgerlichen Gesetzbuches I (1911) 379.

OGRIS, Der Entwicklungsgang der цsterreichischen Privatrechts-wissen-schaft im 19. Jahrhundert (1968).

PFAFF/HOFMANN, Excurse ьber цsterrechisches allegeneines bьrgerliches Recht I (2nd edn., 1878).

VON SCHEY, цsterreichische Allgemeine Bьrgerliche Gesetsbuch, Vortrag aus Anlass der Jahrhundertfeier (1911).

STEINWENTER, «Der Einflunb des rцmischen Rechts auf die Kodifikation des bьrgerlichen Rechts in Цsterreich», in: L'Europa e il diritto romano, Studi in memoria di Paolo Koschaker I (1954) 403.

TJNGER, System des цsterreichischen Privatrechts I (5th edn., 1892).

WEISS, «Hundertvierzig Jahre Allgemeines Bьrgerliches Gesetzbuch», JBL. 1951, 249.

WELLSPACHER, «Das Naturrecht und das ABGB», in Festschrift zur Jahrhundertfeier des Allgemeinen Bьrgerlichen Gesetzbuches I (1911) 173.

VON ZEILLER, Commentar ьber das Allgemeine Bьrgerliche Gesetzbuch fьr die gesammten deutschen Erblдnder der oesterreichischen Monarchie I-VI (1811-13).

К крупным европейским кодексам конца XVIII — начала XIX века принадлежит наряду с Прусским земским правом и ФГК также Австрий - ское гражданское уложение 1911 года. Этот кодекс также проникнут иде - ями эпохи Просвещения. И среди них позднее подвергнутая резкой кри - тике убежден ность в том, что обычное право, во многом громоздкое и устаревшее, раздробленное и непонятное, могло бы быть заменено всеобъемлющим кодексом, освященным авторите том государственной вла - сти, логичным, продуманным и имеющим ясную структуру.

В ряду этих трех великих кодексов, основанных на принципах есте - ственного права, АГУ занимает благодаря своей специфике особое ме - сто.

Работа по его подготовке началась еще в середине XVIII века. Именно в этот период императрица Мария-Терезия предпринимает попытки провести коренную реформу по управлению Австрией, чтобы объеди - нить все наследствен ные владения в государство современного типа.

Значительным! препятствием на этом пути были многообразие и запу-

243!

танность права различных частей австрийской монархии. В 1753 году императрица поручила разработку ГК специальной комиссии. При этом было указано, что «комиссии следует при создании кодекса ограничиться лишь част - ным правом, не затрагивать по возможности действующее право, а право провин - ций, насколько позволяют условия, согласовать друг с другом и при этом привлекать обычное право и лучших толкователей его, равно как и право других государств, и при этом постоянно обращаться к общим принципам права разума для внесения необходимых исправлений и дополнений» (цит. по Zeller, ааО, I, S. 7 ff.).

Это указание императрицы ясно показывает, что сфера действия планируемого кодекса, в отличие от прусского зе мельного права, ограничивается общим гражданским правом, оставляя при этом в стороне особые права определенных групп или сословий, равно как все государ - ственное, церков ное, ленное, полицейское и уголовное право. Кроме того, стало очевидным, что источником будущего кодекса станут право

В 1766 году комиссия разработала проект, названный кодексом Тере - зии (Codex Theresianus). Он был представлен на рассмотрение Госсовету Австрии, который его раскритико вал. Кодекс нашли слишком громозд - ким и похожим на учеб ник. Был сделан вывод, что новый кодекс требует знания римского права, так как чрезмерно на него опирается. Импера - трица присоединилась к мнению своего совета и распоря дилась в 1772 году переработать проект на следующих принципах:

1.Закон не следует путать с учебником. Все, что чуждо языку законодателя, а произносится с университетской кафедры: определения, классификация и тому подобное, — необходимо из кодекса устранить.

2.Все следует сделать максимально кратким, но без ущерба для ясности... и все особые случаи исключить или сделать возможным их регулирование с помощью общих принципов.

3.Следует тщательно избегать любых двусмысленностей и неясностей. Но и в том, что касается ясности, следует соблюдать меру и не использовать ее как предлог для ненужных повторений и объяснений в тех случаях, когда разумный человек и без них сможет во всем разобраться.

4.Законы же не следует привязывать к римскому праву. Их основой

!всегда должны служить принципы естественной справедливости.

244!

Подобную критику слишком большого объема закона вы сказал также Фридрих II при представлении ему проекта Прусского земского права: «Этот закон слишком объемист. А законы должны быть краткими и не пространными». Но лишь в Австрии авторы закона прислушались к кри -

проект общегражданского кодекса, который полностью порывал с кодек - сом Терезии и римским правом и впервые в значительной мере опирался на учение и принципы рационализма. Проект Мартини был представлен на рассмотрение территориальной администрации страны и в 1801 году был передан с замечаниями дои окончательной доработки новой комис -

стрийского кодекса. Целлер был сторонником естественного права, кото - рое он, ученик и последователь Мартини, преподавал также в Венском университете. Но под влиянием теории познания он отошел от анемич - ного и доктринерского схематизма теорий естественного права и стремился достичь разумного ком промисса между требованиями естественного права и ав стрийской реальностью. В 1808 году комиссия представила окончательный вариант императору Францу I.

В обосновании, подготовленном Целлером, говорится: «Закон осно - ван на всеобщих и вечных принципах разума и справедливости... Поэто - му большинство норм гражданских кодексов цивилизованных народов совпадают. И становится понятным, почему для европейских государств старое римское право столь долго служило основньм источником реше - ния спорных вопросов. Но сейчас пришло время, когда каждому государству требуются его собственные законы, соответствующие его осо - бым условиям... Климат, пища, тор говля, традиционные формы общения, прямодушие и скрыт ность характера жителей — все это оказывает бес - спорное!

245!

влияние на нормы, регулирующие правовую форму и различ ные виды пра-

Целлер, будучи сторонником философии Просвещения, также видел в разуме основной источник всего права. Но в то же время он обладал трезвым и практичным умом, и это помогло ему уберечь закон от слиш - ком теоретических и далеких от жизни постулатов естественно-правовой

нем были закреплены многие институты обычного и провинциального права, которые отвечали духу времени и которые, по мнению авторов кодекса, разумно было сохра нить. И, подобно французскому ГК, Ав - стрийское уложение 1811 года удачно сочетало потребность этой эпохи в критическом рационализме со здравым смыслом традиционных ценностей.

II

Гражданское уложение, проникнутое идеями эпохи Про свещения о равенстве, об освобождении личности от опеки государства, об эконо - мической свободе, пришло в противоречие с социальной структурой ав - стрийского общества того времени сразу же после вступления в силу в 1811 году. Правда, §16 АГУ гласил, что «каждый человек, являясь суще - ством, наделенным разумом, обладает правами с момента рож дения и потому его следует рассматривать как личность». Однако в то время боль - шинство сельского населения Ав стрийской империи находилось факти - чески в положении, которое мало чем отличалось от крепостной зави - симости.

Соответственно §1446 АГУ постановлял, что «права и обязанности...

между помещиком и проживающими на его земле крестьянами... опреде - ляются в соответствии с нормами основного закона данной провинции и политическими! пред-

246!

многочисленные феодальные и сословные права и привилегии, которые регулируются «политическими предписаниями» в том, что касается «охо - ты, лесов, торговли, слуг или отношений между, помещиками и их кре - стьянами». Правда, сформулированный в прогрессивном духе §7 АГУ предоставлял судьям право при определенных условиях за полнять пробелы в законе, опираясь при этом на естествен ное право. Но одновремен - но имперская администрация в первые десятилетия после вступления кодекса в силу регули ровала различные маловажные вопросы самосто - ятельно, путем издания дворцовых декретов, как будто в Австрии су ществовало нечто подобное решениям Комиссии по законо дательству прусского права или постановлению председателя суда, характерные для пра - ва переходного периода Франции. По своему духу АГУ опередило со - стояние умов правящей верхушки и социальные условия авторитарной и абсолютистской Австрии. И это позволило Францу Клейну с полным правом сказать, что для того времени австрийский кодекс являлся «самым настоящим анахронизмом» (ааО, S. 17).

Поворотным пунктом является революционный 1848 год. Его един - ственным правовым последствием стала отмена крепостной зависимости. Но новые идеи, связанные со свободой печати, экономической свободой, политическим участием буржуазии в управлении государством, получали все большее распространение в широких слоях населения. В период по - слереволюционной реставрации в ряде случаев профессивные завоевания были потеряны. Так, на основе имперских зако нов, издаваемых во исполнение конкордата 1855 года, браки католиков стали заключаться по каноническому праву, хотя ранее этот вопрос регулировался АГУ. Их се - мейно-брачные проблемы решались отныне церковными судами. Школь - ное образование было также поставлено под контроль церкви. Спустя 12 лет австрийские либералы завоевали большинство в парламенте, подоб - но тому как в 1867 году в Германии после конституционной реформы немецкие либералы победили на выборах в рейхстаг. В результате кон - кордат был отменен, браки стали фажданскими, равно как и споры меж - ду супру гами стали рассматриваться фажданскими судами. Образова ние также было отделено от церкви. И по мере того как постепенно меня - лись! афарные отношения, усиливалась ин-

247!

дустриализация, страна становилась все более открытой для международной торговли и новых форм капиталистического хозяйствования, АГУ благодаря закрепленным в нем принци пам свободы индивида начинает в 1870-1880 годах все больше отвечать реалиям социальной и экономиче -

ской жизни Австрии (см. Klein, aaO, S. 16 ff.).

Аналогичным образом развивалась и австрийская юрис пруденция. После вступления в силу АГУ австрийская право вая наука повторила путь, пройденный Пруссией после при нятия ее кодекса в 1794 году и Францией после 1804 года. В Австрии также первоначально господство - вала школа толкования права, чьи научные горизонты не простирались

и не чувствовали к ним вкуса. И здесь положение изменилось после 1848

шей из нее пандектистикой. Инициатором этого «открытия Германии» был Джозеф Ингер, профессор Венского университета с 1855 года. Он выступил с резкой критикой «буквоедства» школы толкования, про - тив ее «чисто внешнего манипулиро вания правом», ее «логической за - остренности на мелочах».

Кажется, что эти слова принадлежат Савиньи, а не Унге-ру, который призывает отказаться от методов школы тол кования в пользу «историкофилософских методов», суть которых состоит в том, чтобы «с помощью скрупулезного изучения прошлого научиться понимать настоящее в его характерных проявлениях». И далее Унгер подчеркивает, что «только методы «исторической школы», в том виде, как она была основана Са - виньи и Пухтой... могут оздоровить авст рийскую правовую науку». По - этому он настойчиво требует от своих коллег по профессии «направить плодоносный по ток немецкой науки в девственную ниву австрийской юриспруденции» (Unger, aaO, S. III-V, 640 ff; Ogris, aaO, S. 11 ff.).

Сам Унгер своими работами во многом способствовал установлению тесных связей между австрийской юриспруденцией и германской пан - дектистикой. Он написал оставшу юся незаконченной работу «Система австрийского граждан ского права» (1856), в которой дал исчерпываю - щий! анализ германской литературы по пандектному праву. Работа посвя-

248!

щена Общей части гражданского права, которую автор исследовал детально и с особой любовью. По его мнению (см. Unger, aaO, S. 641), без нее любой юрист будет чувство вать себя в области права, «как лоц - ман без компаса». Но он и его ученики вынуждены были строить здание пандектисти-ки на естественно-правовом фундаменте, что, понятно, не обошлось без насилия (примеры см. Ogris, aaO, S. 16 ff.).

Особенно мало внимания Унгер уделил естественно-правовым прин - ципам, закрепленным в различных статьях АГУ. В §7, согласно которому судья при толковании должен опи раться на эти принципы, он не усмат - ривал ничего иного, «кроме желания авторов удовлетворить свою по - требность в чистом теоретизировании». А §16 и 17, согласно которым человек рассматривался как носитель врожденных естест венных прав и потому изначально наделялся правосубъектностью, он находил «в себе и для себя совершенно бессмыс ленными и лишенными практического зна - чения» (aaO, S. 71). После Унгера австрийская и германская доктрины находятся в постоянном и тесном взаимодействии. Его «Система» имела столь же сильное влияние на австрийскую правовую науку, что и «Руководство» Цахариэса на французскую (aaO, S. 112 ff). С тех пор все ав - стрийские учебники.граж данского права в противоположность АГУ, ма - териал которо го ими берется за основу, имеют детально разработанную

чем прусское земское право, «искусственную ар хитектонику» которого Целлер не желал признавать. По его мнению, изучить ее было бы не под силу даже самому прилежному и старательному ученому-юристу (цит. по

Pfaff -Hoffmann, aaO, S. 48).

В отличие от простоты формулировок французского ГК, многие нормы Австрийского уложения носят отечески-нра воучительный характер. При этом они представляют собой мотивировку или теоретическое поло - жение. И хотя при бли жайшем рассмотрении они могут показаться из - !лишними, но

249!

помогают лучшему пониманию текста и облегчают его восприятие (см. Mayer, aaO, S. 385 ff.). В §14 перечислены подразделы АГУ, о кото - рых следовало бы получить представ ление уже в оглавлении. Кодекс пестрит бесчисленными нормами, в которых читателю сообщается, что тот или иной вопрос регулируется в другом месте закона (например, § 450, 603 АГУ). Богат закон и на определения, которые лишены юридического содержания, но носят разъяснительно-поу чительный характер. Так, в § 44 АГУ объясняется, что согласие на брак — «это выраженное законным образом волеизъявление двух лиц различных полов жить в не - разрывном союзе, плодить детей, воспитывать их и оказывать друг другу взаимную поддержку». Вообще формулировки закона зачастую слишком обстоятельны. И хотя они редко дости гают изнуряющего многословия Прусского земского права (однако и здесь можно натолкнуться почти на забавную казуистику в § 487-503, 556-683), но явно уступает в глад кости изложения германскому кодексу, появившемуся на 85 лет позднее.

Для сравнения можно привести формулировки обоих уло жений о по - молвке. § 45 АГУ гласит: «Помолвка или предварительное обещание же - ниться, независимо от обстоятельств или условий, при которых оно было дано или получено, не влечет за собой каких-либо юридически связыва - ющих обязательств как в отношении заключения брака, так и в отноше - нии выполнения того, о чем была достигнута договоренность на случай отказа от заключения брака».

А вот текст § 1297 ГГУ на ту же тему: «На основании помолвки нель-

тельно короче ФГК и ГГУ. Эта краткость, к достиже нию которой стре -

плане (§ 89-92 АГУ). Нормы о вещном обременении и маклерских договорах вообще отсутствуют. А регулирование трудовых соглашений и до - говоров подряда, которое содержа лось в первоначальной редакции Уло - жения! , ограничивается лишь самыми общими положениями.

250!