Цвайгерт К., Кётц X. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права. Том 1

§ 12. Германское гражданское уложение (ГГУ) Литература

BOEHMER, Einfьhrung in das bьrgerliche Recht (2 nd edn., 1965) 65 ff.

COING, «Erfahrungen mit einer bьrgerlich-rechtlichen Kodifikation in Deutschland», Zvgl RW 81 (1982) 1.

DIEDERICHSEN, «Die Industriegesellschaft als Herausforderung an das bьrgerliche Recht», NJW 1975, 1801.

DЦLLE, Vom Stil der Rechtssprache (1949).

«Das Bьrgerliche Gesetzbuch in der Gegenwart», in: Fьnfzigjahrfeier des deutschen Bьrgerlichen Gesetzbuches (ed. Nipperdey, 1950) 14 ff.

ESSER, «Gesetzesrationalitat im Kodifikationszeitalter und heute», in: Vogel, 100 Jahre oberste deutsche Justizbehцrde, Vom Reichsjustizamt zum Bundesministerium der Justiz (1977) 13.

R.GMЬR, «Das schweizerische Zivilgesetzbuch verglichen mit dem deutschen Bьrgerlichen Gesetzbuch (1965).

HDEDEMANN, «Fьnfzig Jahre Bьrgerliches Gesetzbuch», JR 1950, 1.

ISELE, «Ein halbes Jahrhundert deutsches Bьrgerliches Gesetzbuch», AcP 150 (1949) 1.

LAUFS, «Bestдndigkeit und Wandel — 80 Jahre deutsches BGB», JuS 1981, 853. RABEL, «Zum 25. Geburtstag des Bьrgerlichen Gesetzbuchs», DJZ 26 (1921) 515,

reprinted in: Rabel, Gesammelte Aufsдtze I (ed. Leser, 1965) 389.

—«The German and the Swiss Civil Codes», 10 La. L. Rev. 265 (1950). F.SCHMIDT, «The German Abstract Approach to Law, Comments on the System of the Bьrgerliches Gesetzbuch», 1965 Scand. Stud. L. 131. ANDREAS B.SCHWARZ, Das schweizerische Zivilgesetzbuch in der auslandischen Rechtsentwicklung (1950).

—«Einflьsse deutscher Zivilistik im Auslande», in: Symbolae Friburgenses in honorem Ottonis Lenel (1935) 425 ff.

WIEACKER, Privatrechtsgeschichte der Neuzeit (2an ed., 1967) 468 ff. I

Характер кодификации гражданского права определяется в основном особенностями того исторического периода, в те чение которого она осу -

221!

наоборот, были созданы в период относительно стабильной политической и социальной обстановки в обществе. В них закрепляется дух со - размерности, содержательности и консер ватизма, отражающий полити -

тельным по своему характеру, относится и ГГУ. По выражению Радбру-

дение итогов исторического прошло го, а не смелое вступление в новое будущее».

Действительно, в нем нашли свое реальное отражение обществен - ные отношения бисмарковского государства. Тон в нем тогда задавала либерально настроенная крупная буржуазия, которая нашла общий язык с консервативными силами прусского авторитарного государства в рамках Германской империи. Это был период расцвета экономического либера - лизма и убежденности в том, что всеобщее благосостояние будет расти само собой, если только развитию свободного предпринимательства не будет препятствовать государствен ное вмешательство.

Правда, уже в 1870-1880 годах предпринимались попытки проводить социальную политику, хотя и в рамках патерналистского образа мышле -

для вдумчивого наблюдателя, оставались вне поля зрения немецких циви - листов или оставляли их равнодушны ми. Авторы ГГУ даже не упомяну -

мышленности и торговле и соответственно стремительно выросло население крупных городов, особенно индустриаль ных центров с большим числом рабочих.

Но авторы 11У при его разработке ориентировались отнюдь не на мелкого ремесленника или фабричного рабочего, а на зажиточного пред - принимателя, сельского хозяина или чиновника, то есть на такого че - ловека! , от которого можно

222!

было ожидать разумного, предприимчивого, ответственного и осмотри - тельного поведения в буржуазном обществе, основанном на свободе договора, частном предпринимательстве и справедливой конкуренции.

II

С точки зрения языка и юридической техники, структуры и понятийного аппарата ГГУ, учитывая все вытекающие отсюда преимущества и недостатки, — дитя немецкого пан-дектного нрава и его глубокомыслен - ной, точной и абстракт ной учености. В нем нет ни ясности и здравого смысла Австрийского гражданского уложения, ни наглядности и связи с обычным правом швейцарского кодекса, ни возвышенного стиля ГКФ, вдохновленного буржуазными идеалами равенст ва и братства. Он обра - щен не к хражданам, а к экспертам права. Он труден для восприятия и понимания, лишен просветительского воздействия на читателя, посколь - ку в нем отсутствует наглядность и конкретность в подходе к предме ту регулирования. Наоборот, материал изложен языком аб страктных поня - тий, который должен казаться непрофессио налу, а часто и иностранному юристу во многом непонятным. Но у опытного эксперта, постоянно ра - ботающего с ГГУ, в конце концов появляется чувство восхищения этим

«доверенность» (Vollmacht), «предварительное согласие» (Einwilligung), «незамедлительно» (unverzьglich), «добросовестно» (in gutem Glauben) и

многие другие, при меняются авторами закона по всему тексту с одина - ковой точностью и в одном и том же смысле. Понять механизм бремени доказательства возможно, лишь разобравшись в кон структивных особенностях построения фразы, в которой он в скрытом виде содержится. А повторов удается избежать благодаря отсылочному характеру ГГУ. Эле - гантность и запоминаемость стиля ГКФ, эпиграммическая лапидарность и сдержанная страстность его формулировок совершенно не свойственны ГТУ. Вместо этого за высший критерий оценки берутся точность, яс - ность и исчерпывающая полнота норм, что, однако, часто достигается с помощью топорного канцелярского стиля, сложного построения фраз и! прямо-таки

223!

готической громоздкости даже в тех случаях, когда живой и наглядный стиль был бы более уместен и можно было бы избежать отсылки. Так что ГГУ отнюдь не является лингвистическим шедевром. Это прежде всего «совершенный юридический арифмометр» (в том же смысле

Schwarz A.B. Das Schweiz. ZGB, aaO, S.8), «филигранная юридическая

которым когда-либо писались гражданские кодек сы» (Gmьr, aaO, S. 28). И если у населения Франции, Авст рии и Швейцарии национальные ГК вызывают чувство теп лой симпатии и сопричастности, то в Германии даже у юристов, не говоря уж о простых гражданах, подобных чувств по отношению к ГГУ не возникает. Скорее, их прохладные чувства можно охарактеризовать как своего рода почти вы нужденную дань уважения ГГУ за его неоспоримое техническое совершенство, но не более того.

По структуре ГГУ в соответствии с доктринальными взглядами пандектистов разбит на пять частей (книг) по отраслям права. Две из этих частей охватывают комплекс вопросов, которые на практике при - ходится рассматривать в тесной взаимосвязи. Это относится к семей - ному праву (книга IV) и наследственному праву (книга VI). Вещное право (книга III) и обязательственное право (книга II), напротив, исходят из разделения понятий вещных (jura in rem) и личных (jura in personam)

«предметные» права, такие как собственность, ипоте ка, узуфрукт, залог. В данном случае каждому принадлежит право собственности на какиелибо определенные предметы, которые он на основании данного права может потребовать у любого другого лица. В обязательственном же праве речь идет о «яичных» правах, приобретаемых на основании дого - вора в связи с неосновательным обогащением или иным де ликтом. И эти права могут быть оспорены только в отноше нии определенных лиц. Та - кое разграничение помогает яснее представить теорию вопроса. Но на практике это ведет к тому, что тесно между собой связанные жизненные ситуации искусственно разделяются, а совершенно различные по своей природе материи вынуждены по прихоти закона соседствовать друг с другом! .

224!

Так, для английского или американского юриста является само собой разумеющимся, что по праву купли-продажи регулируется не только во - прос о праве покупателя требовать от продавца поставки товара в ука - занные в договоре сроки, но и вопрос о переходе к нему права собствен - ности на уже поставленный товар и о времени этого перехода. В ГГУ же первый вопрос регулируется обязательственным правом (§433 ff.), a второй — вещным правом (§929 ff.), то есть в совершенно другом, значительно отдаленном от первого месте кодекса.

ственности на вещь может быть приобретено не только на основании до - говора о купле-продаже, но и путем дарения или обмена. И в дан - ном случае единое регулирование служит той цели, чтобы привести во внешне стройную (что, кстати, нельзя не дооценивать) и внутренне не - противоречивую систему весь правовой материал, связанный с приоб - ретением права собственности.

С другой стороны, юристам общего права не удалось выявить внутреннюю правовую связь между правом куплипродажи и деликтным пра - вом. Поэтому они различают также и при преподавании право куплипродажи (Law of sale) и деликтное право (Law of tort) как две совершенно самостоятельные отрасли права. В ГГУ же в случае как куплипродажи, так и деликта одно лицо может «что-то требовать» у другого. Так что обе «материи» отнесены к обязательственному праву и вплоть до сегодняшне - го дня рассматриваются в рамках единого учебного предмета.

Этим четырем книгам об обязательственном праве, семей ном праве, вещном праве и наследственном праве пред посылается пятая книга — Общая часть. В ней наиболее отчетливо проявилась сомнительная цен - ность пандектистики, унаследованной ГГУ.

В общей части не нашлось места для общих норм регу лирования правоотношений в обществе или для принципов толкования законов обыч - ного права, усмотрения судей или бремени доказательства, что было бы вполне разумно и даже можно было бы приветствовать. Вместо этого !выделяются

225!

определенные правовые институты, общие как для вещного, наследственного или семейного, так и для гражданского права в целом, что - бы их раз и навсегда урегулировать в общей форме или, как удачно выразился Густав Бёмер, «вынести их за скобки». Считалось, что таким образом мож но будет сохранить логическую целостность и повысить внутреннюю экономичность закона, избежать ненужных повторений. Выделенные в Общей части правовые институ ты не были разработаны самими авторами ГТУ. Они попросту позаимствовали их у пандектистов XIX века, которые, в свою очередь, создали их в результате длительной и кропотливой обработки правового материала, взятого ими из прак тики и обобщенного теоретически. Такие общие нормы касаются физических лиц (правоспособность, совершенно летие, лишение дееспособности, домициль) и юридических лиц, затем шло детально разработанное право союзов и фондов, которому в принципе не место в Общей части, за этим следовали некоторые определения из области вещного права, и наконец, общие нормы о правовых сделках и сроках давности.

В большинстве случаев отнесение указанного материала к Общей части объясняется чрезмерным стремлением к абстракции. Особенно вызывает удивление, почему нормы о физических лицах (§1 и ел.) и о вещах (§90 и ел.) не поместили в разделах, посвященных соответственно семейному и вещному праву. Аналогичным образом, что касается понятия «правовой сделки», то речь идет об абсолютной абстракции (см. т. II, §1). Согласно немецкой доктрине, это понятие шире традиционной сделки купли-продажи или договора аренды по обязательственному праву и включает в себя так называемое «вещное соглашение» и особую договоренность между сторонами, требуемые немецким правом в слу - чае, если вещное право должно быть перенесено на ка кую-либо вещь, не

Правовая сделка является также договором по семейному праву в слу - чае усыновления или при помолвке в государ ственном учреждении. На - конец, понятие правовой сделки может включать в себя завещание, заяв - ление о расторжении или оспаривании договора, а также, например, ре - !шение общего собрания акционеров какого-либо акционерного обще-

226!

ства увеличить уставный капитал. И хотя мотивировка для квалифика - ции различных юридически обоснованных действий в качестве правовой сделки весьма разнородна как по своему источнику, так и по значимости, ГТУ устанавливает правило об оспоримости ошибочных действий, действий, основанных на обмане или с применением угроз, правило, касающееся представительства, условий и т.д., и безапелляционно провозглашает, что эти правила в принципе следует применять ко всем видам правовых сделок независимо от их типа.

Сказанное со всей очевидностью свидетельствует о том, что Общая часть служит постоянным источником противоре чий в вопросах сферы применения общих норм. В принципе авторы ГТУ при составлении §116 и ел. имели в виду тради ционный тип договора (в рамках обязатель - ственного права), и только для подобного типа правовых сделок были разработаны соответствующие нормы. Поэтому заслуживают пред почтения предписания закона, согласно которому проблема оспаривания действий, совершаемых по ошибке, с применением обмана и угроз, а также проблема представительства и т.д. решаются на основании норм договор - ного права, которое обязывает судей соответственно применять эти нор - мы, если они подходят и к другим правовым актам, действиям и правоотношениям (см., например, ст. 7 ZGB 1324 ГК Италии, §876 ABGB).

Разумеется, с точки зрения правоприменительной практики не имеет большого значения месторасположение в законе понятия домициля, норм

и опытного практика. Поэтому для правильного решения жизненных про - блем гораздо важнее иметь четко упорядоченную систему поня тий, за - нимающих соответствующее их назначению место, и уметь с ней об - ращаться, конкретно и наглядно представ лять перед своим мысленным взором! данную практическую ситуацию.

227!

(В отношении дискуссии в Германии, касающейся преимуществ и недостатков

Общей части ГГУ, см. Wieacker, ааО, S. 486 ff.; Schwarz. Das Schweiz. ZGB, ааО, S.25 ff.; Boehmer, aaO, S. 68 ff.; Koschaker. Europa und das Rцmische Recht, 1953, 279 ff.; Folke Schmidt. The ger-man abstract approach to law. Comments on the Bьrgerliches Gesetzbuch. Scand. Stud. L.9, 1965, 131.)

части оставила следы своего влияния благода ря посредничеству пионера компаративистики Раймона Салея. Своими работами, прежде всего об общем обязательственном праве в ГКФ и теории волеизъявления, он оказал влияние на французскую доктрину. И сегодня благодаря его усилиям французские учебники гражданского права отошли от системати - ки ГК Франции и излагают общие проблемы так, как это принято в немецких работах. В Англии учение пандектистов нашло слабый от - клик. И это не удивительно для страны, в которой институты римского права и образ мышления римских юристов всегда отвергались, а ан - глийские юристы всегда сопротивлялись попыткам реформиро вать пра - вовую науку с помощью понятий и систематики лишь для того, чтобы сохранить «таинственность» и запутанность английского права и тем са - мым обеспечить монополию своей юридической техники. Но на узкую прослойку англий ских профессоров-правоведов немецкие пандектисты все же оказали большое влияние. Речь идет прежде всего о Джоне Остине (1790-1859), основателе юриспруденции — англий ского аналога континентальной общей теории права.

Тщательно изучив гражданское право и его теоретические основы, он пришел к выводу, что английский юрист, который уезжает на континент изучать право, «покидает импе рию хаоса и тьмы и прибывает в мир, кажущийся ему стра ной порядка и света» (Lectures on jurisprudence, 1885, 58). Но и другие известные английские и американские юристы, такие как Холланд, Сэлмонд, Энсон, Поллок и Мэйтланд, были знакомы с!немецкой пандектистикой и в своих учебниках,

228!

знакомы с немецкой пандектистикой и в своих учебниках, посвященных юриспруденции и праву договоров, исполь зовали ее метод систематиза - ции знаний при изложении материала.

Сколь высоко эти английские юристы ценили интеллекту альные до - стижения немецких пандектистов, можно судить по тому, что для Мэйтланда вступившее в силу ГТУ было «лучшим в ,мире кодексом». Он пи - сал: «Я убежден, что ни когда еще до сих пор в законодательный акт не было вложено столько первоклассной интеллектуальной мощи» (цит. по Andreas В. Schwarz, aaO, S. 471). Общая часть ГТУ с неко торыми изме - нениями бьша воспринята кодексами Бразилии и Португалии, а также греческим и японским ГК (см. §12, IV; 28, III), ГК Нидерландов.

Во Франции сразу после второй мировой войны были разработаны планы (так и не осуществившиеся) реформы ГК, причем серьезно об - суждался вопрос о включении в него вводной части, которая должна бьша содержать по крайней мере нормы о юридических сделках (см. Travaux de la Commission de reform du Code civil, 1945/46, p. 91 ff.;

ному праву и вещному праву (см. Julliot de la Morandiиre in: Avantprojet du code civil. Hrsg. Minister de la justice, 1955, 25 ff.). Общая часть ГТУ не была воспринята в Швейцарии и Италии (по вопросу в целом см.

Ionescu. Le problиme de la patrie; intro-ductive du code civil: Rev. int. dr. сотр., 19, 1967, 579).

Ш

На содержание ГТУ решающее влияние оказала правовая мысль, от - ражавшая взгляды либеральной буржуазии своего времени, и потому оно было названо Радбрухом «конечным продуктом скорее XIX века, нежели начала XX века».

Если задуматься над этим, то возникает вопрос, как могло случиться, что ГТУ сумело пережить все политические, эко номические и социаль - ные кризисы новейшей германской истории, включая и полное извра - щение! правовой жизни в

229!

период гитлеризма, и сохраниться почти в неизменном виде. Ниже в этой связи будут кратко рассмотрены основные чер ты, характеризующие раз - витие договорного, деликтного и семейного права.

Что касается договорного права, то ГТУ однозначно ру ководствуется буржуазной идеей формальной свободы и равенства партнеров. Юри -

даться, так как они являются юридическим выражением свободного во - леизъявления право- и дееспособных и разумных партнеров. ГТУ ограни - чивает свободу договора лишь в тех редких случаях, когда требуется защитить интересы одного из партнеров, попадающего в результате за - ключения договора в экономическую или иную зависимость от другого партнера. Такой договор, согласно §138 ГТУ, признается ничтожным, если один из партнеров посредством этого соглашения использует нуж - ду, неопытность или легкомыслие другого. Судья может также снизить

лей) обеспечивать безопасность рабочих мест и продолжать выплачивать нанятым ими людям содер жание определенных размеров в случае их болезни.

Этих «капель социалистического масла» (фон Гирке) ока залось не - достаточно. Развитие эволюционного процесса, приведшего к посте - пенному превращению буржуазного госу дарства ХГХ века в социальное государство наших дней, подтолкнуло и законодательные, и судебные ор - ганы смягчить и ограничить действие либеральных принципов буржуазного договорного права в тех случаях, когда их применение пред ставляло собой угрозу для самой основы достойного человека существования, которую сегодня социальное правовое госу дарство обязалось гарантиро - вать!своим гражданам.

230!