1 СЕМЕСТР. Экономика. Микроэкономика. Поведение, институты и эволюция Самуэль Боулз / Микроэкономика. Поведение, институты и эволюция_Самуэль Боулз_2010 -576с

360 Часть III. изменения: совместная эволюция институтов и предпочтений

(выигрыш представлен правой частью (11.4b)). На рис. 11.1 величина p* обозна­ чает решение уравнения (11.3), удовлетворяющее соотношению (11.4а) и, сле­ довательно, являющееся устойчивым равновесным распределением норм.

Из уравнений (11.3) и (11.4а) мы видим, что конформизм приводит к двум эффектам. Во­первых, уравнение (11.3) показывает, что дающие низкие выи­ грыши стратегии могут быть устойчивыми. Например, x станет эволюционной устойчивой стратегией (ESS) в этой культурной репликационной динамике до тех пор, пока ожидаемые платежи для небольшого числа игроков y, внедренных в однородную популяцию игроков x, не превосходят выигрыши игроков x на

λ(1 −k)

величину более чем на (1 − λ) . Это условие, очевидно, менее строгое по сравне­

нию с условием для традиционной ESS, требующей, чтобы платежи мутантных игроков y были меньше платежей игроков x. Так получается, что поведение, не являющееся наилучшим ответом на множестве выигрышей, может продолжать оставаться устойчивым в популяции.

Во­вторых, достаточно высокие уровни конформизма могут привести к нару­ шению уравнения (11.4), делая p* неустойчивым равновесием и, следовательно, превращая его в границу между областями притяжения равновесий при p = 0 и p = 1. В отсутствие конформизма для устойчивости всего лишь требуется, что­ бы правая часть уравнения (11.4b) была положительной, это есть заведомо более слабое условие. Вопреки интуиции конформизм, таким образом, может помочь объяснить как прерывистое равновесие, характеризуемое быстрым культурным изменением, как и продолжительное существование индивидуально затратных норм, причем неважно, выигрышны они для группы или нет. Конформизм тем самым добавляется к стратегической комплементарности (положительной об­ ратной связи), напоминающей то, что встречалось в игре «На доверие», как основание для сохранения социально дисфункциональных типов поведения и соглашений.

Как можно использовать рассмотренную модель для анализа влияния эконо­ мических институтов на эволюцию предпочтений?

эндогенные предпочтения

Изменения в структурах платежей или в других деталях игры, в которой инди­ виды образуют пары, или же в степени конформизма приведут к изменению равновесного распределения поведенческих норм в популяции, если p* является внутренней и устойчивой точкой. При условии неустойчивости p* эти изменения приведут к смене относительного размера областей притяжения для двух край­ них равновесий, меняя вероятность сохранения одного или другого равновесия в стохастической среде. Данное наблюдение предполагает способ изучения эндо­ генности предпочтений: чтобы исследовать смещение p*, вызванное институци­ ональными изменениями, нужно использовать уравнение (11.3). Например, на рис. 11.1 увеличение в результате школьной реформы числа учителей — предста­ вителей меньшинства, понизит степень конформистского переноса и сместит p* влево. Аналогично, сдвиги в параметрах, отражающих структуру социальных взаимодействий (как в гл. 7), т. е. повторение взаимодействий, неслучайное обра­

Глава 11. институциональная и индивидуальная эволюция 361

зование пар, издержки информации о партнерах — все это сместит равновесное распределение норм.

Вот пример использования вышеописанной модели для изучения влияния институтов на конкретное предпочтение — расположенность к инноваторской деятельности и лидерству как противовес имитации и поведению ведомого. Об этом писал Йозеф Шумпетер в своей теории предпринимательства, инноваций и экономического роста. Рассмотрим изменчивую среду, в которой члены по­ пуляции попарно взаимодействуют и участвуют в симметричных играх с дву­ мя стратегиями. Образование пар не случайно: если доля популяции типа x со­ ставляет p, то игроки типа x будут задействованы в парах с себе подобными в среднем не в доле времени p процентов, а в xx = s + (1 − s)p > p. Соответственно игроки y будут взаимодействовать в парах с игроками x yx = (1 − s) p < p про­ центов времени. Разность между этими двумя условными вероятностями равна s, т. е. величине сегментации, введенной в гл. 7.

Стратегия обучения (L), позволяющая исследовать среду с издержками, рав­

ными единице, и на основе полученного знания выбрать действие, дающее выи­ грыш, равный двум. Стратегия имитации (I) не предусматривает издержек, дает

выигрыш, равный двум, при условии, что имитатор в паре с обучаемым, и дает выигрыш 2 − σ, если в паре два имитатора, где σ > 1 — подходящим образом нормализованная мера изменчивости среды. Структура выигрышей отражает тот факт, что обучаемые всегда приспосабливаются к текущему состоянию сре­ ды (но с издержками), а имитаторы способны приспосабливаться, только если они в паре с обучаемыми и, следовательно, могут стать «безбилетниками», ис­ пользующими чужую текущую информацию. Если имитатор в паре с другим имитатором, то он копирует поведение, не отражающее текущую ситуацию. Насколько его поведение плохо приспособлено, зависит от степени изменения среды, т. е. σ. Пусть p равняется доле «обучаемых» в популяции. Если корректи­ ровка просто монотонна по платежам (игнорируя конформизм, положив λ = 0 в уравнении (11.1)), то условием стационарности для p становится bL = bI,

Мы видим, что dpdσ* > 0, и, как можно было предположить, повышение сто­

хастичности среды приводит к росту частоты появления обучаемых в популя­ ции. Легко показать, что p* < pmax — доля популяции, которая максимизирует средние платежи при случайном образовании пар. Интуиция, разъясняющая данный результат, говорит, что обучаемые создают общественную выгоду, пре­ восходящую частную их выгоду (они передают информацию имитаторам, когда

их копируют). Таким образом, равновесный уровень обучаемых меньше соци­

dp * > 0, ds

увеличивает долю обучаемых в равновесии. Позитивный выбор подобных (сег­ ментация) лишает имитаторов некоторых выгод, появляющихся за счет заим­ ствованной от обучаемых новой информации, тем самым выигрыши имитато­

362 Часть III. изменения: совместная эволюция институтов и предпочтений

ров понижаются и их равновесная частота появления в популяции снижается. Наряду с авторским правом или патентом позитивный выбор подобных при­ водит к росту объемов исследований. Но это также имеет и такой же эффект снижения эффективности, как и в случае оформления авторского права на ин­ формацию, полученную обучаемыми: поток новой информации от обучаемых к имитаторам сокращается. В результате средние платежи понижаются, так как издержки на предоставление информации имитаторам нулевые, а выгода от это­ го для обучаемых все же есть.

В отличие от ситуационно специфичных предпочтений, введенных в гл. 3, предпочтения эндогенны, когда из приобретенного кем­либо опыта вытекают продолжительные изменения в чьем­либо поведении в конкретной ситуации. Приведенные выше модели дали много примеров в пользу данного утверждения; они также показали, каким образом на процесс корректировки поведения влия­ ет взаимодействие данного индивида с материальным или социальным окруже­ нием. Поскольку изменение предпочтений предполагает длительный процесс обучения, происходящий обычно в течение детства и юношества, и, как правило, существенные изменения экономических институтов нечасты, то эмпирических исследований влияния институтов на предпочтения мало. Некоторые более глу­ бокие исследования касаются влияния новых экономических институтов в ходе процесса экономического роста или влияния институтов одного на население другого общества.

Приведу достаточно экзотический пример: проникновение коммерции на прежде не затронутые ею нерыночные общества зачастую сопровождаются рас­ пространением колдовства и аналогичных явлений. Так произошло на Золотом Берегу (теперь Гана) во время экспансии первого средства платежей в виде зе­ рен (какао бобов). Ранее существовавшие общинные права собственности стали неуместными, поскольку ценность земли выросла, и так называемые знахари появились в большом количестве, чтобы решать правовым образом споры по определению границ земельных участков. Нечто похожее возникло в Боливии, когда там стала развиваться добыча олова, и в Колумбии при расширении по­ севов сахарного тростника, а также в XVII в. в деревне Салем (Массачусетс) при расширении торговли вдоль дороги, ведущей к северу в Бостон. Несомненно, колдовство послужило, по меньшей мере, ответом на социальные конфликты и возросший риск, связанный с неадекватностью традиционных систем прав и обязательств в координировании современной экономической деятельности на основе рыночных отношений.

Эксперименты также указывают на эндогенность предпочтений. Вспомните (гл. 3), что наши с коллегами эксперименты, касавшиеся пятнадцати простых обществ, были направлены на демонстрацию поведенческих привычек, заим­ ствованных из повседневной жизни, и в особенности из образа жизни изучае­ мой группы. В частности, те, кто обычно делился значительными объемами пищи, были склонны делить пирог в игре «Ультиматум» на равные части или даже предлагать бо2льшую часть другому. В обществе, где добровольные взносы, обеспечивающие общественное благо, считались привычным делом (система харамби среди народности орма в Кении), вклады в ходе экспериментальной

Глава 11. институциональная и индивидуальная эволюция 363

игры с общественными благами соответствовали фактическим вкладам в систе­ ме харамби.

Наши эксперименты установили значительные отклонения в эксперимен­ тальном поведении внутри групп разных культур и между ними. В эксперимен­ тах мы сначала попытались объяснить поведение, основываясь на информации о поле, возрасте, относительном богатстве и грамотности индивидов. Если не считать случая племени орма, никакие из приведенных данных не имели систе­ матического влияния на ход проведения эксперимента. Большие отличия между группами также представляли собой загадку. Мы задумались над тем, вызваны ли предпочтения специфическими условиями, сформировавшими группы, таки­ ми как социальные институты или понятия справедливости. В нашем примере большие отличия в институтах и нормах позволили нам провести исследование на систематической основе. Мы ранжировали общества по двум аспектам, опре­ деляющим социальные взаимодействия, обеспечивающие функционирование, и затем попытались использовать эти параметры для предсказания поведения

вигре «Ультиматум». Прежде всего потенциальные выигрыши от кооперации

выбирались в качестве меры, определяющей, насколько местная среда позволя­ ет эффективно использовать кооперативные методы хозяйствования, предпо­ лагающие возрастающую отдачу от масштаба. Китобои Ламалеры возглавляли список, а садоводы племени мачигуэнга его замыкали. Мы предположили, что

вобществах, где невелика выгода от совместной деятельности, немного общих норм, определяющих деление материальных ценностей. И напротив, люди, чья

жизнь зависит от тесного сотрудничества, как на Ламалере, должны изобрести способы делить общий излишек. Вторым параметром мы выбрали рыночную интеграцию, показывающую, какая часть средств к существованию человека

приобретается посредством рыночного обмена. Смысл введенной меры в том, что чем чаще люди участвуют в рыночных трансакциях, тем выше вероятность того, что они с выгодой для себя разделят излишек (выигрыш от торговли) с но­ вым членом общества. Мы предположили, что приобретенный опыт может по­ служить основой формулирования абстрактных принципов деления.

Мы пытались одновременно объяснить среднее предложение по группе в игре «Ультиматум» и меру склонности к отказу от низких заявок на основе двух параметров, введенных выше. Обе меры игры имели положительную за­ висимость (и довольно существенно), и они объясняли примерно половину дис­ персии в обоих случаях. Влияние этих мер экономической структуры оставалось большим и робастным при оценке уравнений, предсказывающих скорее инди­ видуальные (чем средние для группы) экспериментальные действия, контроли­ рующие вышеуказанные индивидуальные меры.

То, что даже грубые ординальные меры экономической структуры становят­ ся настолько серьезными предсказателями результатов эксперимента, предпо­ лагает наличие существенного влияния институтов на предпочтения1. (Возраже­

1 Более полное описание методов, результатов и интерпретаций этих экспериментов со­ держится в работах Генриха, Бойда, Боулза, Фэра и Гинтиса (Henrich, Boyd, Bowles, Fehr & Gintis, 2004) и Генриха, Боулза, Бойда, Камерера, Фэра, Гинтиса и Макэлриза (Henrich, Bowlrs,

Boyd, Camerer, Fehr, Gintis & McElreath, 2001).

364 Часть III. изменения: совместная эволюция институтов и предпочтений

ние, утверждающее, что причинные взаимосвязи работают в другую сторону, т. е. люди со справедливыми взглядами сосредоточены в местах, где кооперативная деятельность выгодна, а рыночная интеграция возможна, кажется притянутым за уши.) Процесс культурного переноса, моделированный выше, объясняет, ка­ ким образом экономическая структура может воздействовать на предпочтения. В среде, предоставляющей широкие возможности для кооперативного произ­ водства, люди со справедливыми взглядами получат большие выигрыши, чем те, кто преследует лишь собственные интересы. В результате процесс культурной корректировки станет благоприятным для справедливых индивидов именно в таких обществах, а не там, где лица, исключенные из совместного производства, не несли материальных потерь. Процесс корректировки, похоже, вовлекает в ра­ боту институты социализации, такие как воспитание детей. Поэтому мы ожида­ ем, что педагогическая практика меняется наряду с экономическим опытом.

Воздействие производственных структур на ценности, характеризующие воспитание детей в индустриальных обществах, упоминалось в конце гл. 8. Рас­ смотрим пример, аналогичный процессу смены предпочтений при переходе от

культуры собирательства к сельскохозяйственному производству. Герберт Бар­ ри, Маргарет Чайлд и Ирвин Бэкон (Herbert Barry, Margaret Child & Irvin Bacon,

1959) описали в виде категорий 79 наиболее отсталых обществ в соответствии с тем, как они добывали средства к существованию (разведение скота, сельскохо­ зяйственное производство, охота, рыболовство), и тем, с какой легкостью храни­ ли добытое или накапливали богатство. Последнее из наблюдений сильно влияет на такую структуру, как стратификация общества. Хранение запасов пищи рас­ пространено в сельскохозяйственных обществах, но не среди собирателей. Они также обобщили информацию о воспитании детей, включая такие качества, как независимость, ответственность, опора на собственные силы и покорность, и увидели заметные различия. Эти различия в практике детского воспитания зна­ чимо коррелировали с экономической структурой при учете других перемен­ ных, отвечавших за наследственность по прямой линии, степень многоженства, уровень участия женщин в хозяйственных делах и размер ячеек общества. Уче­ ные заметили: «Одно лишь знание экономики позволяет предугадать достаточно точно, будет ли общество направлять свои усилия на уступчивость или притяза­ ния» (с. 59). Причинная связь вряд ли направлена от воспитания детей к эконо­ мической структуре, так как последняя определяется в основном географией в нашем случае простых обществ.

Рассмотренные выше модели и данные предполагают следующую причин­ ную логику: производство и распределение благ и услуг в любом обществе под­ чиняется набору правил, определяющих, что кому­либо нужно делать или кем нужно быть, чтобы иметь средства к существованию. Эти правила также влияют на процесс культурного переноса. Развитие комплексного разделения труда по­ служило основной движущей силой к появлению современной системы (и при этом обязательной) школьного образования. Иначе говоря, экономические институты накладывают характерные типы взаимодействия на людей, состав­ ляющих общество, определяя, кто с кем встречается, на каких условиях, для вы­ полнения каких задач и за какое вознаграждение. Эти правила распределения

Глава 11. институциональная и индивидуальная эволюция 367

Удобное графическое представление пространства состояний для этой си­ стемы представлено симплексом на рис. 11.2.

Предположим, что три стратегии представляют собой характерные черты культуры, заимствованные у других, и процесс культурного переноса основан на величинах этих выигрышей согласно процессу монотонной по платежам кор­ ректировки. Допустим, что n достаточно велико и можно аппроксимировать ре­ ализуемые выигрыши ожидаемыми. Таким образом, знакомая репликационная динамика, представляющая процесс корректировки, задается уравнениями

где средний выигрыш равен

π ≡ απs + βπp + (1 - α - β) πg.

Какими станут исходы, порождаемые этой динамической системой? Дина­ мика системы представлена на рис. 11.3. Векторы показывают направление дви­

Рис. 11.2. Распределение стратегий в группе. В точке d длина перпендикуляров

к каждой стороне отражает частоту использования стратегии, обозначенной на противоположной данной стороне вершине. Таким образом, доля Подельщиков

равна α. Для точки d, как и любой другой точки симплекса, сумма этих отрезков равна единице. Следовательно, в трех вершинах популяция однородна

368 Часть III. изменения: совместная эволюция институтов и предпочтений

Рис. 11.3. Внутригрупповая динамика. Векторы отражают направления движения, определяемые линиями, задающими стационарные уровни α, β и γ. В данном примере и на следующем рисунке мы используем v = 2, c = 3

жения для популяции, образованной частотами в виде точки основания стрелок. Так что, например, в области IV α и β возрастают (стрелки смотрят в сторону, противоположную вершинам с надписями «Все Подельщики» и «Все Карате­ ли»), в то время как γ — доля Захватчиков — убывает. Рисунок также дает мно­ жества точек, внутри которых доли популяции стационарны.

Два типа стационарных исходов особенно интересны. В первом случае β = 0,

α = 1 − cv

аналогично равновесию, полученному в игре «Ястреб — Голубь», и оно асимпто­ тически устойчиво. Каратели не могут покорить популяцию. Каратели не в боль­ шем выигрыше, чем взаимодействующие с ними Подельщики, и гораздо хуже,

чем Захватчики, когда Каратели с ними взаимодействуют (они всегда вступают в борьбу и почти всегда проигрывают). Я называю это равновесие равновесием

Гоббса, так как оно характеризуется частыми схватками за собственность, как и заключил Гоббс в эпиграфе к гл. 4, и в результате средний уровень выигрышей низок.

Второе стационарное состояние соответствует множеству исходов, в которых α + β = 1 (левая грань симплекса на рис. 11.3). Данное равновесие объединяет

безусловный дележ богатства и коллективное поддержание социальных норм — случай, восхищавший Ж.­Ж. Руссо, поэтому я называю его равновесием Руссо.

Особенно интересны состояния в верхней части грани симплекса, для которых α < αmax, точка a отмечена на рис. 11.3. Каждая из этих точек является устойчи­