1 СЕМЕСТР. Экономика. Микроэкономика. Поведение, институты и эволюция Самуэль Боулз / Микроэкономика. Поведение, институты и эволюция_Самуэль Боулз_2010 -576с

Глава 10. институты капиталистической экономики 341

Таблица 10.2

Связь между богатством и контрактами

При k2 ≤ k ≤ k3 агент становится мелким капиталистом, который одно­ временно занимается производительным трудом и нанимает работников, тем самым распределяя свое время между контролем, собственным трудом и отды­ хом. Величины s, l, R определяются из уравнения u′ = fn = w(1 + r + l)/(1 - s′), оптимальный уровень производительного труда — из первого неравенства, опти­ мальный уровень наемного труда — из второго неравенства (в решении опти­ мизационной задачи). Заметим, что второе равенство можно переписать, чтобы выразить условие равенства альтернативных издержек перемещения труда от производства к надзору за увеличившимся наемным трудом (s′fn) и предельного продукта труда за вычетом издержек найма

s′fn = fn - w(1 + r + l).

С ростом k предельный продукт труда возрастает и соответственно растут обе части уравнения. Но рост fn в большей степени сказывается на правой части выражения (как показывает пунктирная линия в правой нижней части рис. 10.1). Таким образом, чем больше k, тем выгоднее становится нанимать рабочую силу, что приводит к росту s′ (так как s′′ > 0) и соответственно росту u′. В результате агент все меньше времени отводит собственно на труд и все больше — на контроль наемного труда. В некоторый момент (когда k достигает значения k3) u′(R) = fn для R = 1 - s, что означает отказ от производительного труда. Для значений k ≥ k3, агент становится чистым капиталистом, осуществляя только контроль.

Существует некоторый уровень богатства, при котором ограничение на за­ имствование перестает быть активным. В таких условиях дальнейший рост бо­ гатства приводит к уменьшению заимствования и в конечном итоге — к превра­ щению агента в кредитора. Предположим, что уровень богатства, при котором

агент начинает давать в долг (обозначим его k4), больше, чем k3. При k > k4 индивид становится финансовым капиталистом, посвящающим все свое ра­

бочее время контролю за наемными работниками, использующими часть при­ надлежащего агенту капитала, а оставшаяся часть капитала сдается в аренду. В табл. 10.2 объединены результаты, отражающие связь между богатством и во­ влеченностью в контракты.

Вышеприведенный анализ, даже крайне упрощенный, дает для каждого уровня богатства типы контрактов, в которых будет участвовать агент. Этот ана­

342 Часть II. Конкуренция и кооперация: капиталистические институты

лиз также дает соотношение между распределением богатства и контрактных ролей среди всего населения. В обществе с небольшим количеством богатых лю­ дей и существенным числом людей среднего достатка установится распределе­ ние контрактов с большим количеством самозанятых, в то время как общество с сильной концентрацией богатства и большим количеством неимущих станет обществом наемных рабочих и нескольких чистых или финансовых капитали­ стов. Конечно, существенные сдвиги в распределении богатства (и, следователь­ но, сдвиги в спросе на определенные типы контрактов) приведут к изменению ставок зарплаты, аренды капитала и процентной ставки, т. е. параметров, пред­ полагавшихся экзогенными в нашей модели. Люди не распределяются по кон­ трактным позициям только лишь по уровню богатства. Они отличаются по свое­ му неприятию риска, уровню образования, межвременным предпочтениям и другим характеристикам, которые влияют на этот процесс. Эти характеристики частично зависят от богатства (своего или родителей), но и сами по себе могут изменяться независимо от него. Таким образом, модель еще далека от завер­ шения.

Классы: неравное богатство, неполные контракты и власть

Распределение контрактов, зафиксированное в табл. 10.2, дает распределение индивидов по дискретным классам в соответствии с непрерывным изменением их богатства. В то время как историки и другие ученые, занимающиеся обще­ ственными науками, регулярно используют такие термины, как «рабочий класс» или «белые воротнички», экономисты обычно избегают подобных категорий. Распределение по дискретным группам дает меньше информации об их пред­ ставителях, чем распределение, непрерывно зависящее от таких переменных, как доход и богатство, например, термин «средний класс» есть не более чем обо­ значение среднего дохода. Частично по этой причине концепция класса, разви­ тая классической экономической теорией и ставшая основой теории не только Маркса, но также Рикардо и Смита, перестала быть востребованной с возникно­ вением вальрасовской парадигмы1.

Современная теория неполных контрактов, представленная в гл. 7, 8 и 9 вме­ сте с изложенной в этой главе концепцией власти, предлагает теорию классо­ вой структуры, в которой дискретные категории передают информацию, не от­ раженную в богатстве или иных непрерывных переменных. Примерами могут

1 Кнут Викселль (1851—1926), современник Вальраса, первым показал, что если про­ изводственная функция обладает однородностью первой степени (постоянной отдачей), то в неоклассическом подходе не возникнет аналитической разницы между представлением о работодателе, обладающем правом на остаточный доход и выплачивающем рабочим их предельный продукт, и, наоборот, представлениями, в которых рабочие обладают правом на

остаточный доход и выплачивают поставщикам капитала их предельный продукт. Он заме­ тил: «Мы могли бы с равным успехом считать работников предпринимателями» (Wicksell,

1961[1893]. P. 24—25). В этом смысле он опередил Самуэльсона, считавшего, что неважно, кто кого нанимает.

Глава 10. институты капиталистической экономики 343

служить два аспекта классовой структуры, представленной в табл. 10.2. Прежде всего члены одного класса имеют больше общего, чем сходный уровень богат­ ства, их отношения с другими классами одинаковы. Таким образом, все рабочие ежедневно взаимодействуют с работодателем и получают доход в виде зарплаты. Напротив, независимые производители взаимодействуют с другими в случае по­ купки факторов и продажи произведенной продукции, и их доход поступает к ним в виде выручки от продаж. Во­вторых, аспектом классовых взаимоотноше­ ний служит то, что одни классы обладают властью над другими. Поэтому чистый капиталист становится боссом для группы работников, а капиталист­рантье имеет власть короткой стороны над теми, кого кредитует (в зависимости от при­ роды контрактов).

Без проведенного выше анализа богатства и контрактов, зная лишь, что ин­ дивид обладает богатством в диапазоне k (k3, k4), например, такое знание мало что скажет нам о природе социальных связей, в которые вовлечен индивид на протяжении своей жизни. То, что понятие класса вносит в наш анализ, — это аспект социальных взаимоотношений, свойственный различным уровням бо­ гатства, и в особенности политическая сторона этого аспекта, заключающаяся в несимметричном применении власти. Аналитическая важность общих черт, присущих представителям одного класса (даже если их доход и богатство раз­ личаются), зависит от тех вопросов, на которые ищет ответы исследователь. Важ­ ность понятия власти в современной теории фирмы означает, что понятие клас­ са может пригодиться не только историкам и социологам, но и экономистам.

Модель классовой структуры с учетом неполных контрактов изображена на рис. 10.2, на котором представлен рынок для менеджеров как особый вид контрактов с условным продлением. Здесь представители короткой стороны (B)

Рис. 10.2. Модель неполных контрактов для классовой структуры. B — принципалы короткой стороны, обладающие властью над А (агенты длинной стороны, с которыми они взаимодействуют), C — столкнувшиеся с количественным ограничением агенты длинной стороны

344 Часть II. Конкуренция и кооперация: капиталистические институты

обладают властью (→) над представителями длинной стороны, с которыми они взаимодействуют, (A), в то время как исключенные агенты длинной стороны (C) ограничены количественно. Индивиды, выступающие кредиторами, и успеш­ ные заемщики на рынке капитала представлены (↓) как собственники на рын­ ке менеджеров, в то время как собственники и те, кто достиг успеха на рынке менеджеров, представляют собой работодателей на рынке труда. Политическое измерение классовой структуры, изображенное на рисунке, представлено пира­ мидой власти короткой стороны, действующей сверху вниз. Пирамида начина­ ется с богатых кредиторов, обладающих властью над заемщиками, достаточно успешными для того, чтобы участвовать в трансакциях. Богатые и успешные за­ емщики обладают властью над менеджерами (добившимися трудоустройства), которые, в свою очередь, наряду с владельцами (в классической фирме по Алчиа­ ну и Демсецу) обладают властью короткой стороны над работниками.

Конечно, работодатель может обладать властью над работником и дру­ гими способами (например, если работник получает ренту, основанную на трансакционно­специфическом активе). Заметим, что, несмотря на существова­ ние тесной связи между богатством и проявлением силы, богатство не является ни необходимым и ни достаточным для обладания властью короткой стороны. Менеджерам не обязательно быть богатыми, чтобы командовать работниками, в то время как независимые производители в табл. 10.2 могут иметь значитель­ ное богатство и в то же время не иметь никакой власти (если считать, что рын­ ки товаров конкурентны и уравновешиваются). Также заметим, что в отличие от вальрасовской модели (гл. 6) распределение доходов более не определяется единственным образом (распределением богатства), безработные и трудоустро­ енные идентичны, но существенно отличаются по доходу. То же замечание от­ носится к представителям длинной стороны, одни из которых успешны, а другие количественно ограничены на рынке менеджеров.

Распространение теории неполных контрактов для обеспечения микроэко­ номических оснований концепции классов, таким образом, подтверждает опре­ деленно иерархическую структуру конкурентных обменов, которую отмечал Маркс (см. эпиграф в начале главы). Однако подход, основанный на неполных контрактах, не просто воспроизводит старое понятие класса. Представленная мною модель сильно отличается от того, что можно назвать органичным взгля­ дом на это определение, согласно которому люди принадлежат к различным классам «по рождению» и приобретают типичные поведенческие паттерны, ха­ рактерные для их классов (включая коллективные действия в защиту классовых интересов), безо всяких объяснений, почему они поступают тем или иным обра­ зом. Мой подход также контрастирует с подходом рынков и иерархий Оливера Уильямсона. Вместо того чтобы, подобно Робертсону, рассматривать фирмы как «острова сознательной власти в океане бессознательного сотрудничества» под­ ход, основанный на неполных контрактах, прослеживает связь между обладани­ ем властью и структурой рынков, а не структурой фирм. Фирма — это важная инстанция, в которой проявляется действие власти, но, как показывает пример кредитного рынка, власть может проявляться и в отсутствие фирм или каких­

Глава 10. институты капиталистической экономики 345

либо других организационных структур. Власть короткой стороны проявляется на рынках, а не просто вне рынков или несмотря на рынки.

заключение

Вальрасовская модель общего конкурентного равновесия, представленная в гл. 6, была задумана, чтобы прояснить, как обмен среди агентов с разными первона­ чальными запасами приводит к равновесному вектору цен и конечному рас­ пределению благ и полезностей. Мы приводили здесь модели для того, чтобы показать, каким образом конкурентная экономика распределяет индивидов с разными первоначальными запасами по различным контрактам и, стало быть, по различным классам, отличающимся как доходами, так и той властью, кото­ рой они обладают над другими. В конкурентной равновесной модели есть всего один полный контракт, в соответствии с которым происходит обмен благами, а цены эндогенны. В этой главе рассмотрена модель сосуществования различных контрактов, многие из которых неполны, при предположении экзогенных цен. Вместо того чтобы противопоставлять эти подходы друг другу в качестве конку­ рирующих моделей одного и того же, лучше считать, что оба подхода описыва­ ют капиталистическую экономику, но с разных точек зрения. Один из подходов делает упор на рыночный обмен благ по контракту, в то время как другой опи­ сывает неконтрактные социальные взаимоотношения между членами разных классов. Основной задачей теперь становится моделирование ценообразования и торговли в экономиках с набором контрактов и эндогенной сортировкой ин­ дивидов по различным контрактам. Решив такую задачу, мы получим модель, описывающую конкурентные равновесия, определяющие одновременно цено­ вой вектор, политическую структуру процессов обмена и распределение благо­ состояния среди членов общества.

Кажущаяся новой идея первостепенного значения политических структур

рынков и фирм далеко не нова. Верховный суд США в деле «Холден против Хар­ ди» (Holden vs. Hardy, 1898) подтвердил логику того, что столетием спустя было

названо моделью трудовой дисциплины:

[Владельцы] предприятий и их подчиненные не равны… их интересы до определен­ ной степени конфликтуют. Первые, естественно, желают получить как можно боль­ ше труда от своих подчиненных, в то время как последние вынуждены под страхом увольнения подчиняться правилам, которые, как они считают, будучи выполненны­ ми в полном объеме, губительны для их здоровья или сил. Другими словами, владель­ цы определяют правила, а работники вынуждены их исполнять.

Но многие экономисты считают, что власть работодателей иллюзорна. Йозеф Шумпетер писал: «То, что отличает труд по управлению от управляемого труда, кажется на первый взгляд весьма существенным», но в реальности «на существо их труда никак не влияет то обстоятельство, кем они являются. …Деятельность первых подчиняется тем же правилам, что и деятельность вторых, и важной за­ дачей экономической теории как раз и является доказательство такого законо­

346 Часть II. Конкуренция и кооперация: капиталистические институты

мерного характера их деятельности» (Schumpeter, 1934. P. 20—21)1. А известный учебник по микроэкономике (Alchian & Allen, 1969. P. 320) мог бы удивить не­

которых студентов следующей фразой:

Тот факт, что работодателя принято называть боссом, есть дань традиции, так как он дает задание. Можно было бы назвать работника боссом, потому что он приказывает работодателю отдать ему определенную сумму, если тот хочет, чтобы работа была сделана. Но слова остаются словами.

Я весьма сомневаюсь, что с эмпирической стороны дела эти авторы не согла­ сились бы с решением Верховного суда США. Как и высказывание Самуэльсона (в эпиграфе), эти авторы рассматривали логику моделей, а не конкретные при­ меры из жизни. С точки зрения поствальрасовского подхода, смоделированного в этой главе, пример Алчиана и Аллена выглядел бы совсем по­другому. Ясно, что работодатель не согласится ни с какой иной оплатой, отличной от w* — став­ ки зарплаты, максимизирующей прибыль. Важным преимуществом постваль­ расовских моделей служит их способность объяснить (а не затуманить) то, что кажется неоспоримым относительно рынка труда. Но модель власти, рассмо­ тренная выше, слишком проста, чтобы оставаться основой для чего­то большего, чем базовое понимание социальных отношений, складывающихся на рабочем месте или в ходе трансакций на кредитном рынке. Основной недостаток дан­ ной попытки описания иерархической по своему существу структуры взаимо­ отношений между классами (см. «пирамиду власти» на рис. 10.2) состоит в том, что она неприменима к случаям, где власть не асимметрична, а, скорее, является двухсторонней.

Тем не менее она дает убедительное основание усомниться в старом изрече­ нии «богатые отличаются от всех остальных; у них больше денег». Действитель­ но, богатство влияет на бюджетное ограничение и тем самым на приобретение товаров и услуг. Но индивиды, достаточно богатые для того, чтобы осуществлять собственные проекты или брать в кредит большие суммы по текущей ставке процента, отличаются не одной лишь возросшей покупательной способностью. Они могут распоряжаться не только товарами, но также и людьми. Их доступ к капиталу позволяет им, но не кому­либо другому, становиться работодателями и в этом качестве приобрести власть короткой стороны на неуравновешенных рынках. Томас Гоббс был прав, говоря, что «богатство, соединенное с щедростью, также является могуществом, ибо оно доставляет друзей и слуг» (1968 [1651]. Р. 150)2. Действительно, во времена Гоббса термин «слуга» относился к любому работнику.

1 Шумпетер Й.А. Теория экономического развития. Капитализм, социализм и демокра­

тия. М.: Эксмо, 2007. С. 66—68.

2 Гоббс Т. Сочинения в 2­х т. М.: Мысль, 1991. Т. 2. С. 63.

Часть III

изменения:

совместная эволюция институтов и предпочтений