§ 7. Положения права ес о мерах, направленных противимпортных субсидий (компенсационных пошлинах)

Нормы ГАТТ позволяют договаривающимся сторонам этого соглашения налагать так называемые компенсационные пошлины,имеющие целью противодействовать неблагоприятным последствиям субсидируемого импорта, если этот импорт причиняет материальный ущерб их внутренней промышленности. Как и в случае демпинга существует кодекс ГАТТ, так называемый Кодекс о субсидиях, который регулирует применение компенсационных пошлини устанавливает процедурные требования, почти идентичные тем, которые установлены для демпинговых обследований.

В дополнение к разрешению применять компенсационные пошлины для противодействия последствиям субсидий ГАТТ имеет сложные правила, регулирующие применение субсидий. Нормы ГАТТ ограничивают применение экспортных субсидий, хотя в общем-то разрешается применение внутренних субсидий. Очень сложно провести четкую грань между внутренними и экспортными субсидиями. В целом субсидии, которые предоставляются условным компаниям для проведения ими экспорта, рассматриваются как экспортные субсидии. Нормы ГАТТ запрещают применение экспортных субсидий к непервичным (особенно несельскохозяйственным) продуктам и ограничивают применение таких субсидий к первичным продуктам так, что субсидирующая страна не получает никакого результата, кроме справедливого разделения мировой торговли этим продуктом. Нормы ГАТТ одновременно позволяют применение внутренних субсидий, они позволяют импортирующим странам налагать компенсационные пошлины с целью противодействия последствиям какой-либо приносящей ущерб субсидии, внутренней или экспортной.

ЕС не часто прибегает к применению акций по наложению компенсационных пошлин. За пятилетний период с 1984 по 1988 г. было совершено всего только 2 подобных акции. Это частично объясняется тем, что Сообщество критикует широкое использование компенсационных пошлин со стороны США и выступает за узкое толкование применимых норм ГАТТ. В дополнение к этому официальные лица ЕС считают, что в ГАТТ было рассмотрено относительно незначительное количество дел по обвинению в наложении компенсационных пошлин.

Когда ЕС предпринимает акции по наложению компенсационных пошлин, он делает это на основе того же "регламента", который регулирует демпинговые вопросы. Как и в антидемпинговых делах, здесь встают три вопроса: 1) в каких объемах субсидируется импорт; 2) не пострадала ли в результате этого промышленность Сообщества или не грозит ли ей материальный ущерб; 3) будет ли наложение компенсационных пошлин отвечать интересам Сообщества. Два последних вопроса решаются примерно так же, как и в антидемпинговых делах. Первый вопрос требует определения вида компенсируемых субсидий и единой основы полной оценки субсидии так, чтобы можно было наложить компенсационные пошлины.

ГлаваVii. Правовые и экономические основы создания единой европейской валютной системы § 1. Проблемы и предпосылки создания единой валютной системы ес

Запланированный на начало 1999 г. перевод расчетов в стра­нах — членах ЕС на единую европейскую валюту — евро вызывает известные технические трудности в подготовительной работе, пре­жде всего в связи с отсутствием единого метода "реденоминации", то есть, выражения сумм всех имеющихся денежных обязательств в новой валютной единице. Так, французское правительство заяви­ло в середине 1997 г. о пересчете таких обязательств в евро с ок­руглением сумм до ближайшего целого числа евро. Французское казначейство выразило намерение применять метод округления до целых евро, независимо от способов пересчета, которые будут из­браны в других членах Союза. Во Франции этот метод намерены использовать при одновременной компенсации счетов, округление которых привело к их уменьшению (менее, чем на один евро).

Напротив, германский Бундесбанк высказался за округление до ближайшей сотой части евро — цента.

Практически вопрос о реденоминации в наибольшей степени затрагивает операции и расчеты на финансовых рынках. Это свя­зано с тем, что после реденоминации обращаемые на них ценные бумаги перестанут обладать номиналом, выраженным круглым чис­лом. В частности, французские правительственные облигации но­миналом в 2000 франков в пересчете на евро по курсу валют, на­пример, на 2 июля 1997г. (1Ecu= 6,635 франц. фр.) имели бы дос­тоинство в 301,4318 евро. По французской методике пересчета ка­ждая такая облигация приобретает номинал в 301 евро, а ее дер­жатель вправе получить наличными 0,4318 евро после деномина­ции. Если германское правительство предпочтет пересчет по мето­ду, предлагаемому Бундесбанком, то это приведет к тому, что фран­цузские и германские правительственные облигации не получат одинакового номинального вида в евро, несмотря на выражение в одной и той же валютной единице. Разумеется, такого рода сложности способны оказать влияние лишь в момент перехода нановую единицу расчетов и не отразятся в длительной перспективе¹.

Гораздо более важная проблема — вопрос о подготовке торговых и промышленных компаний к выработке деловой стратегии в условиях, когда цены на товары, работы и услуги станут после выражения их в единой европейской валюте абсолютно прозрачными в рамках всех стран — членов Союза. В сфере торгового оборота это вероятнее всего породит тенденцию к закреплению единого уровня цен.

Однако коммерсанты, вероятно, столкнутся с ситуацией, когда такой уровень будет иметь тенденцию не к повышению (как, например, произошло в Англии в ходе перевода расчетов на десятичную систему исчисления цен), а к понижению. Это предсказывают специалисты в банковских и финансовых кругах, равно как и будущее давление покупателей на продавцов в направлении установления цен на минимальном уровне ("гармонизация цен на уровне наименьшего общего деноминатора")².

Оценивается такая перспектива с дефляционной точки зрения, поскольку уровень ценовой планки будет определяться в условиях всеевропейской прозрачности самыми" низкими в Европе ценами. Если до введения единой валюты сохранение ценовой разницы имело причиной разные степени валютных рисков, то после такого введения продавцам будет трудно настаивать на неодинаковых продажных ценах. Они и окажутся наиболее затронутыми ценовой гармонизацией.

Тем не менее, данный вопрос представляет лишь проблему приспособления предпринимателей к новым условиям и не можетпрепятствовать наступлению последних. Крупнейшие компании ожидают существенного улучшения своих позиций на общем рынке, поскольку они заблаговременно начали выработку стратегии перевода расчетов на евро³. В принципе единый рынок с единой валютой представляется разработчикам Маастрихтских соглашений более конкурентным и, следовательно, более эффективными

У критиков введения единой европейской валюты вызывает сомнение ее положительный эффект на состояние занятости. По их мнению, маастрихтские критерии вынудят национальные правительства усилить налоговый пресс в самое неподходящее, с точки зрения экономических циклов, время. Поскольку всякое увеличе­ние налогового бремени побуждает предпринимателей снижать рас­ходы, то такая вынужденная экономия приведет к экономии и на фондах оплаты труда, и следовательно, к сокращению рабочих мест.

Оппоненты возражают против логики подобных рассуждений. Они указывают на то обстоятельство, что Европа страдала высоким уровнем безработицы и до планов на введение единой европейскойвалюты. Они отмечают, что безработица в Европе выступает явле­нием не циклическим, а структурным. Это значит, что она в нема­лой степени обусловлена излишней зарегулированностью товарных рынков и рынков труда. Повышение налогов не окажет существен­ного воздействия на занятость. А вот предусматриваемое Мааст­рихтскими соглашениями сокращение государственных расходов изаимствований способно вызвать структурные изменения в предпринимательских компаниях и побудить правительства снизить сте­пень регламентации рынков. Это приведет со временем к появле­нию новых рабочих мест. В подтверждение нередко приводится аргумент, употребленный в свое время бывшим английским пре­мьером Дж. Мейджором в его выступлении в Брюсселе: в США за последние 20 лет, то есть за период, прошедший от принятия мер по снижению правительственной регламентации рынков, было соз­дано 36 млн. новых рабочих мест, в том числе 31 млн. — в частном секторе в Европе же за это время было создано только 5 млн. рабо­чих мест, из которых 1 млн. — в частном секторе¹.