panchenko-monogr

эмотивной лингвоэкологии и эмотивной лингвоконфликтологии, которую еще предстоит исследовать и описать. А после этого нужно внести в науча- ющую коммуникацию лингвоэкологический компонент как одну из составляющих коммуникативной компетенции. Поскольку, по мнению многих лингвистов, все общение человека сопровождается его эмоциональным переживанием, то такое обучение также является одной из ближайших проблем эмотивной лингвоэкологии и коммуникологии. Этот процесс тренинга может осуществляться как через текстовую, так и через реальную коммуникацию. Результатом его должны стать как экологичные упаковки эмоциональных и рациональных смыслов, так и экологичные коммуникативные ожидания.

В заключение напомним еще раз, что эмоции являются мотивационной основой сознания. По словам А.А. Леонтьева, интенция — дитя мотива. Получается, что модус экологичности общения зависит от модуса эмоциональной интенции, эмоционального мотива речевого высказывания и его эмоционального осмысления.

МЕТОДЫ, ПРИЕМЫ И ПОДХОДЫ СОВРЕМЕННОЙ ЛИНГВОЭКОЛОГИИ

В.И. Шаховский, А.А. Штеба

Полипарадигмальность современного гуманитарного знания обусловливает закономерное появление эмотивной лингвоэкологии. Данное научное направление в качестве методологической основы использует теоретические положения лингвистики эмоций, апробированные на обширном материале последних тридцати лет [Жура, 2008; Ионова, 1998; Тахтарова, 2009; Чесноков, 2008 и др.], а также методы и понятийно-терминоло- гический аппарат эмотиологии для решения проблем, связанных с экологией языка.

Обращение к эмоциям человека особенно важно потому, что это, при всей кажущейся противоречивости следующего тезиса, позволяет полу- чить доступ к сфере ratio и cognitio, поскольку эмоция и когниция неразделимы, эмоция является мотивационной основой сознания. Последнее положение особо значимо при анализе языка с точки зрения установления его экологичности / неэкологичности. Повторим, что положительные эмоции лежат в основе экологичного, а отрицательные — неэкологичного языка. Сказанное верно на глубинном уровне анализа, тогда как путь к нему

© Шаховский В.И., Штеба А.А., 2013

61

возможен только посредством расщепления многочисленных языковых (лексико-семантических и грамматических) и внеязыковых слоев, скрывающих и одновременно выражающих эмоцию. Переживание конкретной эмоции всегда сопровождается психосоматическими коррелятами, что имплицирует невозможность рассмотрения сферы эмоционального в отрыве от ее влияния на здоровье (психическое и физическое) homo sentiens. Учет не только качества языка служит дополнительным фактором, которым необходимо оперировать в процессе лингвоэкологического анализа эмоциональной коммуникации.

Перечислим некоторые теоретико-методологические положения эмотивной лингвоэкологии, на которые считаем целесообразным опираться.

1.Существует три вида эмотивной семантики слова: собственно эмотивность, эмотивность как одна из реализаций семантики слова и ситуативная эмотивность, т. е. речь идет о таких трех статусах эмотивной семантики, как аффектив, коннотатив и потенциатив. Проблемным является вопрос зависимости актуализуемых в коммуникации статусов эмотивной семантики (эмотивный фонд языка в его коммуникативной реализации) от

ååэкологичности / неэкологичности, т. е. всегда ли использование отрицательного эмотива задает неэкологичную тональность коммуникации. Интересным кажется и сравнение перлокутивного эффекта сообщений, в которых доминируют слова с аффективным, коннотативным или потенциативным видом эмотивной семантики.

2.В результате вербализации эмоций последние могут быть названы (номинация), описаны (дескрипция), выражены (экспрессия). Зависимость формы экспликации эмоций от уровня экологичности / неэкологичности эмоциональной коммуникации является малоизученным и потому перспективным направлением будущих исследований (например, насколько адекватными с лингвоэкологической точки зрения являются выражения ß

ненавижу тебя vs Ты разорвал мое сердце).

3.Способом реализации эмотивной функции языка является эмотивная валентность, которая одновременно является и потенцией для эмотивного приращения семантики любого слова, и реализацией данной потенции, что приводит к образованию эмотива. Кроме того, эмотивная валентность может быть использована для анализа эмотивной плотности (коли- чественной и качественной) текста.

4.Эмоции коммуникантов регулируют тональность эмотивных высказываний и текстов. Это проблема текста-отношения, который характе-

62

ризуется доминирующими в нем эмотивной и экспрессивной функциями,

àтакже эффектом эмоционального воздействия.

5.В семантике слова эмоции фиксируются в форме специфических сем эмотивности, структура которых следующая: инвариантный семанти- ческий признак ‘эмоция’ и вариантный семный конкретизатор, определяющий конкретную эмоцию.

Поиск метода обусловлен необходимостью фиксации и/или предупреждения деструктем (отклонений), которые возникают в процессе коммуникации и оцениваются как нежелательные [Сорокин, 2008, c. 26]. Ю.А. Сорокин ставит перед лингвоэкологией следующую задачу: установить признаки, по которым креативные решения языкового сообщества можно отграничить от квазикреативных, вносящих когитивно-когнитив- ные шумы и дестабилизирующие работу языка [Там же, с. 27]. В качестве приема подобного разграничения предлагается подразделять появляющиеся и уже функционирующие имена на номические и аномические, когда последние являют собой следствие произошедшего когнитивного сдвига. Подобные номинативные образования собственно номинативной функции и лишены, поскольку как минимум бессмысленны и как максимум опасны. Опасность же происходит из того, что язык и мышление характеризуются взаимонаправленным воздействием, когда от качества языка зависит качество мышления, а значит, и жизни (ее видения и ощущения себя в ней) конкретного человека.

В настоящее время учеными предлагаются методики для решения данной проблемы. А.В. Моисеенко [2007, 2008а, 2008б] установлен прием определения коэффициента степени экологичности/неэкологич- ности субстандартной синонимии, для чего вводится следующая формула:

x = b/a 100%,

ãäå x — это коэффициент субстандартной синонимии, a — общее коли- чество синонимов в ряду, b — количество субстандартных единиц [Моисеенко, 2008а, с. 12]. Другими словами, на материале определенного текстового корпуса проводится инвентаризация синонимов некоторого слова (количество) с последующим анализом не столько вариативности искомого значения, облачаемого в разную форму, сколько характера со-значений отобранных образований (качество), т.е. определение экологичности/неэкологичности зависит от положительной или отрицательной коннотации лексической единицы.

Логичным развитием предложенного исследователем подхода является выход за рамки семантики слова в семантику текста, в котором слово функционирует. Из общенаучного положения о том, что тождество струк-

63

тур ведет к тождеству функций, происходит следующий вывод: употребление бранной лексики обязательно предполагает ситуацию конфликтного общения. Однако любой конфликт многомерен и поливалентен, семантика конфликта может диссонировать с его семиотикой, конфликт вариативен в зависимости от плоскости общения. И на последний вопрос еще предстоит найти ответ.

В исследовании А.В. Пузыр¸ва представлена семиуровневая пирамида конструктивности/деструктивности текста, составляют которую (от низшего к высшему) физический, личностный, межличностный, этнический, социальный, принципиальный и интегративный уровни потребностей и установок [Пузыр¸в, 2012, c. 114]. Отметим, что беглого взгляда на данную модель достаточно, чтобы установить деструктивность современного медиапространства, где в человеке культивируются низшие потребности (физический уровень), эгоцентризм (личностный), враждебность к Другому (межличностный и этнический) и т.п. При этом следует оговориться, что причина такого рода агрессивности языковой среды кроется в тотальном равнодушии человека к самому себе, его приоритетом не являются личностный рост и саморазвитие. Напротив, в нем планомерно культивируется разрушение, которое заполняет ментальное пространство человека и выходит наружу, в том числе и в языковой (= девиантной) форме. Как следствие, помимо внешнего воздействия на человека имеется более опасный враг — сам человек. Из этого происходит и своего рода обреченность попыток борьбы с разрушающей неэкологичной языковой средой, если на стороне этого сопротивления не выступает сам человек. Стратегия же подобной когнитивной аутотрансформации homo debilis в homo sapiens предложена филологической герменевтикой, когда чтение перестает быть заполнителем паузы, становится работой и, кроме того, выгодным инвестированием в свое будущее, при всей кажущейся авантюрности подобного предприятия.

Оригинальный прием лингвоэкологического анализа предложен группой исследователей Волгоградского государственного университета. Ими разработана методика эколингвистического мониторинга содержания медийного пространства на материале волгоградских печатных СМИ [Основы эколингвистического мониторинга…, 2011, c. 56—86]. Данная процедура предполагает учет следующих параметров:

— событийность новостного текста (примат достоверной информации, которая должна референциально точно отражать происходящие процессы, а не приукрашивать их, вызывая чувство страха у реципиента) с

64

учетом двух основных факторов — информационного баланса и этиче- ской отмеченности события;

—индекс упоминания имен и событий (количественный анализ контекстов с нейтральной, отрицательной и положительной модальностями);

—тональность представления события в новостном контексте (тональность эгоцентрического — отражение личности автора, объектного — субъективное отражение события, адресатоцентрического типов).

Выделенные критерии позволяют осуществлять объективный анализ степени экологичности/неэкологичности текстов массмедиа. При этом обозначенные параметры кажутся вполне применимыми в изучении любых текстов различных жанров.

Рассуждая о методах лингвоэкологического анализа, Е.М. Пылаева [2011] предлагает следующие: метод деконструктивного анализа, заимствованный у постмодернистов, и метод анализа текста по ключевым словам. Остановимся подробнее на деконструктивном методе, который предполагает анализ некоторого объекта либо через разрушение имеющегося по отношению к нему стереотипа, либо путем помещения данного объекта в новый контекст. Действительно, изучая определенное слово или словосо- четание, например бранное, исследователь будет находиться под влиянием стереотипа или эталона, который навязывает понимание значения этой лексической единицы. Но изменение контекста позволяет увидеть, что отрицательная оценка бранного слова Х может понижаться или меняться на противоположную, если это слово 1) адресуется близкому человеку в ситуации доверительного общения; 2) конкретизируется положительно-оце- ночным определением; 3) конкретизируется отрицательно-оценочным определением, которое стоит перед определяемым словом (чертов урод vs урод чертов). Кроме того, анализ любой лексики для установления ее экологичности/неэкологичности должен сопровождаться следующим условием: любое слово обладает амбивалентным эмоционально-смысловым потенциалом, который конкретизирует ситуация.

Перспективная методика анализа внутренней формы слова с позиции заключенных в ней рефлексивных векторов (рефлексем) фундаментальных предикатов сознания предложена З.Я. Кармановой [Карманова, 2010, c. 47—116]. По сути, данные рефлексемы наглядно демонстрируют «возможности» слова, скрытую в нем смысловую энергетику, проявляющуюся тогда, когда оно становится «словом дискурса»: ретроспективная и проспективная, экстенсивная и интенсивная, трансцендентная, интроспективная, эмпатическая, аксиологическая, воспроизводящая, реконструктивная и конструктивная, гносеологичесая, лингвистическая, категоризующая,

65

коммуникативная, гипотетическая, абстрагирующая, аналитическая и синтетическая рефлексемы. Отдельно остановимся на интенциональном и Интенциональном рефлексивных векторах. Первый (интенциональный) связан с мировосприятием языковой личности: юмор, сатира, сарказм, ирония, остроумие, усмешка, комизм, прямолинейнойсть, агрессивность, подхалимство и т.д. Второй (Интенциональный) происходит из необходимости учета того, что каждый речевой акт, по Дж. С¸рлю [Серль, 1986], служит для выражения соответствующего интенционального состояния: вера, страх, ненависть, нужда, одобрение, скорбь, раздраженность. Другими слова, данная рефлексема показывает, почему говорящий сказал именно так, а не иначе, а также мотивирует некоторые коммуникативные ходы языковой личности.

Общим основанием обозначенных подходов, применимых к анализу экологичности/неэкологичности языка и речи, можно считать сферу эмоционального (учет коннотативного аспекта значения слова, тональность и модальность сообщения, Интенциональная рефлексема).

Далее следует подробнее рассмотреть приемы и методы эмотивной лингвоэкологии, которая, напомним, оформилась в самостоятельное на- учное направление на пересечении таких дисциплин, как культура речи, валеология и эмотиология. Методы последней целесообразно применять к решению проблемы установления уровня экологичности/неэкологичности эмоциональной коммуникации, поскольку именно эмоции являются мотивационной основой сознания. Доступ к мотивам речемыследеятельности говорящего опосредован сферой emotio, т.е. определяется не форма эмоциональной коммуникации, когда использование в речи бранной лексики может и ошибочно указать на ее неэкологичность, а содержание. Другими словами, важно не как, а для чего говорящий выбрал именно данную форму Х для выражения эмоционального переживания Y.

Для целей анализа любого предмета в аспекте эмотивной лингвоэкологии целесообразно использовать субстратный метод, одним из сторонников которого выступает А.В. Пузыр¸в. Применение субстратного подхода позволяет не только получать комплексное представление о сущности изучаемого явления, но и определять проблемное поле того или иного научного направления (см. материал А.В. Пузыр¸ва в настоящей монографии).

Мы исходим из того, что эмоции пронизывают любую деятельность человека. Значит, они представлены на каждом из обозначенных уровней

66

и в каждой целевой подсистеме. Соответственно, есть эмоциональное мышление, под которым понимается неразделимая связь рационального и эмоционального, эмоциональный язык, эмоциональная речь и эмоциональная коммуникация. Если под экологией понимать некую конструктивную силу, то нужно выделять экологичные и неэкологичные типы мышления, языка, речи, коммуникации. Дифференциальным признаком, отличающим, к примеру, экологичный язык от неэкологичного, являются эмоции. Они же служат и интегральным элементом, точкой отсчета на условной шкале конструктивности/деструктивности действий.

Таким образом, эмоции включены в любую деятельность человека (всеобщее); значит, они объединяют разные виды деятельности (общее); от эмоций зависит экологичность/неэкологичность деятельности (особенное); поскольку эмоции играют роль средства определения экологичности/неэкологичности деятельности, то это позволяет выявить ее параметры, механизмы (конкретно-абстрактное); проблема состоит в том, чтобы научиться определять данные механизмы, декодировать их реализацию в коммуникации (единичное). Причем из наблюдений за частными случаями реализации экологичных/неэкологичных коммуникативных ситуаций формулируются правила и глобальные в рамках искомого направления выводы, т.е. единичное смыкается со всеобщим, что придает выбранному системному подходу еще большую основательность.

Например, существует множество коммуникативных эмоциональных ситуаций (всеобщее); некоторые из них являются негативными (общее). В ряду негативных выделяется ситуация агрессивного общения (особенное) со своими категориальными признаками (конкретно-абстрактное). Однако на выходе, т.е. речь идет о финале данных ситуаций, последние могут трансформироваться в позитивные, когда агрессия меняется на эмпатию, сопереживание, сочувствие. Возникает проблема фактора, объясняющего подобную рассогласованность с эталонной схемой «отрицательный стимул — отрицательная реакция». Ответ можно получить только с учетом анализа предмета (которым выступает коммуникативная эмоциональная ситуация агрессивного общения) на уровне мышления, языка, речи и коммуникации. В таком случае исследователь получит видение того, что любая коммуникативная ситуация амбивалентна с точки зрения генетиче- ских особенностей мышления, а также амбивалентного потенциала семантики и прагматики любого знака.

Далее кратко обозначим основные задачи, которые ставит перед собой эмотивная лингвоэкология.

67

На уровне мышления. 1. В подсистеме «всеобщее» рассматривается проблема эмоционального мышления. 2. В подсистеме «единичное» исходим из постулата о том, что эмоции являются неотъемлемым компонентом мышления (роль эмоций в мыследеятельности; соотношение эмоционального и рационального; виды мышления и место в них эмоций; влияние социальных и национально-культурных факторов на переживание/ выражение эмоций; характер выражения эмоций конкретной личностью; профессия, пол, нация, возраст в их влиянии на выражение эмоций). 3. В подсистеме «особенное» рассматриваются функции эмоций, одной из которых является мотивационная. 4. В подсистеме «конкретно-абстракт- ное» устанавливается, что эмоции являются дифференциальным признаком, отличающим экологичное мышление от неэкологичного (механизмы и условия эмоциональной и эмоционально-экологичной деятельности; влияние социально-политических условий на эмоции; эмоции и здоровье). 5. В подсистеме «общее» показывается, как реализуется эмоциональноэкологичное мышление. На этом этапе необходимо определить базовые понятия, методологическую базу, термины эмотивной лингвоэкологии, а также ответить на вопросы о том, какова цель ее возникновения; что привносят эмоции в лингвоэкологическое исследование; в чем недостатки собственно лингвоэкологического подхода к исследованию.

На уровне языка. 1. Всеобщее (признаки эмотивно-экологичного языка; внутренние механизмы эмотивной экологичности языка; конструктивный и деструктивный потенциал единиц языка разных уровней; языковые процессы и явления (синонимы, антонимы и пр.) и их влияние на эмотивную экологичность языка [Эпштейн, 2010]; синтагматические и парадигматические средства, характер нормы в эмотивной лингвоэкологии; норма эмотивной лингвоэкологии и норма социальная). 2. Общее (уточнение определений, терминов, понятий лингвистики и других смежных областей в их включенности в парадигму эмотивной лингвоэкологии; ее основные категории). 3. Конкретно-абстрактное (категоризация эмоций средствами языка; факторы, обусловливающие возможность порождения эмо- тивно-экологичного высказывания; эмотивно-экологичная / неэкологич- ная динамика языковых процессов). 4. Особенное (функции эмотивной лингвоэкологии, функции языка, от реализации которых зависит конструктивность/деструктивность языка; параметры эмотивной лингвоэкологии; экологичность языка и количество слов с отрицательной и положительной оценкой; что такое неэкологичный язык? бывает ли он? что такое эко-

68

логичный текст? как создается (не-)экологичный текст?). 5. Единичное (экологичная языковая личность; влияние личности на эмотивную экологию языка; диагностика уровня экологичности языковой личности).

На уровне коммуникации. 1. Общее (имплицитные и эксплицитные средства экологичности эмоциональной коммуникации; коммуникативная норма и экологичность эмоциональной коммуникации). 2. Особенное (семантика и прагматика, семантика и семиотика экологичной эмоциональной коммуникации; для чего нужно стремиться к экологичности эмоциональной коммуникации; что может дать эмотивная лингвоэкология человеку для коммуникации; каковы функции эмоциональной коммуникации; как в коммуникации функционируют категоризованные языком эмоции). 3. Конкретно-абстрактное (уровни экологичности/неэкологичности эмоциональной коммуникации; актуальное и потенциальное в эмоциональной коммуникации ситуации в аспекте ее экологич- ности; варьирование степени представленности экологичности / неэкологичности в одной эмоциональной коммуникативной ситуации; умение эмотивно-экологичного общения). 4. Всеобщее (социальные и наци- онально-культурные факторы экологичности эмоциональной коммуникации; роль правительства в поддержании экологичности / неэкологич- ности эмоциональной коммуникации). 5. Единичное (эмоционально-эко- логичная коммуникативная личность; эмоционально-экологичная vs экологичная коммуникативная личность; идиостилевые способности коммуникативной личности как фактор поддержания экологичности эмоциональной коммуникации; восприятие и декодирование механизмов экологизации эмоциональной коммуникации; применение средств защиты от неэкологичной эмоциональной коммуникации; поведение (реальное и прогнозируемое) в коммуникативной эмоциональной ситуации; при- чины сбоев прогнозируемого экологичного поведения и его перехода в неэкологичное).

Отдельное внимание нужно обратить на необходимость учета коммуникативной эмоциональной ситуации в определении экологичности / неэкологичности эмоционального общения. Коммуникация является средством восстановления баланса; в ней не только рождается новая норма, но и сохраняется прежняя. Поэтому анализ коммуникативных эмоциональных ситуаций представляет собой детерминирующий фактор в рамках рассмотрения проблем, относящихся к парадигме эмотивной лингвоэкологии. Применение субстратного подхода позволяет проводить более основательный анализ, «расстреливая» выбираемый предмет исследования в двадцати различных системных плоскостях.

69

В кандидатской диссертации Н.Г. Солодовниковой методологическая база эмотивной лингвистики применена в анализе экологичности/неэкологичности текста. Так, автором предложены следующие этапы анализа:

1)установление вербальных эмотивных средств текстов;

2)невербальных эмотивных средств текстов;

3)способов реализации этих средств в текстах;

4)соотношения вербальных и невербальных эмотивных средств и способов варьирования экологичности текстов [Солодовникова, 2010,

ñ.5—6].

За ведущий принцип эмотивной лингвоэкологии предлагается принять «хорошую речь», когда приоритет отдается возвышению языком, а не диффамации адресата.

Теоретические положения, высказанные Н.Г. Солодовниковой, несомненно, новаторские и перспективные. В то же время они дискуссионные. Например, не ясно, каким образом можно установить, как влияет способ реализации, допустим, положительных эмоций на экологичность текста; может ли текст быть неэкологичным при условии экспликации в нем эмоций со знаком ‘плюс’ и наоборот. На наш взгляд, на данные вопросы помогут ответить приемы анализа определенного объекта с точки зрения выявления его эмотивной экологичности / неэкологичности, представленные ниже. Данные приемы реализуют два основных метода эмотивной лингвоэкологии: типологическое описание с проекцией на потенциальное влияние эмотива на адресата и контекстуальный анализ эмотивности.

1. Скорость промысливания эмоций [Шаховский, 1988 , c. 16]. Речь идет о влиянии выбора лексики, выражающей эмоции, на перлокутивный эффект сообщения, поскольку без внимания остается статус использованного эмотива. Например, в конфликтной ситуации говорящий может поддаться аффекту и прибегнуть к нецензурной лексике или выбрать из синонимичной парадигмы не менее экспрессивную, но цензурную лексическую единицу, с помощью которой можно выразить свое недовольство, раздражение, при этом не унизив адресата. Здесь важна и позиция слушающего, который либо выберет стандартную схему реакции на отрицательный стимул (т.е. это отрицательная реакция, идентичная полу- ченной от адресанта), либо преодолеет данный «эталон» (т.е. положительная реакция), чтобы найти причину раздражения говорящего. Сюда же относится и проблема выбора слова в зависимости от адресата с ориентацией на себя или на Другого. Например, частотное использование

70