panchenko-monogr

Что же касается второй и третьей групп процедурных норм, распознаваемых при отождествлении исходного целого и вновь созданной структурной целостности, а также погружении элементов и объединяющей их структуры как бы внутрь целого с последующим «извлечением», «выниманием» элементов или структуры из этого целого, то, по сути, обозна- ченные Г.П. Щедровицким нормы целиком и полностью отвечают процессу согласования противоречий. Как правило, обозначенный процесс осуществляется между концептуальными системами автора и работающего с текстом культуры языкового носителя (одна речь против другой). При этом суть данного процесса заключается в том, что посредством выявления и осознания таких оттенков слов-эмотивов, которые не входят ни в общеречевую характеристику, ни в известные языковому носителю субъективные характеристики их функционально преобразованных отражений у других представителей социума, субъект адаптирует чужую речь к своей речевой собственности. Причем, когда Г.П. Щедровицкий пишет об обязательном совпадении свойств структурной целостности со свойствами исходного целого, имеется в виду не буквальное совпадение содержательносмыслового аспекта речи участников диалогического общения, а, скорее, достижение гармоничного соответствия одного другому*.

Наконец, последняя, но при этом наиболее значимая с точки зрения становления языковой личности методологическая функция эмотивности заключается, на наш взгляд, в следующем. Обеспечивая ситуацию непонимания, слова-эмотивы выступают в качестве естественных препятствий, преодоление которых закаляет человека, формируя терпимость к неудовольствию, с неизбежностью порождаемому ситуацией непонимания, а в случае успеха, обусловленного преодолением этой ситуации, актуализируют подлинную, ни с чем не сравнимую радость человеческого общения, которое А. Экзюпери относил к величайшей роскоши. Соответственно, даже тогда, когда в условиях художественной коммуникации в числе сигналов текста оказываются эмотивы, стимулирующие эмоциональную рассогласованность либо задающие неадекватную тональность общения, а также включающие в себя негативные оценки, приводящие к нарушению коммуникативного кодекса,

коммуникация будет безусловно экологичной, поскольку в результате такой коммуникации происходит становление культуры мышления языко-

* Специально оговорим, что в данном случае речь не идет о ситуации, когда «переживание является лишь компонентом “настроения”, не направленного ни на что» [Богин, 1993, с. 29]. Исключение подобного опыта из художественной коммуникации обусловлено тем, что здесь мы, как правило, имеем дело не столько с процессом мыследеятельности, сколько с таким неинтенциональным состоянием, в рамках которого физиологические процессы преобладают над собственно психическими.

111

вого носителя. Здесь опыт работы с текстами культуры оборачивается жизненным опытом, из которого складывается мир человеческой лич- ности. Мир, который Дж. Китс описывал как “the vale of soul-making”. «Разве ты не видишь, — говорил он воображаемому собеседнику, — что все препятствия и испытания, с которыми мы сталкиваемся в этой жизни, просто необходимы для воспитания рассудка и превращения его в душу?» (цит. по: [Свендсен, 2008, с. 62]).

Другими словами, признавая факт, что если человек слишком усердно следует инстинктивному стремлению получать удовольствие и избегать неудовольствия, это вовсе не идет ему на пользу [Лоранц, 2008], мы убеждены в следующем. Категория эмотивности оказывается на сегодняшний день одним из фундаментальных методологических принципов, обеспечи- вающих полноценную жизнедеятельность сознания языкового носителя, поскольку именно высокая культура мышления субъекта обеспечивает в итоге экологичность и музыки, и языка.

Ë è ò å ð à ò ó ð à

Амосов Н.М. Чтобы быть здоровым, надо иметь силу характера // Наука и жизнь. — 1998. — ¹ 5. — С. 19—22.

Бахтин М.М. К философии поступка // Бахтин М.М. Работы 1920-х годов. — Киев: «Next», 1994.

Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. — 2-е изд. — М.: Искусство, 1986.

Беринский С.С. Истериады (рукопись). — М., 1984.

Богин Г.И. Субстанциальная сторона понимания текста. — Тверь: Изд. Твер. гос. пед. ун-та, 1993.

Вальтер И. Пабло Пикассо. — М.: Искусство, 2002.

Гагаев А.А. Теория и методология субстратного подхода в материалистической диалектике. — Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 1991.

Ãèã Äæ. Âàí. Прикладная общая теория систем / пер. с англ., под ред. канд. физ.-мат. наук Б.Г.Сушкова, д-ра филос. наук В.С. Тюхтина. — М.: Мир, 1981.

Гридина Т.А. Языковая игра: стереотип и творчество: моногр. — Екатеринбург: Урал. гос. пед. ун-т, 1996.

Äàëü Â.Â. Толковый словарь живого великорусского языка [Современная версия]. — М.: Эксмо, 2000.

Екимовский В. Автомонография. — М.: Композитор, 1997.

Еременко Г.А. Семантическая интерпретация музыкального произведения (процедура вхождения в смысл музыки) // Музыкальная культура и искусство: наблюдения, анализ, рекомендации.— Новосибирск: Новосиб. гос. консерватория (академия им. М.И. Глинки), 2005. — Вып. 5. — С. 12—24.

112

Æóðà Â.Â. Дискурсивная компетенция врача в устном медицинском общении: моногр. — Волгоград: ВолГМУ ООО «ДарКо», 2008.

Звегинцев В.А. Мысли о лингвистике. — М.: Наука, 1996.

Ильинова Е.Ю. Эколингвистический модус событийности в пространстве массмедийного дискурса// Вестник ВолГУ. Сер. 2: Языкознание. — 2010. — ¹ 2 (12). — С. 168—176.

Ионова С.В. Эколингвистические проблемы современной текстовой коммуникации // Коммуникативные аспекты современной лингвистики и лингводидактики: материалы междунар. науч. конф. Волгоград, 8 февр. 2012 г. — Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2012. — С. 57—61.

Ионова С.В. Эмотивность текста как лингвистическая проблема: дис. … канд. филол. наук. — Волгоград, 1998.

Ионова С.В., Волкова А.Е. Информация о Волгограде в наименованиях региональных СМИ // Язык региона: Лексика. Грамматика. Функциональное пространство: сб. науч. тр. / под общ. ред. Н.А. Тупиковой. — Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2009. — С. 345—370.

Истархов В.А. Удар русских Богов. — 4-е изд. — СПб.: Изд. ЛИО «Редактор», 2001.

Карманова З.Я. Феноменология слова: слово vs мысль: моногр. — М.: ТЕЗАУРУС, 2010.

Кодекс профессиональной этики российского журналиста [Электронный ресурс]. — URL: http://www.ruj.ru/about/codex.htm.

Краткая философская энциклопедия. — М.: Изд. гр. «Прогресс» — «Энциклопедия», 1994.

Кронгауз М.А. Русский язык на грани нервного срыва. — М.: Яз. слав. культур, 2008.

Лесовиченко А. Неакадемические каноны музыковедческой деятельности // Музыкальная культура и искусство: наблюдения, анализ, рекомендации. — Новосибирск: Новосиб. гос. консерватория (академия им. М.И. Глинки), 2005. — Вып. 5. — С. 100—117.

Лоранц К. Так называемое зло. — М.: «Культурная революция», 2008. Маджаева С.И. Семантика медицинского термина в когнитивно-дис-

курсивном аспекте (на материале предметных областей медицины «СПИД» и «Диабет») // Гуманитарные исследования. — 2011. — ¹ 3. — С. 50—54.

Майкапар А. Лунная соната [Электронный ресурс]. — URL: www. maykapar.ru/articles/ bethov1.shtml.

Международная ассоциация эргономики [Электронный ресурс]. — URL: http://www.ruj.ru/about/codex.htm.

Моисеенко А.В. Лингвоэкологическая вариативность субстандартной синонимии в английском и русском языках: автореф. дис. … канд. филол. наук. — Ярославль, 2008.

Моисеенко А.В. Лингвоэкологические и структурные особенности контекстуальных синонимических рядов в английском и русском языках // Известия РГПУ им. А.И. Герцена. — СПб., 2008. — ¹ 26 (60). — С. 195—198.

Моисеенко А.В. Принципы контрастивного описания субстандартных англоязычных и русскоязычных синонимических рядов // Филологические чтения: материалы докл. — Вологда: ВГПУ, 2007. — Вып. 8. — С. 60—65.

Назайкинский Е.В. Музыкальная наука: какой ей быть сегодня? // Сов. музыка. 1989. — ¹ 8. — С. 48—54.

113

Основы лингвистического мониторинга медиа-пространства региона: учеб. пособие // В.А. Брылева, О.С. Волкова, С.В. Ионова [и др.]. — Волгоград: Волгогр. науч. изд-во, 2011.

Потиха З.А. Строение русского слова: учеб. словарь для заруб. школ. — М.: Рус. язык, 1981.

Преображенский В.С., Райх Е.А. Основные понятия и модели экологии человека // Экология человека: основные проблемы. — М.: Наука, 1988. — С. 32—43.

Пузырев А.В. Анаграммы как явление языка: опыт системного осмысления. — М.; Пенза: Ин-т языкознания РАН; ПГПУ им. В.Г.Белинского, 1995.

Пузыр¸в А.В. Пролегомены к эстетике языка и оценка содержательной основы массовых песен: учеб. пособие к курсам «Социальная психология», «Теория и практика массовой информации», «Психология массовой коммуникации», «Психология журналистики». — Ульяновск: УлГТУ, 2010.

Пузыр¸в А.В., Сафронова В.В., Маркин С.А., Гуренко И.С. Направленность хитовых песен радиостанций Европа +, Русское Радио è Love Радио в 2009— 2011 гг. // Язык и мышление: психологические и лингвистические аспекты: материалы XII Междунар. науч. конф. (Ульяновск, 16—19 мая 2012 г.) / отв. ред. проф. А.В. Пузыр¸в. — М.: Èí-ò языкознания РАН; Ульяновск: Ульян. гос. óí-ò, 2012. — Ñ. 168—176.

Свендсен Л. Философия зла. — М.: Прогресс-Традиция, 2008. Светличная Т.Ю. Категория контекста и реализация прагматического

потенциала слов-цветообозначений в контексте. — 2009 [Электронный ресурс]. — URL: http://pglu.ru/lib/publications/University_Reading/2009/XII/ uch_2009_XII_00025.pdf.

Серль Дж. Р. Природа интенциональных состояний // Философия, логика, язык / пер. с англ. и нем., сост. В.В. Петрова. — М.: Прогресс, 1986. — С. 151—169.

Симонов П.В. Что такое эмоция? — М.: Наука, 1966. Симонов П.В. Эмоциональный мозг. — М.: Наука, 1981.

Сиротинина О.Б. Основные критерии хорошей речи // Хорошая речь / под ред. М.А. Кормилицыной, О.Б. Сиротининой. — 3-е изд. — М.: Кн. дом «ЛИБРОКОМ», 2009. — С. 16—29.

Сковородников А.П. К становлению системы лингвоэкологической терминологии // Речевое общение: спец. вестник. — Красноярск, 2000. — Вып. 3 (11). — С. 70—78.

Сковородников А.П. Об экологии русского языка // Филологические науки. — 1992. — ¹ 5—6. — С. 104—111.

Смирнов М.А. Анализ показателей социального развития и возможностей их прогнозирования // Уровень жизни населения регионов России. — 1997. — ¹ 11. — С. 43—48.

Солодовникова Н.Г. Экологичность эмотивной коммуникации (на материале предвыборных креолизованных газетных текстов): дис. … канд. филол. наук. — Волгоград, 2010.

Солодовникова Н.Г., Шаховский В.И. Терапевтическая функция языка // Еcolinguistics: человек, язык и окружающая среда. — 2010 [Электронный ресурс]. — URL: http://www.ecolinguistics.ru/index.php.

Сорокин Ю.А. Нужна ли нам лингвоэкология? // Вестн. Том. гос. ун-та. Сер.: Филология. — 2008. — ¹ 2 . — С. 24—30.

114

Тахтарова С.С. Категория коммуникативного смягчения (когнитивно-дис- курсивный и этнокультурный аспекты): моногр. — Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2009.

Òð¸ëü÷ Ý. Историзм и его проблемы. — М.: Прогресс, 1995.

Урланис Б. Эволюция продолжительности жизни. — М.: Наука, 1978. Федоров В.Д. Стихотворения и поэмы: в 2 т. — М.: Худож. лит., 1970. Т. 1. Фрейд З. По ту сторону принципа удовольствия // Психология бессознатель-

ного: сб. произведений / сост., науч. ред., авт. вступ. ст. М.Г. Ярошевский. — М.: Просвещение, 1989. — С. 382—424.

Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности / пер. с нем. Э. Телятниковой. — М.: АСТ, 2004.

Хемингуэй Э. По ком звонит колокол. — М.: Худож. лит., 1989.

Чесноков И.И. Месть как эмоциональный поведенческий концепт (опыт ког- нитивно-коммуникативного описания в контексте русской лингвокультуры): автореф. дис. … д-ра филол. наук. — Волгоград, 2008.

Шаховский В.И. Категоризация эмоций в лексико-семантической системе (на материале английского языка) : дис. … д-ра филол. наук. — М., 1988.

Шаховский В.И. Лингвистическая теория эмоций: моногр. — М.: Гнозис, 2008. Шаховский В.И. Унижение языком в контексте современного коммуникативного пространства России // Проблемы речевой коммуникации: межвуз. сб. науч. тр. / под ред. М.А. Кормилицыной, О.Б. Сиротининой. — Саратов: Изд-во Сарат.

óí-òà, 2007. — Âûï. 7. — Ñ. 140—148.

Шаховский В.И., Солодовникова Н.Г. Экологическая функция языка // Экология русского языка: материалы Всерос. науч. конф. — Пенза: Изд-во Пенз. гос. пед. ун-та им. В.Г. Белинского, 2009. — С. 5—16.

Штеба А.А. Эмотивная флуктуативность слова // Мир лингвистики и коммуникации. — 2011. — ¹ 3 (24) [Электронный ресурс]. — URL: http: // www. tverlingua.by.ru.

Щедровицкий Г.П. Исходные представления и категориальные средства теории деятельности // Г.П. Щедровицкий: избр. тр. — М.: Шк. культ. полит., 1995.

Экология человека: Основные проблемы. — М.: Наука, 1988. Энциклопедия символов, знаков, эмблем / авт.-сост. К. Королев. — М.:

Эксмо; СПб.: Мидгард, 2005.

Эпштейн М.Н. Мат — язык тех, кто ничего не может // Огон¸к. — 2009. — ¹ 31 (5109). — С. 42—44.

Эпштейн М.Н. Однословие как литературный жанр // Континент. — 2000. — ¹ 104. — С. 279—313.

Юсфин А. Музыка и проблемы экологии человека // Сов. музыка. — 1990. — ¹ 8. — С. 10—16.

Catton W., Dunlap R. A new ecological paradigm for post-exuberant society // American Behavioral Scientist. — Vol. 24.— ¹ 1. — 1980. — P. 15—47.

Citations et proverbes à se souvenir [Электронный ресурс]. — URL: http:// citationsetproverbes.ca/?id=3&l=m.

Cимонов П.В. Эмоциональный мозг. — М.: Наука, 1981.

Fonagy I. Gamme semantique des coups de glotte dans le francais moderne // Le francais dans le monde, 1979. — ¹ 143. — P. 43—47.

Lognon D. Les symboles de la Saint-Valentin [Электронный ресурс]. — URL: http://mythes-et-legendes.suite101.fr/article.cfm/les_symboles_de_la_saintvalentin.

115

Часть 2

ЭМОТИВНАЯ ЛИНГВОЭКОЛОГИЯ: НОМИНАТИВНЫЙ

И КОММУНИКАТИВНЫЙ АСПЕКТЫ

Раздел 1. ЭМОТИВНАЯ ЛИНГВОЭКОЛОГИЯ: НОМИНАТИВНЫЙ АСПЕКТ

ЭРГОНИМИЯ КАК ОБЪЕКТ ЛИНГВОЭКОЛОГИЧЕСКОГО АНАЛИЗА

О.В. Врублевская

Вслед за многими исследователями под эргонимом в работе понимается собственное имя любого делового объекта, независимо от его правового статуса и наличия/отсутствия места постоянной дислокации (различных магазинов, ресторанов, промышленных предприятий, общественных и политических организаций и других форм коллективной деловой деятельности) [Суперанская, 1986; Подольская, 1988; Крюкова, 2004; Трифонова, 2006 и др.].

Наряду с прагматонимами (словесными товарными знаками), гемеронимами (названиями средств массовой информации), геортонимами (названиями праздников и других торжественных мероприятий) эргонимы рассматриваются сегодня как рекламные имена, т. е. названия, способные выступать средством управления вниманием и оказывать воздействие на адресата.

Одни задерживаются в словарном составе надолго и имеют мировую известность, другие — лишь региональную, одни существуют более ста лет, другие быстро выходят из употребления и либо превращаются в ономастические историзмы, зафиксированные лишь энциклопедическими словарями, либо совсем забываются [Крюкова, 2004, с. 9]. И те, и другие отражают речевую культуру современных горожан и способствуют формированию взглядов молодого поколения.

В связи с тем, что в последние десятилетия наблюдается тенденция к появлению названий, формирующих облик наших городов, но создаваемых с нарушениями норм родного языка, данные названия становятся объектом рассмотрения современного направления исследования языка — лингвоэкологии.

© Врублевская О.В., 2013

116

Объектом лингвоэкологии языка стало то, как язык сохраняет сам себя,

ò.е. сохраняет свое здоровье или (в результате его неправильного использования) приходит к лингвициду, т. е. к разрушению и самоуничтожению, а также к совершенствованию, улучшению здоровья человека или его пор- че и даже разрушению через язык. Таким образом, лингвоэкология изуча- ет двойственную функцию языка: правильное его использование сохраняет язык и здоровье человека, неправильное — разрушает и сам язык, и здоровье человека [Шаховский, 2011].

На данный момент выделяются три аспекта экологии языка: первый связан с культурой речи, стилистикой, риторикой и включает исследования нарушений правильности, ясности, логичности, выразительности и других коммуникативных свойств речи; второй — с полиязычием как средой обитания отдельного этнического языка и с проблемой исчезновения языков, а значит, и с уменьшением лингвистического разнообразия на Земле; третий — с использованием единиц, средств, реалий одного языка, одной культуры в контексте и средствами иного языка, принадлежащего другой культуре, в художественной литературе, фольклоре, публицистике [Иванова, 2007].

Мы в данном исследовании остановимся на первом направлении,

ò.к. оно по своему объекту тесно переплетается с наукой о культуре речи, которая существовала давно и изучала грамотность речи и ее чистоту. Отсюда возникло такое метафорическое понятие, как «хорошая речь» — речь чистая, культурная, эстетически и этически выдержанная. Все это можно считать различными параметрами культуры речи [Там же].

Âсвоей работе мы определяли экологичность названий магазинов, кафе, фирм и т.д. по реакции адресатов, с которой можно ознакомиться в средствах массовой информации и на страницах различных форумов.

Каждый говорящий пользуется знаковой системой — языком, обслуживающим общество и обладающим сложным набором норм, которые не рекомендуется нарушать, в противном случае нарушается правильность речи, а вслед за ней — и ясность, точность, выразительность.

Норма — это правило, не только социально одобряемое, но и отражающее закономерности языковой системы и подтверждаемое словоупотреблением авторитетных писателей.

Понятие нормы распространяется на все уровни языка. В соответствии с уровневой соотнесенностью и спецификой выделяются следующие типы языковых норм [РГЭС, 2002, с. 253]: лексические — обеспечивают пра-

117

вильность выбора слов; акцентологические — предусматривают правильную постановку ударения; орфоэпические — описывают правильное произношение слов; орфографические — закрепляют единообразие переда- чи речи на письме; морфологические — правила словоизменения и словообразования, описываемые в грамматике; синтаксические — регламентируют правильное построение грамматических конструкций.

Анализ исследуемых единиц показал, что создателями эргонимов чаще всего нарушаются орфографические и морфологические нормы.

Нарушение орфографических норм можно разделить на три подгруппы.

Первую можно назвать пишу как слышу, например, такие названия кафе, как Боржч, Пасижу, или название магазина Зеленая Паляна (специализация — торговля мясом), æÛøÛ — кафе для современной молод¸жЫ. Подобные названия являются ложным помощником современных школьников в постижении орфографии, что не может не возмущать их родителей: Как детям объяснить, что есть одна грамматика, которой учат в школе, и другая, рекламная. А то ведь в привычку войдет ... И как итог — безответственность (http://www.jaluites.ru/posts/).

Ко второй подгруппе мы отнесли названия, которые также созданы по принципу пишу как слышу плюс некоторые буквы в них удваиваются и/ или выделяются крупным шрифтом, например, название магазина МеГГа МатраСы, êàôå Îáæ¨ðêà, КЛУмБа. Использование строчных и прописных букв в названиях может объясняться, во-первых, желанием привлечь внимание, придать броскость, а во-вторых — стремлением передать дополнительный смысл, что, по мнению создателей, должно способствовать усилению суггестивной функции названия. Появление таких названий не проходит незамеченным для потребителей, о чем свидетельствует большое число форумов, где обсуждают современную эргонимию, не всегда одобряя творческий полет современных номинаторов, например: К орфографическим ошибкам в инете я êàê-òî привыкла). А вот недавно вижу у нас в городе огромную вывеску над магазином одежды, на которой написано «макЕнтош». Нормально, да?)))); Ну да...обидно за русский язык...и с каждым дн¸м вс¸ хуже становится (http:// www.livemaster.ru/topic/110228-orfografiya).

Третью подгруппу составляют названия, которые созданы с нарушением правил правописания фамилий в русском языке, а по форме напоминают названия, получившие мировую известность, например, названия магазинов Носкофф, Пирогофф, Двернофф и под. Современное общество

118

уже пресытилось подобного рода названиями, о чем свидетельствуют следующие комментарии: Ага, а еще раздражает нашествие Носкофф, Банькофф, Пивнофф, Двернофф и т.п. … И вообще, наличие безобразного количества грамматических ошибок в названиях и в рекламе! (http:// forum.sloganbase.ru/).

К нарушению морфологических норм мы отнесли следующие случаи: а) образование нового слова посредством вставки лишней буквы, например, названия кафе Кайфе, êàôå Артбуз (название на фоне изображения ломтика арбуза). Подобная вставка не просто меняет морфологиче-

скую структуру, но и вносит дополнительную семантику; б) изменение/ нарушение орфографии одного из элементов слова для

изменения оттенка значения, что поддерживается паралингвистическим средством, например, название магазина СупермарКИТ (и рядом с названием изображение кита).

Âнастоящее время создание эргонимов осуществляется без опоры на какую-либо теоретическую базу. В лучшем случае номинаторами оказываются сотрудники многочисленных рекламных агентств, нередко не имеющие специальной подготовки, но чаще всего это сами владельцы, не всегда отличающиеся высокой культурой. В результате Россия тонет в море не всегда удачных названий. Вот как на это реагируют обычные потребители: Такая у нас страна, ничего не поделаешь. А подобные названия можно отправить Зодорнову. Мож что нибудь вставит в ту рубрику, где была минеральная вода «блю вота». Возможно, после этого хозяева тех магазинов одумаются и дадут нормальные названия (http://www.jaluites.ru/ posts/).

Âданном исследовании важным становится понятие городской лингвокультуры как территории функционирования эргонимов, т. к. названия даются объектам реально существующей городской действительности в данный момент истории. Как известно, язык обладает способностью отражать существующие в массовом сознании тенденции и предпочтения, и анализ исследуемых названий подтверждает подверженность эргонимов языковой моде, моде на эпатаж посредством пренебрежительного обращения с языком, в связи с чем такой неоднозначный прием, как намеренное расхождение с принятыми орфографическими правилами (например: ïèâî «по-Руски», ресторан «Шиколат»), заслуживает отдельных комментариев. Грубое нарушение правил орфографии, усваиваемых еще в на- чальной школе, ведет к негативному восприятию рекламного имени. По мнению филологов, подобный прием нельзя отнести к удачным.

119

Эмоционально отрицательное отношение пользователей русского языка к этим новым тенденциям делает их неэкологичными, равно как и коммуникативные ситуации, в которых они используются. Необходимость в таких новообразованиях и тяга к ним указывают на потребность коммуникантов в неэкологичном общении [Шаховский, 2011].

ОЦЕНОЧНАЯ СЕМАНТИКА ОККАЗИОНАЛИЗМА КАК ИНДИКАТОР ЕГО

ЭКОЛОГИЧНОСТИ / НЕЭКОЛОГИЧНОСТИ

Н.И. Коробкина

Как известно, эмотивная лингвоэкология (эколингвистика) представляет собой отрасль антропоцентрической парадигмы языкознания, сложившейся вследствие взаимодействия трех научных направлений — экологии, валеологии и лингвистики эмоций (подробнее об этом см., например: [Шаховский, Солодовникова, 2009]). В связи с этим в настоящей работе предпринимается попытка проанализировать экологичность / неэкологичность определенной части современных русских и английских окказионализмов с учетом их семантической мотивировки и типа оценки.

Вопрос о чистоте и экологичности языка / речи, с одной стороны, и их «коррозии» и неэкологичности — с другой, является актуальным не только для узуальных лексических единиц, но и для окказионализмов. Последние понимаются в данной работе как не существовавшие ранее слова, обладающие прагматическим и когнитивным потенциалом, появляющиеся и проявляемые в речи, с присущей им постоянной новизной вне времени и условий порождения. Окказионализмы характеризуются также появлением в определенной коммуникативной ситуации, включающей в себя цель, тему, участников, хронотоп, сферу, мотив, прагматику; созданием по случаю и отсутствием широкого (частотного) ситуативного функционирования. В соответствии с данным определением окказионализма приведем некоторые примеры таких речевых номинаций: адорай (ад + о + +рай) (обстановка, место, условия жизни, пребывание в которых, с одной стороны, мучительно и невыносимо, а с другой стороны, доставляет удовольствие, наслаждение); Злобро (Зло + Добро) (реализуемое по независящим (?) от человека причинам добро, оборачиваемое злом, и реализуемое по не зависящим (?) от человека причинам зло, оказывающееся

© Коробкина Н.И., 2013

120