1 СЕМЕСТР. Экономика. Микроэкономика. Поведение, институты и эволюция Самуэль Боулз / Микроэкономика. Поведение, институты и эволюция_Самуэль Боулз_2010 -576с

Глава 11. институциональная и индивидуальная эволюция 369

вым (нейтрально) равновесием по Ляпунову. Это означает, что хотя они и устой­ чивы, но малые возмущения не корректируются. Все исходы из данного мно­ жества не доступны Захватчикам (или любой смешанной стратегии с участием захвата), что вытекает из того, что при α < αmax и α + β = 1 получится πg < πs = πp. Но если иногда возникает поведение не лучшего ответа, то эти равновесия могут дрейфовать вниз вдоль края симплекса, потому что Подельщики и Каратели по­ лучают те же выигрыши, что и в отсутствие Захватчиков.

отбор равновесия (в стиле охотника — Собирателя)

Какие из равновесий мы предполагаем получить? В отсутствие ненаилучших действий можно только указать на зависимость исхода от начальных условий. Для ответа на этот вопрос (при условии, что мы находимся в условиях, прибли­ женных к действительности) нам необходимо расширить модель, чтобы учесть случайные события. Они могут быть мутациями (если мы считаем поведенче­ ские черты выражениями генетической наследственности) или разновидностя­ ми не лучших ответов, т. е. действиями, совершенными по причинам, не рассма­ триваемым в модели, включая экспериментирование и отклонения. Поскольку три рассматриваемые в модели стратегии относятся к культурным характери­ стикам, то действия с ненаилучшим ответом приобретает форму переключения с одной стратегии на другую по причине, не описанной моделью. Я формализую этот процесс в следующей главе, но, даже не прибегая к помощи стохастических процессов, вполне ясно, что случайные события могут вызвать сдвиг из окрест­ ности одного из равновесий в область притяжения другого.

При заданных случайных событиях модель, разработанная для описания равновесия Руссо, не может поддерживаться в течение длительного периода. Предположим, что β = 1, т. е. присутствуют лишь Каратели. За счет не лучшего ответа Подельщики и Захватчики появятся в популяции. Захватчики проиграют почти все свои поединки с превосходящими их численно Карателями, и будут уничтожены. Но в популяции, состоящей только из Подельщиков и Карателей, все делятся благами; если исключить случай появления Захватчика, все будут по­ лучать поровну. В зависимости от скорости, с которой происходят случайные события, потребуется некоторое время для существенного повышения доли Подельщиков, что вызовет нашествие Захватчиков, и в отсутствие достаточного числа Карателей они не смогут осуществить соответствующее наказание. Дру­ гими словами, популяция станет смещаться вдоль левой стороны симплекса на рис. 11.3, зайдя за точку a, т. е. в область притяжения равновесия Гоббса.

В отличие от равновесия Руссо, равновесие Гоббса асимптотически устойчи­ во и поэтому не подвержено сдвигу, вызванному случайными причинами, изме­ нившими предыдущее состояние. Конечно, равновесие Гоббса само изменится, поскольку рано или поздно накопленные случайные события переместят по­ пуляцию в область притяжения равновесия Руссо. Но тот факт, что равновесие Гоббса не подвержено дрейфу, означает, что его замена маловероятна в любой из периодов, и, следовательно, не будет частым. Популяция проведет большую часть времени в окрестности равновесия Гоббса. Почему же тогда в течение большей

370 Часть III. изменения: совместная эволюция институтов и предпочтений

части человеческой истории мы наблюдали явления сродни равновесию Руссо? Что не учтено в нашей модели? Три фактора могли способствовать его эволюци­ онному успеху.

Во­первых, если группы периодически сталкиваются с неблагоприятными условиями в виде окружающей среды или с враждебными группами, то группы, у которых средняя отдача выше, выживают с большей вероятностью. Средняя

отдача в равновесии Руссо равна v/2, а в равновесии Гоббса 2v (1 − v / c), так что

группы без Захватчиков имеют преимущество (а имеющие Захватчиков окажут­ ся в проигрыше в пропорции, соответствующей доле Захватчиков v/c в популя­ ции). Предполагая, что v = 2 и c = 3, на рис. 11.4 мы видим ожидаемый средний выигрыш для групп разного состава в симплексе: линии являются множествами равного среднего выигрыша. Если группы с высоким выигрышем расширяются за счет групп с низким, то направление движения пойдет в направлении, ука­ занном стрелками, а именно не в направлении состояния «только Каратели», а скорее к левому краю, где отсутствуют Захватчики и средние выигрыши макси­ мальны.

Во­вторых, конформистский культурный перенос будет действовать про­ тив дрейфа, делая состояние «все Каратели» асимптотически устойчивым. Если практически все члены являются Карателями, даже слабый конформизм станет достаточным для уничтожения Подельщиков, вследствие того что платежи По­ дельщикам и Карателям одинаковы (в отсутствие Захватчиков), а конформизм

поощряет Карателей.

Наконец, в окрестности равновесия Руссо Подельщики и Каратели разли­ чимы, так как случайный Захватчик даст возможность карателям побороться с ним сообща. Аналогично (редкий) Подельщик воздержится от участия в коллек­ тивном наказании, ведя себя как «безбилетник» и пользуясь гражданским само­ сознанием Карателей. Но, имея в виду человеческую способность придумывать и усиливать кодексы морали (уже практикуемые Карателями против Захватчи­

ков), весьма вероятно, что Подельщики, воздержавшиеся от наказания, будут также наказаны. Как только добавляется понятие наказания второго порядка,

равновесие Руссо становится асимптотически устойчивым, пусть даже наказа­ ние для Подельщиков­«безбилетников» незначительно, например избегание общения с Подельщиком в течение короткого времени или уменьшенная доля предоставляемого ресурса. Причина кроется в том, что, как и в случае конфор­ мизма, наказание второго порядка требует не противодействовать отбору про­ тив Карателей, его цель — предотвратить дрейф1.

1 Есть и другие причины, согласно которым равновесие Руссо может быть устойчивым. Нереалистично полагать, что выигрыш от приза линеен по его объему, а не является вогнутой функцией от приобретаемого объема. Там, где идет охота на крупных зверей, добыча в виде антилопы, например, может прокормить все племя, но, с другой стороны, долго сохранить мясо невозможно. Это служит основой для интерпретации Блуртона — Джоунса (Blurton & Jones, 1987), названной «позволяемое воровство», под которым понимается добровольная раздача больших объемов еды в простых обществах. С учетом вогнутости отдачи выигрыши Захватчиков становятся меньше, а выигрыши тех, кто делит приз, — больше (т. е. Подельщи­ ков и Карателей).

372 Часть III. изменения: совместная эволюция институтов и предпочтений

влетворения нужд семьи, распределяется среди остальных, кажется, идеально соот­ ветствует номадическому образу жизни собирателей, но совершенно не подходит крестьянскому образу жизни… Отказ от прежних идей и деятельности психологи­ чески крайне труден, так как обязательство делиться пищей входит в одно из фунда­

ментальных понятий самоидентификации батеков, и этот принцип скрепляет семьи батеков в единое общество (Endicott, 1988. P. 126).

Эндикотт сообщает, что некоторые из батеков сеяли рис, а другие (по­ прежнему собиратели) просто его убирали (и, конечно, считали своим долгом поделиться собранным с опоздавшими к уборке риса), что, в конце концов, при­ вело к тому, что крестьяне покинули эту местность.

Поскольку сельское хозяйство развилось при интенсификации собиратель­ ства, а не при развитии охоты, то его появление привело к разделению труда между полами. На американском юго­западе группы, сохранявшие социальный порядок, направленный на приоритет мужских занятий, таких как охота, были заменены группами, которые усовершенствовали свои институты с целью полу­

чить больший производственный потенциал от того, что исторически считалось «женским занятием» (Bettinger & Baumhauf, 1982).

Случай с батеками показывает, что развитие сельскохозяйственного произ­ водства зависело от возникновения прав собственности и обладания урожаем, запасами благ, землей и домашними животными. Сегодня права собственности и обладание ею защищены государством, но исторически они стали заявляться и распространяться еще до возникновения централизованных органов, ответствен­ ных за их защиту. Как это смогло произойти? Похоже, что если случай наподобие происходившего с батеками был довольно распространен, то новая стратегия возникла и стала преобладать: действуй как Захватчик, если ты владелец, и как Подельщик, если нет. Это, конечно, стратегия Буржуа в игре «Ястреб — Голубь», введенной в гл. 2. Вспомним, что стратегия Буржуа эволюционно устойчива и может вытеснить равновесие Гоббса, создав новое асимптотически устойчивое

равновесие (без участия Карателей, Захватчиков или Подельщиков), которое я называю равновесием Буржуа. Как только отпадают сомнения в принадлежно­

сти благ, в этом равновесии борьба прекращается, так что средние выигрыши равны v/2. Если бы не возникло ничего похожего на стратегию Буржуа, то сель­ ское хозяйство вряд ли смогло бы так быстро распространиться, если бы ему вообще удалось возникнуть.

Но, если равновесие Буржуа настолько хорошо, то вы можете спросить, по­ чему оно не возникло до прихода сельскохозяйственного производства? Воз­ можный ответ таков: сельское хозяйство сделало владение явным; гораздо про­ ще знать с определенностью, кому принадлежит надел земли и запас орехов, чем кому «принадлежит» дичь, на которую мы охотимся, но еще не видели. Трудно устойчиво владеть большими участками земли, используемыми лишь для сбора плодов, при крайней низкой плотности населения. Мы видели (в гл. 2), что если права собственности не определены четко, то стратегия Буржуа может больше не принадлежать ESS. Похоже, что экономика, основанная на охоте и собира­ тельстве, сильно сопротивлялась успеху стратегии Буржуа, в то время как сель­ ское хозяйство создавало условия для ее успеха. Более того, сельское хозяйство способствовало успеху равновесия Буржуа еще в двух отношениях.

Глава 11. институциональная и индивидуальная эволюция 373

Во­первых, в отличие от мяса и многих других продуктов собирательства, крупы можно хранить без больших потерь, что сделало связь между величиной выигрыша и объемом сбора почти линейной. Не только хранение, но и увели­ чение запасов стало возможным. Эта линеаризация выигрышей уменьшила преимущества, связанные с простым распределением. Можно было самостоя­ тельно застраховаться на случай неблагоприятного будущего, а не полагаться на то, что кто­то в этом случае поделится при наступлении тяжелых времен для сбора. Во­вторых, хотя поначалу производственные возможности крестьянско­ го труда были скромными, в дальнейшем успехи этого производства позволили обществам, воспринявшим новую культуру, расти и преодолевать как трудности связанные с окружающей средой, так и враждебное отношение других племен лучше, чем если бы они оставались собирателями.

В результате диффузии прав собственности, основанных на обладании, по­ степенно создали новый социальный порядок, за исключением малого числа групп собирателей, сохранивших традиционную культуру, и эти оставшиеся в ней племена уцелели лишь в очень немногих сильно ограниченных экологиче­ ских нишах. Возрастание точности, с которой можно описать обладание, наряду с уменьшением для членов аграрных обществ возможности избежать наказа­ ния, послужило большей кодификации прав собственности и лучшему надзору третьей стороны за их соблюдением. В то же самое время увеличение неравен­ ства среди членов общества (усиленное возможностью накапливать богатство) привело к дифференциации экономических интересов среди семей и, быть мо­ жет, затруднило создание многосторонних форм укрепления норм. В результате произошел рост централизованных форм принуждения (протогосударств), что понизило роль взаимного контроля и принуждения на основе соседства.

агентная модель первой революции прав собственности

Предоставленный вашему вниманию обзор хотя и не противоречит доступным фактам, но не полон в следующем отношении: я не показал, что модель социаль­ ной структуры племени собирателей, представленная равновесием Руссо, мог­ ла бы быть устойчивой в течение очень долгого времени, находясь в условиях, примерно соответствующих историческому периоду. Также я не показал, что причинные влияния способны привести к революции в правах собственности. Провести подобный анализ — чрезвычайно увлекательная, но в то же время за­ труднительная задача как вследствие скудности данных, так и в силу ее труд­ ности и невозможности аналитического описания, с учетом необходимости включения случайных событий. Даже если ограничить наше рассмотрение груп­ пой, состоящей из Подельщиков, Буржуа и Карателей, то нельзя сказать больше того, что существует три равновесия (считая за одно равновесие весь континуум типовых равновесий Подельщиков и Карателей), из которых одно неустойчи­ во, второе асимптотически устойчиво (равновесие Буржуа), а другое всего лишь нейтрально (по Ляпунову) устойчиво и, следовательно, склонно к дрейфу. Хоте­

374 Часть III. изменения: совместная эволюция институтов и предпочтений

лось бы научиться отвечать на следующий вопрос: если бы мы могли наблюдать много таких групп на протяжении длительного времени, то какую часть време­ ни группа будет находиться в равновесии Буржуа или около него, в противовес равновесию Руссо? Если группа находится в равновесии Руссо, то сколько в сред­ нем потребуется времени, чтобы за счет случайных событий доля Подельщиков возросла для буржуазной революции? Аналогично, сколько в среднем должно потребоваться времени, чтобы популяция, находящаяся в равновесии Буржуа, попала в область притяжения равновесия Руссо? Почему действительно произо­ шло в ранней исторической фазе так, что равновесие Руссо преобладало очень долго, а потом было заменено почти повсеместно равновесием Буржуа?

Мы знаем, что до тех пор, пока права собственности определены до неко­ торой степени нечетко, равновесие Руссо обеспечивает более высокие средние выигрыши, но имеет следующий минус: оно более подвержено смещению за счет случайных событий (дрейфу) по сравнению с менее эффективным, но более робастным (в силу асимптотической устойчивости) равновесием Буржуа. Если группы взаимодействуют и группы с более высокими выигрышами заменяют слабые группы, каким образом этот процесс группового отбора воздействует на распределение типов поведения в метапопуляции? Станет ли преимущество выигрыша при равновесии Руссо над равновесием Буржуа стимулировать по­ явление большего числа групп Руссо, так что преимущество устойчивости равно­ весия Буржуа проиграет? И приведет ли это к доминированию групп Руссо? Как миграция среди групп воздействует на исходы? И не приведет ли основанное на владении совершенство прав собственности, связанное с появлением сельского хозяйства, общества Руссо к неизбежному краху?

Математическая сложность приведенной модели серьезно осложняется не­ обходимостью учитывания стохастической природы событий, взаимодействия между группами и внутригруппового отбора. В гл. 12 я развиваю концепцию сто­ хастически устойчивого состояния, чтобы иметь возможность изучать эволюци­ онные процессы под воздействием стохастической изменчивости в поведении. В гл. 13 я представлю продуманный аналитический метод — уравнение Прайса (названного в честь биолога Джорджа Прайса) для изучения процессов много­ уровневого отбора. Но никакие из рассмотренных аналитических приемов не являются адекватными в полной мере. Единственный практический способ от­ ветить на поставленные вопросы состоит в симуляции искусственного сообще­ ства с характеристиками, приближающимися к тем, которыми обладали груп­ пы и среды ранней человеческой истории. Симуляция дает идеи относительно эволюционных процессов настолько сложных, что они недоступны математи­ ческим методам, применяемым в поисках аналитического решения (а в ряде случаев они вообще решений не имеют).

Необходимо выделить две основных задачи симуляции: могло ли нечто, по­ хожее на равновесие Руссо, устойчиво преобладать в обществах на протяжении многих тысячелетий и закончиться 11 тыс. лет назад и, кроме того, исследовать эффекты возрастающей определенности владения на этот общественный поря­ док. Чтобы справиться с первой задачей, я изучаю популяцию Подельщика — Захватчика — Карателя, а потом введу Буржуазную альтернативу.

376 Часть III. изменения: совместная эволюция институтов и предпочтений

гичными формулами. Рисунок 11.5 показывает смещенные восприятия моделей индивидуумами, если в популяции только два типа моделей. Для η > 1 смещение говорит о конформизме, так как более крупные группы вносят бо2льший вклад в распространение культурных моделей. При η = 1 образование пар и культур­ ных моделей случайно. При η < 1 смещение антиконформистское, т. е. большие группы имеют меньшее влияние на культурные модели, и я такой случай не рас­ сматриваю.

Группы размещены на торе (поверхность типа кольца без краев, обеспечи­ вающая равное количество соседей для каждой из групп). На протяжении каж­ дого из поколений группа вступает в конфликт со случайно выбранным соседом. (Возможно, военное противостояние было распространено гораздо больше, чем я моделирую. Свидетельства конфликтов обсуждаются мною в гл. 13.) Группа с большими выигрышами побеждает в конфликте с вероятностью, возрастаю­ щей с ростом разницы в выигрышах между группами. Выигрыши проигравших уменьшаются, и они ассимилируются победившей группой1. В результате члены выигравшей группы играют отведенную им роль в социализации следующего поколения проигравших. Это моделируется следующим образом. Культурные модели для проигравшей группы поставляются победившей группой согласно правилу образования пар с учетом данного значения η. Таким образом, если выигравшая группа состоит в основном из Карателей, а проигравшие — из За­ хватчиков и Подельщиков, то почти все модели, которым будут следовать про­ игравшие, характерны для Карателей и почти все члены будущего поколения вместо автоматического сохранения черт поведения воспримут черты, основан­ ные на сопоставлении выигрышей. Победители в конфликте также воспользу­ ются ресурсами проигравшей группы, возможно, оккупируя их любимые места обитания. Я моделирую это путем уменьшения в выигрышах всех членов прои­ гравшей группы. В итоге проигравшие пострадают от двух последствий своего проигрыша, причем каждое из них увеличивает вероятность переключения на характер поведения, соответствующий победителям. В поколении, в котором люди проиграли, им навязывают модели победившей группы, и их выигрыши понижаются.

Совместно с Чойем мы смоделировали описанную выше динамику. Чтобы исследовать выживаемость равновесия Руссо, мы систематически сравнивали распределение типов в совокупной популяции под воздействием шести различ­ ных структур взаимодействия как внутри, так и между группами (типы взаимо­ действия представлены в табл. 11.2). Миграция идет между соседними группами (так называемый краеугольный камень в модели миграции), в то время как раз­ мер группы поддерживается на уровне 20 участников. Вот набор параметров, использовавшихся для симуляции: есть 25 групп, в каждой 20 членов, уровни

1 Модель основывается на исследовании исторических ассимиляционных процессов, на­ пример, произошедших при ассимиляции народности динка при ее поражении от народ­

ности нэур в начале XX в.; ассимиляции местных европейских культур при создании нацио­ нальных государств (XVI—XIX вв.). См. работы Вебера (Weber, 1976), Геллнера (Gellner, 1983) и Кэлли (Kelly, 1985).

Глава 11. институциональная и индивидуальная эволюция 377

Рис. 11.5. Смещенный культурный перенос. Параметр η определяет степень отклонения культурных моделей от обычных типов. Цифры показывают степень отклонения между обеими группами

миграции и специфических действий равны — по 0,2 на поколение, групповые конфликты происходят каждое поколение, в течение поколения игра происхо­ дит пять раз, h = 2, v = 2, c = 3, δ = 0,2. Следуя конфликту между Карателями и Захватчиком, Подельщики группы терпят наказание второго порядка величины 0,3, в то время как Каратели делят между собой издержки этого наказания ве­ личиной 0,15. Переход ресурсов после окончания конфликта в направлении от проигравшей группы к победившей равен трем (величина потерь в конфликте при сравнении с максимумом разности в выигрышах между 25 группами может объяснить экономические потери военного времени). Мы начинали любую из симуляций со случайного распределения типов в каждой из групп. Чтобы быть уверенными в отражении долговременного среднего поведения системы, мы выполняли 20 или 30 симуляций 10 тыс. поколений, и именно результаты такого числа симуляций мы сообщаем. Это позволяет гарантировать, что ни начальные условия, ни случайное долгосрочное «зависание» в каком­либо равновесии не влияет серьезным образом на наши результаты.

Рисунок 11.6 представляет образец основных результатов, панели a и b со­ ответственно представляют спецификации, для которых большинство групп на­ ходились в окрестности равновесий Руссо и Гоббса.

378 Часть III. изменения: совместная эволюция институтов и предпочтений

Примечание. Столбцы, озаглавленные греческими буквами, дают средние доли в совокуп­ ной популяции, т. е. процент Подельщиков, Карателей и Захватчиков соответственно в десяти прогонах, насчитывающих 300 тыс. поколений (для каждого элемента таблицы). Шесть взаимодействующих структур такие же, как и на рис. 11.6. Средний выигрыш в игре — π. Набор параметров прогонов: в 25 группах по 20 членов, уровни миграции и специфических действий равны — по 0,2 на поколение, групповые конфликты происходят каждое поколение, в течение поколения игра происходит пять раз, h = 2, v = 2, c = 3, δ = 0,2. Следуя конфликту между Карателями и Захватчиками, Подельщики группы терпят наказание второго порядка величины 0,3, в то время как Каратели делят между собой издержки этого наказания величиной 0,15. Переход ресурсов после окончания конфликта в направлении от проигравшей группы к победившей равен трем (величина потерь в конфликте при сравнении с максимумом разности в выигрышах между 25 группами может объяснить экономические потери военного времени).

Объяснение различия в панелях a и b таково: панель a дает симуляцию, пред­ ставляющую социальные взаимодействия, которые я считаю типичными для ко­ чующего племени собирателей: внутригрупповые конфликты, наказание второго порядка и конформистский культурный перенос (см. строку a в табл. 11.2). На­ против, симуляция на панели b не содержит такого типа взаимодействий, харак­ терных для охотников — собирателей (строка b). Таблица 11.2, построенная на средних значениях, полученных по 300 тыс. поколениям для каждого значения таблицы, подтверждает зрительное впечатление от увиденных множеств точек на рис. 11.6. Когда все три типа структур присутствуют, то Каратели составляют в среднем почти три четверти популяции, а когда все эти типы отсутствуют, За­ хватчики составляют 60% популяции. В первом случае (а) средние выигрыши более чем в два раза превышают выигрыши для случая (b) в таблице. Сравнение панелей a и b позволяет предположить, что эти три аспекта социального взаимо­ действия (или комбинация некоторых из них) играли центральную роль в уди­ вительной устойчивости образа жизни собирателей.

Чтобы понять, каков вклад каждого из аспектов, мы провели симуляции всех их возможных комбинаций. Например, когда присутствуют такие типы, как смещенный культурный перенос и наказание второго порядка, но группо­ вые конфликты отсутствуют (случай панели c), то в популяции велика доля За­ хватчиков, а доля Подельщиков мала. Это объясняется тем, что конформистский